Мы пригласили только своих родственников или будущих родственников, — извинился Эдмунд. — Надеюсь, праздник не покажется вам скучным, леди Морган.

Нет, милорд, больше всего я люблю общество родных, — отозвалась Розмари Морган, быстрым взглядом окидывая шеренгу из двадцати слуг, выстроившихся в большом зале.

Блейз ждала прибытия сестер, прежде чем начать украшать дом, и потому на следующее утро, когда мужчины отправились охотиться на кабана, женщины принялись готовить гирлянды. Вернувшись вечером с пустыми руками, мужчины обнаружили, что женщины провели день не без пользы. Риверс-Эдж был увешан гирляндами вечнозеленых растений — остролиста, самшита и лавра. Комнаты наполнял сладковатый сосновый аромат, повсюду были приготовлены рождественские свечи — подобие вифлеемской звезды. Свечами были уставлены все столы в доме.

Энтони Уиндхем был единодушно избран Лордом Беспорядком, и он тут же предложил игру в жмурки. Даже Блейз присоединилась к игре по совету супруга и вскоре веселилась не меньше самых младших из гостей. Дилайт намеренно попалась Энтони, и на вопрос, какой фант она согласна отдать, смело ответила: «Поцелуй!» Узнав свою жертву по размерам и голосу. Тони вовремя повернул голову, и, к вящему разочарованию Дилайт, она лишь скользнула губами по его щеке, что, разумеется, не входило в ее планы. Но прежде чем она сумела возразить, ей завязали глаза и поручили водить в игре.

Двадцать первого декабря, в день святого апостола Фомы, гостей поместья развлекали дети из девяти деревень Лэнгфорда, пришедшие петь здравицу в большой зал Риверс-Эджа. Тонкие юные голоса повторяли строки здравицы, обращаясь к хозяину, хозяйке и их гостям. Каждый из певцов был вознагражден серебряным пенни, и лорд Роберт с женой восхитились щедростью зятя.

Двадцать третьего декабря охота джентльменов наконец увенчалась успехом, и громадный кабан с безобразными кривыми клыками был доставлен домой подвешенным на двух шестах. Маленький Гевин Морган, которому вскоре должно было исполниться шесть, гордо ехал впереди охотников, торжествующе трубя в охотничий рожок. Он впервые побывал на охоте со взрослыми, и всю последующую ночь не мог заснуть от возбуждения.

Двадцать четвертого декабря святочное полено было вырублено из ствола поваленного ясеня, доставлено в зал поместья и положено в большом камине. Все домочадцы — от последней судомойки до самого эрла — подталкивали и пропихивали полено в камин, пока оно не улеглось на предназначенное ему место, что всеми было сочтено хорошим признаком.