Социальный и рыночный обмен

Любой вид индивидуального, группового и массового социального поведения предполагает и включает в себя компоненты обмена различными ценностями, благами, которые переходят от одних субъектов к другим. Способы же, технологии и предметы обмена могут быть самыми разными, как и те критерии и оценки, которые делают этот обмен возможным.

Например, коммуникативное поведение есть процесс обмена информацией: ее носителями, средствами ее кодирования и декодирования, методами ее понимания и интерпретации. В результате информационного обмена его партнеры не только получают необходимые сведения о параметрах социальной среды, но и могут ее интерпретировать в рамках мотивов, смыслов и значений друг друга. По существу это – обмен смысловыми схемами поведения множества людей, которые, получая необходимую информацию о взаимных действиях, могут координировать свои потребности, интересы и намерения. И не важно, каким образом информация транслируется, главное, что она становится достоянием тех, кто в какой-то момент времени ею не обладал. А это уже факт обмена, распределения и перераспределения знаний различного класса и порядка, без которых невозможны ориентация, координация и кооперация совместных социальных действий.

Любые акты обмена осуществляются в режиме социального взаимодействия, представляющего собой систему комплементарных (дополняющих) возможностей множества людей, которые ищут недостающие звенья в цепи средств достижения своих интересов и используют ресурсы, которыми обладают другие. Таким образом, любые виды социального взаимодействия, в какой бы форме они не осуществлялись – традиционной, институциональной, спонтанной, представляют собой (явно или неявно, осознанно или неосознанно) поиск различных ресурсов, позволяющих реализовать тот или иной индивидуальный, групповой или массовый интерес.

В самом широком смысле социальное поведение – это процесс канализации и трансляции ценностей в различных сетях социального обмена. Эти сети представляют собой не только функцию дуального акта выбора отдельных субъектов на основе утилитаристского принципа «затраты-возмещения», но в гораздо большей степени являются производными культурных норм, традиций, разнообразных институциональных структур и механизмов, действующих на различных уровнях социальной организации[119].

Социальное вознаграждение при оценке эффективности обмена может пониматься очень широко. Им может быть любое благо: материальные блага, технологии их использования, эмоции, комфорт, знание, информация, уважение, обязательства, статус, власть, деньги, – короче говоря, все то, что является предметом приращения возможностей тех, кто реализует свой интерес в системе социального взаимодействия. В этом смысле социальное поведение, направленное к социальному результату, всегда есть социальное отношение или опосредованное социальное взаимодействие, поскольку здесь индивид имеет дело не только с необходимыми ему социальными объектами (благами), но и с социальными институтами, «производящими» и контролирующими эти блага. Именно эта особенность социального взаимодействия дает основание рассматривать его как процесс некоторого сложного социального обмена[120].

Любые блага общества являются предметами человеческих потребностей, интересов и вожделений, но особенно те блага, которыми люди не обладают, но которые желают получить. Эти желания перманентно сопровождают все человеческие действия и являются своеобразной функцией, задающей им определенную направленность, модальность, интенсивность и регулярность. В результате происходят взаимообмен, распределение и перераспределение благ, которые становятся достоянием тех, кто стремится их получить.

Социальный обмен может быть возмездным и безвозмездным, эквивалентным и неэквивалентным. В одном случае предполагается, что происходит двухсторонний обмен ценностями, и каждый из участников обмена получает нечто, чего он ранее не имел, передавая то, что у него имеется в избытке. В другом случае обмен не сопровождается осязаемыми, видимыми формами вознаграждения. Причем это может касаться как обеих сторон обмена, так и одной из них. В третьем случае социальное взаимодействие вообще не предполагает наличия обменных эквивалентов, так как сам по себе, независимо от желания и интересов сторон, факт обмена имеет место в самом факте взаимодействия.

Можно выделить множество цепочек и схем социального обмена, возникающих в системе человеческого взаимодействия, где функционируют различные критерии обмена, измерители и способы его оценки, позволяющие определить ценность, справедливость, эквивалентность и гарантированность распределения благ. Одни измерительные инструменты универсальны и применимы к оценке множества ситуаций и действий (например, деньги), другие функционируют только в определенных социокультурных, групповых и личностных контекстах и не могут быть применимы во всех ситуациях. Встречаются такие схемы социального обмена, которые труднообъяснимы для наблюдателей со стороны, так как последние не обладают пониманием ценностно-смысловых программ, определяющих конкретные принципы обмена, приемлемые для одних популяций и неприемлемые, а потому бессмысленные и даже парадоксальные для других.

Даже одна и та же ситуация рыночного обмена между работником и работодателем может интерпретироваться по-разному. Если стороны обмена при оценке своих выгод базируются на одних и тех же критериях и ценовых ожиданиях, учитывая конъюнктуру спроса и предложения на рабочую силу, то можно ожидать согласованных действий сторон в процессе заключения контракта. Если же, например, со стороны работника доминирует императив профессионального этоса, обмен может вообще не состояться, так как падение рыночной цены на рабочую силу (особенно в зоне высококвалифицированного труда) не всегда и не обязательно предполагает согласие с этой ценой работников, которые могут и не заключать невыгодных для них сделок.

Социальный обмен, особенно в его неэкономических формах, не всегда можно описать в сопоставимых измерителях и оценках. В частности это касается случаев, когда речь идет о качественных параметрах человеческого поведения, которые не обладают свойством количественной сравнимости[121]. Существуют ситуации, когда вообще невозможно прогнозировать эквивалентность (взаимовыгодность) социального обмена[122]. Например:

· при сравнении неповторимых и взаимно незаменяемых личностных смыслов обменивающихся индивидов;

· в процессе взаимоприспособления ценностей, которые в большинстве своем не могут быть проранжированы на основе некоторого правила, общего для участников социального взаимодействия;

· при интерпретации императивных моделей социального поведения, где заранее предполагается несимметричный обмен, базирующийся на альтруизме или нравственном долге.

Таким образом, социальный обмен в конкретных индивидуальных случаях понимается в весьма широком диапазоне значений, что в зависимости от ситуаций предполагает различные стратегии поведения. Они базируются как на универсальных принципах, процедурах измерения и оценках (классический экономический обмен), так и на узколокальных критериях и измерителях, к которым нельзя подобрать общезначимые заменители.

Базовыми составляющими социального обмена, не важно, в каких формах он осуществляется, являются субъекты, объекты и предметы обмена.

Субъекты обмена – преследующие свои интересы индивиды, группы, организации, которые, сознательным (рациональным) или традиционным образом вступают в обменные отношения, предполагая получить определенные выгоды или средства приращения своих возможностей.

Объекты обмена – те ценности, ресурсы, возможности, которыми обмениваются субъекты, предполагающие реализовать свой интерес в системе различных социальных взаимодействий. К объектам социального обмена относятся: деньги, информация (знания), навыки, умения, технологии, материальные ресурсы, статусы, эмоции – все то, что ценно для субъектов социального обмена в том или ином социальном контексте.

Предметы обмена – те выгоды (реальные или мнимые), которые ожидают и предполагают получить субъекты, вступающие в обменные отношения.

Акту социального обмена предшествует поиск таких партнеров, которые:

· обладают свободными объектами для обмена;

· желают (предполагают) эквивалентно их обменять;

· предоставляют явные или косвенные гарантии того, что они этими объектами обладают и намерены их обменять.

Основой социального обмена являются не только потребность и желание обменяться комплементарными ресурсами, но и достижение эквивалентности обмена. Эквивалентность обмена – это такое перераспределение объектов и предметов обмена, которое:

· субъективно удовлетворяет обе стороны (хотя люди могут и ошибаться);

· приносит справедливую выгоду обеим сторонам;

· тем или иным образом оценивается (измеряется);

· гарантирует, что данный обмен будет эквивалентным и в будущем.

Основная проблема социального обмена – поиск критериев и методов оценки эквивалентности (справедливости) распределения и перераспределения ресурсов и выгод между партнерами. Существуют различные методы измерения и оценки эквивалентности социального обмена, которые подразделяются на количественные и качественные.

Количественные методы измерения[123] предполагают использование универсальных измерителей, которые базируются на так называемых «объективных» эталонах и шкалах. Разумеется, что эти шкалы относительны и являются результатом научной и социальной конвенции. Но если они принимаются в качестве общепринятого средства, то становятся неким объективным инструментом социальных измерений. Речь идет об измерителях различных параметров физических предметов, процессов и явлений, которые могут быть объектом социального обмена (меры длины, веса, площади, объема, счета, времени и т.д.). Это первая группа количественных измерителей социального обмена.

Вторая группа количественных измерителей используется в процессе обмена экономическими ресурсами (товарами), которые оцениваются в ценах и деньгах. Цены и деньги – это универсальные измерители ценности экономических благ, позволяющие сравнивать и соотносить их друг с другом в процессе рыночного (экономического) обмена.

Качественные методы измерения объектов и предметов социального обмена используют множество субъективных, интерсубъективных и нормативно-аксиологических эталонов и шкал. Они не сводимы друг к другу и являются результатом функционирования различных культур и субкультур, в рамках которых они только и могут действовать.

Существуют разнообразные качественные измерители социального обмена, в том числе: субъективно-личностные, социально-психологические, стратификационные, нормативно-аксиологичес-кие, арбитражные и другие. Рассмотрим некоторые из них.

Субъективно-личностные измерители социального обмена, как правило, уникальны и не поддаются вербализации. В их основе лежат критерии межличностной и личностной идентификации отдельных индивидов, вступающих в социальный обмен (предпочтения любви, дружбы, симпатии и т.п.).

Социально-психологические измерители социального обмена, возникают в структуре контактных социальных групп. Они являются результатом внутригруппового общения (взаимодействия) и позволяют ранжировать и оценивать членов этих групп в зависимости от «силы» их социально-психологического статуса, влияния, степени идентификации индивидов с базовыми ценностями группы. Явное или неявное признание и идентификация с социально-психологическими статусами позволяет индивидам устанавливать соответствующие «пропорции» социального обмена, уравновешивая свои собственные социальные интересы с мерой той выгоды, которую они предполагают получить от других.

Нормативно-стратификационные измерители социального обмена позволяют оценивать (измерять) позиции обменивающихся сторон в системе социальной стратификации на различных ее уровнях. Социальный обмен на базе этих измерителей (шкал) предполагает:

· взаимную оценку статусов партнеров социального обмена;

· распределение между ними социальных ролей в процессе взаимодействия;

· перераспределение преимуществ (статусов) и возможностей партнеров от одного к другому;

· совместное поддержание устойчивости (кооперацию) их социального положения.

Нормативно-аксиологические измерители социального обмена. В качестве основы этих измерителей выступают самые разнообразные ценности, которые являются производными определенных культур и субкультур. Данные ценности являются значимыми только для индивидов, которые являются носителями этих культур, и определяют основные доминанты их поведения. Таким образом, ценности различного класса и порядка являются социальными ориентирами, на основании которых строятся предпочтения (шкалы) социального выбора, сравнения и, в конечном итоге, социального обмена. Социально-культурный контекст, в рамках которого взаимодействуют индивиды и соответствующая ему система ценностей определяют:

· выбор партнеров социального обмена;

· оценку их значимости и надежности;

· оценку допустимых пределов и границ социального обмена между партнерами.

Критериями оценки, измерения и социальной эффективности социального обмена могут быть: морально-нравственные, правовые нормы и принципы, профессиональные, экономические и научные ценности, политические предпочтения, религиозные пристрастия, этнические стереотипы и т.п.

Арбитражные измерители социального обмена. Социальный арбитраж, то есть посредническая деятельность по поводу оценки справедливости социального обмена, является одним из факторов поддержания равновесия интересов обменивающихся сторон. Арбитражные разбирательства (институт арбитража) – весьма древнее явление. Функционирование этого института говорит о том, что идеальных методов измерения и оценки эквивалентности (справедливости) социального обмена не существует, а преодоление неизбежных конфликтов между обменивающимися сторонами способствует созданию цивилизованных форм согласования спорных вопросов. Институт арбитража функционирует в самых разнообразных формах – субъективно-личностных (человеческая совесть), групповых, традиционно-бытовых, патриархально-семей-ных и нормативно-правовых (судебные разбирательства).

Однако, несмотря на существование многочисленных измерителей социального обмена, любой человек сталкивается с проблемой сопоставимости различных измерительных шкал. Он постоянно находится в перманентном поиске оптимальных схем приспособления индивидуально-личностных, групповых и социальных измерителей (критериев) социального взаимодействия с целью приспособления своих интересов к интересам других людей. Следует отметить, что данную проблему с различной степенью успешности «стараются решать» не только отдельные индивиды, но и социальные группы, организации, социальные популяции и общности.

Антиномии социального взаимодействия, которые возникают в случае несопоставимости шкал и измерителей социального обмена, попытался раскрыть Ю. Хабермас в своей теории коммуникативного поведения. Он выделил три уровня социального взаимодействия в современном обществе.

Первый уровень включает специфические механизмы регуляции человеческого поведения при помощи таких средств, как власть и деньги. По Хабермасу, они относятся к универсальной сфере телеологического (целерационального) повеления, реализуемого в так называемом «системном мире», в котором царят деловые отношения рационального, инструментального типа. Эти отношения носят анонимно-формализованный характер и приобретают все большее значение в координации поведения.

Второй уровень социального взаимодействия реализуется в социальном мире, где господствуют нормы и оценки, которые являются своеобразной точкой отсчета в регламентации человеческих действий. Если в первом случае доминирует индивидуалистическая парадигма, в центре которой находится сознательно рассчитывающий, максимизирующий свою выгоду индивид, то во втором речь идет о социализированном человеке, который действует, исходя из ожиданий других людей или из норм и оценок, разделяемых обществом.

Третий уровень социального взаимодействия – экспрессивное (драматургическое) действие, в котором индивид выражает и презентирует себя самого. Эта поведенческая парадигма изначально соотносится не с отдельным человеком и не с участниками социальной группы, а с участниками взаимодействия, образующими друг для друга публику, перед которой они представляют самих себя[124].

Таким образом, современный человек действует в трех «расколотых мирах», которые несут различную смысловую нагрузку и не сопоставимы друг с другом. Парадокс современности, по Хабермасу, заключается в том, что рационализация жизненного мира конкретного человека сделала возможным возникновение и рост подсистем, императив которых часто оказывает разрушительное воздействие на индивидуальный жизненный мир личности. Так рыночный обмен, где доминируют денежные, рациональные элементы, подчиняет и координирует все большее число человеческих действий и порождает, с одной стороны, их унификацию и стандартизацию, расширяя возможности человеческого поведения, с другой же, – нивелирует личностное начало, разрушая его уникальность и неповторимость.

Следует отметить очень важный аспект, который демонстрирует антиномичность реального человеческого поведения, в том числе экономического. Рационально действующий субъект зачастую не может ориентироваться на ценности своего жизненного мира, диапазон действия которых определяется ареалом восприятия его повседневного окружения. Жизненный мир человека сужает его возможности. На определенной стадии существования всегда возникает дилемма: или конкретный человек преодолевает ограниченные рамки своего индивидуального жизненного мира, включаясь в «объективный» мир, где конкретная сфера его восприятий и ценностей занимает свое скромное место в общей структуре детерминации социальной жизни. Или этот жизненный мир, несмотря на его уникальность, становится препятствием, ограничивающим альтернативы его поведения ценностями и технологиями, которые не сводимы к общезначимым.

Из жизненного мира конкретного человека не могут выводиться универсальные (рациональные и инструментальные) критерии социального, в том числе экономического поведения, так как действия экспрессивного типа не имеют общезначимых измерителей. Отсюда вытекают противоречия между обыденной коммуникацией, связанной с интерсубъективной сферой жизненного мира, и растущей сложностью подсистемы целерациональных, инструментальных действий (формализованных и анонимных), которые координируются при помощи таких средств, как власть и деньги[125].

Механизмы сосуществования и взаимоприспособления ценностного и инструментального уровней социального поведения и обмена весьма интересно интерпретирует Ф. Хайек в своей теории расширяющегося рыночного порядка.

В этой теории невозможность унификации и стандартизации личностных шкал объясняется тем, что их построение детерминируется множеством факторов и обстоятельств, которые никто достоверно определить не может. Они являются результатом личностного знания, которое не поддается рациональной реконструкции и вербализации. В связи с этим Ф. Хайек отмечает, что у каждого человека есть свой особый, не сводимый к другим, порядок ранжирования преследуемых целей. Мало кто может (если вообще кто-нибудь может) знать о шкале предпочтений ближнего, а в полной мере она не известна даже ему самому.

Как же, согласно Хайеку, происходит синхронизация индивидуальных шкал предпочтения людей в условиях рынка? Дело в том, что, конструируя собственные цели, человек сталкивается с поиском средств для их достижения. В этой связи он обращается к промежуточной или отраженной шкале ценностей средств, которые приходится распределять между конкурирующими целями. Поскольку большую часть средств можно использовать для достижения множества различных целей, а также в силу того, что разные средства нередко могут заменять друг друга, конечная ценность целей оказывается отраженной в единой шкале ценности средств (то есть в ценах), зависящей от относительной редкости этих средств и возможности обмена среди их владельцев[126].

Таким образом, действия людей, преследующих свою индивидуальную выгоду, в процессе социально-экономического обмена согласуются только на основе выбора средств, используемых ими для реализации своих целей. В свою очередь, информация о движении средств и мере их относительной редкости (полезности) содержится в ценах, так как другим путем определить объективное межличностное сравнение полезности нельзя.

Дифференциация индивидуальных интересов и намерений людей чрезвычайно велика. И, тем не менее, механизм цен подсказывает каждому экономическому субъекту направления поиска, связанные с максимизацией выгоды. Причем люди, стремясь достичь своих индивидуальных целей в системе спонтанного рыночного обмена, имеют возможность самостоятельно воплотить их на практике, зачастую имея смутные представления об отдаленных последствиях своих действий. При этом в процессе конкурентной борьбы кто-то выигрывает, а кто-то неизбежно проигрывает, но общая тенденция расширения рыночного порядка приводит к тому, что он втягивает в свою орбиту миллионы людей, а цели, которым он служит, являются частными целями этих индивидов во всем их разнообразии и противоречии. Поэтому указанная тенденция есть некий дискретный процесс постепенного наращивания человеческих возможностей в ходе борьбы за ресурсы и эффективные способы их обращения.

Разумеется, что это эволюционистское объяснение рыночного процесса дает лишь общий принцип взаимообмена экономическими (социальными) ценностями, который постоянно конкретизируется в действиях множества людей.

Таким образом, можно констатировать, что существует множество видов социального обмена: стратификационный (связанный с использованием ресурсов, обусловленных социальными и личностными статусами), коммуникативный, политический, эмоциональный и др. Однако следует считать, что экономический обмен является самой мощной модификацией социального обмена. Экономический обмен заключается во взаимовыгодном перераспределении ограниченных экономических ресурсов, технологий достижения результатов и самих результатов экономической деятельности, что позволяет при определенных условиях обеспечить максимизацию тех выгод, к которым стремятся партнеры.

«Все человеческие действия, поскольку они разумны, можно рассматривать как обмен одного состояния на другое. Человек использует хозяйственные блага, личное время и труд, чтобы получить наивысшую степень удовлетворения, возможную при данных обстоятельствах. Люди пренебрегают удовлетворением менее настоятельных нужд ради более настоятельных потребностей. В этом суть экономической деятельности – в осуществлении актов обмена»[127]. Недаром феномен обмена становится базовым элементом определения предмета экономической теории у некоторых выдающихся методологов данной науки (каталлактика)[128], а сам факт обмена признается фундаментальным аспектом экономического действия[129].

Институциональной формой социального обмена экономического типа является рынок. Основа его воспроизводства – определенный экономический строй общества, представляющий собой систему единичных хозяйств, которые в силу разделения труда и специализации объективно вынуждены вступать в отношения обмена. Поэтому рынок как базовый социально-экономический институт выступает в качестве центрального звена, которое связывает отдельные автономные хозяйства между собой. Таким образом, рынок представляет собой «совокупность социально-экономических отношений по возмездному обмену ценностями между хозяйствующими лицами»[130].

В рамках экономической теории категория рынка, наполняясь все более сложным содержанием, изучалась в течение всего ХХ века по следующим направлениям[131]:

· как форма экономического взаимодействия продавцов и покупателей (например, проблема совершенного и несовершенного рынков);

· как распределительный механизм оборота экономических ресурсов;

· как институциональное пространство, где действуют механизмы спроса-предложения и формируются цены;

· как объект свободного или монопольного регулирования экономическими ресурсами;

· как место действия множества продавцов и покупателей, постоянно находящихся в состоянии экономического обмена комплементарными выгодами;

· как процесс, длящийся во времени – краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные циклы экономического оборота, вскрывающие многослойность рыночных процессов, связывающих «простые» спрос и предложение товаров с издержками производства и другими факторами;

· как совокупность различных рыночных пространств, где обращаются различные экономические ресурсы, отличающиеся по специализации и функциональным характеристикам;

· как пространственно-региональная система экономического обмена, ограниченная государственными и иными институциональными лимитами;

· как конкурентный процесс экономического обмена, спонтанно расширяющийся рыночный порядок;

· как поле неопределенности массовых максимизационных действий, связанных с ориентацией на выгоду и направленных на предугадывание среднего мнения, которое следует ожидать;

· как система спроса-предложения экономических ресурсов, дифференцирующихся по отраслевому принципу;

· как информационная система экономического обмена, обеспечивающая соответствующими ценовыми данными рыночных агентов, принимающих максимизационные решения;

· как социальный институт (система правил) рыночного обмена, обеспечивающий эффективное перераспределение прав собственности между экономическими агентами;

· как система трансакционных издержек, связанных с поиском, переработкой и использованием рыночной информации;

· как социальная структура рыночных агентов, которые взаимодействуют друг с другом не только на основе комплементарного обмена выгодами, но и, например, с учетом длительности, доверительности социальных контактов между ними.

Как видим, универсальная категория рынка не является предметом однозначной интерпретации. Она раскрывается (прямо или косвенно) в рамках различных концептуальных построений, выделяющих лишь отдельные аспекты рыночного порядка и выносящих за скобки его многие сущностные стороны, без которых определение рынка оказывается неполным. Одним из примеров этого являются противоречия между неоклассическими и институциональными концепциями рынка.

В одном случае рассматриваются стохастические массовые действия продавцов и покупателей, которые, преследуя собственные индивидуальные цели достижения выгоды, порождают механизм спроса и предложения, регулирующий взаимодействия между ними через систему свободного ценообразования и приводящий систему рыночного обмена в равновесное состояние. Причем цены являются базовым информационным средством, на основании которого принимаются решения о купле или продаже благ и услуг в соответствии с будущими предположениями взаимодействующих экономических агентов о конъюнктуре рынка.

В другом случае рынок понимается, прежде всего, как институциональное образование, система норм и правил экономического поведения, которая делает возможным (или невозможным) эффективный обмен экономическими ресурсами между агентами рынка. То есть сама стохастическая реальность массового спроса-предложения здесь детерминируется системой соответствующих институтов, ценностей и норм, которые определяют рамки и вектора свободы экономических субъектов и, соответственно, конкретные формы перераспределения между ними тех или иных ресурсов экономического обмена.

Очевидно, что экономический обмен (рынок), особенно в его современных развитых формах, не реализуется спонтанно-стохастически. Структуру для свободного обмена между множеством агентов рынка образует система институтов, определяющая издержки осуществления трансакций и издержки трансформации[132]. Успешность институтов в решении задач координации и производства зависит от мотивации игроков (их функций полезности), сложности внешнего мира и способности игроков понимать и структурировать внешний мир (оценивать и обеспечивать соблюдение условий трансакций)[133]. То есть зависит от соответствия агентов рынка требованиям тех институтов, которые делают эти трансакции наиболее эффективными для всех участников обмена.

Институты, необходимые для осуществления экономического обмена, различаются по их сложности – от тех, которые решают простые проблемы обмена до тех, чье действие охватывает большие пространства, длительное время и затрагивает множество людей. Степень сложности экономического обмена является функцией от уровня контрактов, необходимых для предпринятого обмена в экономиках с различной степенью специализации. Чем выше специализация и чем больше численность и разнообразие полезных свойств, тем большее значение приходится придавать надежным институтам, которые позволяют индивидам вступать в сложные контрактные отношения с минимумом неопределенности по поводу возможности выполнения их условий.[134] Обмен (структура рынка) в современных экономиках, для которых характерно множество различных свойств, сохраняющих значение на протяжении долгих периодов времени, вызывает потребность в институциональной надежности, которая только постепенно сформировалась на Западе[135].

Таким образом, в институциональных теориях рынок определяется как набор социальных институтов, в рамках которых происходит большое количество специфических актов обмена, причем данные институты в известной мере способствуют этим актам обмена и придают им структуру. Так, обмен включает в себя контрактные отношения и смену прав собственности, а рынок отчасти состоит из механизмов, призванных придавать этим видам деятельности структуру, организацию и легитимность[136]. Короче говоря, рынки – это организованный и институционализированный обмен, в котором главную роль играют институты, которые способствуют упорядочиванию цен, установлению консенсуса в связи с ними, а в более общем плане – распространению информации о продуктах, их объемах, ценах, а также о потенциальных покупателях и продавцах[137].

Рыночная экономика есть общественная система разделения труда в условиях частной собственности на средства производства. Все ее участники выступают от своего имени, но действия каждого из них, наряду с удовлетворением собственных нужд, направлены на удовлетворение нужд других людей[138]. Действуя, каждый оказывает услуги окружающим его людям и получает услуги от них. Каждый сам по себе является и средством, и целью: конечной целью для себя и средством для других людей в их попытках добиться собственных целей[139].

Этой системой управляет рынок, который направляет действия индивидов таким образом, чтобы они наилучшим образом отвечали желаниям окружающих. В действиях рынка нет ни сдерживания, ни принуждения. Рынок – такая общественная система разделения труда и комплементарного обмена, которая не управляется неким диктатором, определяющим каждому свое задание и заставляющим повиноваться его командам. Здесь каждый человек свободен и интегрируется в эту систему сотрудничества самостоятельно. Рынок направляет его и показывает, каким образом он может лучше всего способствовать своему благосостоянию и благосостоянию других людей. Рынок – это последняя инстанция. Он в одиночку упорядочивает всю общественную систему и придает ей смысл и значение[140].

Рынок не является ни местом, ни вещью, ни коллективной сущностью. Рынок – это процесс, приводимый в движение взаимодействием множества индивидов, сотрудничающих в условиях разделения труда. Силами, которые постоянно меняются и определяют состояние рынка, являются субъективные оценки индивидов и их действия, управляемые этими субъективными оценками. Состояние рынка в любой момент времени представлено структурой цен, то есть совокупностью обменных коэффициентов, установленных в результате взаимодействия тех, кто стремится купить, и тех, кто стремится продать. В рынке нет ничего мистического и несвойственного человеку. Рыночный процесс целиком и полностью является равнодействующей человеческих действий. Причину любого рыночного явления можно отыскать в конкретном выборе, сделанном членами рыночного сообщества[141].

Рыночный процесс является согласованием отдельных действий множества членов рыночного сообщества с требованиями взаимного сотрудничества и объединяет в единое целое все бесконечное разнообразие производителей и потребителей. Рыночные цены сообщают производителям, что производить, как производить и в каком количестве. Так рынок ставит производителя в зависимость от его способности производить социально-экономически значимые результаты, приобретаемые потребителями[142]. Рынок – это фокус, в котором сходится и из которого расходится экономическая деятельность индивидов[143].

Рынок соединяет людей, превращая «чужих» в «своих», развивая всеобщую связь, стимулирует производителей вступать в ассоциации с целью максимально эффективной концентрации ресурсов для производства товаров и услуг и приемлемого распределения результатов их реализации. Рынок позволяет потребителям погружаться идеально и практически в постоянно обновляемый океан новшеств, включаться в рынок своими творческими возможностями. Это позволяет личности развивать свои способности, как приобщаясь к результатам труда общества, близких и далеких народов, так и интенсивно совершенствуя свой труд и формируя позитивные, принимаемые рынком новшества.

Без рынка нет человека, способного к реальной интеграции, к развитому мышлению, к реальной свободе, способного обеспечить организационную революцию и реальный прогресс, способного развивать демократию в масштабе общества[144].

Важной особенностью рынка является система социального сотрудничества (партнерства), которая возникает в процессе комплементарного обмена экономическими ценностями между преследующими свои индивидуальные цели людьми. Система разделения труда и соответствующая ей система рыночного обмена специализирует экономических агентов, диверсифицируя их отношения в громадном диапазоне значений.

Таким образом, экономические агенты, действующие в различных секторах экономики и находящиеся в отношениях комплементарного обмена друг с другом, объективно заинтересованы в поддержании динамического равновесия в процессе перераспределения выгод и издержек между ними. Это касается всех агентов рынка, находящихся на различных сторонах спроса и предложения, в том числе работников и работодателей, кредиторов и заемщиков, производителей и потребителей, арендаторов и арендодателей, продавцов и покупателей.

Подчеркнем, что дуальные отношения спроса и предложения, которые соединяют экономических агентов, являются лишь конечной фазой их контрактно-интерактивного взаимодействия, связанного с передачей прав собственности на обмениваемые блага и услуги. За этой внешней (эмпирической) оболочкой рынка, которая является наиболее очевидной и осязаемой, скрывается многоуровневая система дискретных цепочек экономического обмена. Они растянуты на громадные «расстояния», как во времени, так и в пространстве, транслируя экономические ценности от одного агента к другому.

В этом контексте все субъекты экономического поведения, независимо от их статусов и специализации, являются передаточными (транзитными) звеньями в бесконечной сети экономического обмена. В ее рамках каждый субъект, преследуя свои персональные интересы, пытается оптимизировать их в процессе ценового приспособления к конъюнктуре спроса и предложения, обмениваясь экономическими ценностями с себе подобными. На этой основе структурируется сложнейшая система комплементарного взаимообмена ценностями, основная тенденция развития которой основана на обеспечении устойчивых, длительных и гарантированных связей между большинством агентов рынка.

В целом можно утверждать, что обмен есть универсальный элемент всякого экономического поведения (действия), независимо от его специализации.

Обменное поведение

Наиболее наглядные элементы экономического обмена демонстрирует торговля (коммерция), которую следует относить к самому древнему классу экономических действий. В своем историческом развитии торговля проходит ряд архаических фаз и промежуточных состояний, постепенно превращаясь в универсальный регулятор рыночного обмена[145]. Фундаментальная важность торговли для функционирования экономики состоит в том, что она обусловливает саму возможность материального производства. Торговля дает производству толчок и управляет им, поставляя ценовую информацию об относительной редкости различных благ в различных местах[146].

Торговля (коммерческая деятельность) – это экономическая связь (экономический обмен) между продавцами и покупателями различных благ и услуг с целью получения выгоды (прибыли, вознаграждения). Торговый обмен на рынке может осуществляться различными экономическими акторами: производителями, посредниками, потребителями. Мы же в данном случае абстрагируемся от этого и будем рассматривать лишь центральную, собственно «процессуальную» часть обмена – поведение продавца и покупателя, вне зависимости от того, носителями каких экономические ролей они одновременно являются.

В условиях рынка оборот товарных ресурсов управляется и координируется равновесием предельных затрат и предельных выгод продавцов и покупателей, которые в большинстве своем выбирают альтернативы, способствующие приращению их возможностей и стремятся избегать убытков, связанных с излишними затратами. Рыночный обмен (в связи с громадным разнообразием интересов, потребностей и обращающихся благ, которые их удовлетворяют, ситуаций, в которых этот процесс происходит, решений, которые принимают люди для достижения своих преимуществ) предоставляет каждому субъекту обмена возможность искать и выбирать наилучшие альтернативы. Конечно, нельзя сказать, что эта тенденция реализуется во всех случаях. Но, даже если и совершаются ошибочные (излишне-затратные) действия, то их стараются не допускать в будущем.

Наиболее оптимально поиск наилучших альтернатив осуществляется в условиях равновесия спроса и предложения и отсутствия монопольных эффектов[147]. В данной ситуации достигается оптимальный объем покупок и продаж того или иного блага (товара), устраивающий максимальное число продавцов и покупателей. Очевидно, что равновесная модель рынка совершенной конкуренции объясняет поведение субъектов товарного обмена при условии, что они действуют рационально, то есть, преследуют свою выгоду. Но рациональные мотивы спроса и предложения – лишь идеальный тип обменного поведения. В реальности рыночная ситуация в силу действия множества факторов постоянно изменяется, ее равновесное состояние деформируется, заставляя продавцов и покупателей приспосабливаться к новым условиям, изменять стратегии и тактики своего поведения. Причем в одном случае эти вновь возникающие ситуации предпочтительнее (выгоднее) продавцам (например, монополия), в другом – покупателям (например, конкуренция продавцов), в третьем – не выгодны ни тем, ни другим, в четвертом – выгодны только определенным категориям продавцов и покупателей.

Следует отметить, что действия продавцов и покупателей асимметричны по знаку экономической выгоды. В тенденции продавец старается переложить свои издержки на плечи покупателя, а покупатель – на плечи продавца, то есть каждая из сторон преследует свою собственную выгоду.

Первый аспект этой выгоды – минимизация преимуществ другой стороны за счет изменения цен: в одном случае, их повышения, в другом – понижения.

Второй аспект этой выгоды – уменьшение затрат, связанных с поиском информации об относительной редкости предлагаемых благ в различных местах и в различное время. Причем выгода продавцов в этом смысле заключается в сохранении неинфомированности покупателей о более дешевых заменителях и тех секторах, где аналогичный товар продается по более низким ценам. Выгода покупателей, наоборот, заключается в расширении зон сбыта, так как в этом случае цены понижаются.

Третий аспект этой выгоды – минимизация издержек, связанных с неопределенностью потребительских качеств товаров, которые также могут нести как продавцы, так и покупатели. Известно, что идеальных товаров не бывает, и любой ресурс, находящийся в пользовании, обладает как положительными, так и отрицательными эффектами в плане его эксплуатации или извлечения его потребительских свойств. Следовательно, во-первых, информация о свойствах товаров, как правило, исходящая от продавцов, может быть неполной в связи с их не заинтересованностью передавать покупателям сведения об отрицательных свойствах этих товаров. Во-вторых, всех отрицательных свойств какого-либо товара продавец может просто не знать. В-третьих, узнать о действительных качествах предлагаемых благ покупатель может только в случае их приобретения. Связанные с этими моментами издержки не всегда могут быть представлены в реальных ценах, так как для продавца выгода сводится к минимизации затрат до и во время совершения покупки, а для покупателя – во время и после ее совершения. В целом ситуации с неопределенностью различных элементов товарного обмена целесообразно описывать в терминах распределения риска продавца и покупателя.

Экономический обмен – это процесс массовых действий множества продавцов и покупателей, который способствует (или создает предпосылки) реализации ими своих сравнительных преимуществ и выравниванию шансов сторон. Вообще процесс выравнивания шансов в долгосрочной перспективе, в связи с постоянным нарушением рыночного равновесия, колеблется то в пользу продавца, то в пользу покупателя. В условиях конкуренции ценовые условия одних продавцов могут заменяться ценовыми условиями других, более выгодных покупателю. Конкуренция на рынке создает тенденцию к понижению цен и увеличению предложения товаров. Она повышает относительный выигрыш покупателя и уровень его благосостояния при постоянном доходе[148]. В противоположность конкуренции монопольные эффекты, постоянно возникающие на рынке продавцов, позволяют отдельным из них, путем сохранения выгодных цен и объемов продаж, принуждать покупателя играть на их условиях в связи с отсутствием альтернатив.

В целом ситуации рыночного обмена в системе взаимодействия продавцов и покупателей демонстрируют богатейший набор их возможностей, которые, в частности, зависят от качества потребительских благ, насыщенности ими рынка, отсутствия или наличия субститутов, уровня дохода потребителей, стабильности денежной системы и т.д.

Рассмотрим некоторые особенности рыночного поведения, которые демонстрируют, каким образом уравновешиваются предельные выгоды продавцов и покупателей, вступающих в обменные отношения. Как мы уже отмечали, на рынке совершенной конкуренции, когда цены предлагаемых благ эластичны в зависимости от спроса и предложения, достигается оптимальный объем покупок и продаж, который устраивает большинство продавцов и покупателей. В этом классическом случае каждая из сторон максимизирует свои возможности до известного предела. Лимиты продавца определяются предельной величиной затрат, которая делает убыточной продажу товара, а лимиты покупателя – уровнем его дохода, то есть тем объемом ликвидных средств, которые он может выбросить на рынок.

Однако следует учитывать, что стоимость любой сделки с обеих сторон не определяется только их чистыми издержками, отраженными в рыночной цене товара. Существуют издержки дополнительные, которые могут оцениваться как до акта купли-продажи, так и после него. Например, издержки покупателя, связанные с поиском приемлемого по цене и качеству товара или с приобретением некачественного товара; издержки продавца, продавшего товар в кредит или лишенного лицензии за предложение некачественного товара. Эти трансакционные издержки указывают на массу факторов, влияющих на процесс обмена между продавцами и покупателями и обусловливающих «затраты поиска» и «затраты осуществления»[149].

Таким образом, равновесные модели обмена демонстрируют вариант достижения частичного баланса при условии, что имеется некоторый объем дохода (ликвидных средств), которому противостоит некий объем затрат, связанных с выпуском и предложением определенного количества благ. В процессе взаимоприспособления на рынке эти объемы постоянно поглощают друг друга, порождая так называемую «цену равновесия». Однако цена равновесия не устанавливается моментально. Нужно некоторое время, чтобы процесс взаимоприспособления остановился в некоторой стабильной точке.

Очевидно, что ни покупатели, ни продавцы не могут достоверно рассчитать, какова будет «цена равновесия». Она устанавливается спонтанно, стохастически в результате совершения сделок множеством лиц с той и другой стороны. Кроме того, условия равновесия могут постоянно нарушаться. Во-первых, может сложиться ситуация, когда по каким-либо причинам уменьшается объем товара, на приобретение которого зарезервирован определенный доход. В этом случае возникает ситуация увеличения спроса, а «цена равновесия» изменяется в сторону повышения. Возможна и прямо противоположная ситуация, когда на рынке оказывается товаров больше, чем резервируемый на их приобретение доход. В этом случае предложение увеличивается, спрос падает и «цена равновесия» понижается.

Наличие товаров на рынке является объективным регулятором ценообразования. Вместе с тем в этом процессе следует учитывать и относительно независимые действия участников товарного обмена, способствующие нарушению рыночного равновесия. Например, если есть возможности для резервирования, покупатели и продавцы некоторое время могут искусственно понижать спрос и предложение, принуждая одну сторону принимать условия противоположной. Искусственное понижение спроса покупателями за счет сокращения их текущего потребления приводит к образованию избыточного предложения и понижения цен, то есть к уступкам со стороны продавцов. Если же прогнозируется большая вероятность благоприятного исхода для продавцов, и покупатели не имеют иных альтернатив или не обладают необходимой информацией об их наличии, искусственное понижение предложения приводит к образованию избыточного спроса и повышению цен, то есть к уступкам со стороны покупателей.

В действительности такие ситуации предвидеть и предсказать весьма сложно, так как на рынке действует множество продавцов и покупателей, которые в большинстве своем не знают о намерениях друг друга. Кроме того, приведенные типичные реакции одной стороны на действия другой являются лишь началом исследования этих сложнейших процессов. Например, при насыщении сектора рынка определенными товарами и услугами понижение цен на них со стороны продавцов может способствовать самым различным реакциям покупателей. Возможно:

· дальнейшее падение спроса в связи с перенасыщенностью рынка данным набором благ, которое приведет к банкротству части продавцов, не окупивших своих затрат и не имеющих дополнительных ресурсов на переориентирование торговли;

· кратковременное возникновение неэластичного спроса в связи с постепенным «вымыванием» купленного товара из потребительского оборота;

· повышение спроса в связи с резким падением цен и т.п.

Из этого следует, что эластичность спроса по цене – лишь классический пример, демонстрирующий поведение продавцов и покупателей в условиях свободного рынка, и что эта тенденция в определенных случаях может нарушаться. Во-первых, когда осуществляется торговля товарами неэластичного спроса. Во-вторых, при перенасыщении рынка. В-третьих, когда низкий уровень дохода населения заставляет даже при повышении цены увеличивать спрос на товары первой необходимости. В-четвертых, при ажиотажном спросе на товары в условиях инфляции.

В процессе экономического обмена продавцы и покупатели вступают друг с другом в отношения, которые служат, прежде всего, взаимоприспособлению выгод, получаемых ими в результате перераспределения различных благ. Процесс взаимоприспособления агентов рынка друг к другу основан:

· на индивидуальных интересах, связанных с получением собственной выгоды;

· на поиске информации о ценах и альтернативных источниках получения этой выгоды;

· на действиях, которые позволяют сохранить ситуацию положительного баланса между затратами и возмещениями как можно более стабильной.

Разумеется, последняя ситуация устраивает всех рационально действующих или пытающихся действовать рационально агентов рынка. Рациональное же поведение в данном случае – это решения, предусматривающие и предугадывающие выбор и реализацию таких альтернатив, исход которых повышает вероятность получения положительного результата. Следовательно, даже в самых стандартных случаях в калькуляции желаемой выгоды имеется элемент неопределенности, который предполагает получение результата, обратного желаемому. Очевидно, что все ориентируются на выгоду, но не все ее получают. Так что механизм ценовой координации является лишь некоторым исходным условием, которое может использовать любой субъект рынка. Он свободен принимать любые решения, но не свободен от совершения ошибочных действий.

Набор альтернатив поведения любого человека громаден, так же, как безграничны его потребности и желания. С другой стороны, его ресурсы ограничены, весьма неполна, а часто и недостоверна информация, на основании которой он принимает решения. Кроме того, эффект стереотипизации и привычки, особенно при сохранении стабильных, относительно благоприятных ситуаций, создает иллюзию простоты решаемых задач. Эта иллюзия пропорциональна уверенности, которая возрастает в стационарных условиях, и особенно в случаях фатального везения. Она сродни эффекту X-(не)эффективности X. Лейбенстайна, который демонстрирует известный феномен минимизации затрат при одновременной максимизации выгод[150].

Для всех агентов рынка процесс максимизации и поиска сравнительных преимуществ связан с двумя аспектами: прошлым опытом и неизвестностью будущего. Но, даже обладая знанием принципов рыночного поведения и имея богатую эмпирическую картину прошлого, невозможно абсолютно достоверно предугадать все последствия решений и действий. Это касается всех агентов экономического обмена, в том числе, продавцов и покупателей. Таким образом, любое экономическое действие, связанное с получением выгоды, есть действие с вероятностным исходом, которому предшествуют соответствующие ожидания, более или менее точные расчеты и прогнозы того, что произойдет в будущем, не всегда соответствующие теоремам рационального выбора[151].

Известно, что информация, дающая возможность предвидеть будущие события, является редким благом, стоимость которого достигает максимальной величины в «точке» принятия решения. Далее, ее наличие не гарантирует, что она будет находиться в нужное время в распоряжении того, кому она особенно необходима. Следовательно, такую информацию нужно найти или купить у того, кто ею обладает. Получение информации связано с затратами, которые входят в объем общих затрат на сбыт и приобретение тех или иных благ. Эта информация должна быть целевой и избирательной, то есть рассчитанной на те результаты, которые планируется достичь. Наличие информации предполагает компетентное ее использование, а также сохранение ее конфиденциальности. Последнее положение особо касается коммерческой информации о динамике будущих цен на рынке, а также об уникальных факторах и условиях, знание которых существенно повышает вероятность достижения преимуществ по отношению к конкурентам.

Рассмотрев некоторые особенности взаимодействия продавцов и покупателей в процессе экономического обмена, следует выделить наиболее существенные характеристики и функции коммерческого поведения. Оно обеспечивает предложение и движение различных благ на основе поиска ценовой информации об их относительной полезности (ценности) и использования этой информации для получения выгоды.

В условиях рыночной экономики движение товарных ресурсов возможно прежде всего в том случае, если издержки, связанные с их оборотом, окупаются. В противном случае процесс движения благ затормаживается. Кратко можно сказать: интенсивность движения благ прямо пропорциональна выгоде от их оборота. Эта формула является основой коммерческого поведения.

Таким образом, традиционная схема экономического обмена «производство-потребление» явно недостаточна для объяснения движения экономических ресурсов от производителей к потребителям. Оптимальное предложение благ возможно только в том случае, если это выгодно тому, кто их производит и продает. Именно выгодность человеческой деятельности, по словам Ф. Хайека, служит сигналом, побуждающим многих избирать такой род занятий, при котором их усилия оказываются более продуктивными и соответствующим образом окупаются.

Оборот и обмен огромной массы благ совершается (инициируется) огромным числом продавцов и покупателей, которые совершают свои действия, прежде всего, по соображениям выгоды. Причем каждый продавец (коммерсант) знает, что предлагаемые им товары являются предметом человеческих потребностей. Однако он также знает, что процесс предложения и доведения этих благ до покупателей требует затрат. То есть движение благ из того места, где они производятся, в то место, где они потребляются, предполагает наличие дополнительных усилий со стороны продавца (вложений средств, времени). Эти затраты предполагается окупить путем увеличения ценности продаваемых благ, прежде всего, за счет того, что они оказываются в нужном месте в нужное время. И чем оперативнее они доходят до покупателя, тем больше становится их ценность.

Так продавец, не изменяя физических кондиций товаров, путем их рекомбинации во времени и пространстве извлекает выгоду из разницы их ценностей (цен). Естественно, чем выше разница ценностей (цен) одного и того же блага в разных местах и в разное время, тем больше в конечном итоге выгода от их обращения. Отсюда видно, что количественное увеличение запаса физических средств существования и жизненных удобств зависит не столько от видимого преобразования одних веществ и материалов в другие, сколько от процесса их перемещения, благодаря которому изменяются их относительная значимость и ценность.

Таким образом, продавцы, максимизируя свою индивидуальную выгоду путем переброски благ в места с высоким уровнем прибыльности, выступают в качестве посредников между производителями и потребителями и объективно способствуют расширению их возможностей. По мнению Ф. Хайека, спонтанный процесс информационно-поисковой активности коммерсантов, стремящихся получить прибыль, позволяет им, с одной стороны, реализовать собственные экономические интересы, с другой, – вносить в производство совокупного продукта вклад больший, чем в любом другом случае, любым из других имеющихся способов[152].

Опираясь на вышеизложенное, можно выделить ряд функций коммерческого поведения, включенного в процесс обмена экономическими ценностями. Наиболее важными из них являются:

· обеспечение поиска, координации и коммуникации производителей и потребителей, а также включение новых благ и услуг в рыночный оборот (коммуникативно-поисковая функция);

· установление необходимых пропорций производства и потребления путем распределения ценовой информации между производителями и потребителями благ (регулятивно-информационная функция);

· формирование инфраструктуры рыночного обмена, его специализации и сегментации (конструктивная функция);

· стимулирование производства и потребления различных благ и услуг на основе предоставления конкретной ценовой информации об относительной редкости этих благ в различных местах (стимулирующая функция);

· экономия средств и ресурсов производителей и потребителей в процессе взаимоприспособления их экономических интересов (посредническо-спекулятивная функция);

· обеспечение сохранения потребительских свойств экономических ресурсов в процессе их передачи (распределения) от производителей к потребителям (консервационная функция);

· осуществление передачи прав собственности на те или иные блага в процессе их перемещения по каналам рынка от одних пользователей (собственников) к другим (распределительная функция);

· предоставление гарантий и страхование рисков в процессе движения товаров (защитно-страховая функция).

Очевидно, что эти функции коммерческого поведения достигают своего максимума только в очень развитом насыщенном рынке благ и услуг, то есть в тех условиях, когда продавец находится в жесткой зависимости от покупателя. Ответственность продавца за качество товара в значительной степени зависит от претензий (предпочтений) покупателя, которые повышаются в условиях насыщенного рынка (здесь действует принцип «покупатель всегда прав») и понижаются в условиях дефицита (здесь действует принцип «продавец всегда прав»).

Из природы товарного обмена, направленного на получение выгоды от оборота благ, вытекает следующая формула коммерческого поведения: чем меньше контроля над продавцом, тем больше возможностей для минимизации им своих издержек и максимизации выгод и, наоборот. Это означает, что мораль продавца и его ответственность по отношению к покупателю прямо пропорциональны жесткости тех ограничений, которые он встречает на рынке. Например, в условиях товарной монополии и дефицита мораль и мотивация продавца (в том числе и тогда, когда продавцом выступает государство) определяются только рамками коммерческой сделки. За ее пределами, когда товар переходит в собственность покупателя, коммерсант, как правило, не несет или стремится не нести ответственности за кондиции проданного. Тем более, когда товары пользуются повышенным спросом, а конкуренция, то есть возможность найти другого продавца, отсутствует.

Таблица 1

Формы рынка[153]