Непокорное общество

Литва была единственной католической страной, включенной в состав СССР. Хотя советские власти были нетерпи- мы и к верующим других конфессий, но католики были особенно

неудобны потому, что католичество было связано с нежелательной для советского руководства «западностью» – центром католиче- ского мира в Ватикане, который не подчинялся Москве. Поэтому с католичеством обходились жестче, чем с остальными религиями. Парадоксально, но за годы сталинского правления католические священнослужители в Литве пострадали в два раза сильнее, чем во времена М. Муравьева-вешателя в XIX в. За ксендзами велась слеж- ка, посещающие их люди фиксировались, проповеди записывались. Советская власть стремилась пошатнуть авторитет католического духовенства, препятствовала обучению молодежи в духовных семи- нариях. В 1946 г. были закрыты католические семинарии в Вильнюсе, Тельшяй и Вилкавишкисе, после чего осталась лишь одна действу- ющая семинария в Каунасе, но и в ней количество учащихся было уменьшено. К 1962 г. в семинарии осталось всего 55 семинаристов, хотя в костелах не хватало священнослужителей. Если во време- на и. Сталина оккупационные власти физически уничтожали ду- ховенство, ссылали ксендзов, костелы превращали в склады, то во времена Н. Хрущева началась кампания по дискредитации Церкви, на католических священнослужителей оказывалось моральное дав- ление (хотя 130 священникам было позволено вернуться из ссылки). В 1958 г. «оттепель» закончилась и началась война с религией в учеб- ных и научных заведениях: учреждались атеистические кружки, был запрещен колокольный звон, под ограничения попали крестины, ка- техизация детей и обряд первого причастия, власти препятствовали посещению храмовых праздников, особенно в наиболее популярных местах – в Жемайчю Кальварии и Шилуве (местечко неподалеку от города Расейняй, которое во время храмового праздника было за- блокировано властями под предлогом «свиной чумы»). Верующие высмеивались, подвергались оскорблениям, им было запрещено устанавливать кресты, новый костел в Клайпеде, возведенный на средства верующих, вскоре после завершения строительства был приспособлен под концертный зал филармонии.

В годы притеснений перед людьми особенно глубоко раскрылась суть креста как источника силы и надежды. Поэтому люди понесли свои кресты и молитвы к древней святыне – Горе крестов, которая на- ходится в 12 км к северу от города Шяуляй. Это место вскоре просла- вилось не только в Литве, но и за рубежом, и вместе с тем стало сим- волом борьбы за свободу вероисповедания. Власти запрещали ставить кресты, выкорчевывали, срубали, сжигали их (в одном только 1961 г. на Горе крестов было уничтожено 2 179 крестов), но ночью люди воз-

вращались и ставили их еще больше. Так Гора крестов получила назва- ние литовской Голгофы, а в 1993 г. ее почтил своим визитом сам папа иоанн Павел II. Запреты властей не могли помешать десяткам тысяч паломников съезжаться на религиозные манифестации. Они не толь- ко молились и общались, но и приобретали запрещенные религиозные реликвии, нелегальную литературу: молитвенники, катехизисы или Священное Писание.

В семидесятые годы некоторые католические священнослужители начали сопротивляться грубой политике властей, требовать консти- туционных прав для верующих и Церкви. 19 марта 1972 г. группа ду- ховенства начала издавать католический журнал «Хроника Литовской католической церкви». Первым его редактором стал Сигитас Тамкявичюс, викарий из города Симнаса. Журнал был посвящен ра- зоблачению советской антирелигиозной деятельности и пропаганды. Для западных радиостанций «Хроника» стала основным источником сведений о Литве. Уже в первом номере был опубликован меморандум литовских католиков с протестом против преследования верующих. Меморандум подписало более 17 тыс. человек. Документы такого рода публиковались и на других страницах этого издания. Отдельные кни- ги «Хроники Литовской католической церкви» (ежегодно выходило по 5–8 номеров) переправлялись на Запад стараниями московских диссидентов. Это было чуть ли не единственное издание, которое вы- ходило в Советском Союзе 17 лет подряд (хотя и не всегда регулярно). Несмотря на то, что «Хроника» была предназначена для верующих и освещала только вопросы веры, она превратилась в символ сопротив- ления Католической церкви советской власти, учила твердости духа.

22 ноября 1978 г. три католических священнослужителя – Аль- фонсас Сваринскас, Сигитас Тамкявичюс и Юозас Здебскис – на пресс-

конференции в Москве сообщили иностранным журналистам, что 13 ноя- бря в Литве был учрежден Комитет по защите прав верующих. В этот коми- тет входили также като- лические священнослу- жители Йонас Кауняцкас

Комитет по защите прав верующих.

Слева направо: Винцентас Велавичюс, Альфонсас Сваринскас, Сигитас Тамкявичюс, Юозас Здебскис, Йонас Кауняцкас

и Винцентас Велавичюс. Комитет поднимал пробле- мы религиозной дискри-

минации – верующие не обладали теми же правами, какими в стране пользовались атеисты, а свобода отправления религиозных культов на практике была сильно ограничена. Комитет добивался для католиков равных прав с атеистами, обращал внимание на факты дискриминации верующих, просил помощи для защиты их прав. Комитет не ставил пе- ред собой политических целей. Он действовал в течение пяти лет, под- готовил 53 документа и смог распространить некоторые из них.

Примерно с конца пятидесятых годов ХХ в. в борьбу с режимом на- чали вступать и отдельные представители литовской интеллигенции, так называемые диссиденты – идеалисты, надеявшиеся реформировать советскую власть. Диссидентское движение пыталось заставить окку- пационные власти хотя бы не игнорировать общепризнанные права и свободы человека, соблюдать Всеобщую декларацию прав человека, ут- вержденную Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г., поскольку СССР фактически с ней не считался. Целью литовских диссидентов было со- хранение национального достояния, частичная нейтрализация враж- дебных сил, защита прав человека.

Началом диссидентского движения в Литве считается 1960 г., когда первые литовские диссиденты Александрас Штромас, Томас Венцлова, Пранас Моркус завязали отношения с московскими диссидентами, по- могли им издавать в Москве журнал «Синтаксис», снабжали информа- цией из Литвы. Большую помощь развитию диссидентского движения оказал Хельсинкский заключительный акт 1975 г., обязавший стороны этого соглашения уважать права человека. По инициативе академи- ка Андрея Сахарова в СССР стали возникать группы содействия вы- полнению Хельсинкских соглашений в СССР, передававшие в другие страны информацию о нарушениях прав человека. 12 мая 1976 г. была учреждена первая Московская Хельсинкская группа (под руководством Юрия Орлова), а осенью подобная группа возникла и в Вильнюсе. В нее входили католический священнослужитель Каролис Гаруцкас, фи- зик Эйтан Финкельштейн, поэтесса, бывшая политзаключенная Она Лукаускайте-Пошкене, поэт Томас Венцлова и бывший политзаключен- ный Викторас Пяткус. Они поддерживали связи с Московской группой, Хельсинкскими группами из других регионов СССР, а также с между- народными правозащитными организациями. К началу периода наци- онального возрождения (1988) Литовская Хельсинкская группа подго- товила, опубликовала в нелегальной печати и выслала на Запад более 50 документов, освещающих советскую политику по отношению к Литве. Так демократический Запад узнал об истинном положении дел и на- рушении прав человека в СССР. Советские власти сочетали репрессии

против диссидентов с тактикой частичных уступок инакомыслящим, избегая жестких мер. известных диссидентов высылали из Советского Союза, других арестовывали и судили (например, под суд попали Балис Гаяускас, Викторас Пяткус). В отличие от католической оппозиции дис- сиденты поднимали вопросы освобождения Литвы.

Особой активностью отличалась Лига свободы Литвы (ЛСЛ). Ее це- лью было восстановление независимой Литвы, воспитание религиоз- ного, национального и политического сознания, обсуждение вопроса свободы Литвы на международных форумах. Создатель и руководитель ЛСЛ Антанас Терляцкас называл себя участником сопротивления – по его убеждению, ЛСЛ стремилась не к реформированию СССР, а к вос- становлению независимости Литвы мирными средствами. В организа- цию входила группа борцов с советским строем, вот лишь некоторые из них: Ромалдас Юозас Рагайшис, А. Терляцкас (были под судом три раза), Нийоле Садунайте, Пятрас Цидзикас (политзаключенные). С 1976 г. ЛСЛ издавала подпольную газету «Глашатай свободы», с 1978 г. – журнал «Витис», другие подпольные издания.

Члены ЛСЛ уделяли особое внимание пакту Молотова – Риббентропа (договору о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 г.). 23 августа 1979 г. ЛСЛ обратилась к Генеральной Ассамблее ООН с требованием о предоставлении независимости и полного суверенитета трем Балтийским государствам. Еще боль- ший отклик получил так называемый Меморандум 45 прибалтийцев, адресованный Генеральному секретарю ООН Курту Вайльдхайму, государствам – сторонам Атлантической хартии, правительствам Федеративной Республики Германии и Германской Демократической Республики. Меморандум подписали 4 эстонца, 6 латышей, 35 литов- цев, Андрей Сахаров и 10 известных российских диссидентов. Этот меморандум является важнейшим документом ЛСЛ, получившим международный резонанс. Он требовал от СССР обнародования всех секретных протоколов пакта Молотова – Риббентропа, признания их недействительными с момента подписания и ликвидации их послед- ствий – вывода чужой армии из Прибалтики.

Невзирая на постоянные преследования, ЛСЛ была единственной подпольной организацией, просуществовавшей вплоть до периода национального возрождения. Как раз в это время ее активные члены были освобождены из мест заключения и организация стала легаль- ной. Особенно смело ЛСЛ заявила о себе 23 августа 1987 г., в день оче- редной годовщины подписания пакта Молотова – Риббентропа, когда по ее инициативе у памятника Адаму Мицкевичу в Вильнюсе прошел

Первый публичный несанкционированный митинг в Вильнюсе, организованный в советские годы Лигой свободы Литвы в ознаменование годовщины подписания пакта Молотова – Риббентропа. 23 августа 1987 г. Фото Ромуальдаса Ланкаса

митинг протеста. Несломленное духовенство и диссиденты призыва- ли литовское общество отстаивать свободу вероисповедания и права человека, не подчиняться навязанному строю, а в нужный час – под- няться на борьбу за свою независимость.

В шестидесятые годы ХХ в. по всей Европе (Литве в том числе) на- чала распространяться западная молодежная музыка, идеи свободы и нового стиля жизни. Молодежные общества стали противиться куль- турным стандартам советской системы, сформировалось два куль- турных направления – этнокультурное движение и молодежная суб- культура, сложившаяся под влиянием западных веяний (рок-группы, хиппи, панки, рокеры и другие течения). После Пражской весны 1968 г. в Литве начали складываться «организации без организации», объединявшие людей с общими идеалами и целями, повсеместно учреждались клубы любителей походов, возникали краеведческие общества этнокультурного характера, члены которых не только соби- рали древнее литовское культурное наследие, но и пробуждали в лю- дях интерес к прошлому своего народа, воспитывали национальное самосознание. Полулегальные клубы интеллигенции набирали попу- лярность: если до 1965 г. в походах, фольклорных праздниках и других мероприятиях принимало участие около 20 тыс. человек, то через два года их уже было 200 тыс. Запрет со стороны властей на деятельность основных клубов повлек за собой сближение части молодежи с дис- сидентами.

Около 1968 г. появились первые группы хиппи, а после Пражской весны инакомыслящие еще более активизировались. Движения хип- пи и панков, сложившиеся внутри советской системы, протестовали против самой системы, а не против потребительского общества, что было отличительной чертой западных хиппи. Для советского строя деятельность хиппи и их образ жизни (сосредоточенность на сво- ем внутреннем мире, проповедь абсолютной свободы, уклонение от службы в советской армии, «вызывающий стиль одежды», длинные волосы) никак не сочетались с установленными правилами жизни homo sovieticus. Поэтому хиппи преследовались, в случае задержания им подстригали волосы, составляли протокол об административном правонарушении. Многие хиппи были отчислены из вузов и других учебных заведений.

Период подъема хиппи-движения связывается с вильнюсскими и каунасскими событиями начала семидесятых годов. Во-первых, это нелегальный рок-фестиваль, также известный под названием Съезда хиппи Балтийских стран или даже Съезда 300 хиппи СССР, прошед- ший в одном из вильнюсских ресторанов в 1971 г. Во-вторых, это тра- гические события 14 мая 1972 г., когда в Каунасском городском саду у Музыкального театра девятнадцатилетний Ромас Каланта облился бен- зином и с возгласом «Свободу Литве!» поджег себя. Это был начитан- ный юноша, который писал стихи, играл на гитаре, сам выглядел как хиппи. От полученных ожогов Р. Каланта скончался в больнице. В Литве это был первый случай самосожжения в знак протеста против оккупа- ционной власти. В 1968 г. таким же образом покончил с собой чех Ян Палах в знак протеста против вторжения советских войск в Прагу.

Самосожжение Р. Каланты вызвало панику среди должностных лиц КПЛ и государственной безопасности, которые поторопились тайно похоронить его раньше назначенного времени. Люди, собравшиеся на похороны, были возмущены самоуправством властей, и это выли- лось в массовые шествия со скандированием политических лозунгов. Массовые демонстрации, насилие и аресты продолжались несколько дней. Волнения были подавлены только 19 мая. из более 3 тыс. участ- ников активных протестов было арестовано свыше 400 человек (50 че- ловек привлечены к уголовной ответственности, восемь – к лишению свободы на срок от одного до трех лет). Стремясь принизить значение этого события, советская власть объявила, что Р. Каланта страдал от тяжелого психического заболевания – шизофрении. Это заявление не соответствовало действительности: юноша был здоров и осознавал свои действия.

Шествие протеста по каунасской аллее Лайсвес 18 мая 1972 г. Номерами КГБ отметил лидеров шествия

Жертва Р. Каланты получила огромный отклик, снова подняла во- прос литовской неволи. Жители Каунаса стали ежегодно отмечать этот день – 14 мая. Жившие в эмиграции литовцы отмечали памят- ные годовщины, издавали книги, ставили памятники и другие ме- мориальные знаки в местах сбора литовских общин. Р. Каланта стал символом сопротивления, а каунасские события привели к активи- зации неформального молодежного движения. С шестидесятых го- дов и вплоть до окончания оккупации в Литве действовало около 70 групп, члены которых распространяли антисоветские воззвания, вы- вешивали национальные флаги, отмечали национальные праздники, рисовали в публичных местах символы литовской государственно- сти – советская власть совершенно утратила контроль над литовским обществом.

Недовольство существующим строем и притеснениями росло во многих неформальных организациях, но лишь самые смелые вступа- ли в открытую конфронтацию с советским режимом, не боясь судов, арестов и тюрьмы. Но пока таких людей было меньшинство. Невзирая на постоянную борьбу ЛСЛ за свободу Литвы, в период национально- го возрождения основной силой стало Литовское движение за пере- стройку «Саюдис», а не ЛСЛ. именно «Саюдис» сыграл главную роль в восстановлении независимости Литвы. Разница между двумя этими движениями заключается не только в их тактических установках, но и в различных традициях ведения деятельности. ЛСЛ была последней ор- ганизацией сопротивления, которая во времена брежневского застоя оживляла традиции и дух непокорности властям. Она нелегально и по-

лулегально действовала накануне падения советского режима, дожда- лась эпохи национального возрождения и стала первой организацией национального освобождения. «Саюдис» же представлял собой народ- ный фронт, объединивший самые широкие слои литовского общества с очень разными взглядами, но еще синкретичного, недифференциро- ванного. Во главе этого движения стояла научно-культурная интелли- генция, поднимавшая на борьбу всеобщими и универсальными, особо дорогими для порабощенной нации идеалами свободы, демократии и независимости.

Р а з д е л VI

ПОЮЩАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

С ДВИЖЕНИЕМ «САЮДИС» ЗА ЛИТВУ

щей тишиной (в отличие от той же Москвы, Украины или, например, Грузии). Безликие первые секретари ЦК КПЛ Пятрас Гришкявичус и его преемник Римгаудас Сонгайла вели себя пассивно, передав бразды правления москвичу, второму секретарю Николаю Митькину, который даже не говорил по-литовски, зато стремился «сделать Литву интерна- циональной республикой». Секретари горкомов и райкомов КПЛ про- должали выполнять указания ЦК, в провинции ничего не менялось, и в народе начало нарастать недовольство, пока, наконец, общество не взяло инициативу в свои руки.