ДВИЖЕНИЕ — СПОСОБ СУЩЕСТВОВАНИЯ МАТЕРИИ

Понятия о пространстве и времени неполно раскрывают способ существования материи Другим важнейшим способом существования или формой бытия материи является движение и развитие. Теоретически корректнее было бы назвать третий, в нашей последовательно­сти изложения, атрибут материи развитием, поскольку движение — абстрактная сторона развития, а не самостоятельный атрибут мате­рии. Однако движение проще развития и поэтому характеристику це­лостного атрибута материи можно начать с понятия движения, соглас­но сложившейся в философской литературе традиции

Движение, как еще одно предельное понятие науки, так же не­льзя подвести под “ближайший род”, т. е. под более широкое понятие. Суть движения выясняется поэтому с помощью целой серии определений. Про­стейшим и наиболее общим образом Энгельс определял движение через извест­ный нам из опыта признак — изменения вообще. “Движение, в применении к материи,— писал Энгельс,­­­ - это изменение вообще”[62].

Как обыденный опыт, так и материал науки свидетельствуют, что все вещи обладают способностью изменения, перехода из одного состояния в другое. Движение — это перемена места в пространстве, изменение физических полей, химического состава, структуры и функ­ций организмов, процесс практического преобразования предметов человеком, рост знаний и т. д.

Более строго движение может быть определено как снятие аб­страктного тождества предмета с самим собой. Каждая вещь, оста­ваясь до какого-то предела самой собой, в то же время непрерывно меняется, перестает быть самой собой, тождественной себе. Вне такого непрерывного движения вещь не существует и не может мыс­литься. Так, невозможно понять живой организм вне непрерывного обмена веществ, вне разрушения и восстановления живого вещества. Невозможно представить физические поля вне их движения. Нельзя понять мысль иначе, как в движении. Поэтому в марксистской диалек­тике понятие абсолютного покоя рассматривается как несостоятель­ное. Критикуя механистического материалиста Дюринга, Энгельс пи­сал, что представление Дюринга о начале развития материального ми­ра, находившегося первоначально “в равном себе состоянии”, лишено всякого смысла. “Если мир был некогда в таком состоянии, когда в нем не происходило абсолютно никакого изменения, то как он мог пе­рейти от этого состояния к изменениям?”[63]. “...Лишенное движения со­стояние материи оказывается одним из самых пустых и нелепых пред­ставлений, настоящей “горячечной фантазией”[64]. Естественно, что для объяснения начала изменения мира логически неизбежно допустить совершенно не следующее из фактов понятие первотолчка или бога. Однако это “объяснение”, помимо того, что оно является надуманным, не следующим из реальных наблюдений, оказывается бессодержатель­ным, поскольку, как мы уже об этом говорили в историко-философс­ком введении, бог, с позиций религиозной философии, является абсо­лютно неизменным, покоящимся “началом” и, следовательно, не мо­жет быть источником движения.

Религиозная философия оказалась неспособной разрешить противоречие между идеей абсолютно неподвижного бога и идеей сотворения мира и его движения.

Движение и покой. Понятие движения раскрывается далее через противопоставление покою. Материалистическая диалектика отнюдь не отрицает реального покоя. Такое отрицание, характерное для реля­тивизма так одной из форм метафизики, неминуемо приводит к отри­цанию движения и, более того, самого существования вещей. Действи­тельно, движение предполагает материальный субстрат, который из­меняется. Это означает, что движение должно быть связано с чем-то сохраняющимся, относительно покоящимся. Абсолютизация движе­ния, доведенная до полного отрицания покоя, приводит к тому, что вещь, как носитель движения, растворяется нами в чистом движении, что делает бессмысленным и само понятие движения. Так, не имеет смысла понятие о бесконечной скорости перемещения тел, поскольку при ней не было бы никакого реального перемещения и, более того, теряет смысл понятие расстояния, пространства, времени.

Вместе с тем покой и движение, как понял уже Д. Толанд, не являются равноправными. Покой выступает как момент движения. Поэтому диалектика рассматривает движение как абсолютное, а покой — как относительный.

Покой относителен в двух смыслах. Во-первых, в пределах каж­дого покоящегося состояния происходят непрерывные изменения, подрывающие покой “изнутри”. Так, каждая общественно-экономиче­ская формация, сохраняя свои общие черты, внутренне непрерывно меняется. Во-вторых, всякое состояние покоя рано или поздно сменя­ется новым состоянием относительного покоя. Каждая общественно-экономическая формация, исчерпав возможности изменений в своих собственных рамках, превращается в новую формацию. Соотношение двух видов изменений в рамках данного состояния и выводящее за эти рамки, скрывает под собой некий диалектический закон.

Поскольку всякое движение включает в себя моменты покоя, но не сводится к нему, понятие движения получает широкий и узкий смысл. В широком смысле движение — целостный процесс, включа­ющий моменты покоя и собственно движение, движение в узком смысле, “за вычетом” покоя.

Категории движения и покоя, взятые в их диалектической вза­имосвязи, определяют важные нормы диалектической логики, диалек­тического мышления. Научное, диалектическое мышление должно ос­новываться на умении удерживать предмет мысли в движении и в по­кое, соответственно той роли, какую они играют в действительности. Нарушение этого требования диалектической логики приводит к двум крайним формам метафизики, двум крупным ошибкам в мышлении — абсолютизации покоя, неизменности (догматическая форма метафизики) или чрезмерной абсолютизации движения (релятивистская форма метафизики).

В политическом мышлении эти формы могут выступать в виде догматического истолкования марксизма, либо в форме ревизионизма, отказа от принципиальных положений марксизма, соответствующих реальной действительности.

Материя и движение. Материя и движение неразрывно связа­ны. Нет материи без движения, как нет и движения без материи. При этом однако следует учитывать, что движение принадлежит ма­терии, является ее способом существования, свойством материи. По­нятия материи и движения в этом смысле далеко не равноправны.

Неразрывная связь материи и движения доказывается всем ма­териалом общественных, естественных и технических наук.

Человеческое общество связано с непрерывным процессом социальной жизни — материальным производством, познанием, духовной жизнью вообще. Мысленно “вычтя” движение из социальной жизни, мы утратим социальную форму материи как таковую, поскольку человек и общество могут существовать только в непрерывном процессе социальной жизни. Точно так же невозможно представить биологическую жизнь вне ассимиляции и диссимиляции, роста и развития, возбудимости и сократимости, приспособления к среде и т. д.. Остано­вить жизненный процесс — значит разрушить живое, обнажить его химический фундамент, который в свою очередь заключает в себе непрерывный процесс хи­мических взаимодействий, остановка которых приводит к разрушению химизма до его физического фундамента. Аналогично этому физическая форма материи не существует вне соответствующего способа изменения.

Взаимосвязь материи и движения можно рассмотреть и с дру­гой стороны. Движение существует только как изменение чего-либо, некоторого субстрата. Само понятие движения теряет смысл, если его оторвать от понятия движущегося тела, ибо это понятие было получе­но на основе чувственного восприятия и осмысления движущихся тел.

Одним из случаев движения является движение мысли. Отрыв движения от материи означает в этом весьма важном для понимания сущности мира и человека “случае” отрыв мысли от материального мозга и материального мира вообще. “...Оторвать движение от материи, — писал Ленин, — равносильно тому, чтобы оторвать мышление от объективной реальности, оторвать мои ощущения от внешнего мира..”[65].

Как мы уже отмечали, научная абстракция материи имеет слож­ный характер, поэтому односторонний, плоский подход к действитель­ности нередко приводит к тому, что материю растворяют в движении. Тот факт, что материю нельзя представить вне движения, “в чистом виде”, используется как предлог для сведения материи к движению.

Попытка оторвать движение от материи была предпринята в начале XX в. крупным физиком и химиком В. Оствальдом, стоявшем в философии на пози­циях махизма. Исходя из логики “третьей линии”, Оствальд полагал, что проти­воположность материализма и идеализма может быть преодолена, если понятия материи и духа заменить третьим, будто бы нейтральным”, понятием энергии. Ленин показал, что “энергетизм” Оствальда дает чисто словесное решение про­блемы. Заменяя материю и дух понятием энергии, Оствальд попросту изменял терминологию, не отменяя по существу вопроса о материи и движении. Вопрос о том, материально ли движение, он фактически заменял вопросом материальна ли энергия. Ленин отмечал, что в своих естественнонаучных трудах Оствальд фактически рассматривал энергию как существенную объективно, вне сознания.

С появлением известного соотношения массы и энергии Е=тс², сформулированного Эйнштейном в 1905 г., энергетизм пытался дока­зать, что оно свидетельствует о превращении материи в энергию. Од­нако действительный физический и философский смысл формулы массы и энергии не имел ничего общего с такой интерпретацией. Фор­мула Эйнштейна фиксировала не превращение материи в энергию, а пропорциональность энергии другому физическому свойству — массе.