Сексуальность

Как известно, мы выросли в стране, в которой секса не было. Тема полового воспитания и в семьях, и в общественных уч­реждениях, сводилась к поло-ролевым играм и особенностям характера и поведения. Девочки должны ходить в платьицах, играть в куклы, помогать маме и быть скромными. А мальчи­кам разрешалась вольность в виде военных игр, более терпи­мое отношение к испачканной одежде, поощрялись смелость, активность и желание вырасти «настоящим солдатом». Про фи­зические половые различия и особенности взаимоотношения между полами — ни слова! Разве что «мальчики должны усту­пать место девочкам». И дети брали свое через самообразова­ние. Вспоминаю удивление и испуг родителей, когда на тре­нинге я им объяснила, что очень многие детские игры имеют сексуальный контекст: «Больница», «Куча-мала», «Семья», «Пу­таница» — везде, где есть телесный контакт и демонстрация «запрещенных» частей тела. За несколько лет ситуация карди­нально поменялась — информация хлынула потоком, появи­лись детские книги, объясняющие популярно тему деторож­дения и взаимоотношения полов, куклы с отчетливыми половыми признаками, детские психологи начали просвещать педагогов. Но мы остались достойными представителями стра­ны без секса, детьми своей эпохи и продолжаем решать про­блемы собственной сексуальности.

«Я понимаю, что моя дочка уже доросла до такого возрас­та, что ей надо объяснить некоторые вещи. Я даже специ­альную энциклопедию купила — с картинками и пояснени­ями. Но, представляете, я в нее заглянула и поняла, что мне стыдно будет об этом говорить. Мама мне вообще ни­чего не рассказывала. Со всеми своими вопросами я шла к подружке — к маме с этим было идти немыслимо. За мно­гие годы я, конечно, продвинулась в этом вопросе, но вот с дочкой тоже говорить не могу».

До сих пор женщина не находит слов для обозначения «это­го». И неудивительно: тема секса была такой запретной и постыд­ной, что словарный запас сводился к медицинским терминам или брани. В некоторых семьях были еще бытовые обозна­чения, символизирующие половые органы. Помню, как будучи беременной, я пришла делать УЗИ. Женщина-врач, деловито гля­дя на монитор, произнесла: «Вижу перчик, будет мальчик». Я тогда не сразу поняла связь понятий, но мальчику обрадовалась. Нет слов — нет и понятий. А вот тело, со всеми его проявлениями, возрастными изменениями, оно, конечно, есть.

Замечать свою телесность ребенок начинает очень рано. Еще до момента осознания, в младенческом возрасте, малыш испы­тывает огромное удовольствие от любых прикосновений. Это неприкрытая сексуальность, не обремененная нравственными запретами, осуждениями и условностями. Доказанный факт, что младенцы многократно в день испытывают оргазм и потребность в телесной ласке у них такая же, как и другие потребности — в питании, уходе, общении. А теперь вспомним, как обходились с младенцами 15-20 лет назад? Да, их пеленали «как солдатика», плотно прижимая к туловищу ножки и ручки, лишая радости дви­жения и сводя прикосновения лишь к процедуре смены пеленок. Так росли мы, запеленутые, отданные в ясли или на попечение строгих нянек. Мало кому повезло — тисканье и поцелуи малы­ша рассматривались социумом чуть ли не как извращения. Ребе­нок подрастает, и начинается стадия исследования собственно­го тела. Сводится она к разглядыванию, ощупыванию и требо­ванию от взрослых дать название. И реакция многих взрослых нашего детства опять же предсказуема: запрет, строгий взгляд, отвлечение в лучшем случае и наказание, битье по рукам — в худшем. И тогда ребенок начинает понимать, что все, что связа­но с некоторыми частями его тела, — это стыдно и порочно. Но потребность в познании так велика, что дети начинают все де­лать тайно, прячась от взрослых. Естественная стыдливость, ко­торая должна возникнуть у каждого здорового ребенка, насаж­дается преждевременно и получается мучительное переживание, состоящее из страха, вины, недоумения. Только очень редким детям посчастливилось иметь рядом мудрых, деликатных взрос­лых, которые находили нужные слова и их поведение, поступки являлись лучшими методами сексуального воспитания.

Опыт «дворового просвещения» тоже не всегда плох.

Была такая игра — «Казаки-Разбойники». Позже я узнала, в чем ее суть. Но мы играли совершенно по-другому: девоч­ки были Казаками, а мальчишки —Разбойниками. Мы пря­тались, и вначале игра была похожа на обычные прятки. Но когда всех девочек находили, их было положено «пы­тать». Мальчишки связывали нам руки или привязывали к дереву. «Пытки» заключались в том, что нас щекотали или дотрагивались до открытых частей тела. Выпытывали обычно какой-нибудь «пароль». Мы держались до последне­го: пока кому-нибудь из нас не начинали расстегивать пу­говицы на платье. «Несчастная» сдавалась и говорила «па­роль». Мы понимали, что игра наша нехорошая, прятались от взглядов взрослых, но неизменно опять к ней возвраща­лись. Был, конечно, какой-то сексуальный контекст, и имен­но он нас привлекал.

Трагедия начинается тогда, когда дети в своем познании бы­вают застигнуты взрослыми.

Я на тренингах выслушала очень много историй; иногда они были удивительно похожи по содержанию, но состояние рассказ­чиков очень различалось. Некоторые до сих пор стыдятся расска­зать свой детский случай — их не спасает ни рационализация, ни понимание естественности произошедшего: время прошло, а стыд остался. Эпизод рассматривания половыхт)рганов друг дру­га популярен, и каждый, наверное, в своем детстве может вспом­нить что-то связанное с этим: или игры в «Больницу», которые сопровождались «медосмотром», или улучалось время в туалете детского сада, или на прогулке в кустах. Только почему-то неко­торые взрослые люди напрочь отказываются вспоминать и тем более рассказывать об этом. Когда на тренинге участник начи­нает плакать от постыдного воспоминания, я могу почти безо­шибочно предположить, о чем слезы.

«Тихий час всегда был мукой. Я не спала, а воспитательни­ца строго запрещала даже шевелиться, не то что открыть глаза. Чтобы как-то пролежать два часа, трогала себя, занималась онанизмом. Знала, что делаю что-то постыд­

ное, но желание было выше. И однажды она меня застала. С силой стянула одеяло, схватила меня за руку и буквально выдернула из постели. Потом шипела на всю спальню так, что проснулись почти все дети. Она называла меня всяки­ми словами, била по руке, сказала, что снимет мне трусы и поставит в угол. Мне казалось, что я сейчас умру. Я пла­кала и умоляла ее, говорила, что так больше не буду. Даже, кажется, поцеловала в руку. Вечером она рассказала все маме. Я увидела, как маме было стыдно. Дома меня не на­казали, но я знаю, что мама рассказала отцу, и я почув­ствовала себя просто изгоем, который позорит семью».

Сексуальное оскорбление, а именно о нем идет речь, остается неизгладимым отпечатком в психике ребенка и, несомненно, влияет на его взрослую жизнь. Первый шаг в работе — перестать стыдиться за свое поведение. Стыд, как известно, чувство соци­альное — от чего заболели, тем и лечиться будем. Мучительно, фразу за фразой, человек начинает рассказывать о случившемся.

— Я не хочу об этом говорить.

— Хорошо, ты не рассказывай, только скажи — о каком чув­стве идет речь?

— Мне стыдно и больно.

— Речь идет о сексуальности?

— Да, но я рассказывать не буду.

— Послушай, то, о чем ты сейчас плачешь, — это произошло много лет назад. Но, судя по всему, до сих пор эти переживания держат тебя и влияют на твою жизнь. Сейчас у тебя есть шанс с ними расстаться. Для этого надо рассказать, что произошло. Я не припомню ни одного случая, рассказанного здесь, которого сто­ило бы стыдиться. Чаще всего это истории, в которых отражены естественные вещи: детское любопытство, тяга к познанию, ма­лый опыт и наивность... Скажи, а если бы это случилось с твоим ребенком, что бы ты сказала?

— Я бы просто уничтожила этих педагогов! А ребенку сказала бы, что с ним все в порядке...

Беда ребенка в том, что ему не попался мудрый взрослый, ко­торый бы сумел дать правильное, понятное объяснение. Постыд­ность темы настолько велика, что дети предпочитают мучиться, чем поделиться и задать вопросы.

«Кошмар моего детства, который держал меня много лет. Мне было лет шесть, и у меня был приятель. Однажды мы пошли в лес и он предложил игру: раздеться и голыми обни­маться. Я помню, что мне было страшно, но я не хотела этого показывать. Платье снимать отказалась, просто задрала подол. Он же снял трусы и стал ко мне прижимать­ся. За этим занятием нас застал дядька, который жил в соседнем доме, — он пообещал рассказать все нашим роди­телям. Я добежала до дома, спряталась и несколько дней не выходила на улицу. Потом, конечно, мне пришлось вый­ти, но несколько лет я вздрагивала и убегала, как только видела этого мужчину. Моя жизнь превратилась в мученье еще из-за того, что я решила, что теперь у меня будет ре­бенок. Но, поскольку я ещемаленькая, то родить его не смо­гу и умру. Так продолжалось до того времени, пока я не по­лучила всю информацию, откуда берутся дети. Мама ни о чем не догадывалась...»

Последствиями таких детских случаев являются неприятие собственного тела, страхи, связанные с взаимоотношениями с противоположным полом, нарушенное половое поведение и даже половая идентификация. Девушки, которые тщательно скрыва­ют свой пол под мешковатой, унифицированной одеждой, корот­ко стриженные, не приемлющие никаких «женских штучек» во внешности и поведении, когда-то сделали вывод, что женщиной быть небезопасно. Стоит покопаться и найти этот факт в биогра­фии. И очень часто мы выходим на тему насилия. Чудовищные случаи, которые остались безнаказанными по разным причинам: обидчиком был близкий человек, случай был скрыт или это было посягательство на насилие. В любом случае долю вины за слу­чившееся жертва взяла на себя. Одни раз на моем тренинге, в группе из 14 человек, четверо участниц рассказали об инцесте. Не все женщины, которые через это прошли в детстве, имеют внешний вид, описанный мною выше, но все они несут в себе печать ненависти к мужчинам. Понадобилось очень много уси­лий, чтобы разорвать связь с их обидчиками и теми мужчинами, которые их окружают сейчас, — надо понять и поверить, что одна трагедия не должна приводить к таким разрушительным послед­ствиям. Ответить должен только тот, кто в этом виноват. Месть в

этом случае оправдана — она справедлива и является единствен­ным способом реабилитировать жертву. Одна из этих девушек приняла решение поменять фамилию и отчество—знала, что это будет самым больным ударом для отца. И только после этого до­ждалась его раскаяния и просьбы о прощении. Стыд и вина транс­формируются в гнев. И чем более осознаваемым будет это чув­ство, тем вернее человек достигнет результата: понимания и отпускания ситуации. Простить своих обидчиков можно лишь тогда, когда злость себя исчерпала.

Но бывает, что взрослые наносят ребенку психологическую травму, сами не зная, к каким последствиям приведут их действия и слова. Благие намерения — предостеречь и подготовить, рас­сказать и запугать, чтобы с ребенком не случилось ужасного. Но сила воздействия не соответствует ни возрасту, ни ситуации. Если девочку, едва вступившую в подростковый возраст, начинают запугивать рассказами о насильниках и извращенцах, она ста­нет шарахаться вообще от любого мужчины.

«В детстве я не понимала выражения мамы "В подоле при­несешь", но чувствовала, что это что-то ужасное и связа­но с мужчинами. Когда, наконец, эти слова были сказаны мне во время первой, романтической любви, я почувство­вала себя облитой помоями —мое чувство показалось мне гадким и бесстыдным. Позже я поняла, что произошло и какое влияние оказала на меня мама. Сейчас я понимаю, что решение родить ребенка без мужа было принято на­зло маме».

Период первой влюбленности может прийтись еще на совсем незрелый детский возраст. Ребенок испытывает сильную симпа­тию и притяжение к объекту своей любви, старается хоть как-то обратить на себя внимание. Иногда эти попытки неуклюжи и даже грубы. Многие мужчины вспоминают, что доводили до слез своих возлюбленных. А женщины, в свою очередь, с грустью рас­сказывают об отвергнутых и обиженных ими поклонниках. Как вести себя родителям, что говорить и о чем? С одной стороны, ребенок еще слишком мал, чтобы предупреждать его об опаснос­тях взаимоотношений, с другой — как бы не было поздно! Грань между поддержкой и оскорблением очень тонка, как и граница

между дозволенным и непозволительным. Спасают только дове­рительные отношения и вера в своего ребенка. Профилактика проблем детей 10-14 лет делается задолго до этого возраста.

Любовь и уважение к своем телу, понимание и принятие возраст­ных изменений, совет и поддержка взрослых во время первых отно­шений дружбы и любви, радость осознания своего пола и привлека­тельность, интерес к противоположному полу— не многим из нас досталось такое наследство. Наряду с гневом и обидой можно и нуж­но найти в своем детстве тех людей, которые помогли нам принять свою сексуальность и свой пол. Связи между жизнью и взаимоотно­шениями родителей и выстраиванием собственных отношений, ко­нечно, существуют. Но нельзя уповать на них или бояться их неиз­бежности. Девушка, выросшая в неполной семье, может рассчитывать на удачный и долгий брак, как и юноша, у которого, к примеру, были очень плохие отношения с матерью. Сексуальные трагедии детства вылечивают успешно наши любимые—они исполняют роль мудрых родителей, в которых мы так нуждались в тот момент. Случайные люди делают нам неоценимые подарки в виде комплиментов и вос­торженных взглядов и разом наносят удар по комплексам, вселяя в нас уверенность. Друзья учат нас открытости и искренности. Но са­мые главные лекари своих детских трагедий — мы сами. Это от нас самих зависит, станет ли наследство детства нашим тяжким грузом или превратится в испытание, которое дается по силам.

Упражнение «Волна»

Когда мы сталкиваемся с исследованием абстрактного поня­тия, очень важно создать его визуальный образ. Сексуальность понимается всеми людьми по-разному: от физиологических про­явлений до энергетического потенциала, который используется не только во взаимоотношениях, но и в других сферах жизни. В рамках тренинга важно определиться — о какой сексуальнос­ти пойдет речь?

Цель. Помощь в формировании визуального образа сексуаль­ности, осознавании сексуальности как данности, присущей каж­дому человеку.

Организация. Лежа на ковриках. Во время упражнения вклю­чите тихую, подвижную музыку. Если после визуализации будет рисование, приготовьте все необходимое: краски, кисти, бумагу.

Длительность. 30-40 мин. Ход

1. Текст визуализации:

«Сейчас ты попадаешь в то место, куда не заплывала лодка тво­ей памяти. Тебе несколько месяцев от роду. Твое крохотное тельце туго спеленуто. Ручки плотно прижаты к туловищу, ноги неесте­ственно выпрямлены. Ты не можешь шевелиться и только криком выражаешь свое недовольство. Неожиданно все приходит в дви­жение, пеленки ослабевают и тело получает долгожданную свобо­ду. Оно, как пружинка, выпрямляется на миг, и ты шевелишься, копошишься, наслаждаясь, упиваясь движением. Ласковые, не­жные прикосновения — чьи это руки? Теплая волна охватывает тельце, и ты замираешь, каждой клеточкой впитывая прикосно­вения: еще, еще, не уходите... Теплые руки, прохладный воздух, опять руки... Волна удовольствия и восторга гуляет по телу и ис­чезает где-то в глубине, когда пеленки опять сковывают тебя.

...Тебе три года. Ты уже хорошо знаешь, как тебя зовут и кто ты — девочка или мальчик. Только не знаешь почему. Ты смот­ришь на себя сверху вниз и видишь пухленький, круглый живо­тик с маленькой пимпочкой посередине — это пуп! — и две за­мечательные ножки. Они принадлежат тебе. Ножки сорвались с места и побежали. Вперед, вперед, босиком по мягкой зелени, а вот камешек — ой, больно, но не останавливаются ножки, бегут. Желтые пятна одуванчиков, лужица... Ах, какая чудесная лужи­ца! Ножки смело ступают в прохладную водичку, и ты чувству­ешь мягкое, холодное. Разгоряченные ступни окунулись в грязь, и упоительная волна восторга прокатилась по всему твоему телу. Ты наклоняешься и опускаешь ладошки в темную, мутную воду... У-у-у, как хорошо. Подносишь ладошки к лицу и видишь, что они совсем черные, блестят на солнце; капельки стекают по ручкам и возвращаются назад, в лужу. Сейчас, еще немного — восторг пе­реполняет тебя, и ты что есть сил шлепаешь по этой замечатель­ной луже! Все тело дрожит от радости, от холодных капель воды. Волна удовольствия в твоем теле тоже рассыпается на тысячи брызг, солнечные зайчики сливаются с одуванчиками и пляшут в едином хороводе. Ты набираешь полные легкие воздуха и виз­жишь, провозглашая свой восторг.

...Тебе десять лет. Ты многое знаешь, но еще больше не зна­ешь. Тебе интересно. Ты умеешь подглядывать и подслушивать.

Тебе страшно, но интересно. О чем это они там шепчутся? Фу, как не стыдно! Тебе стыдно, но интересно. Ты играешь в любовь, ловишь взгляд, движение, случайно оказываешься в том же мес­те и бросаешься в какие-то немыслимые, дикие игры. Все кри­чат, визжат, толкаются, и в этой куче вы вдруг оказываетесь вме­сте, плотно прижатые друг к другу. От прикосновения чужого тела, от этой близости горячая волна жаром окатывает с ног до головы... ты вырываешься, убегаешь. Вечером, засыпая, вновь и вновь вспоминаешь, что произошло, и волна возвращается, но уже не такая сильная, еле теплая.

.. .Тебе четырнадцать. Ты спишь, беспокойно разметавшись на своей кровати. Тебе снится сон, что-то неясное, тревожное, но одновременно прекрасное. Это сон-ожидание, сон-предвкушение. Даже во сне ты чувствуешь, как кружится голова, ты летишь или бежишь и просыпаешься внезапно от резкой, сладкой боли... Все твое тело дрожит, дыхание застряло где-то в груди, сердце коло­тится бешено. Волна удовольствия и восторга накрыла тебя це­ликом, разорвала на множество кричащих осколков. Ты пытаешь­ся понять, но ничего не понимаешь. Ты закрываешь глаза и видишь ЭТО. Яркий, пугающий и соблазнительный образ всю жизнь жил в твоем теле, но впервые предстал перед твоим взо­ром. Взрослые называют это сексуальностью. Полусон, полуявь. Образ то приближается, то отступает. Тело напрягается и расслаб­ляется, повинуясь образу. В какой-то момент волна накатывает в последний раз и медленно, неслышно отступает. Ты просыпаешь­ся, открываешь глаза и понимаешь, что с тобой что-то произо­шло...»

2. После визуализации предложите участникам нарисовать образ своей сексуальности.

По мере того как люди будут заканчивать свои рисунки, пред­ложите им сесть парами и поделиться своими впечатлениями, дать пояснения по рисунку.

Вопросы к шерингу

• Какие чувства вызвало у вас это упражнение?

• Какие воспоминания?

• Поясните образ, который вы нарисовали.