Классическая концепция социального действия М.Вебера

М.Вебер (1864-1920), как и многие крупные теоретики социологической мысли, вошел в историю социологии как универсально мыслящий исследователь, стремившийся преодолеть недостатки своих предшественников. Особенно такие, как биологизм, психологизм и инстинктивизм. Свою идею социального действия он строит на основе принципов рационализма и методологии понимающей социологии.

В полном соответствии с «атомистическим» подходом к структуре общества он, как и многие его предшественники, определяет человека (личность) в качестве исходной клеточки («атома») общественной структуры. Но в отличие от инстинктивистов ищет отличительные особенности человека как системообразующего элемента общественной структуры не во врожденных инстинктивных актах его психики, а в природе его сознания, точнее, в актах осмысленного целеполагания. На этой основе и строится рационалистическая модель социального действия, которая, хотя и имеет сугубо методологический смысл, тем не менее, не исключает и онтологических мотивов.

Понятие социального действия представляется автору столь значительным, что именно через него определяется основной предмет социологии. «Социология, — пишет М.Вебер, — есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие» [8, 602]. Можно сказать, что «социальное действие» у М.Вебера имеет примерно то же методологическое значение, что и понятие «социальный факт» у Э.Дюркгейма. Именно с него начинается анализ основных понятий социологии, через систему определений которых и выстраивается веберовское представление о структуре общества, особенностях его изменения и функционирования.

Действием он называет такое проявление человеческой активности, которое сопровождается определенным субъективным смыслом или имеет целерациональную подоплеку. Иначе говоря, действием считается лишь такое поведение человека, которое носит осмысленный характер. Этим и отличается действие от различного рода аффектов и реактивных поступков. Правда, автор подчеркивает, что отнюдь не всегда можно провести четкую грань между осмысленным действием и реактивным поступком. Но это не мешает ему все же критерий осмысленности рассматривать как важный признак того, что отличает человеческое действие от всех других проявлений его активности.

Наличие этого критерия и придает действию социально значимый характер. Ибо, во-первых, смысл придает действию его четко обозначенную направленность, во-вторых, позволяет людям понять это действие и вступить в осмысленный контакт с действующим лицом, в-третьих, сам факт этого понимания переводит действие во взаимодействие и тем самым придает ему социальный смысл. Социальным, - пишет М.Вебер, - мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него. Иначе говоря, социальным считается такое действие, которое ориентировано на поведение других, все остальные виды человеческой активности под это определение не подпадают. «Не все типы взаимоотношения людей, - пишет автор, - носят социальный характер; социально только то действие, которое по своему смыслу ориентировано на поведение других. Столкновение двух велосипедистов, например, не более чем происшествие, - подобное явлению природы. Однако попытка кого-нибудь из них избежать этого столкновения — последовавшая за столкновением брань, потасовка или мирное урегулирование конфликта - является уже социальным действием».

Типологизируя социальные действия, М.Вебер предполагает, что они могут быть: 1) целерациональными; 2) ценностно-рациональными; 3) эмоциональными (или аффективными); 4) традиционными.

Различие между этими типами социального действия определяется степенью их рациональности. Целерационально действует тот человек, который своим умом доходит до четкого осознания «условий», «средств» и «целей» действия, умея их анализировать и сопоставлять, предвидеть результаты (последствия) своих поступков. Ценностно-рациональный тип действия ориентирован на убеждения, на представления о долге, чести, красоте и достоинстве без должного их критического осмысления. Ценностно-рациональное действие, подчеркивает автор, всегда подчинено «заповедям», «предписаниям» или «требованиям». Аффективное действие находится на грани или за порогом "осмысленности", но при определенных проявлениях разума может переходить в ценностно-рациональный тип, сублимируясь в виде творчества. Традиционное же действие представляет собой пример чисто реактивного поведения или действия по привычке.

На базе этих исходных понятий истолковываются далее понятия социальных отношений, социального поведения, нравов и обычаев, легитимного порядка и права. Тем самым полностью рационализируется вся структура общества. Однако эта рационализация имеет несколько однобокий (социологический) смысл. И хотя для социологии «однобокость» эта имеет особое методологическое значение, т.к. четко очерчиваются рамки самой социальности, тем не менее, эта социальность оказывается чересчур стерильной, отделенной от других проявлений человеческой активности, что несколько обедняет само понятие предмета социологии, заставляет искать какие-то новые критерии социальности.

Итак, основным элементом социальной структуры, по М.Веберу, считается человек, отличительным признаком которого является осознанное целеполагание. Именно по этому критерию и определяется сущность социального действия, т.е. действие считается социальным, если и только если оно имеет определенную рациональную основу, т.е. смысл. Все остальные проявления человеческой активности оказываются вне рамок социального и если они и представляют какой-либо интерес для науки, то только не для социологии. Наиболее чистым проявлением целерационального действия, по мнению автора, является сфера экономических отношений. Не случайно, что все основные примеры проявления социального действия берутся М.Вебером из этой сферы, что помогает понять и еще один аспект веберовской трактовки осмысленного целеполагания. Дело в том, что целеполагание рассматривается не в общенаучном плане, а как особый ответ на ожидание действия другого человека, то есть понимается, как способность правильно понять и оценить поступки и действия другого человека с тем, чтобы максимально рационализировать свою ответную реакцию. Подобное истолкование осмысленного целеполагания переносится далее на оценку деятельности партнера, коллектива, организации, правительства, рыночной конъюнктуры и т.д. Именно эта идея легла в основу так называемой понимающей социологии.

Разобрав подобным образом исходную ячейку социальной структуры, автор далее переходит к анализу самой этой структуры. Правда, он стремится отойти от теоретических, философски обобщенных и расплывчатых характеристик общества, присущих многим его предшественникам, и концентрирует свое внимание на природе современного ему капиталистического общества.

Этот тип общества представляется ему как логическое завершение рационализма европейской культуры, европейского менталитета и целерационального действия отдельных индивидов, истоки которого отыскиваются еще в античном мире. Можно заметить, что рационализм у М.Вебера оказывается тем стержнем, вокруг которого разворачивается капиталистическая цивилизация, объясняется «тяга» европейцев к точному научному знанию, к точному (позитивному) оцениванию событий, к точному расчету и предсказанию. Им рационализируется религия (в частности, протестантизм), искусство, управленческая деятельность (капиталистическая бюрократия), классовые отношения и многие другие стороны общественной жизни, на основе чего и доказывается гармоничность социального устройства.

Можно сказать, что теория М.Вебера давала неплохую картину развития и функционирования капитализма в его спокойные периоды, но она оказывалась совершенно беспомощной перед лицом социальных катастроф (кризисов, войн, революций, терроризма, роста преступности, деклассирования общества и т.д.), ибо здесь апелляция к разуму утрачивала свою доказательную силу, чем, очевидно, и объясняются новые попытки осмысления природы человеческого действия.