Глава десятая. Окончательное завоевание инициативы на Тихом океане Союзниками

Отвоевание Бирмы

Поражение Германии сделало безнадежным положение Японии, и в нормальной войне последовала бы ее быстрая капитуляция. Но этого не могло быть, так как путь к миру снова преграждало требование безоговорочной капитуляции. Поэтому в настоящей главе мы сначала вернемся к обстановке, сложившейся к лету 1944 г., когда большой клин, который Япония создала на Тихом океане, стал уменьшаться, а часть его основания в Бирме должна была вот—вот рухнуть.

В результате поражений, которые японцы понесли на Араканском фронте, в Кохиме, на Импхалском фронте, и продвижения генерала Стилуэлла к Мьиткьине инициатива перешла от японцев в руки их противников. В дальнейшем наступать предстояло союзникам. Тем не менее их цель осталась прежней, а именно развитие сухопутных коммуникаций с Китаем. Для этого требовались две вещи: во—первых, завоевание Северной Бирмы и, во—вторых, завоевание Южной Бирмы, ибо, как впоследствии указывал адмирал Маунтбеттен, он «не считал разумным, с военной точки зрения, находиться в Центральной Бирме, не имея надежных сухопутных коммуникаций, особенно в период муссонов».[467]

Чтобы решить огромную задачу — завоевать обратно всю Бирму — Маунтбеттен разработал две тесно связанные между собой операции; одна предусматривала наступление с севера, другая — с юга. В соответствии с планом первой операции 14–я армия генерал—лейтенанта У. Слима (4–й и 33–й корпуса) наступала от Манипура через Чиндвин в район Йе, Швебо, северо—западнее Мандалая, где имелись аэродромы. В это же время армии генерала Стилуэлла и маршала Вэй Ли—хуана наступали на Бамо с севера и с востока. Эти действия с трех направлений должны были поставить японцев, находившихся в Северной Бирме, между трех огней. Вторая операция намечалась для захвата района Рангуна путем совместной высадки воздушного и морского десантов и последующего наступления на север; предполагалось отбросить японцев к району действий 14–й армии, лишив их главных коммуникаций с Сиамом. Для выполнения этой операции требовалось перебросить из Англии дополнительно 6 дивизий, включая одну авиадесантную и большое количество десантных судов. Но так как суда можно было выделить только в случае победы над Германией до октября месяца, они так и не были переброшены. В результате эту часть плана пришлось отбросить и, следовательно, завоевывать Южную Бирму с севера.

Сразу возникла проблема, как снабжать 14–ю армию, когда она двинется на юг от района Швебо? Снабжение армии почти целиком зависело от транспортной авиации, которая базировалась в Ассаме и в Швебо. Радиус действий транспортных самолетов «Дакота» оказался бы недостаточным, и поэтому для снабжения 14–й армии во время ее наступления на Рангун предстояло приблизить авиационные базы. Это лучше всего достигалось занятием островов Акьяб и Рамри. Вследствие этого решили ускорить действия в Аракане и захватить эти два острова путем высадки с моря. Чтобы подготовить десантную операцию, адмиралу А. Пауеру предложили собрать все наличные суда. Фактически всю операцию пришлось проводить, используя те средства, которые были под рукой и которые удалось раздобыть.

Хотя выполнить этот план полностью оказалось невозможным, пока не кончится период муссонов, однако паузы в действиях не произошло. После отступления японцев из Импхала и Кохимы их упорно преследовали и, наконец, 19 августа отбросили за индо—бирманскую границу. Однако транспортные трудности были столь велики, что 14–я армия создала свой главный плацдарм на Чиндвине в Калеве только 3 декабря. Тем временем в Аракане 15–й корпус медленно продвигался по полуострову Майу по направлению к Акьябу.

В ноябре произошло большое перемещение лиц высшего командования. Генерала Стилуэлла отозвали в Америку, генерал—лейтенанта Р. Уилера назначили заместителем главнокомандующего союзными силами, генерал—лейтенант Д. Салтен стал командовать китайскими армиями в Индии и Бирме и генерал—майор А. Ведемейер получил пост начальника штаба при Чан Кай—ши. В добавление к этим изменениям генерал—лейтенант О. Лизи, командовавший 8–й армией в Италии, был назначен командующим союзными силами в Юго—Восточной Азии, которые включали 11–ю группу армий (14–я армия и 15–й корпус) и командование северной боевой зоны Салтена — всего около 20 дивизий. Командование северной боевой зоны в это время состояло из 5 китайских дивизий и смешанной американо—китайской бригады, известной под названием боевой группы Марса, которая заменила группу Меррила, а также из 36–й английской дивизии генерал—майора Ф. Фестинга.

Когда генерал Салтен принял командование, он застал передовые части своих войск довольно далеко продвинувшимися на юг от Мьиткьины. В это же время 36–я дивизия двигалась вдоль железной дороги, идущей из Могаунга. 16 декабря она установила контакт с 19–й индийской дивизией 4–го корпуса 14–й армии в пункте Наба, несколько к северо—западу от Каты, расположенного у реки Иравади. 2 января 1945 г. 14–я армия заняла Еу, а 7 января — Швебо. Тем временем 6–я китайская армия (22–я и 50–я дивизии) под командованием генерал—лейтенанта Ляо Йо—сяна двигалась левее 36–й дивизии, а левее 6–й армии наступала 1–я китайская армия генерал—лейтенанта Сунь Ли—ена (30–я и 38–я дивизии), которая двигалась вместе с боевой группой Марса и качинскими ополченцами. Они двигались в Бамо, который 16 декабря заняла 38–я китайская дивизия. В это же время армия маршала Вей Ли—хуана продвинулась западнее Салуэна и 27 января соединилась с войсками командования северной боевой зоны. Наконец, Бирманская дорога была отвоевана. На следующий день первая транспортная колонна, двигавшаяся из Ледо в Чунцин, пересекла в Вантинге бирмано—китайскую границу.

Действия войск почти всецело зависели от снабжения по воздуху. К началу 1945 г. из Ассама перебрасывалось по 7500 т грузов в неделю. Однако этого было недостаточно; нужно было еще 100 транспортных самолетов для войск и 40 самолетов, чтобы кормить население. Объединенный комитет начальников штабов утвердил требование, и самолеты были посланы в Индию.

«…мы постепенно организовали, — пишет Mayнтбеттен, — снабжение по воздуху в масштабах, превосходивших все, что когда—либо делалось в этом духе раньше. Речь шла совсем не о вспомогательной переброске запасов авиацией; 96 % снабжения 14–й армии шло по воздуху. В ходе этой операции мы доставили нашим армиям 615 тыс. т грузов, три четверти которых перевезли воздушные силы США и одну четверть — английская авиация. Мы перебросили 315 тыс. человек подкреплений, половину которых доставили американцы и половину — англичане, эвакуировали 110 тыс. человек больных и раненых; три четверти из них было перевезено англичанами и одна четверть — американцами. В наш лучший месяц — март 1945 г. — мы перевезли 94 300 т грузов. В это время командование американской транспортной авиацией организовывало движение «по воздушному мосту», и, таким образом, к июлю американцы достигли своего максимума, перебросив за месяц 77.500 т».

И далее Маунтбеттен указывает:

«У нас не было достаточного количества самолетов, чтобы выполнить такую работу. Фактически мы имели примерно половину нужного количества самолетов. Но мы восполнили недостаток, почти удвоив время пребывания самолетов в воздухе против положенного при продолжительных действиях… Хотя была серьезнейшая опасность, что дело может сорваться, однако авиатранспорт продолжал работать безотказно день за днем, неделя за неделей и месяц за месяцем»[[468]

В то время как Салтен и Вей Ли—хуан освобождали Бирманскую дорогу, перед Слимом возникла громадная проблема переправы 14–й армии через реку Иравади, которая почти в 7 раз шире Рейна у города Везель.

Первый шаг был предпринят 14 января. В этот день 19–я индийская дивизия, действовавшая на северном фланге 33–го корпуса, захватила на восточном берегу реки в Табейкьине и в Сингу два небольших плацдарма. Генерал Кимура, командовавший 15–й и 33–й японскими армиями, сразу стал сосредоточивать против этих плацдармов крупные силы.

С целью избежать форсирования реки с лобовой атакой значительных сил противника Слим решился на чрезвычайно дерзкий маневр. Зная, что Кимура осведомлен о том, что 19–я индийская дивизия входила в состав 4–го корпуса, он считал, что ее присутствие в Сингу в момент наступления сильных колонн с запада, северо—запада и севера в направлении Мандалая, по всей вероятности, заставит Кимуру предположить, что 4–й корпус движется на усиление 33–му корпусу с целью нанести главный удар севернее Мандалая. Слим решил обратить расчеты Кимуры в свою пользу, перебросив 4–й корпус (без 19–й дивизии) с левого фланга 14–й армии из района выше Мандалая на юг в Пакокку и оттуда, пока Кимура сосредоточивал свои войска против плацдарма в Сингу, захватить переправу через Иравади и ударить по тылам войск генерала Кимуры в районе Мейктилы, где находилась главная японская база и имелось 8 хороших аэродромов.

Этот отважный проект вызывал необходимость совершить 300–мильный марш через тылы 33–го корпуса.

«Чтобы восполнить недостаточное снабжение по дороге, на расстояние 400 миль от конечной железнодорожной станции в Димапуре, — пишет полковник Фрэнк Оуэн, — командующий 14–й армией обратился к подручным средствам. Таковыми являлись река Чиндвин и строевой лес, росший на ее берегах. Саперы превратились в лесорубов и кораблестроителей. Они скоро изготовили сотни лодок… Из Калькутты авиация доставила навесные моторы и даже разобранные на части буксиры, которые собирались на берегу реки… Были собраны две морские канонерки, вооруженные пушками «Бофорс» и «Эрликон». Их спустили на воду, чтобы нести на реке патрульную службу… Так или иначе, движение по реке было организовано, и 4–й корпус с необходимыми запасами сосредоточился в исходном для наступления районе во время».[469]

14 февраля 7–я индийская дивизия 4–го корпуса захватила в Ньяунгу, в 10 милях южнее Пакокку, переправу через Иравади. Но даже и тогда Кимура все еще заблуждался, притом вдвойне, ибо 11 февраля 20–я индийская дивизия переправилась через реку близ Сагаинга, несколько ниже Мандалая, что заставляло предполагать, что действия в Ньяунгу являлись маскировкой.

Теперь все было готово для совместной операции, которая должна была открыть дорогу в Рангун. 19–я и 20–я дивизии находились за рекой севернее и западнее Мандалая. Позади 20–й дивизии сосредоточилась 2–я английская дивизия. 7–я дивизия располагалась в Ньяунгу, в 100 милях юго—западнее Мандалая. В тылу у нее были сосредоточены 5–я и 17–я индийские моторизованные дивизии и 255–я индийская танковая бригада.

Наступление началось 19 февраля движением 19–й дивизии с ее плацдарма. Два дня шли ожесточенные бои, и 19–я дивизия захватила возвышенность Мандалай—Хилл, с которой просматривается город, только 7 марта. Как только холм был очищен от противника, началось наступление на город и на Форт—Дафферин, который упорно обороняли японцы.

Пока 19–я дивизия вела эти действия, 2–я английская и 20–я индийская дивизии переправились через Иравади в Сагаингеи, наступая вверх по течению реки с запада, медленно продвигались по направлению к Мандалаю. 19 марта 2–я дивизия вступила в Аву, а через два дня обе дивизии соединились с 19–й дивизией и Мандалай был очищен от противника.

Между тем на юге, где предстояло нанести главный удар, 20 февраля 17–я индийская моторизованная дивизия двинулась с плацдарма в Ньяунгу и, встречая незначительное сопротивление, 24 февраля заняла Таунгту, лежащую в 40 милях северо—западнее Мейктилы. 27 февраля был захвачен один из 8 аэродромов, который немедленно стал действовать. За этим успехом последовали ожесточенные бои за остальные 7 аэродромов; бои продолжались до 5 марта, когда Мейктила, наконец, была занята 255–й индийской танковой бригадой. Кимура решил вернуть город и весь район Мейктилы, для того чтобы освободить свои коммуникации.

Нанеся удар по плацдарму в Ньяунгу с целью отрезать 17–ю дивизию от ее базы, Кимура вполне мог бы достичь цели. Однако, как указывает полковник Оуэн, «он не мог воспрепятствовать авиационному подвозу, и союзные транспортные самолеты, летая по 12 час в день, продолжали приземляться на аэродромах и выгружать грузы и солдат, в то время как японская артиллерия уже обстреливала машины, находящиеся на взлетной полосе».[470]Так устоял бокс Мейктила.

Оставление японцами Мандалая освободило 33–й корпус, который начал теперь наступать в южном направлении, в то время как 5–я индийская дивизия двинулась из Паккоку на запад и 31 марта расчистила себе путь в район действий 17–й дивизии. За день до этого 2–я дивизия захватила Кьяуксе и оказалась в 50 милях от Мейктилы. Это наступление поставило 15–ю японскую армию и часть 33–й армии (которые пытались взять обратно Мейктилу) между двух огней. К 5 апреля японцы отражали удары и с севера и с юга и к 10 апреля были так потрепаны, что, бросив орудия и транспорт, отступили в горы Шань, на восток от железной дороги Мандалай — Рангун.

Таким образом, дорога в Рангун была отвоевана. Но так как этот город находился более чем в 300 милях далее к югу, а период муссонов должен был наступить в середине мая, то теперь предстояло бороться с дождями. Эта борьба была бы невозможна, если бы союзники не захватили аэродромы в Аракане, что позволило переместить базы снабжения 14–й армии из Ассама на 500 миль южнее. Эту часть проблемы отвоевания Южной Бирмы решил 15–й корпус генерал—лейтенанта Ф. Крайстисона, состоявший из 2 индийских дивизий, 2 западноафриканских бригад, 1 восточноафриканской бригады и 1 танковой бригады. Корпус поддерживали 224–я группа английской авиации и эскадра контр—адмирала Б. Мартина. Корпусу противостояли 5–я и 6–я японские дивизии.

Операция началась 10 декабря наступлением по обе стороны хребта Майю. 25 декабря части корпуса заняли оконечность полуострова Майю. Японцы были слишком слабы, чтобы удерживать остров Акьяб. Они оставили его, и 3 января остров заняли части 15–го корпуса. Затем последовала серия морских десантов, состоявшая из семи отдельных высадок. Высадки были произведены в пунктах: Мьебон — 14 января, Кьяукпью на острове Рамри — 21 января, Кангав — 24 января, на острове Чедуба — 26 января, Руива — 17 февраля, Летпан — 20 февраля. 8 февраля остров Рамри был полностью очищен от противника. Тактическая важность его занятия состояла в том, что 15–й корпус расположился на расстоянии, позволявшем легко наносить удары по дороге, идущей из города Проме на Иравади в Таунгуп. По этой дороге отступали японцы.

В Кангаве и Мьебоне произошли жестокие бои. Но когда 30 января Кангав пал, японские войска, оборонявшиеся к северу от него, лишились своей единственной дороги. Они были вынуждены бросить артиллерию и транспорт и спасаться бегством через горы. К концу февраля удалось очистить всю береговую линию. Были созданы аэродромы, с которых стало возможным быстро и экономно снабжать 14–ю армию во время ее наступления на Рангун.

Когда наши войска окончательно сломили японское сопротивление вокруг Мейктилы, 33–й корпус получил приказ двинуться на противника, занимавшего нефтеносный район Чаук, Иенангьяунг, и затем наступать вниз по Иравади на Проме. В это время 4–й корпус должен был следовать по шоссе через Тоунгу и Пегу на Рангун.

Для того чтобы максимально ускорить продвижение своих войск, командир 4–го корпуса генерал—лейтенант Ф. Мессерви «реорганизовал его, включив в состав каждой дивизии одну воздушно—десантную и 2 моторизованные бригады».[471]Он поместил свою танковую бригаду в авангарде, за которым следовали 5–я и 17–я дивизии. Эти соединения пробивались вперед, предоставляя следовавшей за ними 19–й дивизии расправляться с небольшими японскими отрядами, остававшимися на флангах корпуса. После незначительных боев во время движения части корпуса 1 мая вступили в Пегу; расстояние в 300 миль они покрыли в 16 дней.

Тем временем 33–й корпус, преодолев серьезное сопротивление, 18 апреля взял Чаук, а 22 апреля — Иенангьяунг.

Отсюда он двинулся в южном направлении и 2 мая достиг Проме. На следующий день начал дуть муссон. Период дождей наступил на 14 дней раньше обычного. Однако это не задержало действий, и 15–й корпус в этот же день занял Рангун.

Захват Рангуна был поручен 26–й индийской дивизии. Она погрузилась на суда в Акьябе, и, хотя было известно, что японцы уходят из города, все же подход к нему вверх по реке Иравади был весьма рискованным, так как каналы не прочищались землечерпалками со времени японской оккупации, а устье реки у Элефант—Пойнта было защищено мощными батареями и минными полями.

Под прикрытием флота и авиации парашютисты гурки взяли Элефант—Пойнт; оказалось, что его занимали всего 37 японцев. Затем последовала главная высадка. При этом было обнаружено, что японцы уже ушли из Рангуна. 6 мая порт снова был открыт для судов.

Таким образом, если не считать очистки территории от значительного числа японских отрядов, Бирма была снова полностью завоевана в ходе самой замечательной кампании всей войны. Замечательной потому, что немногие из других театров войны представляли так много препятствий для проведения боевых действий. Жара, дожди, тропические болезни, горы, реки, болота и почти полное отсутствие дорог, казалось, делали Бирму одним из немногих районов мира, где сильная и хорошо вооруженная армия сражаться не может. Однако в этой последней кампании действовало полмиллиона человек, и, как мы видели, крупные армии свободно и довольно быстро двигались с севера на юг и с запада на восток через высокие горные хребты, широкие реки, густые леса и джунгли. Это стало возможным благодаря многим факторам, из которых важнейшими были, не считая полководческого искусства, следующие три фактора: мощь авиации, хорошее медицинское обслуживание и хорошая работа инженерных войск.

О первом из этих трех факторов мы писали много. Однако и два других фактора были не менее важны. О медицинской службе с изумлением читаешь, что в то время как в 1943 г. «на каждого госпитализированного раненого приходилось 120 выбывших из строя из—за… тропических болезней… К 1945 г. эта цифра снизилась до 10 человек больных на одного раненного в бою, а в течение последних шести недель войны — до 6 человек».[472]Касаясь третьего фактора, который обеспечил движение 14–й армии и 15–го корпуса, следует сказать, что для строительства дорог и аэродромов — этих средств поддержания подвижности — потребовались инженерные войска численностью 72 тыс., человек и 130 тыс. рабочих.