Влияние на длительный стресс дополнительных кратких стрессоров 3 страница

Все указанные иллюзии и соматические расстройства я обна­ружил во время впервые проведенных в СССР экспериментов с созданием невесомости в авиационных полетах по параболической траектории (см. подробнее 3.2.1,4.3.3 [Китаев-Смык Л.А., 1963 а, 1963 б, 1964 и др.]). Но такие реакции, во-первых, возникали у 67,6 % из 215 обследованных мной в полетах, во-вторых, иллюзии и соматические расстройства появлялись в наших экспериментах с первых секунд невесомости. Надо заметить, что эти реакции отмечены у обычных людей, впервые оказавшихся в ней, не ото­бранных специально и никак не подготовленных к тому, чтобы оказаться невесомыми. У тех, кто имел летные профессии, сим­птомы, называемые Г.И. Горгеладзе с соавторами «космической болезнью», были лишь у 5,4 % из 220 человек, обследованных мной в полетах по параболе.

Почему же симптоматика «болезни невесомости» возникала у космонавтов чаще, чем у обычных летчиков, бортинженеров, бортрадистов? Одной из причин является то, что в первые годы космических полетов был парадоксально неверным отбор претен­дентов в космонавты по «вестибулярным показателям». Вести­булярная устойчивость проверялась во время кратковременных лабораторных испытаний с интенсивными «вестибулярными нагрузками» — вращениями и качаниями. В наших многосу­точных экспериментах на вращающемся стенде было показано, что многие люди, устойчивые при интенсивных вестибулярных нагрузках (у них не возникает кинетоз), оказываются неустойчи­выми (страдающими из-за кинетоза) при микрогравитационных постоянно повторяющихся воздействиях, которые возникают в космической невесомости и при медленном многосуточном вращении в земных условиях [Китаев-Смык Л.А., Галле P.P., Гаврилова Л.Н. и др., 1972; Китаев-Смык Л.А., Галле P.P., Клоч­ков A.M. и др., 1969 и др.].

Пространственные и иные иллюзии (см. 4.3.3) возникали чаще в авиационных полетах, чем в космических, вероятно из-за того, что перед нею на наших испытуемых действовала 15-секундная перегрузка 1.8—2,0 g, т. е. их тело и все органы в нем были в два раза тяжелее обычного. Наши испытуемые не были подготовлены к этому. И еще, переход от перегрузки к невесомости был внезап­ным и почти мгновенным — за 1,5 сек. В космических полетах перегрузка на взлете была продолжительной, а уменьшалась не так быстро. Все космонавты перед полетом проходили тренировки при действии на них перегрузок, а их действие на взлете в космос было для них привычным и, возможно, не создавало мгновенного неожиданного контраста с невесомостью.

Снижение работоспособности космонавтов из-за космической болезни, конечно же, нельзя не учитывать в опаснейших усло­виях космических полетов. Для ее профилактики разработаны различные средства.

Задача уменьшения продолжительности и выраженности не­благоприятных проявлений кинетоза и их влияния на эффектив­ность и надежность человека-оператора актуальна при работе в условиях, где действие кинетозогенных факторов неизбежно, т. е. при длительной невесомости в космосе, в условиях непрерывного вращения, качания, оптокинетического раздражения и т. п. Про­блема кинетоза теряет свою актуальность при решении задач оптимизации профессиональной деятельности контингентов, прошедших профотбор (направленный на «отсев» лиц, не адапти­руемых к «укачиванию») и специальную профессиональную под­готовку с использованием устройств для повышения устойчивости к кинетозогенным факторам или же «стихийную» тренировку на этапе профессионального обучения в натурных условиях при действии «кинетозогенных» факторов.

Есть еще один аспект актуальности проблемы кинетоза. Известна категория людей, не тренируемых при действии ки­нетозогенных факторов. У них всякий раз в соответствующих условиях возникают проявления «болезни укачивания». Вместе с тем у людей данной категории, несмотря на наличие симптомов «болезни», сохраняется высокий уровень интеллектуальной и физической профессиональной работоспособности. К этой ка­тегории относились такие исторические личности, как адмиралы Федор Ушаков и Горацио Нельсон. Известно, что Нельсон всякий раз, уже входя на свой корабль, даже пришвартованный к пирсу, но слегка покачиваемый прибрежной волной, тотчас подходил к противоположному борту и выташнивал содержимое желудка, а затем бодро поднимался на капитанскую палубу. И еще — яко­бы во время трафальгарского морского сражения он подошел к борту из-за рвоты (гордо, не пожелав снять с головы заметную адмиральскую треуголку) и был убит вражеским снайпером. Для таких людей проблема кинетоза значима в плане уменьшения чувства дискомфорта при кинетозе.

Таким образом, проблема «болезни движения» актуальна при­менительно к решению задач оптимизации работоспособности и самочувствия людей, нетренированных и нетренируемых при действии «кинетозогенных» факторов, и практически не актуальна для людей, устойчивых к действию этих факторов (см.табл.).

3.5.2. Подходы к пониманию проблем кинетоза («болезни укачивания»)

Напомним, что название «кинетоз» должно бы переводиться на русский язык как «болезнь передвижения», т. е. возникающая при пользовании транспортными средствами. Но в отечественной научной литературе утвердилось название этого состояния как «болезнь движения». Наряду с ним мы будем использовать старые его названия: «болезнь укачивания», «болезнь укручивания», «морская болезнь», «воздушная (авиационная) болезнь», «спут­никовая (космическая) болезнь».

Можно видеть два подхода к решению проблем кинетоза. Первый — изучение различных функциональных систем, уча­ствующих в его развитии (см. 3.5.4). Это, собственно, не в полной мере системный анализ, а скорее предваряющий его подход, т. к. в данном случае рассматриваются субсистемы, составляющие систему, подлежащую анализу. Второй подход — это анализ кинетоза как целостной системы с отграничением экзосистем, входящих вместе с данной системой в метасистему. Следует сказать о наличии в литературе большого числа данных в плане первого (предваряющего) подхода. Вместе с тем до настоящего времени в исчерпывающем виде не сформировано представление о кинетозе как о целостной системе. Концепции, касающиеся преимущественно причин возникновения этого синдрома (его этиологии), — лабиринтная, гемодинамическая и др. — будут рассмотрены в разделе 3.5.3. Но сначала обсудим механизмы его развития (патогенеза).

Значимость проблемы кинетоза для разных контингентов людей

А. Взгляд на «сенсорный конфликт» как на основную причину кинетоза. Согласно концепции сенсорного конфликта, ведущим звеном кинетоза считается дисфункция в работе интегрирующих центров мозга вследствие несогласованного поступления к ним сенсорных потоков. Несоответствие информации, содержащейся в этих потоках, приводит к конфликту при их совмещении. Эта информация может поступать от вестибулярной системы, зрения и невестибулярных проприоцепторов. Раньше других подобная точка зрения была высказана еще Ирвином [Irwin J.A., 1881 J, который предположил, что зрительное головокружение, чувство неопределенности своего положения в пространстве и тошнота, возникающие при «морской болезни», вызваны несоответствием между непосредственными, истинными визуальными впечатлениями при качании и зрительной «привычкой» видеть окружающее в статических условиях.

Концепция сенсорного конфликта как причины различных форм болезни движения была сформулирована Клермонтом [Graybiel A., Clark В., Zarriello G.G., 1960[. Он полагал, что кинетоз вызывается непривычным сочетанием, конфликтом между ощу­щениями, обычно сочетающимися другим способом. Подобного представления о механизме возникновения болезни движения придерживались многие исследователи [Комендантов Г.Л., 1965; Копанев В.К., 1970; Юганов Е.М., 1963; Brooks М., 1939; Gue-dryF.E., 1964; Hill J., 1936; KirknerF.J., 1949; Morales M.F., 1946; Reason J.F., Brandt J.J., 1975; Steele J.E., 1961; Горгиладзе Г.И., Брянов И.И., Юганов E.M., 1990, с. 199, и др.].

Многие авторы обращали внимание на то, что концепция сенсорного конфликта не исключала, а скорее дополняла лаби­ринтную концепцию в связи с тем, что «болезнь укачивания» возникает под влиянием чрезмерных воздействий на лабиринтные рецепторы, афферентация от которых в этом случае не согласуется с сигналами от других анализаторов пространства [Комендан­тов Г. Л., 1965; ХиловК.Л., 1964; LandsbergM.P., 1963 и др.]. До конца 50-х гг. основной причиной болезни движения считался конфликт между зрительной и вестибулярной афферентацией. В последующие годы определенное значение стали придавать конфликту внутри вестибулярной системы между сигналами от разных отолитов [Слейтер А.Е., 1959] и афферентацией от ото­литов и от полукружных каналов [Хилов К.Л., 1964; Brooks М., 1939; Guedry F.E., 1964; Landsberg М.Р., 1963 и др.]. Подобного рода конфликты, по мнению указанных авторов, могли быть при­чиной болезни движения в условиях невесомости, при движениях человека во вращающейся комнате, а также при его вращении вокруг горизонтальной оси.

М.Д. Емельянов указывал, что нарушения «функциональной системности» анализаторов пространства могут быть основой возникновения кинетоза. Исходя из предположения, что «адек­ватные вестибулярные раздражения в виде прямолинейных и угловых ускорений в орбитальных полетах в период невесомо­сти практически отсутствовали» [Емельянов М.Д., 1967, с. 9], и основываясь на литературных данных «о возможности воспро­изведения вегетативных расстройств и иллюзорных ощущений при раздражении любого органа чувств» [там же, с. 10], он при­соединился к мнению, согласно которому решающим фактором возникновения неблагоприятных симптомов кинетоза является нарушение взаимодействия («конфликт») афферентных систем, в частности анализаторов пространства.

И. Ризон и И. Брандт [Brandt J.J., 1975] полагали, что реаль­ность концепции сенсорного конфликта для понимания кинетоза подтверждается ее продуктивностью в анализе механизмов адап­тации организма к действию кинетозогенных факторов. При этом они указывают, что реакции, характерные для «болезни движе­ния», могут рассматриваться не как изолированный феномен, а как часть широкого спектра реакций, связанных с так называемой сенсорной переранжировкой. Этот термин был предложен Хелдом для ситуации, при которой соотношение потоков информации об этой ситуации к разным рецепторам систематически отличается от соотношения идентичных потоков информации в привычной для организма обстановке [Held В., 1961 ]. Такие ситуации могут воз­никать при ношении очков, инвертирующих (переворачивающих) визуальное пространство, — опыты Страттона [Stratton G.M., 1897], при хождении человека во вращающейся комнате — опыты А. Грейбила [Graybiel A., Clark В., Zarriello G.G., 1960], при ак­тивных движениях головой в космической невесомости — опыты Г.С. Титова [Сисакян Н.М. (ред.), 1965].

И. Ризон и И. Брандт [Brandt J.J., 1975], обобщая имеющиеся в основном в западной литературе данные, касающиеся сенсорной проблемы, приходят к выводу, что этот конфликт — исключитель­ная причина «болезни движения». Они анализируют шесть видов такого конфликта: три между зрительной и гравирецепторной информацией, три между сигналами отолитовых рецепторов и рецепторов полукружных каналов. Приведу эти виды сенсорных конфликтов и те ситуации из числа описанных Ризоном и Бранд-том, которые, по моему мнению, правильно иллюстрировали эти конфликты, чего нельзя сказать про некоторые другие ситуации, описанные этими авторами (см. ниже). I. Конфликт между зрительной афферентацией (ЗА) и гравиинерционной афферентацией (ГА)

1. ЗА и ГА изменяются, но эти изменения не соответствуют друг другу. Пример подобной ситуации: движение головой при ношении очков, искажающих или инвертирующих (переворачивающих) видимое пространство.

2. ЗА изменяется при неизменной ГА. Пример: «управление» неподвижной транспортной моделью при движении отно­сительно нее видимого пространства.

3. ГА изменяется при неизменной ЗА. Пример: раскачивание человека, фиксированного в закрытой, без окон, кабине.

II. Конфликт между купулярной афферентацией (КА) от полукружных каналов и макулярной афферентацией (МА) от рецепторов отолитов

1 КА и МА изменяются, но эти изменения не соответствуют друг другу. Пример: человек двигает (вращает) головой вокруг оси иной, чем та, вокруг которой его в это время вращают.

2. КА изменяется при неизменной МА. Пример: тепловая (калорическая) вестибулярная стимуляция (орошение теплой водой наружного слухового прохода).

3. МА изменяется при неизменной КА. Пример: равномерное вращение человека вокруг оси, наклоненной относительно вертикали.

По нашему мнению, дифференциация различных типов и видов сенсорного конфликта, изложенная выше, несомненно, представ­ляет интерес для понимания различных по характеру ситуаций, вы­зывающих кинетоз, и для разработки мер профилактики неблагопри­ятных его проявлений. Вместе с тем следует сказать, что обращение к данной концепции как к единственной правильно определяющей ведущий фактор болезни движения обедняет теоретические реше­ния указанных авторов. Следует также сказать, что Ризон и Брандт, проанализировав два типа конфликтов — межанализаторный и внутрилабиринтный, не поднялись до системного анализа кинетоза, т. е. до анализа кинетоза как метасистемы.

Б. Иерархия информационно-концептуальных конфликтов, порождающих кинетоз («болезнь движения»). По моему мне­нию, сенсорный конфликт при кинетозе следует рассматривать как фрагмент многофункциональной системы этого состояния [Китаев-Смык Л.А., 1983, с. 187-191]. В разных ситуациях сенсорный конфликт действительно может выступать в качестве ведушехо, пускового звена «болезнь движения». Рассмотрим, какое мХсто занимает он в общей системе болезни движения. Некоторые конфликтные ситуации, выступающие в качестве пусковыДфакторов кинетоза, выходят за рамки сенсорных систем организма. Речь должна идти о конфликтах между ин­формационными «потоками», достигающих интегративных систем организма, т. е. об «информационных конфликтах». Необходимо учитывать, что они разворачиваются на разных иерархических уровнях живого организма. Рассмотрим иерархическое подраз­деление информационных конфликтов при кинетозе, начиная с их низкого уровня (см. табл.).

а) Конфликты низкого уровня (внутрианализаторные). К этому уровню следует отнести внутрианализаторные конфликты. В вестибулярной системе примерами такого рода конфликтов являются несоответствия сигналов от разных ото­литов при невесомости или сигналов от отолитов и полукружных каналов, к примеру, при равномерном вращении человека внутри закрытой камеры вокруг оси, отличной от вертикальной, и т. п. В зрительной системе это конфликт между сигналами о напря­жении аккомодации, сигналами о конвергенции и сигналами о совмещении видимого изображения на диспаратных участках сетчатки. Ситуация несоответствия всех этих сигналов возможна при пользовании искажающими визуальное поле очками. В этом случае даже при неподвижной голове и фиксированном взгляде через некоторое время у человека могут возникнуть симптомы кинетоза.

б) Конфликты среднего уровня (межанализаторные) К межанализаторным («среднего уровня») относятся конфликты между зрительной и гравирецепторной афферента-цией. Следует сказать, что, анализируя этот конфликт, Ризон и Брандт не учитывали, что в ситуациях возникновения конфликта между этими видами афферентации участвуют также слуховой и тактильный анализаторы. Например, при невесомости, возникшей в закрытой кабине самолета или космического корабля, слуховая и тактильная афферентация у фиксированного в кресле человека будет, аналогично зрительным афферентным сигналам, свидетель­ствовать о стабильности окружения. В то же время вестибулярная афферентация, по крайней мере в первые секунды невесомости, может способствовать актуализации представления об опускании или о якобы переворачивании кабины корабля (см. 2.2).

Конфликт между зрительным анализатором и остальными анализаторами пространства (вестибулярный, слуховой, так­тильный, кинестетический) возникает при хождении с очками, искажающими (инвертирующими) визуальное пространство.

Иерархические уровни сенсорных конфликтов

Конфликт между слуховым и прочими анализаторами может явиться причиной выраженных симптомов кинетоза при пользо­вании наушниками, когда к наушнику, одетому на правое ухо, поступают сигналы от микрофона, укрепленного около левого уха, а к наушнику, который слышит левое ухо, напротив, посту­пают сигналы от микрофона, размещенного у правого уха. При пользовании такой акустической системой у перемещающегося по комнате человека могут появиться симптомы кинетоза при условии, что это помещение без звукопоглощающих стен.

Несколько иной вариант межанализаторного конфликта возни­кает при пользовании наушниками, к каждому из которых раздель­но поступают сигналы от соединенных с ними двух микрофонов. Симптомы кинетоза возникают, например, при размещении этих микрофонов на вращающемся диске, тогда как человек-аудитор сидит неподвижно.

Информационный конфликт между вестибулярной и слуховой системами в описанных опытах с использованием наушников, в режимах невесомости и т. п. разворачивается не только в центрах, интегрирующих афферентную информацию об изменении про­странственного положения субъекта. В этих ситуациях своего рода конфликт возникает на уровне лабиринтных аппаратов, яв­ляющихся чрезвычайно сложными гидроинтеграторами не только ^сигналов о работе рецепторных аппаратов улитки, полукружных каналов и отолитов, но и сигналов об изменении внутричерепного и атмосферного давления.

f В невесомости, создаваемой в кабинах лифта, самолета, косми­ческого корабля, «гидросигналы» отолитов о «падении» субъекта, распространяющиеся через эндо- и экзолимфы, заполняющие Ьерепончатый и костный лабиринты, не проходят надлежащей в таком случае интеграции с гидросигналами о падении, возбуж­даемыми аппаратом улитки, т. к. последний не воспринял акусти­ческих эхо-сигналов о перемещении человека вниз относительно «окружающих предметов, которое должно произойти при реальном падении. Напротив, эхо-сигналы свидетельствуют в невесомости, создаваемой в кабине, о стабильности внешней среды.

^г Таким образом, при невесомости как в вестибулярные, так и в акустические центры поступает возникающая на «досенсорном» уровне информация конфликтного содержания. Этот конфликт, возникший за счет интеграции «гидросигналов» от сообщающихся полостей, содержащих отолиты и аппарат улитки, естественно, усугубляется за счет того, что давление на внутричерепной эн-долимфатический «вырост» лабиринта изменяется, во-первых, из-за того, что внутричерепное содержимое стало невесомым, во-вторых, из-за прилива крови к голове в невесомости.

Опишу пример более сложного межанализаторного конфликта, «мак правило провоцирующего возникновение кинетоза во время морских круизов. Известно, что у женщин, даже никогда не «страдавших от «болезни укачивания», спустя 0,5—2 ч после за­чатия (после начала беременности) во время круиза возникает винетоз («болезнь укачивания», «морская болезнь»). Вероятно, его причиной может быть «конфликт» между разными гормо­нальными (и нейрогуморальными) системами изменивший привычный гомеостаз из-за возникшей беременности, т. е. из-за возникновения нового организма во чреве женщины, ставшей будущей матерью.

Этот «конфликт» и сам по себе (без морского плавания) мо-ркет вызвать симптомы, похожие на кинетоз (при эклампсии беременных). Надо полагать, такое конфликтогенное изменение гомеостаза организма женщины снижает порог чувствительности гравирецепторов к морской качке. Более заметной симптоматика, похожая на кинетоз, бывает у беременных, если зачат мальчик, т. к. его мужской организм находится в более противоречивых отношениях с женским организмом его матери.

Хорошо известно, что многие физиологические процессы, задействованные при кинетозе, возникающем у некоторых кос­монавтов в начале полета, сходны с теми, что создают токсикоз у беременных женщин.

До сих пор мы рассматривали варианты информационных кон­фликтов, которые можно расценивать как «сенсорные конфликты». Перейдем к анализу информационных конфликтов более высокой иерархии, своего рода «надсенсорных конфликтов».

в) Конфликты высокого уровня (надсенсорные, надсенсорно-сенсорные )

Рассмотрим их на примерах возникновения тошноты, рвоты, а также чувства слабости и т. п. при виде уродства, расчлененного человеческого тела и т. п. у лиц, непривычных к таким картинам. В этом случае имеет место конфликт между мнестической ин­формацией о привычном, нормальном, казалось бы, единственно возможном и допустимом, т. е. единственно вероятном облике человека. И вот «невозможная» ситуация порождает за счет указанного информационного конфликта не вполне осознаваемые сигналы о нежелательности (недопустимости) и, наконец, об опас­ности такой ситуации. Эти сигналы (на неосознанном уровне) требуют организации защитного реагирования. Так как данная ситуация, допустим, беспрецедентна для данного человека, то в его памяти не запечатлено опыта поведения в такой ситуации. В качестве в определенном смысле «защитных» реакций актуали­зируются вегетативные симптомы кинетоза, в частности рвота, т. е. выбрасывание метаболитов. Эта экскреторно-эвакуаторная реакция, бесполезная в рассматриваемой ситуации, может быть защитной в случае накопления в организме токсических метабо­литов или ядов. Таким образом, происходит выключение или не­включение защитного эмоционально-двигательного реагирования, направленного на предотвращение или удаление опасности, и включение другой, менее «специфической» (менее остронаправ­ленной) вегетативной защитной реакции — рвоты, потливости, слюнотечения и т. д.

При действии некоторых экстремальных факторов могут одновременно возникать информационные конфликты разных иерархических уровней. Например, при невесомости в кабине космического корабля создаются:

1) конфликт между гидросигналами разных отделов костно-череиного лабиринта;

2) внутрианализаторный конфликт между сигналами от отолито-вых рецепторов и рецепторов полукружных каналов и т. п.;

3) межанализаторный конфликт между зрительной, слуховой и прочей афферентациями о стабильности оптического и акустического пространства кабины и гравирецепторными сигналами об изменении пространства;

4) конфликт на надсенсорном уровне между информацией, по­ступающей из фило- и онтогенетической памяти, о беспреце-дентности(субъективной невероятности)такого явления, как невесомость, и информацией о реальности этого события;

5) многократные движения и перемещения человека (или живот­ного) при невесомости порождают конфликт между прогнозом (информацией «ожидания») эффективности возникающих у ряда людей эмоционально-двигательных реакций, направленных на прекращение невесомости как начавшегося падения, и реальной информацией о неэффективности указанных реакций.

Еще один вид информационного конфликта может быть от­несен к «внутрисенсорному-надсенсорному» уровню, надо полагать, более высокой иерархии, чем только что рассмот­ренный. Он возникает при монотонном раздражении стимулами, не теряющими субъективной значимости.

Например, при вертикальном качании сенсорные сигналы образуют при каждом движении вниз информацию об опасности удара о землю. Следствием является комплексная «защитная» эмоционально-двигательная реакция (испуг, «лифтная», хвата­тельная реакции и т. п.). При продолжающемся качании воз­никает конфликт между информацией в связи с «ожиданием» эффекта от этой реакции, т. е. прекращения качания, и реально поступающей информацией (афферентация от анализаторов пространства) о непрекращающемся повторении качания. Этот конфликт между реальной и прогнозированной информацией «дискредитирует» прогноз. Фило- и онтогенетическая установ­ка на прогнозированную эффективность указанной защитной реакции «отменяется», т. к. текущая ситуация, первоначально оцениваемая как определенная, вероятная («понятная»), оста­ется определенной, т. е. реально происходящей, становясь при этом субъективно невероятной, субъективно невозможной («непонятной») (см. 3.4).

Бывают еще более своеобразные конфликты разных иерархиче­ских уровней психики с когнитивными компонентами, образующими причины кинетоза. Вот один из изученных нами случаев. Профессио­нальный моряк, никогда не страдавший от болезни укачивания, од­нажды во время дальнего плавания (была небольшая качка) получил известие об измене ему жены. В ту же минуту с очередным качанием корабля у него возникли позывы рвоты, из-за нее он подбежал и склонился над бортом.

Здесь внезапно возникший «конфликт» между мнестическим представлением о предмете любви и трагическим сообщением, ломающим это представление, резко понизил порог чувствитель­ности к качке корабля.

Указанные виды «конфликтов» либо не осознаются, либо актуализируются в виде представлений, далеких от сущности этих конфликтов, например, как указывалось, в виде иллюзорных пространственных представлений или в виде ощущения неопреде­ленного дискомфорта и т.д. (см. табл.). Естественно, несмотря на отсутствие адекватного отражения в сознании, указанные «конфликты» участвуют в организации поведенческих эмоцио­нальных, профессиональных и даже социализирующих и прочих реакций, являясь элементами этой организации.

В. Комплексные модели развития болезни движения а) Респираторно-гемодинамическая концепция кинетоза.

Исследования реакций вегетативной системы при кинетозе были проведены P.M. Баевским, Б.И. Поляковым. Их исследования позволили дифференцировать значимость различных функцио­нальных систем организма на разных этапах развития кинетоза [БаевскийР.М., Поляков Б.И., 1978; ПоляковВ.Я., Петренко В.Е., Саввин А.В., Тазетдинов И.Г., Тачко A.M., 1977].

На основании статистического исследования при вестибу­лярных нагрузках ритма сердечных сокращений сделано заклю­чение о том, что он может служить индикатором вегетативного дисбаланса при кинетозе [Баевский P.M., Поляков Б.И., 1978]. Наиболее благоприятной формой вегетативного реагирования при этом, но мнению авторов, является повышение активности симпатической нервной системы со снижением активности пара­симпатической. Неблагоприятное течение кинетоза протекает в двух случаях: 1) когда имеется высокая активность гуморального канала управления; 2) при наличии «парасимпатического преоб­ладания» [там же, с. 981.

Комплексное исследование при кинетозе различных функ­циональных систем организма с выявлением тех, которые могут компенсировать друг друга, необходимо для дифференцирования целесообразных, т. е. в конечном итоге полезных для организма, реакций, от проявлений недостаточности или «поломки» биоло­гической системы, вызванных чрезмерными или неадекватными нагрузками В этом плане интересным является исследование сердечно-сосудистой системы и системы внешнего дыхания при кратковременных (до 15 мин) «вестибулярных» нагрузках, проведенное Б.И. Поляковым [Поляков В.Я., 1973]. Реакции респираторно-гемодинамической системы, согласно данным ав­тора, свидетельствуют о различном кислородно-энергетическом снабжении тканей организма при той или иной форме кинетоза. При манифестированных экскреторно-эвакуаторных вегетатив­ных реакциях (рвоты и др.), выраженных уже на первых пяти минутах (у людей, «подверженных укачиванию»), это снабжение уменьшалось за счет уменьшения «ударного выброса» крови сердцем при незначительном увеличении «дыхательного объема». У «устойчивых» к укачиванию, т. е. у выдержавших пробу до 15 мин без возникновения заметных экскреторно-эвакуаторных вегетативных и других субъективно неприятных реакций, в ходе пробы резко возрастал дыхательный объем при незначительном на первых трех минутах пробы возрастании, а затем снижении «удар­ного выброса» крови. Автор высказал предположение о «более высоком уровне системной организации вегетативных функций у людей, не подверженных укачиванию» [там же, с. 77].