CC Gala отменила. Надеюсь, все хорошо. A.

Странным образом, в то время как я читал сообщение Андреа, блекберри завибрировал. Мой сердечный ритм немедленно ускорился, а затем упал. Это была Елена.

- Привет, - промычал я, не маскируя своего разочарования.

- Кристиан, это какой-то новый способ сказать мне "привет"? Ты что съел? – начала она ругать меня, но ее голос был полон юмора.

Я пристально всматривался в окно: сумрак накрывал Сиэтл. Интересно, мимолетно задумался я, что делает Милая Анастейша? Я не хотел обсуждать с Еленой мои последние новости… Не хотел произносить вслух эти слова, превратив их в реальность.

- Кристиан? Что стряслось? Скажи мне, - ее тон перешел к бесцеремонному и раздражительному.
- Она бросила меня, - пробормотал я мрачно после следующей, слишком затянувшейся паузы.
- Ох, - Елена звучала удивленной. - Хочешь, чтобы я приехала?
- Нет.

Она сделал глубокий вздох.

- Такая жизнь не для всех.
- Я знаю.
- Черт, Кристиан, ты звучишь, как дерьмо. Хочешь, сходим куда-нибудь поужинаем?
- Нет.
- Я приеду.
- Нет, Елена. Сегодня я - плохая компания. Я устал и хочу побыть один. Я позвоню тебе в течение недели.
- Кристиан … это к лучшему.
- Я знаю. До свиданья.

Я повесил трубку. У меня не было желания разговаривать с ней. Она была той, кто поощрил меня лететь во Флориду. Возможно, она знала, что этот день настанет. Я хмурился, смотря на телефон, и, бросив его на свой стол, пошел найти чего-нибудь выпить и поесть.

Я уставился в потолок спальни, не в силах уснуть. Я был охвачен ее сладким ароматом, что все еще цеплялся за мои простыни. Я притянул ее подушку себе на лицо, чтобы вдохнуть ее впитавшийся запах. Это было пыткой и раем одновременно… и на мгновение я начал рассматривать возможность своей смерти от удушья. Смерти с ее ароматом, заполнявшим мои ноздри, заполнившим мою голову, заполнявшим пустую неистовую дыру в моем животе… заполнявшим то, что осталось от моей разрушенной души. Пиздец, Грей.

Я мысленно вернулся к утренним событиям, задаваясь вопросом, что бы было, если бы мы смогли сыграть по-другому. Обычно я ненавидел делать такое потому, что считал это пустой тратой энергии, но сегодня… Я просто искал подсказку, в каком месте и что я сделал неправильно. И независимо от того, как я проигрывал это в голове, я был уверен до мозга костей, что мы, так или так, зашли бы в тупик – было бы это этим утром, или через неделю, месяц, или год. Было лучше, что это случилось сейчас, до того, как я мог причинить Анатсейше еще больший ущерб.

Я думал о ней, съежившейся в ее небольшой белой кровати. Я не мог представить ее в новой квартире – я ни разу не был там – но в ее комнате в Ванкувере, где я спал с ней однажды. Я покачал головой. Это был лучший гребаный ночной сон за многие годы. Я начал спать хорошо недавно… очередной "первый раз". Я уставился на радио-будильник. В одиночестве этим утром. Я пролежал здесь в течение трех часов, мой разум закипал. Я сделал глубокий вдох, ее аромат все еще витал тут, и я закрывал свои глаза…

Он вернулся. Мамочка спала…или болела…я свернулся калачиком и спрятался за маленьким кухонным столом. Сквозь пальцы я мог увидеть свою Мамочку. Она спала на кушетке.
Ее рука на липком зеленом коврике, а он обут в свои большие ботинки с сияющей застежкой. И он орет, стоя над Мамочкой. Он ударяет Мамочку поясом: «Вставай! Вставай! Ты - одна из блядских сук. Ты - одна из блядских сук. Ты - одна из блядских сук. Ты - одна из блядских сук. Ты - одна из блядских сук. Ты - одна из блядских сук. Ты - одна из блядских сук». Мамочка стонет. Остановись. Мамочка не кричит. Мамочка свернулась в калачик. Я прижимаю пальцы к своим глазам и закрываю их. Звуки прекратились. Он повернулся и я вижу его ботинки, когда он заходит в кухню. Он все еще держит ремень. Он пытается найти меня. Он наклоняется и усмехается надо мной. Он пахнет противно. Сигаретами и выпивкой.
"Вот ты где, маленькое дерьмо!"

Раздирающий вопль разбудил меня, я был пропитан потом и мое сердце неслось вскачь. Что за черт? Я сел и выпрямился на кровати. Блядь. Они вернулись. Кричал Я.
Я сделал глубокий успокаивающий вдох, пытаясь прогнать из головы запах дешевого бурбона и несвежих сигарет Camel.

Я посмотрел на часы: три тридцать. Я направился в кухню и после того, как выпил большой стакан воды, сел за фортепьяно.

Я проснулся снова от толчка и от света – яркий, ранний солнечный утренний свет заполнял комнату. Дерьмо… мне снилась Ана. Ана, целующая меня, ее язык у меня во рту, мои пальцы в ее волосах… прижимаю ее соблазнительно тело к себе… ее руки скованы над ее головой. Где она? На один сладкий момент я позабыл все, что вчера произошло… и затем это снова накрыло меня. Черт. Она ушла. Я застонал, поскольку доказательство моего желания было прижато к матрацу... Но воспоминание о ее красивых глазах, омраченных болью и унижением, когда она ушла, быстро решило эту проблему.
Я все еще чувствовал себя словно дерьмо. Я лежал на спине, уставившись в потолок и закинув руки за голову. День растянулся передо мной, и впервые за долгое время, за… годы – я не знал, что делать с собой. Я проверил время… было чуть больше 6.00. И решил пойти на пробежку.

Что то громкое ревело в моих ушах, в то время как я бежал по тротуару сквозь раннюю утреннюю тишину 4-ой Авеню. Я ощущал боль повсюду, мои легкие рвались на части, моя голова пульсировала, и зияющая унылая боль потери разрушала меня изнутри. К черту это – я не мог бежать от этой боли, точнее, я пытался пробовать. Я остановился изменить музыку. Я хотел что-то... сильное. Pump It от Black Eyed Peas то, что нужно... Я набирал темп.

Неосознанно я понял, что бегу по Pike Place Market… Я знал, что это было безумно, но я надеялся увидеть ее. Как только я оказался недалеко от ее улицы, мое сердце начало колотиться тяжелее, а беспокойство возросло. Я отчаялся увидеть ее. Я пытался убедить себя, что просто хотел проверить, что она в порядке. Но это была неправда. Я хотел увидеть ее. Я повернул на ее улицу и в медленном темпе пробежал мимо ее дома. Все тихо – на Oldsmobile trundles, ниже по дороге, бегали две прогуливающиеся собаки - но здесь, внутри ее квартиры, никаких признаков какой-либо жизни.

Перейдя через улицу, я остановился на тротуаре напротив, восстанавливая дыхание, склонившись в дверном проеме офисного здания.

Занавески в одном из окон ее апартаментов были закрыты, в другом открыты. Возможно, это была ее комната. Возможно, она все еще спала – если она вообще была там. Кошмарный сценарий разыгрался в моей голове… Она вышла вчера вечером выпить, встретила кого-то... Блядь. Я почувствовал тошноту от мысли о ее красивом теле в чьих-то чужих руках; от мысли о каком-то ублюдке, гревшемся в теплоте ее улыбки, заставляющем ее хихикать, заставляющем ее смеяться, заставляющем ее... кончать. Потребовался весь мой контроль, чтобы не пойти напролом сквозь дверь в ее апартаменты и проверить, там ли она и одна ли.
Она сама этого хотела, Грей. Забудь ее. Она не для тебя. Я натянул свою кепку Marines сильнее на свое лицо, и направился вниз по 1-ой Авеню.

Так вот как чувствуется ревность... это яростное чувство заполнило зияющее отверстие. Я ненавидел это – в глубине моей души что-то шевельнулось, что я действительно не хотел исследовать. Я побежал быстрее, подальше от этих воспоминаний, подальше от боли и подальше от Анатсейши Стилл.

***

Сумерки накрыли Сиэтл. Я встал и потянулся. Я просидел за своим столом весь день, и это было продуктивно.

Я проверил документы должностных инструкций, бизнес-план и проект контракта для С.И.П. Я могу отложить другие два, это единственное, что я хочу. Так я буду иметь возможность следить за ней… Эта мысль была болезненной и привлекательной в равной степени.

Я прочитал и прокомментировал две заявки на патент, четыре контракта и две проектных спецификации, и упустил деталь о том, что я не думал о ней… хотя боль потери осталась. Я уставился на маленький планер, что все еще стоял на моем столе, насмехаясь надо мной, напоминая мне о самых счастливых временах… как она сказала.

Я представил ее стоящей в дверном проеме моего кабинета в одной из моих футболок, всю длину ее обнаженных ног и большие голубые глаза. Именно такой, перед тем, как она отправилась во Флориду… когда она обольстила меня в моем кабинете. Другой "первый раз". Я скучал по ней. Здесь – я допускал это. Я проверил свой блэкберри… Ничего. Никаких пропущенных звонков.

Ворчащая боль в моем животе увеличилась, цепляясь за границы неистового пустого отверстия внутри меня. Она не хотела звонить мне. Она хотела полный разрыв. Она хотела убежать от меня, и я не мог винить ее в этом. Так к лучшему. Я устало направился на кухню что-нибудь съесть.

Гейл вернулась. Кухня была убрана и на плите стояла кастрюля. Запах был хорош, но... я не был голоден. Она зашла, когда я проверял, что находится в кастрюле.

- Добрый вечер, сэр.
- Гейл.

Она сделала паузу, моргая, уставившись на меня чем-то удивленная. Дерьмо, должно быть я ужасно выглядел.

- Куринный цезарь? – спросила она неопределенно, и я заметил, что она тщательно исследует мое лицо, понимая, что я выгляжу ненормально.
- Конечно, - пробормотал я.
- Для двоих? – спросила она насторожено.

Я пристально посмотрел на нее, она замерла и покраснела.

- Для одного.
- Десять минут? - спросила она, ее голос колебался.
- Отлично.

Я повернулся, чтобы уйти.

- Мистер Грей...

Она пристально посмотрела на меня и покраснела под моим взглядом.

- Что, Гейл? - даже для моих ушей мой собственный голос был холоден.
- Ничего. Извините, что потревожила вас, - она направилась к кастрюле на плите, чтобы помешать содержимое, и я поплелся прочь, чтобы принять очередной душ. Иисус… даже мой гребаный персонал заметил, что «Неладно что-то в Датском Королевстве» (ПП: Гамлет, Шекспир).

***

Я боялся ложиться спать. Было уже поздно, и я устал, но я играл одну часть Баха «Марчелло» снова и снова. Вспоминая о вчерашнем утре, ее голове, прижатой к моему плечу, я почти почувствовал сладкий уникальный аромат Аны. Я проснулся рано, и не смог снова уснуть, потому что был взволнован по поводу Лейлы и зол, что она скрывалась. Но я был настолько полон надежды, что касалось Аны и меня. Наш предыдущий вечер в игровой… вне всех моих ожиданий. Да… Таллис. Мое либидо помнило все это слишком хорошо. Кровь в моем теле загустела и ненадолго затянула болезненную дыру в моем животе, но я задержал свое возбуждение в этом направлении.

Воспоминания о мрачном взгляде Аны, холодном взгляде, когда она ушла, было достаточно, чтобы погасить любую сексуальную тоску.

Черт возьми, она сказала, что попробует! Я прекратил играть и положил голову на руки, мои локти ударили два диссонирующих аккорда, когда я облокотился на клавиши. Она сказала, что попробует, но сдалась при первом же препятствии. Затем она убежала. Зачем я бил ее настолько сильно? Но глубоко внутри себя я знал ответ – потому, что она попросила меня, а я был слишком порывистым и эгоистичным, соблазнившись ее вызовом, ее сопротивлением к искушению. Она бросила перчатку, и я воспользовался случаем, чтобы заставить нас … двигаться туда, где я хотел, чтобы мы были. И она не использовала стоп-слово, а я причинил ей боли больше, чем она могла выдержать, хоть я и обещал, что никогда не поступлю с ней так. Что я за гребаный дурак? Как она вообще когда-нибудь сможет доверять мне после этого? Правильно, что она ушла. Какого черта она хотела бы быть со мной?
Я решил напиться. Я не был пьяным с тех пор, как мне было пятнадцать лет – хорошо, с тех пор, когда мне было двадцать один. Я боялся потерять контроля. Я знал, что алкоголь может сделать с человеком… Я задрожал непреднамеренно, поскольку закрыл свой разум от тех воспоминаний, что вызвал сегодня вечером. Я пристально смотрел в потолок, молясь о сне без снов… Но если мне все-таки было суждено что-то увидеть во сне, то я хотел, чтобы сны были об Ане.

Сегодня Мамочка красивая. Она села и позволила мне расчесать ее волосы. Она смотрит на меня в зеркале и улыбается своей особенной улыбкой. Ее особенная улыбка для меня. Громкий шум. Катастрофа. Он вернулся. Нет! Где, блядь, ты, сука? У меня тут для тебя друг с нуждой. Друг с наличкой.

Он кричит.Где маленький гребаный карлик? Схватив меня за волосы, он вытаскивает меня из гардеробной.Я не хочу, чтобы ты испортил вечеринку, ты, маленькое дерьмо. Он бьет Мамочку по лицу.Постарайся для моего друга, и ты получишь свое сучье отродье. Мамочка смотрит на меня, из ее глаз бегут слезы. Не плачь, Мамочка. Другой мужчина входит в комнату. Крупный мужчина с грязными волосами. Большой мужчина улыбается Мамочке. Меня выталкивают в другую комнату. Он бросает меня на пол, и я больно падаю на колени.Так что же мне с тобой сделать, кусок дерьма? Он пахнет мерзко. Он пахнет пивом и выкуренными сигаретами.

Я проснулся. Черт. Черт. Мое сердце колотилось так, будто я убегал от сорока упряжек преследующих меня собак из ада. Блядь. Я спрыгнул с кровати, заталкивая до жути реальный кошмар назад, в темные углы моего подсознания, и поторопился на кухню за стаканом воды. Мне было необходимо увидеть Флинна.

Это было чертовски смешно. Сны стали хуже, чем когда-либо.

В то время, пока я стоял у кухонной раковины, я размышлял, как странно было то, что сон рядом с Аной заставил кошмары исчезнуть. Я хорошо спал рядом с ней. Это никогда не происходило со мной - спать с кем то из Саб… Хорошо, я, конечно, никогда и не чувствовал в этом потребности. Волновался ли я, что они могли прикоснуться ко мне ночью? Я просто не знал этого. Поэтому мне пришлось ждать, пока эта опьяняющая невинность не показала мне, каким восстанавливающим силы может быть сон… Я наблюдал за ней, спящей, всю ту ночь. Она спала хорошо. Я наблюдал за моими спящими Сабами и до этого, но это всегда было, как прелюдия к их пробуждению, для некоторого сексуального облегчения. Я вспомнил, как пристально смотрел на Анастейшу, я мог любоваться ею часами напролет… И чем дольше я смотрел, тем красивее она казалась мне. Ее гладкая алебастровая кожа, почти сияющая в мягком свете в Heathman, ее темная роскошная копна волос, разбросанная на свежей белоснежной подушке, и линия ее длинных темных ресниц, трепетавших пока как она спала… Ее губы были немного приоткрыты, и я мог увидеть даже ее маленькие передние зубы, и ее язык, когда она облизывала свои губы. Это было одной из самых волнующих вещей, которые я когда-либо видел. И когда я, наконец, заснул, слушая ее мягкое дыхание, наблюдая как вздымается и опускается ее грудь с каждым вздохом, я спал хорошо… так хорошо.
Ощущая себя дураком, я добрел до своего стола и поднял маленький планер. Его вид вызвал у меня непроизвольную улыбку. Я чувствовал себя гордым за то, чего добился, и в тоже время смехотворно, что мне еще предстояло сделать. Это был ее последний подарок мне. А ее первым подарком было... Что? Боль отразилась во всем моем теле. Конечно – она сама. Она отдала мне себя. Черт, эта боль когда-нибудь прекратится? Я взял планер и вернулся в кровать.

***

- Что бы вы хотели на завтрак, сэр?
- Только кофе, Гейл.

Она сделала паузу, затем кивнула, хотя я мог увидеть ее проклятое выражение лица, когда она отворачивалась.

- Сэр, вы не съели свой ужин.

Я посмотрел на нее спокойно.

- И?

Она покраснела.

- Может, вы заболели?
- Не физически, Гейл. Только кофе. Пожалуйста, - я остановил ее – это не ее гребаное дело.

Она скривила свои губы, но кивнула еще раз, и повернулась к My Gaggia. Я направился в кабинет, чтобы собрать бумаги для офиса и найти мягкий конверт.

Я позвонил Рос из машины:

- Я хочу С.И.П. Их предложение меня устраивает, хотя у меня есть некоторые мысли на этот счет. Их бизнес-план нуждается в доработке, но я даю свое согласие.
- Кристиан, это слишком быстро.
- Я хочу поспешить. Они созрели для поглощения – у них есть финансовые затруднения и они используют устарелые методы. Мы должны перенести их в двадцать первый век… и я хочу его. Я отправил тебе по электронной почте должную инструкцию и бизнес-план. Я буду в офисе с 7.30. Давай встретимся.
- Если ты уверен...
- Я уверен.
- Хорошо. Я позвоню Андреа и порошу поменять твой график этим утром. У меня также готова статистика сравнения возможностей в Детройте против возможностей Флориды, что касается нового завода.
- Резюме.
- Детройт.
- Понятно, - Дерьмо… не Флорида. - А Дарфур?
- Под контролем.
- Хорошо, давай поговорим позже, - я повесил трубку.

Я сидел, размышляя, на заднем сиденье Мерседеса, в то время как Тейлор вливался в движение. Интересно, как сладкая Анастейша будет добираться на работу этим утром? Возможно, она вчера купила автомобиль, хотя, я, так или иначе, сомневался относительно этого. Интересно, чувствовала ли она себя столь же несчастной, как и я… Я надеялся, что нет. Я надеялся, что она справилась с этой смехотворной навязчивой идеей. Мое тело отреагировало так, словно меня пнули в живот, как только мысль, что она любит меня, посетила мой разум. Она не могла любить меня. Как она могла любить кого-то такого, как я? И тем более не теперь – не после всего, что я причинил ей. Никто не говорил мне это прежде… Кроме мамы и папы. Но это было, конечно, их чувство долга. Надоедливые слова Флинна о безоговорочной родительской любви – даже когда дети усыновлены – звучали в моей голове.

- Мистер Грей?
- Извините… Что, Тейлор? - Тейлор застал меня врасплох. Он стоял у дверцы машины, придерживая ее открытой. Я уставился на него, а он смотрел на меня с надеждой, но и с беспокойством.
- Мы на месте, сэр.

Мы стояли у офисного здания. Дерьмо… как долго мы были здесь?

- Спасибо. Я дам вам знать о времени вечером, - Черт, я должен сконцентрироваться.

Андреа и Оливия - обе выглядели встревоженными, когда я вошел в лифт. Оливия хлопала своими ресницами и поправляла пряди волос за уши. Господи, почему я должен был терпеть эту глупую девчонку, грезящую обо мне все дни напролет? Я почувствовал, как мои глаза сузились. Мне нужен был кадровик, чтобы перевести ее в другой отдел.

- Оливия, кофе, сейчас же. И возьмите мне круассан или что-нибудь, - огрызнулся я на нее. Она выглядела удрученной, в то время как подпрыгнула, чтобы исполнить мое распоряжение.
- Андреа, свяжитесь вместо меня с Дженксом, затем с Флинном, а затем с Клодом Бэстиллом по телефону. Я не хочу быть соединен ни с кем вообще, даже со своей матерью… за исключением... за исключением звонков Анастейши Стилл. Ясно?
- Да, сэр. Вы хотите пройтись по вашему графику сейчас?
- Нет. Для начала я нуждаюсь в кофе и в чем-нибудь поесть, - я нахмурился, смотря на Оливию, которая топталась в лифте.
- Да, мистер Грей, - ответила Андреа. Я проигнорировал испуганный вид Оливии и направился в свой кабинет.

Из портфеля я достал мягкий конверт, который хранил мое самое драгоценное владение – планер. Разместив его на своем столе, я пристально посмотрел на него, чувствуя еще раз разрушающую пустоту. Она начнет свою новую работу этим утром, встречая новых людей. Новых мужчин. Мысль была угнетающей. Она забудет меня. Конечно, она не сможет забыть меня совсем. Женщины всегда помнят первого мужчину, с которым они трахались… и у нее в памяти всегда будет место для меня, но только для этого. Я хотел остаться в ее мыслях. Я должен был остаться в ее мыслях. Я не хотел, чтобы она забыла меня… Что я мог сделать? Раздался стук в дверь.

- Да, - бросил я, вырванный из моей болезненной задумчивости о мисс Стилл с другими мужчинами. Андреа открыла дверь.
- Кофе и круассаны для вас, мистер Грей.
- Входите.

Ее взгляд остановился на моем столе, и я увидел, как ее глаза метнулись к планеру, но она мудро придержала свой язык. Она поставила кофе и поднос с двумя круассанами на мой стол.

- Спасибо.
- Я оставила сообщение для Дженкса и Клода, Флинн перезвонит в пять.
- Хорошо, внесите это в мой график. Я хочу, чтобы вы отменили любые неофициальные приглашения, которые у меня запланированы на этой неделе: обеды и ужины. Позвони Барни, и найдите мне телефонный номер хорошего флориста.

Она неистово записывала все в своем блокноте.

- Сэр, мы покупаем розы у Arcadia. Желаете, что бы я отправилась за цветами для вас?
- Нет, я сделаю это сам. На этом все.

Она кивнула и быстро ушла, словно и вовсе не входила в моей офис. Несколько мгновений спустя зазвонил телефон… Это был Барни.

- Барни, мне нужно, чтобы ты сделал мне стеклянную подставку для модели планера.

***

Между встречами я позвонил флористу и заказал две дюжины белых роз для Аны, которые будут доставлены ей домой вечером. Таким образом, она не будет смущена или побеспокоена на работе. И это не позволит ей позабыть меня…

- Хотели бы Вы добавить записку к цветам, сэр? - спросил флорист, отвлекая меня.

Дерьмо… Сообщение Ане. Что сказать? Вернись. Мне жаль. Я не ударю тебя снова? Обыденные слова непрошено пришли в мою голову, заставляя меня нахмуриться.

- Хм… что-то типа... «Поздравляю с первым рабочим днем. Надеюсь, он прошел удачно». - Я посмотрел на планер на моем столе. - «И большое спасибо за планер, это было очень любезно. Он занял почётное место на моём рабочем столе. Кристиан».
Флорист повторил, что я сказал. Дерьмо, это совершенно не выражало то, что я хотел сказать ей.

- Это все, мистер Грей?
- Да, спасибо.
- Всегда пожалуйста, сэр, хорошего дня.

Я нахмурился, смотря на телефон. Хорошего дня моей заднице.

***

- Эй, приятель, что ты съел? - Клод поднялся с пола, после того, как я сбил его с ног, и он приземлился на свою скудную сердитую задницу. – Да ты сегодня в ударе, Грей, - он медленно поднялся с изяществом гладкой джунглевой кошки, переоценивающей свою добычу. Мы спринговались одни в спортзале, расположенном в подвале моего здания.
- Я чувствую злость, - прошипел я.

Он холодно уставился на меня, в то время как мы ходили друг возле друга кругами.

- Нехорошая идея выходить на ринг, если твои мысли в другом месте, - осторожно пробормотал Клод, не сводя с меня взгляда.

Я фыркнул.

- Я считаю, что это помогает, - ответил я дерзко.
- Сделай ударение на левую сторону и защищайся справа. Руки выше, Грей.

Он сдвинулся с места и ударил меня в плечо, почти выбивая меня этим из равновесия.

- Сконцентрируйся, Грей. Никто из твоего зала заседаний не говорит здесь ерунду. Или это из-за женщины? Какая-то сладкая юбка окончательно похитила твое спокойствие, - глумился он, подкалывая меня. Это сработало. Я пнул его со всей силы с его стороны и нанес один удар, затем еще два, и он, закачавшись, отступил.
- Займитесь своим собственным гребаным делом, Бастилле.
- Вау, мы нашли источник боли, - Клод торжествующе засиял. Он внезапно подался в мою сторону, но я ожидал этот маневр и блокировал его, отталкивая ударом и резким толчком.

Он отпрыгнул назад, на сей раз впечатленный.

- Вне зависимости от дерьма, происходящего в твоем маленьком мире, Грей, это срабатывает. Успешно.

О, он отвлекся. Я сделал выпад к нему.

***

Дорога была свободной, когда мы возвращались домой.

- Тейлор, мы можем сделать круг?
- Куда, сэр?
- Вы можете проехать мимо апартаментов мисс Стилл?
- Да, сэр, минутку, - в его голосе послышалось колебание.

Я должен привыкнуть к этой боли. Кажется, она постоянно присутствовала как звон в ушах или что-то подобное.

Когда я был на встречах, это притуплялось и было менее навязчивым. А теперь я остался снова наедине со своими мыслями, вспыхивающими и бушующими в моем животе. Черт, как долго это продлится? Я никогда не чувствовал себя подобно этому. Когда мы приблизились к ее квартире, мое сердцебиение ускорилось, заполняя пустоту. Возможно, я увижу ее. Мысль была волнующей и тревожной, и такой беспокойной. Я понимал, что думал только о ней с тех пор, как она ушла. Ее отсутствие все время болезненно сопровождало меня, как невидимый шум на заднем плане.

- Езжайте помедленнее, - пробормотал я Тейлору, когда мы были недалеко от ее апартаментов. Свет был включен. Она дома! Надеюсь, она была одна… и скучала по мне. Интересно, получила ли она мои цветы? Я хотел проверить мой блэкберри и посмотреть, прислала ли она мне сообщение, но я не мог оторвать своего внимания от ее окна на тот случай, если вдруг увидел бы ее. Все ли с ней хорошо? Думала ли она обо мне? Думала ли о ком-то еще? Интересно, как прошел ее рабочий день…

- Еще раз, сэр? - спросил Тейлор, как только мы проехали мимо, и квартира исчезла из вида.
- Нет, - произнес я, сделав глубокий вдох. Я даже не понял, что прекратил дышать и не мог понять то сокрушительное разочарование, которое я почувствовал от того, что так и не увидел ее.

Как только мы вернулись в Эскалу, я просмотрел свои электронные письма и смс, надеясь хоть на что-то от нее… Там ничего не было. Полный разрыв, мрачно подумал я.

Дженкс ничего не нашел. Как Лейла была в состоянии так исчезнуть? Никаких бумаг или электронных

следов… это фрустрировало. Я только надеялся, что она в безопасности. Делая глоток коньяка, я вяло побрел в свою библиотеку.

Это была тихая часть квартиры… Прежде я действительно не замечал этого. Отсутствие милой Анастейши создавало акцентированную тишину. Я никогда не показывал ей эту комнату. Я ожидал найти некоторое утешение здесь, где не имел воспоминаний, связанных с ней. Я собирался включить какую-нибудь музыку, но просто не мог вынести звуков в этот момент, за исключением, возможно, моего рояля.

Я рассмотрел все свои книги. Это было нелепо, что она никогда не видела эту комнату. Я уверен, она понравилась бы ей, учитывая ее литературное пристрастие. Интересно, она играет в бильярд? Я вообразил, что нет. Изображение ее, распростертой по весенне-зеленому сукну, неожиданно вторглось в мою голову. Я сделал еще глоток коньяка и вышел из комнаты. Даже там, где, возможно, не было никаких воспоминаний, мой ум был более чем способен и более чем желал создавать яркие эротические образы прекрасной Анастейши.

Я не мог вынести это.

***

Мы трахаемся. Трахаемся жестко. Возле двери ванной. Она моя.
Я погружаю себя в нее снова и снова. Торжествую в ней… Ее запах, ощущение ее, ее вкус. Запутывание моих рук в ее волосах, удерживание ее на месте. Я держу ее за попку. Ее ноги обхватывают мою талию. Она не может двигаться, она связана мной, поймана мной в ловушку… Обернута вокруг меня словно шелк. Ее руки, тянущие мои волосы. О, да. Я дома, она дома. Это место, где я хочу быть… внутри нее… Она. Моя. Я чувствую ее напрягшиеся мускулы, когда она кончает, сжимаясь вокруг меня, ее голова закинута назад. Кончи для меня! Она кричит, и я следую за ней… О, да, моя сладкая, сладкая Анастейша. Она выглядит сонной, уставшей – и такой сексуальной. Она встает на ноги и пристально смотрит на меня, на ее губах игривая улыбка, затем она отталкивает меня и пятится, ничего не говоря. Я хватаю ее, и мы оказываемся в игровой. Я удерживаю ее, подчиняя, на скамье. Я поднимаю руку, чтобы наказать ее ремнем … И она исчезает. Она стоит в дверях. Ее лицо - бледное, потрясенное и печальное, и она тихо испаряется, уходя… Дверь исчезает, и она не останавливается. Она протягивает свои руки ко мне… Иди ко мне, - шепчет она, но двигается назад, растворяясь… исчезая на моих глазах… Исчезновение… она ушла. Нет, - кричу я. Нет!Но мой голос тих. Я немой… снова.

Я проснулся дезориентированный. Черт… дерьмо. Гребаный сон… Черт, я – липкий. Гребаный беспорядок. Дерьмо. На миг я почувствовал то, что было давно забыто, но знакомо - страх и взволнованность – но я больше не принадлежал Елене, спасибо, черт. Иисус… такого не происходило со мной с тех пор, как мне было сколько лет? Пятнадцать, шестнадцать? Черт.

Я сел на кровати в темноте, чувствуя к себе отвращение. Иисус Христос. Я стянул свою футболку и вытер себя. Казалось, что я кончил для Америки - сперма была повсюду. Я понял, что ухмыляюсь в темноте, несмотря на унылую боль потери. Эротический сон стоил того. Его последствия... к черту. Я повернулся и возвратился ко сну.

Он ушел. Мамочка сидит на кушетке. Она тихая. Она смотрит на стену и иногда моргает. Я встаю перед ней, но она отворачивается от меня. Он причинил боль Мамочке. Он причинил боль мне. Я ненавижу его. Он делает меня настолько безумным. Лучше, когда только Мамочка и я. Тогда она моя. Моя Мамочка. Мой животик болит. Он снова голоден. Я в кухне, ищу печенья. Я подставляю стул к шкафу и взбираюсь на него. Я нахожу какие-то крекеры. Это единственная вещь в шкафу. Я сажусь на стул и открываю коробку. Осталось только два. Я съедаю их. У них хороший вкус. Я слышу его. Он вернулся. Я спускаюсь вниз и бегу в свою спальню, забираясь в кровать. Я притворяюсь спящим. Он тычет в меня пальцем. Оставайся здесь, ты, маленькое дерьмо. Я хочу трахнуть твою суку-мать. Я не хочу видеть твое гребаное уродливое лицо до следующего вечера. Понял? Он ударяет меня по лицу, когда я не отвечаю. Или ты предпочитаешь ожог, ты, маленький засранец? Нет. Мне не нравится это. Мне не нравится ожог. Это больно. Понял это, ты, умственно отсталый? Я знаю, что он хочет, чтобы я заплакал. Но это трудно. Я не могу издать и звука. Он ударяет меня своим кулаком...

Пораженный я проснулся снова. Я лежал, задыхаясь в бледном свете рассвета, ожидая замедления сердечного ритма, пытаясь избавиться от резкого противного металлического вкуса страха во рту.

Она спасала тебя от этого дерьма, Грей. Тебя не посещали эти темные ужасные воспоминания, когда она была с тобой. Почему ты позволил ей уйти? Я иронично отметил, что не вспотел и не кричал. Я стал более терпимым к своим кошмарам. Я посмотрел на часы. 5:15… Я подумал, что нужно пробежаться.

Ее здание находилось в мрачных тенях. Раннее утреннее солнце еще не коснулось и не разбудило его. Это отражало мое настроение, и я молился Богу, что она спит там… одна. В ее апартаментах было темно, а занавески закрыты все в той же комнате. Должно быть, это была ее комната. Я мог представить ее, свернувшуюся на ее белой железной кровати. Маленький шарик Ана. Видела ли она сны обо мне? Или я доставлял ей ночные кошмары? Или она позабыла меня... и ее разрыв был успешным?

Боль зевнула и потянулась, просыпаясь в моем животе и в моей груди.

Черт… как долго я буду еще чувствовать это? Я никогда не чувствовал себя так чертовски... несчастно. Мои мысли спиралью вернулись в те времена, когда я еще не был Греем. Нет, нет, только не эти воспоминания, иначе я не вынесу этого. Я натянул на голову капюшон, оперевшись о гранитный косяк в дверном проеме офисного здания. Мое привычное место, подумал я иронично, вынуждая себя вернуться к настоящему, и ужасная мысль, что я мог бы простоять здесь неделю, месяц… год... пришла мне в голову. Наблюдая, ожидая, просто чтобы мельком увидеть девушку, которая была когда-то моей. Это причиняло боль… Я становился тем, в чем она всегда обвиняла меня – ее сталкером.

Я не мог продолжать так дальше. Я должен был увидеть ее. Убедиться, что она в порядке. Хотя бы попытаться, чтобы стереть ее последний образ, который засел у меня в голове: униженной, оскорбленной, раненой… и покидающей меня. Я должен был придумать план.

Я вернулся в Эскалу. Гейл посмотрела на меня невозмутимо.

- Я не просил об этом, - пробормотал я, уставившись на омлет, который она приготовила для меня.
- Тогда я выброшу его, мистер Грей, - ответила она спокойно и потянулась за тарелкой.

Я одарил ее жестким взглядом. Она знала, что я ненавижу трату продуктов.

- Вы сделали это нарочно.
- Да сэр.

Вмешивающаяся проклятая женщина.

- Я съем это. Спасибо, - мой голос звучал арктически.

И она дьявольски улыбнулась маленькой победоносной улыбкой. Я нахмурился на нее, но ей было все равно, и с воспоминанием о последнем ночном кошмаре, задержавшемся на краю моего сознания, я с благодарностью начал поедать свой завтрак.

Мог ли я просто позвонить ей и сказать «Привет»? Она приняла бы мой звонок? Я пристально посмотрел на планер на моем столе… ее полный заботы подарок. Она хотела полный разрыв. Я должен был смириться с этим и оставить ее в покое. Но я хотел услышать ее голос. В какой-то момент я хотел позвонить ей и бросить трубку, чтобы только услышать ее речь, просто услышать ее успокоительный мягкий голос.

- Кристиан, ты в порядке?
- Извини, Рос, что?
- Ты настолько отвлечен. Я никогда не видела тебя таким.
- Я в порядке, - выпалил я. Дерьмо, сконцентрируйся, Грей. - Что ты говорила?

Рос подозрительно посмотрела на меня и высказала свои сомнения по следующему поводу:

- Я говорила, что С.И.П. находится в большем финансовом затруднении, чем мы первоначально думали. Ты уверен, что хочешь продолжать?
- Да, – неистовым тоном ответил я, - уверен.
- Их команда будет здесь после обеда, чтобы заключить контракт по основным соглашениям.
- Хорошо. Теперь, что по последней статистике из Дарфура?

***

Я задумался, глядя через деревянные жалюзи на Тейлора, припарковавшегося снаружи офиса Флинна. Это было днем позже, а я все думал и думал о ней.

- Кристиан, я более чем счастлив, получать от тебя деньги и смотреть, как ты уставился в окно, но я не думаю, что вид из него – причина, по которой ты здесь, - произнес Флинн чопорно.

Когда я повернулся к нему лицом, он пристально смотрел на меня с выражением вежливого ожидания. Я тяжело вздохнул и побрел к кушетке.

- Ночные кошмары вернулись. Как никогда прежде.

Флинн приподнял бровь.

- Те же самые?
- Да.
- Что изменилось?

Я усмехнулся, смотря на него, и он слегка покачал головой.

- Кристиан, ты выглядишь жалко, как грешник, и обычно ты более многословен… Что-то произошло?

Хорошо. Начинается… доктор Джон Флинн - мозготрахальщик. Я снова почувствовал себя так, словно был с Еленой… Часть меня не хотела говорить ему, потому что тогда это станет реальным.

- Я встретил девушку.

Он нахмурился.

- И…
- И она ушла от меня.

Он выглядел удивленным.

- Женщины уходили от тебя и раньше. В чем разница?

Я уставился на него, моргая. Почему Ана – другая? Ана. Другая. Мои мысли стали сливаться вместе в несогласованный список. Она не Саб. У нас не подписан контракт. Она была сексуально неопытна и абсолютно невинна. Она – первая женщина, с которой я хотел больше, чем просто секс. Иисус, все «первое» я испытал с ней: первая девушка, с кем я спал, моя первая девственница, первая, с кем я познакомил свою семью, первая, с кем я летал на Чарли танго, первая, кого я взял с собой летать на планере. Также, она была первой, кого я хотел повести на свидание на Chamber of Commerce Gala... Я вообще впервые показался на публике с девушкой. Черт. Да... Другая.

- Это простой вопрос, Кристиан, – прервал мои мысли Флинн.

- Я скучаю по ней.
Его лицо оставалось добрым и заинтересованным, но не выдавало его мыслей.

- Ты никогда не скучал по женщинам, с которыми был связан раньше?
- Нет.
- Значит, она - другая, потому что ты скучаешь по ней…?
- Нет. Я скучаю по ней, потому что вещи, происходившие между нами, были другими.
- Это как же?

Я пожал плечами, но он не унимался.

- У вас были контрактные отношения с ней? Она была Сабой?

Спустя один сердечный удар, я ответил:

- Я надеялся, что она станет. Но это не для нее.
- Я не понимаю, - Флинн немного нахмурился.
- Я нарушил одно из своих правил. Я преследовал эту девушку, думая, что ей это будет интересно, но оказалось, что это не для нее.
- Расскажи мне, что произошло.

И это было схоже с тем, словно он открыл ворота. Я пересказал события прошедшего месяца с момента, когда Ана упала в моем офисе, до того, как она ушла от меня в субботу утром…

- Понятно. Ты был полностью поглощен с тех пор, как мы разговаривали в последний раз.

Он потер подбородок и посмотрел на меня.

- У меня много вопросов, Кристиан. Но прямо сейчас единственное, на чем я хочу сфокусироваться – это то, как ты чувствовал себя, когда она сказала, что любит тебя.

Я резко вдохнул, мой желудок скрутило до тошноты.

- Тошноту, - пробормотал я.
- И как ты чувствуешь себя сейчас?

Черт… Потеряным. Я чувствовал себя потеряным.

- Я скучаю по ней. Я хочу увидеть ее, - я чувствовал себя так, словно был на исповеди, честно признающийся в темной, темной зависимости, которая у меня была, а она – мой наркотик. Мне следовало дать ей уйти.
- Поэтому, не смотря на тот факт, что ты осознаешь, что она не могла удовлетворять твои потребности, ты скучаешь по ней?
- Да. Это не просто мое осознание, Джон. Она не может быть той, кем я хотел, что бы она была, и я не могу быть тем, с кем она хочет быть.
- Ты уверен?
- Она ушла.
- Она ушла потому, что ты высек ее. Если она не разделяет твои вкусы, ты можешь обвинять ее?
- Нет.
- Ты думал о том, что бы попробовать отношения в ее стиле?

Я тупо уставился на него, он продолжал.

- Ты находил сексуальные отношения с ней удовлетворительными?

Только не опять «сексуальные разговоры»! Проклятье.

- Да, конечно, - огрызнулся я на него. Он проигнорировал мой тон.
- Ты находил ее избиение удовлетворительным?
- Очень.
- Хотел бы повторить это снова?

Снова? Сделать это с ней снова? И смотреть, как он уходит… снова?

- Нет.
- И почему же?
- Потому что это не ее. Я причинил ей боль. Реально причинил ей боль... И она не может… Она не хочет... – я сделал паузу, - она не наслаждалась этим. Я не хочу больше никогда видеть ее ранимые потемневшие глаза снова, зная что я был причиной этого. Выражение ее глаз будет преследовать меня до конца моих дней.
- И она чувствует себя так по твоей вине.

Я озадаченно уставился на него.

- Ты совсем не узнаешь себя? Свое прошлое?

Вопрос Флинна выбил меня из равновесия. Черт, мы проходили через это снова и снова.

- Нет. Не узнаю. Это – другое. Отношения с Миссис Линкольн были совершенно другими.
- Я не имел в виду Миссис Линкольн.
- А о чем вы тогда говорили? – мой голос был смертельно тих, потому что внезапно я осознал, к чему он клонит.
- Ты знаешь о чем.

Я заглотил воздух, чувствуя снова бессилие беззащитного ребенка… и гнев. Глубокий гнев.

- Это не то же самое, - прошептал я, едва сдерживая свою ярость.
- Нет, не то же самое, – согласился Флинн.

Но ее возмущенный яростный образ, непрошено всплыл в моей голове: «Это то, что тебе на самом деле нравится? Я – такая?». Это моментально погасило мой гнев.

- Она была в ярости, - прошептал я. – Я никогда не видел ее такой злой.
- И по какой причине ты думаешь, это случилось?
- Потому что я причинил ей боль.
- Она сказала, что любит тебя. А ты причинил ей боль. Как ты сказал, это не ее сцена.
- Я знаю, что вы пытаетесь сделать, доктор, но это очень несправедливое сравнение. Она, согласитесь, взрослая, и, черт подери, она нашла силы уйти!
- Я знаю. Просто я только что хладнокровно ткнул тебя в это носом, Кристиан. Ты очень разгневан, и у тебя есть на это причина. Я не собираюсь перефразировать все это сейчас – ты совершенно очевидно страдаешь, а смысл этой терапии заключается в помощи тебе принять самого себя, чтобы тебе было комфортнее, - он сделал паузу. – Эта девушка…

- Анастейша, - раздраженно пробормотал я.
- Анастейша. Она, очевидно, имеет огромное влияние на тебя. Ее уход пробудил твой ПТСР, все твои запущенные проблемы. Она определенно значит намного больше для тебя, чем ты хочешь сам себе признаться.

И это было так, будто он ударил меня в живот. Вот поэтому это было настолько болезненным? Она значит больше, намного больше, чем я непосредственно хочу себе признаться? Эта мысль стала для меня откровением. Дерьмо… ну, конечно.

- Тебе необходимо сфокусироваться на том, где ты хочешь быть, - продолжал Флинн. – А для меня это звучит так, словно ты хочешь быть с этой девушкой. Ты скучаешь по ней. Это можно было прочесть между строк твоего рассказа здесь, сегодня. Ты хочешь быть с ней?

Я моргнул, смотря на него.

- Да, - прошептал я.
- Тогда, тебе нужно сфокусироваться на этой цели. Это возвращает нас к тому, о чем я твердил последние несколько встреч – КПТ. Если она влюблена в тебя, как сказала, то, должно быть, она страдает тоже. Поэтому, я повторю свой вопрос: ты задумывался о более консервативных отношениях с этой девушкой?
- Нет, я не задумывался.
- Почему нет?
- Потому что, мне даже не приходило в голову, что я смогу.
- Что ж, если она не готова быть твоей Сабой, ты не можешь играть роль Доминанта.

Я посмотрел на него, шокированный. Это не роль – это то, кем я являюсь. И, откуда ни возьмись, я вспомнил раннее письмо Анастейше… свои слова. Мне кажется, ты все никак не можешь понять, что в отношениях Дом/Саб именно у Саба вся власть в руках. И это ты. Я всегда буду повторять – ты являешься той, у кого вся власть. Не я. Если она не хотела такого образа жизни… тогда и я тоже. Черт. Надежда неожиданно зашевелилась в моей груди. Смогу ли я? Смогу я иметь ванильные отношения с Анастейшей? Смогу ли я отвернуться от всего, что я знаю? Черт… возможно. Если я смогу, захочет ли она вернуться ко мне?

- Кристиан, ты демонстрировал снова и снова, что ты экстраординарный, способный человек, не смотря на твои проблемы. Ты – редкая индивидуальность. Как только ты сосредотачиваешься на цели, ты идешь вперед и достигаешь этого – обычно превосходя все свои ожидания. Слушая тебя сегодня, стало ясно, что ты был сфокусирован на привлечение Анастейши туда, где ты хотел бы ее видеть, но ты не принял во внимание ее неопытность и чувства. Похоже, что ты был так сконцентрирован на достижении своей цели, что упустил тот путь, который вы прошли вместе. Ты согласен? Задумайся об этом на минутку, – он остановился и посмотрел на меня.

Последний месяц вспыхнул передо мной: ее неуклюжее приключение в моем офисе, ее сильное смущение у Ньютонов, ее остроумие, придирчивые электронные письма, ее дерзкий ротик… ее смех… ее тихая сила духа и вызов, ее храбрость. И в этой вспышке, пришедшей мне в голову, я наслаждался каждой гребаной минутой. Каждой раздражительной, тревожной, веселой, чувственной, сексуальной секундой – да, я наслаждался. Мы оба совершили экстраординарный путь - утомленный развратник и невинный новичок.

Мои мысли приняли более темный оборот. Я не заслуживал ее. Она не знает всей глубины моей извращенности, темноты моей души – возможно, мне следовало оставить ее в покое. Но как только я подумал об этом, я понял, что просто не найду сил держаться от нее подальше… даже если она этого захочет.

- Кристиан, - Флинн позвал меня, возвращая в реальность. – Подумай об этом. На этом наше время закончилось. Я хочу увидеть тебя через пару дней и поговорить о других проблемах, что ты упомянул. Я скажу Дженет позвонить Андреа и договориться о времени, - он встал, и я знал, что пришло время уйти.
- Вы дали мне много пищи для размышлений, - пробурчал я.
- Я не сделал бы своей работы, если бы не дал. Только на пару дней, Кристиан. Так как нам есть, что обсудить, - он успокоительно пожал мою руку, и я уехал с маленьким расцветом надежды.

***

Я стоял на балконе, рассматривая ночной Сиэтл. Я приходил сюда, когда хотел сбежать от чего-нибудь, и обычно я находил это умиротворяющим... но в последнее время мое душевное спокойствие было разрушено. Все мои тщательно контролируемые эмоции и чувства были рассеяны по ветру с тех пор, как я повстречал одну темноглазую невинность.

Прекрасная Анастейша Стилл. «Ты думал о том, что бы попробовать отношения в ее стиле?» - слова Флинна преследовали меня, открывая очень много возможностей.

Мог ли я вернуть ее? Иисус… эта мысль пугала меня. Я сделал глоток коньяка. Почему она должна захотеть вернуться ко мне? Смогу ли я когда-нибудь стать тем, с кем она хотела бы быть? Я не мог позволить маленьким тлеющим углям надежды окончательно погаснуть. Я должен был найти способ. Мне нужно было вернуть ее. Внезапно меня испугало какое-то движение, которое я заметил краем глаза. Я нахмурился. Что за…? Я направился туда, где мне показалось, что что-то зашевелилось, но ничего не нашел. Иисус, у меня уже галлюцинации. Я отставил коньяк и вернулся на балкон.

Мамочка! Мамочка! Мамочка спит на полу. Она спит уже давно. Я трясу ее. Она не просыпается. Мой животик болит. Это голод. Его тут нет. Я хочу пить. В кухне я подставляю стул к крану и пью. Вода забрызгивает мой грязный свитер. Мамочка все еще спит.

Мамочка, просыпайся! Она лежит неподвижно. Она холодная. Я приношу свое одеялко и укрываю Мамочку. Я ложусь на липком зеленом коврике около нее. Мамочка все еще спит. У меня есть два игрушечных автомобиля. Они катаются по полу, где Мамочка спит. Я думаю, Мамочка больна. Я ищу что-нибудь поесть. В холодильнике я нахожу горох. Он холодный. Я медленно ем его. Он сделал так, что мой животик болит. Я сплю около Мамочки. Горох уходит. В холодильнике есть что-то еще. Это пахнет забавно. Я облизываю это, и мой язык примерзает к этому. Я медленно ем это. На вкус оно противно. Я пью немного воды. Я играю со своими машинками и засыпаю рядом с Мамочкой. Мамочка такая холодная, и она не хочет просыпаться. Дверь с ударом открывается. Я накрываю Мамочку своим одеялком. Черт. Что, черт, произошло здесь? Ох, сумасшедший, испортил сучку. Дерьмо. Блядь. Прочь с моего пути, ты, маленькое дерьмо. Он пинает меня, и я ударяюсь головой об пол. Моя голова болит. Он кому-то звонит и уходит, закрывая дверь. Я лежу около Мамочки. Моя голова болит. Тетя полицейская здесь. Нет. Нет. Нет. Не трогайте меня. Не трогайте меня. Не трогайте меня. Я останусь с Мамочкой. Нет. Держитесь подальше от меня. Тетя полицейская берет мое одеялко и хватает меня. Я кричу. Мамочка. Мамочка. Но слов нет. Я не могу произнести ни единого слова. Мамочка не сможет услышать меня. У меня нет слов.

Я проснулся, тяжело дыша, делая огромные большие глотки воздуха, проверяя свое окружение. О, спасибо Иисус - я был в своей кровати. Страх медленно отступил, и я успокоился. Мне двадцать семь лет, не четыре. Это дерьмо должно прекратиться. Я мог это контролировать. Я допускал один кошмар раз в несколько недель, но не так как сейчас, ночь за ночью. Я перевернулся. Черт. Я хотел, чтобы эти сны прекратились. Я хотел Анастейшу. Я хотел вернуть ее сюда. Но не только из-за кошмаров – ее присутствие было необходимо в моей жизни. В моей кровати. Она была светом в моей ночи… Я был ее первым. Она моя. Я, черт побери, обязан был вернуть ее назад.

Мой сердечный ритм восстановился, я откинулся назад и подумал... как я мог вернуть ее? «Ты думал о том, что бы попробовать отношения в ее стиле?» Она хотела сердечек и цветы. Как я мог сделать это? Мог ли я дать ей это? Я нахмурился, смерив взглядом потолок, отчаянно вспоминая любые романтичные моменты из моей жизни… И нарисовал полный пробел. Ничего. Черт... это будет трудно, но, конечно, не невозможно. Я

вернулся ко сну, повторяя как мантру в своей голове: Она моя. Она моя... и я смог уловить запах ее аромата, почувствовать ее нежную кожу, попробовать ее сладкие губы, услышать ее мягкие стоны. Я застонал от этой мысли и впал в эротический, наполненный Анастейшей сон.
Я внезапно проснулся чем-то потревоженный. Мои волосы слиплись. Я сел и потер голову, оглядывая комнату. И с иронией заметил, что мое тело отреагировало на чувственные сны о прекрасной мисс Стилл. Елена была бы рада... ухмыльнулся я темноте. Я вспомнил, что она звонила предыдущей ночью, и я не перезвонил ей назад.

Она была последним человеком, с которым я хотел бы поговорить о… Это было единственным местом, где я хотел быть прямо сейчас. Я встал и надел свой тренировочный костюм. Я собирался проведать Анастейшу.

***

Ранний рассвет был прохладен и спокоен. Улицы тихи, за исключением грохота старого автофургона и одной одинокой прогуливающейся собаки. Ее апартаменты были в темноте, занавески в ее комнате закрыты. Я нес тихую бессменную вахту скрытого сталкера, пристально глядя с тоской на окна. Мне необходим был план - план захвата Стилл. Я включил свой iPod на всю громкость и Moby сопровождал меня на моем обратном пути в Эскалу...

Я все время умираю в своих снах...

Я все время ревную в своих снах....
Просыпаюсь и схожу с ума,
Схожу с ума...

***

- Я буду круассан, миссис К.

Она зевнула, посмотрев на меня, и я наклонил голову набок. Она покраснела.

- Абрикосовый джем? – спросила она, поправляя себя...

Я кивнул.

- Я подогрею парочку для вас, мистер Грей. Вот ваш кофе.
- Спасибо, Гейл.

Она улыбнулась, и мне стало интересно чему. Только потому, что я попросил круассанов? Иисус, если это делает ее счастливее, я должен просить их чаще. Я быстро удалился, чтобы сбежать в свой офис.

***

На заднем сиденье Мерседеса я продумывал заговор. Мне необходимо было подобраться ближе и наедине поговорить с мисс Стилл, начав свою кампанию по ее возвращению. Вопрос: как? Я позвонил Андреа и оставил сообщение на ее голосовой почте. Ее еще не было в офисе, но и часы показывали только 7.15.
- Андреа, как только появитесь, я хочу пробежаться по своему графику на следующие несколько дней.

Так, первым шагом в моем наступлении было разузнать, что у меня запланировано на следующие дни, потому что я не имел об этом понятия. Обычно, я был в курсе этого дерьма. Боже, а эти дни я был абсолютно рассеянным на работе. Что ж, теперь у меня была миссия. Что-то, на чем я мог сфокусироваться. Да, Грей, у тебя все получится. Ты сможешь вернуть ее обратно.

Но в глубине души я желал, чтобы мне хватило того мужества, которым были наполнены мои суждения. Страх распространился глубоко внутри меня.

Это обязано было сработать. Она - моя единственная надежда.

- Мистер Грей, я отменила все ваши неофициальные встречи на этой неделе. Единственное, что я не отменила, это завтрашняя... я... я не знаю, что это такое. В вашем календаре стоит «Портленд», что это?

Я приоткрыл рот, смотря на нее. ГОСПОДИ, ДА! Гребаный фотограф! Кажется, я просиял, посмотрев на Андреа, потому что ее брови шокировано приподнялись.

- Спасибо, Андреа. На этом все.
- Конечно, мистер Грей. Желаете еще кофе?
- Пожалуйста.

Она вежливо кивнула и ушла. Это мой шанс… Да! А теперь… мой план нападения.

***

Мое утро было загружено встречами. Я должен был сконцентрироваться. Мои сотрудники поглядывали на меня нервно, ожидая, что я взорвусь. Хорошо, это было моим принципом работы за прошедшие несколько дней, но сегодня я чувствовал себя более ясным, более спокойным, более присутствующим и способным иметь дело со всем этим дерьмом. Пора было навести мосты. Сегодняшний ленч и моя разминка с Клодом прошли хорошо. Мы работали сегодня с грузами. Я был голоден и когда, наконец-то, был подан мой обед, меня взбесило, что на моем сэндвиче не было майонеза. Оливия пролепетала какие-то извинения. Она практически дрожала всякий раз, когда была около меня… я должен был выкинуть эту гребаную девчонку из своей компании.

- Я сказал цыпленок с майонезом, Оливия. Это несложно.
- Извините, мистер Грей.
- Просто уйди.

Она смотрела на меня, моргая, и я увидел слезы, стоявшие в ее глазах. Черт подери, пора бы повзрослеть!

- Вон! - крикнул я на нее, и она выбежала из комнаты.

Я позвонил Андреа.

- Сэр?
- Зайдите.

Андреа появилась в дверном проеме, с широко раскрытыми глазами и нервничая.

- Избавьтесь от этой девушки.

Андреа выпрямилась по стойке смирно.

- Сэр, Оливия - дочь сенатора Блэндино.
- Мне плевать, хоть сама Королева гребаной Англии. Выкиньте ее из моего офиса.
- Да, сэр, - покраснела Андреа.
- Найдите кого-нибудь другого себе в помощники, - пробормотал я более мягким тоном. Я не хотел потерять Андреа.
- Да, мистер Грей.
- Спасибо. Это все.

Она кивнула, и я знал, что она будет в порядке. Она была хорошим ПА (ПП: персональный ассистент). Не думаю, что она бросила бы свою работу только потому, что я был засранцем. Она вышла, оставляя меня с сэндвичем без майонеза и планом захвата. Итак, Портленд.

***

Я знал форму адреса электронной почты для служащих С.И.П. Я думаю, что Анастейше было бы удобнее ответить в письменной форме. Это всегда было так. Я набросал электронное письмо… удалил его... и начал снова. Полчаса спустя, я все еще пялился на пустой монитор. Черт, что я должен был сказать? Вернись… пожалуйста? Прости меня. Я скучаю по тебе. Я не могу спать без тебя. Я положил голову на руки. Почему, блядь, это было так сложно?

Упрости это, Грей. Просто сократи все дерьмо. Я набрал почтовый адрес. Да… я сделаю это.

Андреа позвонила мне.

- Рос здесь, чтобы увидеть Вас, сэр.
- Скажите ей подождать.

Я повесил трубку.

Я глубоко вздохнул и нажал «отправить».

От: Кристиан Грей
Тема: Завтра
Дата: 10. июня 2009 14:05
Кому: Анастейша Стилл

Дорогая Анастейша,
Прости за то, что отрываю тебя от работы. Надеюсь, что на ней все хорошо. Ты получила мои цветы?
Я вспомнил, что завтра открытие выставки твоего друга в галерее, и я уверен, что у тебя еще не было времени приобрести машину.
Я был бы более чем счастлив, отвезти тебя туда – если ты хочешь этого.
Дай мне знать об этом.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»