Русская Церковь и экуменическое движение в 1960-70-е гг.

На рубеже 50-х и 60-х годов, одновременно с резким ухудшением положения, в котором жила и исполняла свою миссию Русская Православная Церковь, более интенсивными становятся ее контакты с зарубежным христианским миром. Новый подход к экуменическому движению выразился уже в докладе, с которым председатель Отдела внешних церковных сношений митрополит Николай выступил на торжественном акте в Московской духовной академии 13 мая 1958 года: «когда появилась возможность заняться экуменическим вопросом, наша Церковь совместно с другими церквами-участницами Московского церковного совещания 1948 года, отказалась послать своих представителей на Амстердамскую ассамблею. Этот отказ имел весьма серьезные основания. Экуменическое движение оказалось чрезвычайно противоречивым. В его широкой и разнородной деятельности с самого начала сопутствовали ярко выраженные социально-политические планы, которые в период Амстердамской ассамблеи явно преобладали над задачей догматического единства. Благодаря участию одних православных церквей и неучастию других, в экуменическом движении за последние десять лет произошли значительные изменения, свидетельствующие о его эволюции в сторону церковности. В этом смысле весьма показательны огромные сдвиги в сфере немецкого протестантского богословия, открывающие мистические глубины Православия и преодолевающие традиционный рационализм. Вот почему Русская Православная Церковь считает возможным пойти навстречу желанию Всемирного Совета Церквей и встретиться с его руководителями».

В 1958 г. в Утрехте состоялась первая официальная встреча представителей Русской Церкви с деятелями Всемирного Совета Церквей. В 1959 году наблюдатели от нашей Церкви участвовали в работе Всемирного Совета Церквей. Архиерейский Собор 1961 года одобрил вступление Русской Церкви в эту экуменическую организацию. В обращении к участникам III Ассамблеи Всемирного Совета Церквей, состоявшейся в Дели уже в 1961 году, Патриарх Алексий I подчеркнул готовность Русской Церкви работать во всех органах Всемирного Совета Церквей, «помогая всестороннему развитию христианской деятельности, посильно служа человечеству утверждением на земле, братства, любви, справедливости и мира между народами». С 1962 г. при ВСЦ существует представительство нашей Церкви. Русская Церковь приняла участие и в IV Ассамблее Всемирного Совета Церквей, состоявшейся в Упсале в 1968 году. К этому времени ВСЦ сконцентрировал свою деятельность на социальных проблемах и миротворчестве. В рамках Всемирного Совета Церквей представители Русской Церкви участвовали в 1964, 1967 и 1970 годах в консультациях с богословами нехалкидонских Церквей.

Русская Церковь являлась одной из основательниц образовавшейся в 1959 году религиозной экуменической организации – Конференции Европейских Церквей. Теплые отношения с Англиканской церковью, сложившиеся в конце мировой войны, когда русско- и англоязычные народы сражались против общего врага, получили в 60-е годы более интенсивный характер. В 1958 и 1968 годах представители Русской Церкви присутствовали наблюдателями на Ламбетских конференциях епископов Англиканской Церкви. С 1959 года проводились собеседования между русскими богословами и богословами лютеранских и евангелических церквей Германии и Северной Европы. С начала 60-х годов устанавливаются контакты с реформатскими церквами Европы и Северной Америки.

Особенно важное значение Священноначалие Русской Православной Церкви придавало своим контактам с самой многочисленной христианской Церковью – Католической. Русская Церковь направила своих наблюдателей на II Ватиканский Собор, продолжавшийся с 1962 по 1965 год, в Ленинградской духовной академии состоялось первое собеседование русских богословов с делегацией Римско-Католической Церкви. 16 декабря 1969 года Священный Синод издал «Определение», по которому старообрядцам и католикам дозволено было причащаться в православных церквах. Это могло быть в тех случаях, если последователи старообрядческого и католического исповеданий не имели возможности обратиться к священнослужителям своих Церквей. В 1986 г. «Определение» Синода было отменено, т.к. решение выходило за рамки компетенции поместной Церкви, вдобавок сама практика не получила распространения.

73. Основные выступления «церковных диссидентов» в 1960-80-е гг.

В ноябре 1965 г. священники Николай Эшлиман из Москвы и Глеб Якунин из Дмитрова направили два открытых письма на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В.Подгорного и Патриарха Московского и всея Руси Алексия. В письме Патриарху речь шла о заслугах Русской Церкви перед русской государственностью и культурой, о нарушении гражданскими властями законодательства о религиозных культах, о насильственном закрытии храмов в 1959-1964 годах. Второе письмо переполнено развязными обвинениями Патриархии, епископата и духовенства в попустительстве закрытию храмов; священники Н.Эшлиман и Г.Якунин потребовали немедленно созвать Поместный Собор и отменить постановление Архиерейского Собора 1961 года о реформе приходского управления. Письма были переведены на иностранные языки, получили мировую огласку, дали толчок для развязывания широкой кампании в зарубежных средствах массовой информации против нашего государства и против иерархии Русской Православной Церкви. Эти письма, в которых правда была перемешана с демагогией, угрожали внести раздор в среду духовенства.

24 декабря 1965 года Патриарх Алексий I подписал резолюцию: «Священники Московской епархии Н.Эшлиман и Г.Якунин обратились к нам с так называемым «Открытым письмом», в котором предприняли попытку осуждения деяний Архиерейского Собора 1961 года, а также действий и распоряжений церковной власти. Основная критика была обрушена на архиереев попустительствующих деятельности властей. Не дождавшись какого-либо ответа на письмо, они самовольно разослали его копию всем епархиальным архиереям, пытаясь нарушить церковный мир и произвести соблазн в Церкви. Тем самым составители письма не выполнили данное ими перед рукоположением обещание (присягу) «проходить служение согласно с правилами церковными и указаниями начальства». Получившие копию письма архиереи присылают в Патриархию свои отзывы, в которых выражают несогласие с содержанием письма и возмущаются действиями двух священников, посягающих на церковный мир. Ввиду изложенного, поручить Преосвященному митрополиту Крутицкому Пимену указать составителям на незаконность и порочность их действий, направленных на соблазн Церкви, и на соответствующем докладе Преосвященного иметь о священниках Н.Эшлимане и Г.Якунине особое суждение. Резолюцию сообщить циркулярно всем Преосвященным». В мае митрополит Пимен беседовал с авторами открытых писем, надеясь на их раскаяние. Но они по-прежнему стояли на своем. 13 мая 1966 г. митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен запретил их в священнослужении. В дальнейшем Эшлиман отошел от церковных дел (женился второй раз), а Якунин за нераскаянность и противление был лишен сана и отлучен от Церкви.

В последующие десятилетия происходило умножение числа новообращенных, главным образом из среды столичной и городской интеллигенции. Новообращенные 70-80-х годов в детстве чаще всего получали о Церкви анекдотически искаженное представление, и часть их, причем особенно активная, в Церковь не возвращалась, а приходила из среды, которая искони была чужда Христианству. Новообращенные переживали трудный мировоззренческий кризис и не всегда изживали социальный нигилизм; дух критиканства они легко переносили и на церковную жизнь, которую их сознание часто отражало крайне не адекватно. Эта среда становилась питательной почвой для церковного диссидентства. В 70-е годы появляются кружки, в сознании участников которых царила причудливая смесь из ложного мистицизма околоцерковных мыслителей прошлого, унаследованного от обновленцев нигилизма в оценке церковной истории и политических тенденций того или иного толка. Самиздатская литературная продукция этих кружков получала широкую огласку на Западе. В деятельности кружков проявлялась искренняя озабоченность и наивность одних и расчетливое политиканство других.

К церковному диссидентству примкнуло и несколько священнослужителей. Репутацию диссидентов получили и те священники, которые в своей деятельности руководствовались не политическим расчетом, а искренней пастырской тревогой за положение Церкви, болью о духовном состоянии русского народа, о распространении в народе пьянства, о падении нравственных устоев, разрушении семьи (свящ. Димитрий Дудко, прот. Всеволод Шпилер).

Активным участником церковно-диссидентского движения еще в конце 50-х гг. был А. Э. Краснов-Левитин, который поддержал Эшлимана и Якунина, писал статьи в их же духе. О гонениях на Церковь писал провинциальный преподаватель математики, пенсионер Б.В. Талантов. Его письмо было опубликовано на Западе. В местной прессе была организована травля лиц, подписавших обращение. Сам Талантов был заключен и скончался в тюрьме. Ряд диссидентов занималась самиздатовской деятельностью, предназначенной не для официальных заявлений. К их числу относятся: Е.Вагин, свящ. Сергий Желудков, В.Шавров, В. Капитончук, Л. Регельсон, свящ. Павел Адельгейм. Их деятельность пресекалась властями. Последний, например, был осужден за свою деятельность на 3 года лишения свободы. Недовольство вызывало «положение о Русской Православной Церкви» 1961 г. архиепископ Калужский Ермоген (Голубев) был автором посланий Н.С. Хрущеву, Патриарха Алексия. В результате он был уволен на покой. В начале 80-х «общее число заключенных разных исповеданий, осужденных по религиозным делам превышало 400 человек, и это самая большая цифра за два послехрущевских десятилетия.