Ориентация во времени

Пока что точных наблюдений недостаточно для выяснения существенных подробностей, касающихся темпорального компонента, который содержится здесь и вытекает из непосредственно переживаемого сейчас. Если лингвисты выделят из доступного им материала психологические данные, то станет ясным намного больше, чем обнаруженное психологами по сей день. То, что язык обычно использует непосредственно переживаемое «сейчас» как исходный пункт при определении времени, достаточно просто увидеть на примере системы индоевропейского спряжения. Изолированное слово сейчас (как и здесь) при произнесении указывает на свою позиционную значимость (Stellenwert). Так же как здесь, его не следует понимать как не имеющую протяженности (математическую) точку, как границу в собственном смысле слова. Оно может в зависимости от подразумеваемого уже не сейчас принимать меньшую или даже сколь угодно большую протяженность. Так же как христианин говорит здесь и включает сюда все посюстороннее (поверхность Земли или еще больше), тот, кто мыслит в геологических измерениях времени, может включить в сейчас весь период после последнего ледникового периода. И подобно воображаемому здесь, воображаемое сейчас может быть перемещено в любое место, что, однако,

мы рассмотрим не в этом, а в следующем разделе. Индоевропейские языки демонстрируют нам своим предпрошедшим временем и futurum ехасtum некоторую возможность в области грамматических времен, с аналогом которой в пространственной сфере мы еще познакомимся (см. ниже третий основной тип). Мне неизвестны факты других языков, которые бы свидетельствовали о существенно ином положении слова сейчас. Из чисто теоретических соображений психолог мог бы спросить знатоков, не встречаются ли Где–то параллели к топомнестической пространственной ориентации. Тогда это должна была бы быть временная ориентация, имеющая в качестве нулевых пунктов, от которых ведется отсчет вперед–назад, одну или несколько объективно фиксируемых точек в течение года (солнцеворот и т.п.) или суток (восход–заход солнца и т.п.). То, что подобное встречается при времяисчислении, например в римском календаре, я знаю наверняка. Вопрос ставится иначе: обнаруживается ли что–либо подобное много раньше и до составления календаря уже в языковых способах указания в дейктических словах?

О «я» как естественной исходной точке координат «мировоззрения» в буквальном смысле слова и о том, как она приобретает языковую форму, сказано уже кое–что, что следует еще углубить и расширить дальше.