Через шестьдесят девять дней

ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ ПОСЛЕ обнаружения цветка я смирился с тем, что эта находка нам ничего не скажет — все-таки я не Банзан в мясной палатке — к тому же, воскресли растущие вокруг кампуса клены, а уборщики снова принялись стричь траву на газонах, и мне стало казаться, что мы потеряли ее окончательно.

После обеда мы с Полковником зашли в лес недалеко от озера и выкурили сигарету на том самом месте, где так много месяцев назад нас поймал Орел. Незадолго до этого закончилось собрание, на котором Орел объявил, что около озера будет построена игровая площадка имени Аляски. Да, она любила качаться, но игровая площадка? Лара на собрании высказалась — не сомневаюсь, что впервые в жизни — что надо придумать что-нибудь поприкольнее, что-то такое, что Аляска сама хотела бы сделать.

И теперь, сидя на замшелом полусгнившем бревне, Полковник сказал:

— Лара права. Надо что-то сделать в ее память. Прикол какой-нибудь. Что-нибудь, что ей бы понравилось.

— Мемориальный прикол что ли?

— Именно. Прикол памяти Аляски Янг. Можем сделать это ежегодной традицией. В общем, вот что она в том году придумала. Но хотела отложить на потом, на последний год учебы. Но идея хороша. Очень хороша. Это войдет в историю.

— Так ты суть мне расскажешь? — спросил я, вспоминая те времена, когда они с Аляской отказывались посвящать меня в свои планы по поводу «Ночи в сарае».

— Конечно, — ответил он. — Называться это будет «Низвержением парадигмы патриархата».

А потом Полковник все рассказал, и я должен признать, что Аляска оставила нам королевский план, «Мону Лизу» школьных отрывов, которая станет апофеозом всех самых прикольных выходок учеников Калвер-Крика. Если Полковник сможет его воплотить, этот день навеки останется в памяти всех, его переживших, а Аляска заслуживала именно этого. И, что лучше всего, в этой задумке не было таких пунктов, за которые могли исключить из школы.

Полковник встал и стряхнул мох и грязь со штанов.

— Думаю, мы обязаны сделать это во имя Аляски.

Я согласился, хотя она задолжала нам ответы на наши вопросы. Если она где-то там, наверху, или тут, рядом, или где-то еще неподалеку, может, она хоть посмеется. И тогда, возможно — всего лишь возможно — даст нам подсказку, которую мы так жаждем получить.