Криминальное «расщепление» радости общения 8 страница

Надо полагать, в данном случае проявляется закон экономии биологических ресурсов, лежащий в основе феномена индивиду­альных различий живых организмов. Особи, склонные к актив­ности, оказываются наделенными большей способностью преодо­левать сильнодействующие недолгие экстремальные факторы. Склонные к пассивности, напротив, более жизнеспособны при пережидании долгих неблагоприятных условий существования, при которых менее жизнеспособные устраняются «биологиче­ским суицидом» с помощью стрессовых локальных вегетативных реакций.

3.1.4. Превентивно-защитные вегетативные (физиологические) реакции — предшественники телесных (соматических) болезней стресса. Стрессовый кризис третьего ранга

В различных экспериментах, проводившихся по програм­мам подготовки первых орбитальных и межпланетных по­летов, при кратком и длительном действии стрессоров мной были прослежены разные формы вегетативной превентивно-защитной активности. Почему их можно назвать защитными? В отличие от защитного поведения (агрессии, замирания или бегства), которое у человека в той или иной мере осознано или неосознаваемо нацелено на удаление вредоносного фактора, вегетативная защита, непосредственно не контролируемая сознанием, не может иметь такой «нацеленности». Это в не­которой степени компенсируется «многоканальностью» веге­тативной защиты, набором сразу многих защитных реакций, «на всякий случай». Рассмотрим следующую гипотетическую структуру возникновения некоторых основных форм таких реакций.

А. Усиление сердечно-сосудистой (гемоциркулярной) функции. При поджидании, при подготовке нападения на жертву, на врага либо при назревающей опасности в сознании (или пока еще неосознаваемо) формируется готовность к активным действиям. Стрессовая ситуация может потребовать перехода от пассивного поджидания добычи или пережидания опасности к нападению или бегству. Это требует превентивно (предварительно) усилить кровоснабжение органов и тканей организма. Результат: учащение и усиление сердцебиения, повышение артериального давления и т. п.

Длительное неблагоприятное развитие дистресса может трансформировать защитную форму сердечно-сосудистого (кардиоваскулярного) стрессового реагирования в заболева­ния: ишемическую болезнь сердца (ИБС), гипертоническую болезнь. ИБС проявляется виде болевого синдрома (стено­кардии) и нередко ведет к инфаркту миокарда, как правило, из-за упомянутого выше стрессового локального спазма со­судов сердца. Кратковременное увеличение давления и спазм кровеносных сосудов может быть полезной реакцией при недолгом стрессе — при подготовке и осуществлении борьбы или бегства. Но при регулярно повторяющемся, тем более при постоянном стрессе, не завершающемся победой, артериальная гипертония, хронически сужая артерии, становится болезненно застойной. К этому болезнетворному фактору при регулярном стрессе присоединяется еще одна причина сужения кровенос­ных сосудов — увеличение содержания холестерина в крови и отложения его виде «бляшек» на стенках артерий [Pater-nak С.А., 1991; Van Doornen L., Orlebeke K., 1982; Lamott K., 1974]. Опасным результатом общей артериальной гипертонии и холестеринемии может стать локальный спазм, сочетающийся с закупоркой артерии.

Немаловажным при этом бывает психологический настрой и характер самого человека. Есть свидетельство того, что долгая злобность, не решающая стрессогенных проблем, увеличивает содержание в крови гомоцисцеина, даже в молодом возрасте вы­зывает ИБС и опасность инфаркта миокарда [Stoney СМ., Enge-bredson Т.О., 2000]. Психологические особенности людей, прово­цирующие, а затем усугубляющие сердечно-сосудистые болезни стресса, обнаруженные многими авторами, проанализированы Е.И. Соколовым (см. таблицу на с. 261) [Соколов Е.И., 1987].

Б. Стресс и инфаркт молодого, здорового сердца.

Многолетний опыт работы с людьми в экстремальных условиях убеждает нас в том, что у них может возникать ИБС при здоровом сердце и неизмененных кровеносных сосудах. Нередко мы сталкивались с тем, что врачи даже в кардиологических клиниках не признавали такой возможности. Они подразумевают под ИБС непременно атеросклеротическое поражение сердечных (коронарных) сосудов и болезненное перерождение тканей сердца, часто не признавая возникающую только из-за стресса «эмоциональную стенокардию». Это подчас становится причиной неэффективного лечения людей в экстремальных ситуациях. Потому мы посвящаем данный подраздел столь медицинской и, казалось бы, не вполне психологической теме.

Болезненные ощущения в области сердца при нормальных коронарных артериях могут быть при сильных эмоциональ­ных переживаниях (как неприятных, так и приятных) и при длительных стрессогенных переживаниях у людей среднего, молодого возраста и даже у подростков 14—16 лет. Особенно показательны результаты посмертного обследования молодых людей, умерших от инфаркта сердца при сильных душевных потрясениях. У них нет атеросклеротических изменений крове­носных сосудов, а ишемическое поражение миокарда бывает так невелико, что его удается выявить только при микроскопических обследованиях [Струков А.И., Кактурский Л.В., Копьева Т.Н., Свишев А.В., 1981]. Обзор результатов исследований таких сердечно-сосудистых «болезней стресса» сделан В. Тополянским иМ. Струковской[ТополянскийВ.Д., Струковская М.В., 1986]. Нормальные коронарные артерии бывают у 10 % больных, стра­дающих, казалось бы, типичной стенокардией. Нормальные сер­дечные сосуды могут быть у 13 % людей, перенесших инфаркт, что подтверждалось нередко при посмертном исследовании (аутопсии).

Список черт личности, отличающих больных с сердечно-сосудистой патологией от здоровых испытуемых (по Е.И. Соколову, 1987)

Трагический случай гибели от инфаркта миокарда трехлетнего мальчика произошел во время захвата террористами детей и их ро­дителей в школе № 1 в г. Беслане (Северная Осетия, 1 —3 сентября 2004 г.). Инфаркт ранее здорового детского сердца произошел из-за одновременного действия множества сильнейших стрессоров: ужас из-за угроз террористов, сопереживания своей страдающей матери и старшим детям-школьникам, голод, жажда и перегрев организма (во время жаркой погоды школа с массой заложников не проветривалась).

Указанные выше авторы описали несколько патофизиологиче­ских механизмов возникновения ИБС при нормальных сердечных артериях. При стрессе возрастает концентрация в крови катехо-ламинов («гормонов стресса»). Это резко повышает возможность спазма сосудов сердца, вероятность инфаркта и даже внезапной смерти. Затянувшийся коронарный спазм способствует склеи­ванию и тромбообразованию (агрегации) элементов крови. Это особенно усиливается адреналином («гормоном тревоги»). Ре­зультат — закупорка сосудов. Заметим, что аналогичные реакции сердечно-сосудистой системы были замечены нами и подтверж­дены инструментально при регистрации электрокардиограмм (Э.И. Хелемским) придлительном, многосуточном, непрерывном дистрессе в квартире-центрифуге.

Если при ИБС с атеросклерозом кровеносных сосудов всякая физическая нагрузка может вызывать сердечные боли, сердечную недостаточность и опасность инфаркта миокарда, то у людей с нормальными сосудами физическая нагрузка, лишьсопровождаю-щаяся сильными негативными эмоциями, может стать опасной.

И еще одно замечание: долгая физическая нагрузка у непод­готовленного к ней человека (даже у молодого, здорового) может вызвать так называемое «переутомление сердца» (сходное с переутомлением любых мышц) с печальными последствиями. Не следу^ет допускать таких ситуаций.

Здесь упомянуты лишь отдельные звенья цепи кардиовоску-лярных «ответов» на стресс. Они сложнее и вариативнее.

В последнее время внезапная остановка сердца из-за острого стресса все больше привлекает внимание кардиологов. Ее называют «внезапная сердечная смерть» [Цфасман А.З., 2003] либо «внезапная коронарная смерть» [Захаров В.Н., 2001 ] От нее внезапно погибают 53 % от числа умерших из-за сердечно-сосудистой болезни наших граждан [там же, с. 26]. Известно, что от этой болезни умирают 55 % от числа всех скончавшихся [там же]. Западноевропейские авторы сообща­ют, что «внезапной кардиальной смертью объясняется 19 % внезапных смертей у детей в возрасте от 1 года до 13 лет и 30 % — У молодых людей в возрасте от 14 до 21 года» [Энгель-штейн Э.Д., Цинес Д.П., 2002]. Эти данные свидетельствуют о том, как хрупок организм детей и юношей и как бережно надо к нему относиться.

В. Патологическая трансформация регенеративной функции, восстанавливающей ткани тела. В экстремальной ситуации не исключена опасность нарушения целостности тела субъекта и кровопотери. Потому возрастает активность камбиальных (ростковых) тканей, увеличивается число эритроцитов и других форменных элементов крови.

Защитная регенеративная способность разных тканей и органов организма может стать основой роста поначалу доброкачественных, а потом злокачественных новообразований. Накоплено множество клинических данных о том, что частой причиной их возникнове­ния бывает хронический дистресс [Roberts F.D., Newcomb Р.А., Trentham-Dietz A., Storer В.Е., 1996; Andersen B.L., Farrar W.B., Golden-Kreutz D. et al., 1998]. Одним из первых доказал суще­ствование этой печальной зависимости английский ученый Кари Купер. Его лонгитюдинальные исследования свидетельствовали о том, что раковое перерождение (т. е. способность к патологически-неудержимой регенерации) возникает при неизбывном горе: 1) после гибели взрослых детей; 2) у одного оставшегося в живых супруга; 3) после банкротства, лишающего жизненных перспектив [Cooper C.L., Cooper R.F., Faragher В.А., 1986 и др.].

Раковые заболевания часто возникают у людей, неспособ­ных прощать и месяцами, годами сдерживающих свой гнев, т. е. постоянно «непобеждающих врага». Рак нередок у постоянно слезно жалующихся на судьбу из-за заниженной самооценки, у страдающих от одиночества и отчуждения (Pelletier К.R., 1977]. У них накапливается «внутриорганизменная информация» о яко­бы их ненужности для семьи, рода, общества. И потому (согласно нашей концепции) включается «механизм выбраковки» их, т. е. губительный стрессовый кризис третьего ранга.

Г. Усиление самоочистительной (экскреторно-эвакуаторной) функции. Допустим, в интегративных центрах нервной системы, на неосознаваемом уровне, актуализуется концепт того, что неясная опасность — это яды, токсины, проникшие в организм, или токсические метаболиты, болезненно вырабатываемые в нем. Решение — их надо выбросить. Результат — усиление экскреции жидкости из организма и эвакуация из его полостей. Возрастают пото-, слюно-, мочевыделение. Увеличивается секреция кожных желез, слизистой оболочки желудка и кишечника. Содержимое последних выбрасывается благодаря антиперистальтике желудка и двенадцатиперстной кишки и усилению перистальтики толстого кишечника и прямой кишки. Возникают тошнота, рвота и понос («медвежья болезнь»). Организм «самоочищается».

Однако локальные стрессовые проявления этой функции ста­новятся болезнетворными, болезненными и даже губительными для людей, терпящих неустраняемый стресс жизни, т. е. для си­стематически неуспешных. У них может возникать избыточная, локальная секреция в желудочно-кишечном тракте, неадекват­ная задачам пищеварения. Результат — гиперацидный гастрит (с повышенным выделением соляной кислоты). Он может стать причиной язвенной болезни желудка. Особенно опасен стрес неустранимого горя. Е. Линдеман обнаружил язвенную болезнь у 30 человек из 41, переживающего утрату близкого человека [Lindemann Е., 1977].

Многочисленные исследования участия микробов из груп­пы хеликобактер в возникновении гастрита, язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки показали роль стресса при этих заболеваниях. Доказывая болезнетворное влияние хе-ликобактериальной инфекции, Барри Маршалл, ставя опыты на себе, дважды пил зараженную ею жидкость. После первого раза не произошло заболевание желудка и кишечника. Из-за, с одной стороны, опасения быть больным, с другой стороны, из-за стрес­са неудачи вторичное инфицирование вызвало гастрит у Барри Маршалла. Ему и его коллеге Робину Уоррену в 2005 г. была присуждена Нобелевская премия за определение болезнетворной роли Helicobacter pylori.

Одной из причин изъязвления желудка, двенадцатиперстной и прямой кишок часто бывает стресс на работе. Во-первых, когда регулярно нет удовлетворения ею, во-вторых, если эмоциональное перенапряжение, даже при успешной деятельности, не остав­ляет времени на радости психологической реабилитации и нет полезных культурно-нравственных традиций отдыха. Особенно неблагоприятной для здоровья может быть работа с «социально-больным», криминогенным контингентом. При недостаточной логической психокоррекции сотрудников правоохранительных органов они могут страдать различными «болезнями стресса» и нередко язвенной болезнью желудочно-кишечного тракта [Люзе О.В., Мингалимова М.М., Поташов Д.А., 2000].

Ниже опишу случай с локальной стрессовой нагрузкой на вну­треннюю слизистую оболочку желудка в специфической экстре­мальной обстановке. Современные технологии создают небывалые (и не предполагаемые природой человека) дистрессовые нагрузки, выявляющие неизвестные раньше реакции организма, в частности желудочно-кишечного тракта. В таких ситуациях оказывался и автор этих строк, будучи испытателем новых, перспективных кос­мических аппаратов. Так, в 60-х гг. XX в. создавалась обитаемая и пилотируемая «летающая тарелка», которая, возвращаясь из космоса, должна была затормаживать свой полет, как бы опира­ясь днищем на атмосферу Земли. Способность пилота управлять своей «тарелкой» при действии на него предельно переносимых перегрузок испытывалась во время вращения кресла с пилотом на центрифуге с радиусом вращения 6 м. Автор был испытателем и решил перед первым таким экспериментом-испытанием (оно проводилось впервые в мире) не кушать, чтобы при перегрузках не оторвался желудок, отягощенный пищей. Во время центри­фужного испытания при многократном увеличении «веса тела» испытатель (автор) почувствовал резкое усиление чувства голода, которого не было у него до вращения на центрифуге.

К несчастью, из-за неполадок в электронно-вычислительной машине (ЭВМ), управлявшей вращением, кабину с креслом и испытателем раскрутили сильнее, чем предполагалось. Пре­вышение «веса тела» автора этих строк было на протяжении долгого времени больше чем десятикратным. При этом обычное ощущение голода в животе возросло до чувства очень сильной боли. И этой болью был только голод! Не было ощущений рези, давления, коликов, жжения, тяжести. Было только невероятно возросшее, ставшее сильнейшей болью чувство голода. Надо полагать, взаимное давление соприкасающихся стенок пустого желудка, многократно усиленное перегрузкой, интенсифицирова­ло переваривающий эффект пищеварительных соков желудка. Он стал переваривать сам себя. Возникло болевое ощущение, обыч­но несвойственное слизистым внутрижелудочным оболочкам. Вероятно, мучения погибающих от голода отягчаются болями, подобными описанным выше. Ведь «муки Тантала» (мучения го­лодом) многими авторами описываются как сильнейшие из всех мучений. В повторных экспериментах с «летающей тарелкой» испытатель (автор этих строк) участвовал, немного поев, сбоев в работе ЭВМ не было. Использованные перегрузки вызывали лишь легкое чувство голода.

Д. Возрастание иммунной (антибиотической) активности, направленной на уничтожение инородных субстанций.

При стрессе усиливается иммунитет и антимикробная потенция. Могут усилиться возможности организма ликвидировать проникшие в него неживые органические субстанции (занозы и т. п.) или образовавшиеся в теле некротические очаги. На случай опасного инфицирования организма увеличивается продукция форменных элементов белой крови, может резко возрастать температура тела (гипертермия). Патологической реализацией этой «защиты» может быть смертоносная (без лечения), так называемая «фебрильная шизофрения». Она сопровождает «взрыв» аутоиммунных процессов, разрушающих тотально весь организм, поражающих и психику (см. гл. 4). Часто нарушения иммунитета участвуют в возникновении локальных болезней стресса. В их числе сравнительно безобидные — герпес, экзема, псориаз — и намного более опасные — некоторые виды рака [Ornstein P., Sobol D., 1987]. Недавно обнаружено, что неспецифическая язвенная болезнь прямой кишки также иммунное заболевание, а не инфекционное, как думали раньше.

Аутоиммунные болезни, которыми организм разрушает себя сам, могут рассматриваться как проявления стрессового кризиса третьего ранга.

Известно, что подверженность дистрессам может быть об­условлена личностными особенностями человека. Прослежено, что такие черты характера, как застенчивость, скромность, сверх­терпимость, бесконфликтность, т. е. переживание стресса внутри себя, неспособность «выплеснуть» его — все это плохо влияет на иммунные системы организма и с их негативным участием может способствовать возникновению рака ]Eysenck H.J., 1988]. Даже непродолжительный и не трагический стресс у студентов во время экзаменов влияет на иммунные системы экзаменуемых и на их за­болеваемость. Приятные, победные эмоции успешных студентов, укрепляя иммунитет, уменьшают заболеваемость; негативные эмоции, напротив, ослабляя иммунную защиту организма, уве­личивают вероятность болезни [Princeton Study, 1989].

£. Усиление кровоостанавливающей (антигемор­рагической) функции. Неясная надвигающаяся опасность, борьба и сражение могут привести к ранению и кровотечению. Потому при стрессе заранее повышается свертываемость крови, возрастает число тромбоцитов и т. д.

Из-за этой защитной реакции могут в следствие долгого дистресса проистекать тромбозы кровеносных сосудов, тромбофлебиты и т. п.

Ж. Полисистемность стрессовых защитных болезнетвор­ных и губительных реакций организма. Болезнетворное действие стресса может нарушать координированность многих систем в организмах людей. Например, немало людей страдают от хронических болей в спине, главной причиной которых оказывается стресс жизни [Pelletier K.R., 1977]. У них обостряется чувствительность к внешним воздействиям. Это — неадекватное проявление стрессовой гипернастороженности. Локальное усиление ощущения своих постоянно напряженных (при ходьбе, стоянии, сидении) мышц спины воспринимается как боль. Обычно в норме люди не чувствуют своих постоянно напряженных мышц спины. При тотальной общей сверхчувствительности (гиперэстезии) у психосоматического больного может болеть «все!» на поверхности и внутри тела [Тополянский В.Д., Струковская М.В., 1986].

Другим примером стрессовой системной дискоординации могут стать некоторые виды мигрени — приступы мучительных болей в половине головы [Holmes T.S., Holmes Т.Н., 1970]. Они бы­вают чаще у людей амбициозных, при этом — дисциплинирован­ных, вместе с тем склонных к соперничеству. Эти объединенные качества провоцируют душевное напряжение без завершающих побед, что, конечно, создает специфический «стресс жизни». За­гадкой остается, почему мигрень случается преимущественно у людей в возрасте от 16 до 35 лет.

Многосимптомным проявлением затяжного стресса может стать цинга (скорбут). Ведущая причина ее возникновения — недостаток в организме витаминов, главным образом витамина С [Ефремов В.В., 1969]. Часто не учитывают, что авитаминоз и цин­га могут возникать не только из-за недостатка витаминов в пище, но и из-за витаминоурии, т. е. из-за избыточного выделения их с мочой. Стрессовую витаминоурию может вызывать долгое моно­тонное физическое перенапряжение на фоне моральной угнетен­ности безысходностью экстремальной ситуации, при наличии температурных стрессоров (морозного либо жаркого климата). К этому может неблагоприятно присоединяться психическое угнетение тьмой полярной ночи. При таких обстоятельствах у многих людей усиливается выделение с мочой витаминов и дру­гих природных стимуляторов, поддерживающих тонус мышц И интенсивность обмена веществ. Результат — человек чувствует слабость, у него возникает апатия. Так внутриорганизменные системы человека препятствуют его стремлениям перегружать себя в неподходящих для этого условиях существования. На­чальные проявления цинги можно рассматривать как стрессовый кризис второго ранга.

Если же у человека (у группы) нет возможностей отдыхать, расслабляться и внешние обстоятельства обрекают его на не­посильные перенапряжения, на нескончаемый стресс, то раз­вивается опасно болезненный синдром цинги, в запущенной форме — неизлечимый. Это стрессовый кризис третьего ранга. Нам неоднократно приходилось лечить цингу в ходе экспедиции по ненаселенной местности. Она возникала при витаминизирован­ном питании, когда у физически изнуренных людей появлялись сомнения в благополучном исходе путешествия. Это было при продолжавшемся дольше трех недель морозе либо при столь же долгой изнурительной жаре. Заметим, что цинга поражала не всех людей, оказавшихся в одинаково стрессогенных условиях существования.

Известны одиночные случаи цинги у военнослужащих в воин­ских гарнизонах, располагавшихся в южных странах со знойным климатом. Это заболевание возникало у людей, не перегруженных физически, в изобилии питавшихся фруктами и овощами. У забо­левших цингой обнаруживалась интенсивная витаминоурия. Ины­ми словами, витамины выбрасывались с мочой. Причиной цинги становился долгий стресс монотонии жизни в малочисленных строго изолированных гарнизонах. Военными врачами там было подмечено, что подверженными цинге оказывались выходцы из больших городов, те же, кто вырос в маленьких деревнях, цингой не болели. После возвращения заболевших цингой военнослужа­щих на родину (в СССР) заболевание прекращалось.

Примером сложнейшего переплетения болезненных процес­сов, связанных со стрессом, может быть системная красная волчанка (СКВ). Наиболее заметные симптомы, казалось бы, не связаны между собой: багровая, бугристая «бабочка» на коже лица (поражение кожи на щеках-подглазьях и на переносице), вос­паление суставов (полиартрит) и почек (нефрит), часто страдает и сердце (кардит) [Насонова В.А., 1972]. Уверенность в том, что важнейшей причиной СКВ может быть психологический стресс.

утвердилась у российских ученых после одного случая, когда эта болезнь развилась вскоре после эмоционального потрясения у молодой женщины до того— совершенно здоровой. Симптомы СКВ могут возникать настолько внезапно, что больной может пом­нить день и час начала заболевания. Продолжительность такого острого (быстрого, бурного) течения болезни, если ее не лечить должным образом (как это ни печально), не дольше 1-2 лет.

Прежде волчанку лица лечили дерматологи исключительно как инфекционное заболевание; воспаление почек лечили нефро­логи как результат переохлаждения и простуды; артриты лечили ревматологи. Эти разрозненные виды терапии оказывались мало успешными. И не случайно комплексную связь симптомов СКВ открыли ревматологи (см. [Насонова В.А., Астапенко М.Г., 1989]). Многообразные ревматические болезни — полисистем­ны, а главная причина их возникновения — аутоиммунные (час­то спровоцированные стрессом) преобразования в организмах больных людей. Напомним, что стресс может быть не только эмоциональным, но и Холодовым при простуде, микробным при инфицировании.

Хотя сейчас СКВ лечится успешно, но до сих пор непонятно, почему эта волчанка возникает значительно чаще у молодых женщин, разрушая прелесть их лиц и легкость походки. Если СКВ бывает у мужчин, то у тех, в ком содержание эстрогенов (женских половых гормонов, они есть и у мужчин) больше среднего уров­ня. Не ясно, почему СКВ создает плохой семейный прогноз (т. е. имеет врожденную предрасположенность). Совершенно необъ­яснимо, почему лицо с багровой «бабочкой» как бы демонстрирует жертву волчанки, хотя больше страдают суставы, почки и сердце больного. Лицо человека — зона (локус) для предъявления окру­жающим сигналов о настроении, об эмоциональности. Кожа лица, испещренная юношескими угрями, — это результат и демонстра­ция пробуждающейся, но не удовлетворяемой сексуальности.

Нельзя забывать, что аутоиммунные (и шире — аутоагрес-сивные) процессы могут иметь полезное адаптивное значение для организма и возникать для очистки от его собственных от­живающих, умирающих, ненужных элементов. Потому не все аутоиммунные реакции — проявление болезненного стрессово­го кризиса третьего ранга. «Местный адаптационный синдром (МАС)», впервые описанный Г. Селье, борется с нежелательным распространением в организме локально внедрившегося болез­нетворного агента [Селье Г., 1966, 1979 и др.]. Локальная, как и тотальная, интенсификация адаптационно-защитных систем организма может быть полезной, избирательно обслуживая при стрессе отдельные локусы.

В последнее время внимание специалистов по экстремальным состояниям привлекает то, что «окислительный стресс, сопровож­дающийся накоплением в тканях и биологических жидкостях активных форм кислорода и вторичных продуктов оксидативной модификации макромолекул, развивается при многих болезнях и патологических синдромах» [Семесько С.Г., 2005].

Заметим, что некоторые вегетативные проявления хрониче­ского стресса коррелируют с индивидуальными психологическими особенностями людей, проявляющимися в пограничных состоя­ниях [Аракелов Г.Г., Глебов В.В., 2005].

В заключение данного подраздела скажем, что научные моно­графии и толстые учебники, в которых описаны аутоиммунные процессы, локальные и тотальные стрессовые реакции, развора­чивающиеся дистрессом в телах живых существ, как агрессивные, самоубийственные битвы дистресса, читаются как детективные романы. В них жуткие загадки с неожиданными развязками и много манящих тайн [Малкина-Пых И.Г., 2004 и др.].

3.1.5. Селективное (отбраковывающее) действие губительных локальных стрессовых реакций

Может казаться неясным, почему, вернее, зачем для осо­бей, менее успешно адаптирующихся при длительном стрессе, привентивно-защитные вегетативные реакции приобретают «локальную» губительную форму. Прежде чем перейти к раз­мышлениям над ответом на такой вопрос, нужно сделать сле­дующее замечание. Как будет видно ниже, я предположил, что в основе указанного смертоносного проявления стресса лежат закономерности, выработанные в ходе биологической эволю­ции и целесообразные в животном мире [Китаев-Смык Л.А., 1977 б, 1983]. Однако эти эволюционные приобретения не могут быть полезны человеку ввиду отличий его социальной структуры жизни, отличающейся от жизни животных. Поэто­му первоначально рассмотрим на биологических примерах основные вехи нашего изложения индивидуальных различий стресса (активное — пассивное защитное поведение; за­щитное поведение — вегетативная защита: тотальные защитные вегетативные реакции — локальное проявление таких реакций).

Согласно «закону экономии биологических ресурсов» особи с поведением, нецелесообразным (бесполезным или даже вредным) для выживания популяции в условиях борьбы за существование, должны быть исключены из популяции, чтобы на них не расходова­лись экологические ресурсы, которые целесообразнее расходовать на особей, более успешных, т. е. на более «полезных», «нужных» для сохранения, выживания популяции в ее экологической нише. Можно видеть два «механизма», способствующих устранению менее полезных особей (плохо адаптирующихся к экстремаль­ным условиям существования) из популяции при длительном, т. е. сравнительно несильном, не бьющем наповал стрессоре. Первый — это большая истощаемость адаптационных резервов у таких особей, т. е. меньший запас у них глубоких адаптационных резервов. Второй «механизм» — самоуничтожение таких особей, происходящее по сигналу о неуспешности их адаптирования к требованиям среды и о необходимости сохранить экологический запас для расходования его членами популяции, более успешными в борьбе с окружающей средой. Здесь мы не обсуждаем первый «механизм» устранения менее успешных особей. И напомним примеры, говорящие о реализации в животном мире второго такого «механизма».

У гусениц-шелкопрядов в определенном возрасте становится очевидным подразделение особей на более и менее жизнеспособ­ных (больших и меньших по размеру). Менее жизнеспособные (до 50 % популяций) падают с дерева и погибают. Остается столько особей, что им как раз хватает ресурсов питания, т. е. кроны де­рева, на котором они живут [39,232]. Такое уничтожение гусениц шелкопряда приходится оценивать как «беспричинную гибель, когда квалифицированные анализы их трупов никаких признаков заболеваний не обнаруживают» [Болардуев В.О., 1969, с. 43].