С ОСОБЫМИ ПОТРЕБНОСТЯМИ

Существует много причин, по которым семьи, воспитывающие де­тей с особыми потребностями, попадают в поле зрения социальных служб. Некоторые из этих причин очевидны - повышенная потреб­ность хронически больных детей в уходе и заботе на протяжении многих лет, необходимость в получении регулярной материальной и медицинской помощи. Менее очевидной, но не менее значимой при­чиной оказывается высокий риск жестокого обращения детьми в та­кой семье, если она остается без социальной и психологической по­мощи.

В основе этого риска лежат объективные и субъективные трудно­сти, с которыми сталкиваются родители, имеющие детей с особыми потребностями.

Появление в семье больного ребенка вызывает у родителей ряд психологических, социальных, материальных и медицинских про­блем, непосредственно влияющих на жизнь семьи и ребенка. Жизнь этих семей резко меняется и на протяжении многих лет сильно отли­чается от жизни «обычных» семей.

Верхний пласт сложностей состоит в том, что все устройство нашей жизни - жилье, лестницы, транспорт, магазины, детские площадки и т.д. организовано без учета существования детей с особыми потреб­ностями. Их часто физически трудно вывести на улицу, а жилье, транс­порт, поликлиники не приспособлены для перемещения колясок.

Еще больше влияет на жизнь ребенка и его семьи отсутствие возмож­ностей устроить ребенка в детский сад, школу, кружки и т.д.

Другая сторона жизни этих семей связана с реакцией окружающих на особого ребенка и его родителей. Люди не привыкли видеть этих детей и не научились воспринимать их как часть своей жизни. Всякий раз на публике эти дети становятся объектом чрезмерного внимания, которое смущает их родителей и вызывает неловкость у окружающих.

Иногда дети страдают от непредсказуемых реакций на свое отличие от других. На детских площадках с ними не играют, родители здоровых детей стараются оградить их от общения с больными детьми, часто преувеличивая опасность совместных игр.

Все это усложняет и так не простую жизнь семьи с больным ребен­ком, затрудняет процесс социализации детей и увеличивает изоляцию не только детей, но и родителей.

Помимо внешних факторов значительную роль в жизни семьи, имеющей ребенка с особыми потребностями, играет динамика эмо­циональных проблем, вызванных рождением и воспитанием такого ребенка (частое разрушение семьи и невозможность в дальнейшем устроить свою личную жизнь, дефицит позитивных переживаний, чувство вины в связи с рождением больного ребенка, отсутствие пер­спектив для себя и страх за будущее ребенка, жизнь в постоянном стрессе).

В большей степени именно эти проблемы могут приводить к иска­женному отношению к ребенку, являться причиной жестокого обра­щения и неоправданной его инвалидизации.

Все это делает необходимым оказание социальной и психологиче­ской помощи детям с особыми потребностями и их семьям.

До 90-х годов двадцатого столетия в России помощь детям концен­трировалась в специализированных заведениях (интернаты для глу­хих, для слепых, умственно отсталых). Многие дети вообще не получа­ли никакой помощи, живя в четырех стенах своего дома.

Говоря о недостатках такого воспитания еще в первой половине прошлого столетия, Л.С. Выготский писал:

«Тощие коровы специального обучения пожирают тучных коров общего воспитания всякого человеческого ребенка».

«При всех достоинствах наша специальная школа отличается тем основным недостатком, что она замыкает своего воспитан­ника - слепого, глухого или умственно отсталого ребенка - в узкий круг школьного коллектива, создает отрезанный замкнутый мирок, в котором все приноровлено и приспособлено к дефекту ребенка, все фиксирует его внимание на телесном недостатке и не вводит его в настоящую жизнь. Наша специальная школа вместо того, чтобы вы­водить ребенка из изолированного мира, обычно развивает в этом ребенке навыки, которые ведут его к еще большей изолированности и усиливают его сепаратизм».

Ситуация стала меняться с тех пор, как родители и специалисты получили возможность объединять усилия в рамках некоммерче­ских организаций, и разрешать конкретные проблемы, опираясь на собственные силы, а не государственные институты. Многие из этих некоммерческих организаций получали обучающую и финансовую поддержку от российских и зарубежных благотворительных органи­заций и фондов. Несмотря на различия в масштабах деятельности и профессиональной подготовленности сотрудников их идеология имеет много общего - создавать условия для преодоления изоляции и включения в активную жизнь, максимального развития имеющихся возможностей ребенка. Деятельность таких организаций существен­но изменила представление о возможностях нормальной жизни де­тей, страдающих ДЦП, синдромом Дауна, аутизмом, другими формами физической и психической патологии.

Повсеместно начали вводиться специализированные программы помощи детям с особыми потребностями, прежде всего, программы, направленные на развитие моторики, интеллектуального и творче­ского потенциала ребенка. Наметился прогресс в вовлечении детей в обычную социальную жизнь, хотя реальные процессы интеграции происходят значительно медленнее, чем реализация развивающих и досуговых форм занятий с детьми.

Интеграция больных детей в общую среду, с одной стороны, озна­чает создание для них возможностей полноценной адаптации к жизни, с другой стороны - позволяет изменить отношение здоровых детей к детям, чьи возможности часто ограничены.

Значительно меньше внимания пока еще уделяется оказа­нию психологической помощи родителям, главным людям, от которых зависит благополучие ребенка. Часто остается скрытым пласт психологических проблем, которые возникают в семье с появлением больного ребенка и затрагивают все сферы жизни семьи: супружеские отношения, отношения с родственниками и знакомыми, между родителями и больным ребенком, его братья­ми и сестрами.

Проблемы семей, имеющих детей с особыми потребностями

Столкновение с диагнозом и резкое изменение жизни

Родители редко готовы к тому, что у них родится больной ребенок, особенно, если это касается нарушений опорно-двигательной системы, интеллекта или коммуникативных функций. О наличии таких серьезных заболеваний, как ДЦП, олигофрения, аутизм, родители обычно узнают после родов или в первые годы жизни ребенка.

Если диагноз установлен непосредственно после родов, то неред­ко на фоне тяжелых переживаний родителям приходится решать во­прос о том, оставить такого и ребенка на попечении государства или забрать и в дальнейшем нести весь груз связанных с ним проблем.

На состояние родителей в такой момент сильно влияет позиция медицинского персонала. Многие из тех, с кем мы работали, рассказыва­ли, что в родильных домах им не оказывали элементарной психологиче­ской поддержки, с ними достаточно жестко разговаривали, обвиняли, часто открыто уговаривали отказаться от ребенка. Аргументами отказа являлись как трудности выращивания ребенка «вы не справи­тесь, испортите жизнь себе и своим близким», так и возможность его усыновления за границу с последующей жизнью в более комфортных условиях «там ребенок получит все, а вы из-за эгоизма его обрекаете на мучения». Такая позиция врачей утяжеляет и так непростые пере­живания родителей, увеличивая чувство вины и ответственности, вызывает недоверие и агрессию к медицинскому персоналу.

Если же врачи по какой-то причине скрыли информацию о здоровье ребенка, то даже через много лет у родителей сохраняется обида и негодование по отношению к врачам.

При выписке ребенка из родильного дома родители могут встре­титься с осуждением со стороны родственников и соседей. Нередко матери слышат со стороны родственников мужа обвинения в плохой наследственности, недостаточной заботе о здоровье, употреблении алкоголя, что утяжеляет их эмоциональное состояние.

На первых этапах после известия характерные реакции родите­лей на диагноз - шок, отрицание, попытка найти скорые медицинские средства. Пытаясь справиться с ситуацией, родители часто неоправданно тратят большие средства на консультации специалистов, кото­рые опровергнут диагноз. На этом этапе они плохо осознают свои пси­хологические проблемы и полностью сосредоточены на медицинских проблемах ребенка.

Следует отметить особое отношение родителей к врачам. Ожи­дания от врачей и реакции на их заключения часто преувеличены, ро­дители мечутся от надежды к отчаянию, получают множество сове­тов, не знают, кому доверять и на что ориентироваться. Довольно часто это выливается в повышенную агрессию, обвинения в адрес врачей. С другой стороны, некоторые доктора не слишком счита­ются с эмоциональными переживаниями родителей, проявляют ци­ничное отношение к болезни, часто транслируют сообщения, смысл которых заключается в том, что «ребенку ничего не поможет».

После периода длительного вождения ребенка по врачам проис­ходит осознание того, что некоторые особенности ребенка нельзя из­менить (это касается таких заболеваний, как ДЦП, аутизм, нарушения зрения и слуха, органических заболеваний головного мозга и др.), по­сле чего, как правило, возникает отчаяние, депрессия, подавленность. Практически все матери, участвующие в наших группах отмечали бо­лее или менее длинный период таких переживаний.

Внутрисемейные проблемы

Рождение больного ребенка нередко приводит к дисгармонии супружеских отношений и в дальнейшем к распаду семьи. Родители, пытаясь найти причину того несчастья, которое с ними произошло, на­чинают с разной степенью осознанности обвинять себя или супруга в происшедшем. Фиксация на здоровье ребенка и сосредоточение всех сил на уходе за ним препятствуют поддержанию нормальных эмоцио­нальных и сексуальных отношений между супругами, разрушают свя­зи семьи с внешним миром, усиливая эмоциональные дефициты. Отцы нередко не выдерживают таких проблем и оставляют семью.

Одна из мам, участвующих в нашей психологической группе, име­ющая больную дочь, рассказала, что после рождения девочки от нее ушел муж. Она восприняла это как заслуженное наказание и на про­тяжении 17 лет после этого считала, что не имеет права даже по­мышлять о каких-либо близких отношениях с мужчиной, так как она виновата в том, что у нее родился такой ребенок.

Вина и агрессия

Центральное место в переживаниях родителей занимает чув­ство вины за рождение больного ребенка. Оно существует с ними на протяжении многих лет, является источником болезненных пере­живаний, порождает искажения в восприятии себя и ребенка. Сте­пень и напряженность переживания вины практически никогда не соответствует реальным поступкам, содержание самообвинений может меняться, но общий контекст виноватости остается тем же. Самообвинения нередко лежат в основе агрессивности к окружаю­щим, повышенной требовательности по отношению к ним. Попытки обвинить кого-то, перенести на него ответственность за происходя­щее на какое-то время смягчают переживания, но затем они быстро возобновляются. Довольно часто за рациональными объяснениями, можно выявить иррациональные переживания, связанные с тем, что «больной ребенок - свидетельство глубинной неполноценности» родителей.

На психологических группах при проработке переживаний, свя­занных с рождением больного ребенка, матери рассказывали, что на протяжении многих лет чувствовали себя полностью ответствен­ными за болезнь ребенка, ощущали, что с ними «что-то неправиль­ное», «ненормальное». Многие считали, что рождение такого ре­бенка послано им в качестве наказания, вопрос «за что мне такое несчастье» звучал достаточно часто. Эти чувства подкрепляются и социальными стереотипами, которые иногда проявляются в гру­бой форме в виде критических фраз со стороны случайных прохожих, с обвинениями в алкоголизме, плохом уходе и т.п.

Чувству вины нередко сопутствует агрессия в адрес окружающих, прежде всего, в отношении врачей, педагогов, родственников, во­влеченных в жизнь семьи. Иногда она бывает частично оправданной, вызванной равнодушием и пренебрежением их проблемами, непо­ниманием переживаний родителей: «Ни один специалист до конца не может понять, что испытывает мать больного ребенка». Однако в значительной мере агрессия представляет собой попытку преодо­леть чувство вины, реакцию на хроническое ощущение неудавшейся жизни.

Агрессивные реакции также часто являются последствием необ­ходимости много времени проводить с ребенком, нарушением личных физических и эмоциональных границ. Все контакты, вся жизне­деятельность даже выросшего ребенка - как в плане физиологии, так и в эмоциональной сфере - замыкается на родителях. Даже раз­решение сексуальных проблем детей часто ложится на родителей. Однообразие жизни, событийная бедность, дефицит эмоциональ­ных переживаний, необходимость длительное время быть прико­ванным к ребенку, сами по себе вызывают раздражение, агрессию, иногда направляемую на ребенка.

Одна из участниц психологической группы, мать слепого 7-лет­него мальчика, описывала периодически возникающее ощущение от необходимости постоянно держать сына за руку, как физическое ощу­щение ожога на своей руке.

«Скованные одной цепью» - точное выражение для описания жиз­недеятельности родителей (чаще всего матерей) и детей с особыми потребностями. Так же как у детей, у родителей реальные ограни­чения накладываются на профессиональную сферу, личную жизнь, возможность зарабатывать деньги, творчество. Профессиональная реализация родителей затруднена, а часто и невозможна в силу не­обходимости постоянного ухода за ребенком. На личную жизнь, в том числе сексуальные отношения, накладывают отпечаток, как описан­ные выше психологические проблемы, так и объективный дефицит пространства, времени и контактов.

Агрессия на ребенка может вызываться и тем, что дети с особыми потребностями часто отличаются своим поведением и эмоциональ­ными реакциями. Эти реакции зачастую не укладываются в представ­ления окружающих о правилах поведения на улице, в транспорте, обращении с другими людьми, вызывая с их стороны нарекания в от­ношении поведения ребенка и его матери.

Узнаваемая ситуация, когда достаточно большой ребенок, ока­зываясь в транспорте, напролом бежит занимать свободное место, бесцеремонно расталкивает окружающих, громко кричит. Эта ситу­ация вызывает негодование окружающих в адрес ребенка, его матери, в свою очередь, заставляя мать злиться на ребенка, пассажиров и, в конечном итоге, на саму себя. Многие из родителей говорили о том, что они буквально с ненавистью относятся к необходимости пользо­ваться общественным транспортом.

Жизненные перспективы ребенка и переживание смерти

Проблема жизненной перспективы ребенка - болезненная тема для родителей детей с особыми потребностями. В частности, одним из самых травматичных переживаний родителей является тревога за будущее ребенка, и в этой связи страх собственной смерти.

По мере взросления детей родители все более отчетливо на­чинают понимать ограниченность их возможностей и те реаль­ные трудности, с которыми дети столкнуться при необходимости жить самостоятельно. Вопрос о том, что будет с ребенком после смерти близких, заботящихся о нем, неизбежно встает перед каждым родителем. Во многом в связи с этим тема собственной смерти раньше возникает и острее переживается родителями детей с особыми потребностями. Прежде всего, собственная смерть переживается в аспекте оставления ребенка на попече­нии государства, без помощи и внимания. Жалость к ребенку, чувство бессилия, отчаяние, иногда доходящее до желания смер­ти ребенка и страх этих мыслей нередко сопровождают родите­лей на протяжении многих лет.

На психологической группе для родителей тема смерти была одной из самых частых. Встречи, на которых проговаривались эти вопросы, проходили особенно драматично. Родители говорили о том, что постоянно думают о своей смерти и смерти детей, бо­ятся, что их дети умрут. Мама 12-летнего ребенка с эписиндромом рассказывала, что она на протяжении 10 лет спит с постоянными просыпаниями, прислушивается к дыханию сына, боится, что у него ночью случится приступ. Хотя на самом деле приступы были редки­ми (в последние два года они вообще отсутствуют), эта мама очень долго не отпускала ребенка на улицу, поскольку боялась, что, если у него случится приступ, то ему никто не поможет, «к нам относят­ся как к чумным».

Переживание смерти детей тесно связано с мыслями о собствен­ной смерти. Практически все из участников группы отмечали, что не могут спокойно думать о том, что будет после их ухода жизни, не по­нимают, на кого можно оставить ребенка.

Иногда заложником решения этого вопроса становятся братья или сестры больного ребенка.

Одна из участниц группы рассказала, что она сознательно водит младшего сына на все занятия, которые посещает старший мальчик, страдающий аутизмом. Несмотря на двухлетнюю разницу в возрас­те, они учатся в одном классе, младший вынужден посещать коррекционные занятия, хотя не испытывает никакого интереса к лепке и рисованию. Со слов матери, все это делается для того, чтобы после ее смерти младший продолжал заботиться о своем брате.

Если больной ребенок - единственный в семье, то к переживаниям за его будущее прибавляется потеря перспективы «продолжения себя в детях».

Многие родители говорили о том, что, несмотря на старания отогнать эти мысли от себя, они преследуют их, увеличивая чувство беспомощности. Неразрешимость этих проблем проявляется и в растерянности, которая возникает, когда сами дети спрашивают о смерти.

Взросление и социальная адаптация ребенка

На первых годах жизни ребенка родители, несмотря на часто повы­шенные по сравнению с нормально развивающимися детьми трудно­сти ухода, меньше чувствуют свою «особость» и изолированность. Все маленькие дети беспомощны и требуют постоянного ухода и внима­ния со стороны родителей. Ведущим эмоциональным переживанием по отношению к ребенку и со стороны родителей, и со стороны окру­жающих в этот период являются жалость, сочувствие, страх.

Когда дети подрастают и приобретают все большую физиче­скую самостоятельность, особенности больного ребенка ста­новятся более явными. Возникают трудности перемещения в пространстве, во взаимодействии со сверстниками, трудности усвоения социальных навыков (поездка в транспорте, поведение в магазине, на улице, на игровой площадке). В эмоциональные пе­реживания включаются стыд, агрессия к окружающим, раздраже­ние на ребенка, который «плохо себе ведет». На развитие ребенка все большее влияние оказывают социальные факторы: «Чрезвы­чайно легко заметить, что всякий телесный недостаток - будь то слепота, глухота или умственная отсталость - вызывает как бы социальный вывих. ... ребенок с первых дней рождения, как только замечают в нем этот недостаток, даже в собственной семье приобретает какую-то особую социальную позицию, и его отношения с окружающим миром начинают протекать по иному чем у нормальных детей руслу» (Выготский Л.С.).

В условиях дефицита эмоциональной поддержки и помощи у роди­телей остается два пути - либо замыкаться и изолировать себя и ребен­ка дома, сведя к минимуму контакты с обществом, либо преодолевать эти трудности и, несмотря ни на что, вводить ребенка в детскую среду, пытаясь добиться максимальной реализации его возможностей.

Первый путь на какое-то время снижает у родителей эмоциональ­ную напряженность, обусловленную сравнением ребенка с другими детьми, истинными или кажущимися реакциями окружающих, труд­ностями усвоения ребенком социальных норм. Однако впоследствии этот путь приводит к вторичным нарушениям в области общения с окружающими, самооценки и самопонимания, общему дефициту со­циальных навыков у ребенка, а также к усугублению психологических проблем у родителей.

Другая возможность, несмотря на все трудности, позволяет ребен­ку и родителям преодолеть барьер, отделяющий от мира их самих и их ребенка. Однако такое преодоление требует больших энергетических и психологических затрат - это также одна из причин, по которой ро­дителям требуется психологическая помощь и поддержка.

Насилие по отношению к детям

Парадоксально, но, несмотря на то, что дети с особыми потребно­стями нуждаются и обычно получают повышенный уход и внимание, они же чаще других страдают от физического и эмоционального на­силия со стороны родителей. Есть несколько источников такого обра­щения с больным ребенком:

• Жизнь родителей в условиях хронического стресса и пережива­ние множества негативных эмоций облегчают возникновение неконтролируемых вспышек гнева.

• Трудность сохранения дистанции (необходимость постоянного пребывания с ребенком вместе, отсутствие личного времени и пространства) на фоне дефицита внешних связей и позитивных эмоциональных переживаний приводит к фрустрации и прово­цирует агрессию в адрес друг друга.

• Больной ребенок не позволяет чувствовать себя хорошей мате­рью, иногда выявляется скрытое обвинение ребенка (из-за тебя вся жизнь испортилась).

• Нереалистичные ожидания, игнорирование реальных возмож­ностей ребенка и неспособность принять ребенка таким, какой он есть.

• Снижение чувствительности к агрессии. На фоне множества тяжелых переживаний и тревог снижается планка допустимых реакций - глобальная цель и усилия, потраченные на ребенка, как бы оправдывают любые способы обращения с ним.

Полный контроль над жизнью ребенка, привычка выполнять за него все функции приводит к тому, что потенциальные возможности детей не реализуются, собственная жизнь ребенка, его желания и по­требности игнорируются, а зачастую и полностью отрицаются.

В целом, нередко получается, что, защищаясь от тяжелых пережи­ваний, многие матери делают ребенка-инвалида оправданием всех проблем своей жизни, снижают требования к себе, относятся к про­блемам ребенка, как к источникам вторичных выгод, подкрепляя и без того выраженные дефициты. На фоне необходимости решения про­блем со здоровьем и выживанием ребенка, психологические аспекты общения с ребенком кажутся незначимыми, что приводит к тому, что по отношению к детям часто совершается физическое насилие.

Психологическая помощь родителям детей с особыми потребностями

Многие родители детей, имеющих особые потребности, живут в по­стоянном стрессе. Динамику их эмоциональных переживаний часто срав­нивают с динамикой переживания острого горя (отрицание - поиск ме­дицинских решений - агрессия и обвинения, шок - бесперспективность, подавленность - принятие ситуации) с той разницей, что эти переживания могут быть растянуты на многие годы. Содержанием этих негативных эмо­ций, как описывалось выше, часто является преувеличенное и неадекват­ное чувство вины, агрессия, постоянное вынужденное столкновение со смертью, отсутствие жизненных перспектив для себя и детей. Преодоление этих сложностей является важнейшей целью психологической помощи.

По нашему опыту наиболее оптимальным вариантом психологиче­ской работы с родителями является групповая работа в сочетании с индивидуальным консультированием. После проведения регулярной психологической работы такие группы могут перерастать в группы самопомощи и работать самостоятельно при небольшой поддержке психолога.

На первых этапах функционирования группы особенно мощным позитивным фактором является осознание родителями универсаль­ности проблем, что помогает преодолеть чувство одиночества и соци­альной изоляции. При групповых обсуждениях родители говорят друг другу то, что не могут сказать себе: «Ты не виноват в рождении такого ребенка», и таким образом постепенно преодолевают собственное чувство вины.

Тема виновности родителей за рождение больного ребенка явля­ется одной из самых актуальных тем для участников, она не может быть отработана на одном или нескольких занятиях, ей необходимо уделять достаточно много времени, она проявляется при обсужде­нии самых разных вопросов.

Групповые формы работы позволяют родителям получить поддерж­ку не только от психолога, но и друг от друга, снизить эмоциональную напряженность и тревогу, отреагировать негативные переживания, осознать неадекватность некоторых форм поведения и изменить их. Индивидуальные психологические консультации позволяют получить помощь в наиболее болезненных проблемах.

Родители детей с особыми потребностями обычно достаточно охотно посещают психологическую группу и являются одной из наи­более эмоционально благодарных по отношению к ведущим катего­рией клиентов. В то же время некоторые родители почти сразу уходят с групповых занятий («очень тяжело про это говорить», «это мой ребе­нок, я лучше знаю...» и т.п.). Создается впечатление, что психологиче­ская и социальная помощь этим родителям не была оказана вовремя, и сформировавшиеся стереотипы в этих случаях труднее поддаются коррекции.

Темой, обычно вызывающей сильное сопротивление у участников группы, являются проблемы самостоятельности ребенка. Осознание того, что из-за страха и тревоги родители делают ребенка более бес­помощным, чем он есть на самом деле, нередко оказывается достаточно мучительным, приводит к острым эмоциональным реакциям, иногда становится причиной ухода родителей из группы. Одной из причин такого острого реагирования, по нашему мнению, является страх взросления ребенка, который может казаться угрозой потери смысла жизни у родителей, так много усилий вкладывающих в вос­питание детей. Именно этот страх часто является причиной дополни­тельного ограничения жизни детей с особыми потребностями.

Например, на одной из психологических групп мама 7-летнего ребен­ка, страдающего ДЦП, вынесла на обсуждение вопрос о том, как помочь ребенку ходить, поскольку, по мнению врачей, с точки зрения физиче­ских возможностей, девочка могла бы двигаться гораздо больше, но она «ничего не хочет делать». По ходу обсуждения этой проблемы выясни­лось, что мать не доверяет никому сидеть с девочкой, так как счита­ет, что «с ней никто не справится». При наблюдении реального взаимо­действия матери и ребенка стало очевидно, что мать не дает девочке сделать ни одного самостоятельного шага, старается предугадать каждое ее движение и сделать все за нее. Когда участники группы начали говорить матери о том, что она сама подавляет активность ребенка, мать с обидой говорила о том, что она лучше знает, как общаться со своей дочерью, уверяла в том, что дочь ничего не может сделать без ее участия. Тем не менее, когда удалось мать несколько отвлечь от опеки и заботы о ребенке, девочка охотно стала участвовать в играх и через некоторое время научилась двигаться значительно лучше.

Эти сложности преодолеваются легче, если параллельно работе с родителями организована работа с детьми.

Для специалистов и окружающих неожиданным результатом длительной работы психологической группы может явиться повы­шение социальной активности родителей. Приобретя уверенность, родители нередко начинают активно защищать свои интересы и интересы своих детей, чувствуют себя вправе настаивать на своем, иногда вступая в конфликты с привыкшей к их подчиненной, про­сящей позиции администрацией различных учреждений.

Несмотря на мотивированность и позитивное отношение со сторо­ны участников, работа с родителями детей с особыми потребностями чрезвычайно трудна для ведущих в силу высокого накала эмоциональ­ных переживаний, зачастую трагических историй жизни участников, постоянного возвращения к теме болезни и смерти.

Эти проблемы в некоторой степени снижаются, если занятия в пси­хологической группе одновременно проводятся двумя ведущими, что позволяет делиться переживаниями и поддерживать друг друга. При работе с этими группами для ведущих важно отслеживать собствен­ное состояние, «не утонуть» в трагических переживаниях участников и отделять собственные проблемы от привнесенных темами, обсуж­даемыми на группе.

Заключение

1. Воспитание детей с особыми потребностями требует значитель­ных психологических и финансовых затрат. Если матери этих де­тей оказываются в одиночестве, без поддержки родственников и социальных служб, то они часто не могут предоставить детям достаточный уход и создать условия для их развития, не справ­ляются со своими психологическими сложностями (невозмож­ность устроить свою личную жизнь, дефицит позитивных пере­живаний, чувство вины в связи с рождением больного ребенка, отсутствие перспектив для себя и страх за будущее ребенка).

2. Дети с особыми потребностями - это дети риска жестокого обращения в силу их повышенной зависимости от родителей и в силу того, что их появление вызывает у родителей тяжелые психологические, социальные и материальные проблемы.

Все это круг проблем, которые родители редко могут разрешить самостоятельно, по отношению к которым они нуждаются в получе­нии профессиональной психологической помощи.