ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ:СТАНОВЛЕНИЕ ЛИЧНОСТИ

Разумеется, человек не рождается политиком, как не рождается он ни личностью, ни, тем более, гражда­нином. И гражданином, и личностью его признают государство или общество, воспитав у него соответст­вующие качества. Для гражданина это законопослуш­ность и лояльность к государству, его политической системе и господствующей политической культуре. Для личности это соответствие тем требованиям-ожи­даниям, предъявляемым человеку группой или всем социальным окружением, включая цели и ценности группы, умение верно исполнять социальные роли, быть адекватным принятым нормам и не нарываться на санкции за их отклонение.

В понимании политической социализации приня­то отталкиваться от общего понятия «социализация» личности, используемого в социологии и социальной психологии. Социализация, в широком смысле, озна­чает включение индивида в общество через оснаще­ние его опытом предыдущих поколений, закрепленных в культуре, его превращение в личность через усвое­ние принятой системы социальных ролей. В конечном счете, не случайно принятое в русском языке слово «личность» имеет корни в понятии «личина», а анало­гичное понятие в романских культурах (например, personality в английском языке) — от греческого сло­ва «персона», означавшего маску в древнегреческом театре. Умеет человек менять маски и играть социаль­ные роли — признается личностью. Не умеет — зна­чит, еще не дорос. Значит, процесс социализации лич­ности еще не закончен,

Хотим мы того или не хотим, но «личность» — оце­ночное понятие. «Личностью» признает человека то или иное окружение, группа, общество — как бы награж­дая этим титулом за верность себе и своим интересам. ценностям, нормам. Был ли В.Ленин настоящей лично­стью? Безусловно, да — для миллионов его сторонников в России XX века. Но, безусловно, нет — для миллио­нов его противников во всем мире. Был ли настоящей личностью А. Гитлер ? И здесь два ответа. Он, безуслов­но, был такой личностью для миллионов немецких бюргеров, чьи интересы выражал, затевая мировую войну. И наоборот, он был преступником, сумасшедшим, ан­тиличностью для большинства человечества, создавшего антигитлеровскую коалицию. Все ответы здесь отно­сительны. Дальше же все зависит от самого человека и его выбора. Нравится ему данная группа, является она для него референтной — он постарается стать в ней лич­ностью. Не нравится — найдет что-то иное, возможно, в другой политической системе.

А.Н. Леонтьев[75] разделял три понятия: индивид, индивидуальность, личность. Индивид — любой чело­век по праву рождения, как представитель биологиче­ского вида Homo sapiens. Индивидуальность— это индивид, показавший свою особенность, чем-то (не важно, чем) выделившийся из строя биологически равных индивидов. Наконец, личность — это индиви­дуальность, поставившая себя на службу определенной социальной среде, включая ее политическую культу­ру, и как бы награжденная этим званием. Говоря фи­лософским языком, сущность человека есть богатство всех общественных отношений. Понятие «личность» отражает стремление к этой сущности. Чем больше социальности (все тех же ценностей, норм, образцов поведения) «впитает» в себя человек, тем для больше­го числа людей станет личностью. Чем более полити-зированной будет эта социальность, тем больше он станет политической личностью.

Соответственно, политическая социализация — это процесс включения индивида в политическую сис­тему посредством оснащения его опытом данной сис­темы и возникшего на ее основе государства, закреп­ленном в политической культуре. То есть, это такой процесс взаимодействия индивида и политической системы, целью которого является адаптация индиви­да к данной системе, превращение его в личность гра­жданина.

В процессе взаимодействия индивида с политиче­ской системой происходят два ряда процессов. С од­ной стороны, система воспроизводит себя, рекрутируя и обучая, приспосабливая к себе все новых членов. Политическая система в этом процессе играет роль механизма сохранения политических ценностей и це­лей системы, дает возможность сохранить преемственность поколений в политике. С другой стороны, требования политической системы переводятся в структуры индивидуальной психики, становятся политическими свойствами личности или, иными словами, свойствами личности как политической ипостаси ин­дивида. В результате, политическая социализация фор­мирует политическое сознание личности и ее полити­ческое поведение, а в целом, в процессе политической социализации происходит становление личности гра­жданина — члена данной политической системы[76].

Понятие «политическая социализация» шире, чем понятия политического воспитания, образования или просвещения. Оно включает в себя не только целенаправленное воздействие форм (политических институ­тов) и содержания (политических процессов) гос­подствующей политико-идеологической системы на человека, но и стихийные («внесистемные») влияния, а также собственную активность человека, направлен­ную на освоение окружающего его политического мира. Человек обладает способностью выбирать из предлагаемого ему набора политических позиций те, которые отвечают его внутренним предпочтениям и убеждениям, причем не только осознанным, но и не­осознанным. Более того, человек обладает возможно­стью встречного воздействия на социализирующую его систему и ее агентов, что превращает этот процесс из механического «воздействия» системы на пассив­ного индивида, во взаимную адаптацию индивида и системы друг к другу.

Механизмы политической социализации функ­ционируют на нескольких уровнях. Обобщенно, при­нято выделять общесоциальный, социально-психоло­гический и индивидуальный или внутриличностный уровни действия этих механизмов. На общесоциаль­ном уровне общества в целом и образующих его боль­ших групп, на человека действует огромное число макросоциальных и макрополитических факторов, подлежащих человеческой оценке и, на основе этой оценки, выработке соответствующего отношения к данному обществу и его политической системе. На социально-психологическом уровне, политические цели и ценности транслируются системой как через большие, так и через малью группы, членом которых является индивид. На основе непосредственного обще­ния и взаимодействия, человек приобщается к элемен­там политической системы на житейском уровне, вырабатывая эмоциональное к ним отношение. На индивидуальном уровне, в качестве механизмов поли­тической социализации выступают индивидуально-психологические структуры, на основе которых по­степенно и формируются те потребности, мотивы, установки и стереотипы, которые затем управляют сознанием и поведением человека в политике.

Политическая социализация включает несколько основных стадий. Стадии или этапы политической со­циализации прежде всего связаны с возрастными изменениями в ходе созревания человека, становления его личности. На первых стадиях его развития проис­ходят основные изменения, закладываются основы по­литической социализации и становления личности гра­жданина. В современном обществе это начинается достаточно рано. Уже в 3—4 года ребенок приобрета­ет, в доступных для него формах, первые сведения о политике через семью, средства массовой информации, ближайшее социальное окружение. Такая вполне дос­тупная информация дает свои результаты, действуя на детское подсознание.

В специальных экспериментах американским де­тям этого возраста предлагался набор «разноцветных картинок» — флагов государств-членов ООН. Экспериментатор просил выбрать из всего большого набора только две «картинки» — «самую приятную» и «самую противную». Подавляющее большинство американ­ских детсадовцев в качестве «самой приятной» такой картинки совершенно неосознанно выбирало свой, американский флаг. Соответственно, наоборот: в ка­честве наиболее «противной» картинки фигурировал «серпасто-молоткастый» красный флаг теперь уже экс-СССР.

Можно долго обсуждать специфические особен­ности детского зрительного восприятия, однако, дело совсем не в нем. Дело в той системе политической пропаганды, которая активно и с пользует политиче­скую символику для обозначения позитивных, с ее точки зрения, и негативных ценностей. Причем, символика эта используется настолько автоматически, что действует практически бессознательно. Поверьте, рядовые американцы не создают особых церемоний вокруг поднятия и спуска национального флага перед своими домами — это просто въелось в кровь, вошло в привычку, стало обязательным элементом образа жизни. Вот дети и видят эту «картинку» над головой, ползая по лужайке, и запоминают ее, ассоциируя с чистым небом и ясным солнцем. Они еще не знают слова «флаг», но уже убеждены, что свой флаг — самый лучший.

Позже, когда ребенок идет в школу, начинается новая стадия политической социализации. Под влия­нием специальных социализирующих институтов про­исходит не только количественное накопление знаний о политике, но и их качественное изменение. В школь­ном возрасте начинает формироваться сознательное отношение к политике. Следующий, юношеский этап, характеризуется включением новых элементов перо-дачи политических ценностей. Здесь появляются но­вые инструменты политической социализации — не­формальные молодежные группы, вся молодежная субкультура в целом. Подчас они могут играть альтер­нативную роль по отношению к прежним институтам политической социализации, активно знакомя индиви­да с альтернативными политическими (или аполитич­ными) представлениями.

Генезис политического сознания — сложный про­цесс. Не менее сложно развивалось и его изучение. В целом, восприятие психологических моделей когни-тивизма политической наукой шло крайне неравно­мерно. В нем выделяются два основных этапа. В нача­ле, в б0-е гг., политические исследователи ухватились за прямой перенос схемы формирования умственных действий и операций от младенчества до юности, соз­данной известным психологом Ж. Пиаже, на процесс созревания политического сознания детей, их пред­ставлений о мире, политике, правительстве и т.д. Были продолжены и начатые самим Ж. Пиаже исследования усвоения детьми внешнеполитических знаний.

На втором этапе, в 70—80-е годы прошлого века, когнитивистски ориентированная политическая наука больше, чем детской социализацией, занималась поли­тической социализацией и ресоциализацией взрослых, становлением их политического сознания, идеологи­ческих компонентов личности, их влиянием на поли­тические решения и предпочтения избирателей.[77]

Рассмотрим генезис политического мышления, как основного элемента политического сознания, на примере классических работ Дж. Адельсона. Он, одним из первых, проверил в 60-е гг. идеи Ж. Пиаже относитель­но изменений детского сознания, связанных с возрас­том, на образцах собственно политического мышления, то есть, мышления детей о правительстве, законах, ин­дивидуальных правах граждан и общественном благе[78]. Его группа не только отслеживала изменения в поли­тическом мышлении молодых людей (11—18 лет) в ФРГ, Англии и США, но и пыталась сравнивать националь­ные модели.

Оказалось, что политические структуры личности развиваются на разных этапах социализации неравно­мерно. Так, в возрасте 11—13 лет происходит быстрое развитие политических представлений. Напротив, в 16—18 лет прогресс гораздо скромнее. При этом мыш­ление 11-летних конкретно, персонализованно и эгоцентрично. Если с ними говорят об образовании, то они имеют в виду учителя, директора школы. Когда гово­рят о законе — видят перед собой полицейского, пре­ступника, суд. Упомянут о правительстве — представ­ляют себе королеву, министра или мэра. 15-летний уже способен к абстрактному, обобщенному, формально­логическому мышлению. Он пользуется понятиями власть, индивидуальные права, свобода, равенство и т. п. Вывод: по мере общего когнитивного развития происходит первое важное изменение политического мышления — оно достигает абстрактного уровня.

Вторая особенность развития политического мышления — расширение временной перспективы. По мере созревания подросток, в отличие от ребенка, начинает осознавать ближайшие и более отдаленные воздействия прошлых политических событий на собы­тия настоящие и будущие.

Третий момент когнитивного развития — социо-центризм. В раннем подростковом возрасте индивид оценивает политические события по их последствиям Для отдельных людей, не будучи способе увидеть их значение для групп и общества в целом. К среднему подростковому возрасту достигается понимание неко­торых действий политических организаций и институтов, направленных на коллективные цели, ставящие интересы общества над интересами отдельного чело­века.

Четвертая особенность — смена характера рас­суждений. В предподростковом возрасте мышление носит характер немедленного, чувственного, очевид­ного и прагматического постижения реальности. Ему недостает сложности, детализации. В раннем подрост­ковом возрасте появляется способность к дедукции, к предвидению возможных последствий тех или иных действий.

Пятая особенность касается самого знания. Отро­чество отличается особенно быстрым накоплением по­литических знаний, включая усвоение традиционных политических взглядов, условностей и стереотипов.

Шестое — сила принципов. В середине отроческо­го периода формируется автономная система этико-политических принципов. С возрастом влияние этих принципов на политические суждения укрепляется, часто оказываясь сильнее немедленного и узко поня­того интереса.

Седьмой особенностью Дж. Адельсон считал сни­жение детского авторитаризма. Для 11—12 лет естест­венно подчинение закону, правительству, которые ребенок не может представить иррациональными, ошибающимися или бесчестными. Более старший ре­бенок понимает зависимость между неподчинением и наказанием. Дети считают справедливым суровое на­казание преступника. В 14 лет представления этого рода резко меняются. Подросток становится критич­ным в отношении власти, он принимает во внимание конкуренцию интересов, привилегии, ценности и принципы, а также объективные препятствия, созда­ваемые силой или привычкой.

Восьмая особенность подростковой социализации по Дж. Адельсону — появление социальных целей. Большинство подростков критично по отношению к утопическим и идеалистическим целям. Они хорошо представляют «пределы» человеческой природы и со­циальных изменений, подчеркивая такие негативные качества, как эгоизм, честолюбие и т. п. Лишь немно­гие подростки всерьез размышляют о радикальной переделке общества. Большинство, считая социальные изменения желательными, принимают существующую политическую систему, требуя ее совершенствования лишь по следующим основным направлениям:

1) сочетание социального мира с законом и поряд­ком;

2) уменьшение неравенства;

3) рост материальных возможностей и уничтоже­ние бедности.

В целом, исследователи характеризуют взгляды 11 — 18-летних как «ортодоксальные» и «консервативные»: они находятся на пути превращения «или в пассивных зрителей, или в интеллигентных потребителей».

Симптоматичен общий вывод исследований социализации подростков: у них гораздо шире распростра­нено стремление к реальной взрослой перспективе, чем к юношеским идеалам. «Идеализм» встречается гораздо реже, чем осмотрительность, осторожность, скептицизм и трезвость. Дж. Адельсон пересмотрел выводы Ж. Пиаже и А. Кольберга, которые в 50—60-е гг. считали наоборот: по мере морального и когнитивного созревания у подростков нарастает неприятие полити­ческих условностей. По их мнению, чем выше интел­лект, тем критичнее подростки к существующему обще­ству и его политической системе.

Вывод Дж. Адельсона звучал неожиданно даже по меркам житейских понятий о юности как времени по­рывов, мечтаний, романтического видения действитель­ности вообще и политики в частности. Однако вывод Дж. Адельсона оказался удивительно верным в страте­гическом отношении. Вот почему он сохраняет свое значение и в новом веке, с компьютерными средства­ми гиперсоциализации, с виртуальными мирами, в ко­торые погружены нынешние подростки, с их качествен­но иной когнитивной природой, а выводы Ж. Пиаже и А. Кольберга остались в прошлом столетии.

Политическая социализация не завершается подро­стковым или отроческим возрастом. Не завершается она и получением паспорта гражданина — это только формальная фиксация появления минимальных граж­данских прав и обязанностей подросшего человека. Политическая социализация продолжается, в разных формах, всю жизнь. Однако, с течением времени, ее этапы и стадии определяются уже не возрастными из­менениями, связанными со структурой личности, а с освоением нового социально-политического опыта, усвоением новых социальных и политических ролей, личным участием в политической деятельности. По­литическая картина мира, складывающаяся у человека, с годами в значительной степени меняется, однако, ее основные, «ядерные» параметры фиксируются в струк­туре личности. В случаях дисфункций политической системы, затрудняющих передачу политических ценно­стей новым поколениям и дезориентирующих уже сформировавшихся граждан, в случае ее реформирова­ния или даже полного краха, у зрелых граждан проис­ходит возврат к ранним базовым представлениям, по­лученным в ходе ранней, первичной социализации[79]. Но этим ли объясняется неугасающая популярность социа диетических представлений в постсоветском россий­ском обществе?

В целом, принято разделять три основные системы политической социализации. Во-первых, это система прямой, целенаправленной социализации. К ней отно­сятся непосредственно связанные с человеком элемен­ты государственного устройства, политические инсти­туты, партии, организации и движения. В наиболее важном для политической социализации, молодом воз­расте, это детские, подростковые и молодежные поли­тические организации. Во-вторых, система стихийной социализации. Это неформальные объединения, несу­щие элементы контркультуры по отношению к господ­ствующей политической культуре. Как правило, сюда входят специфические группировки в рамках молодеж­ной субкультуры, самодеятельные молодежные объеди­нения, кружки, клубы и т. д. Часто это представители иных, не просто субдоминантных, а даже оппозицион­ных политических культур. В-третьих, это самовоспи­тание и самообразование, выполняющие функции сис­темы политической аутосоциализации. Она отражает самостоятельный, активный, творческий выбор самосо­циализирующегося субъекта, и может включать различ­ные источники политической информации (книги, сред­ства массовой информации, интернети т. д.). Элементы названных выше основных систем политической социа­лизации и включенные в них люди выступают в качест­ве специфических агентов социализации.

Отдельно фигурируют механизмы, агенты и осо­бые системы ресоциализации, необходимость в кото­рой иногда возникает при резких сменах политической системы, связанных со сменами политического строя, режима и т. д.

В современном мире активно развиваются две ос­новные тенденции, в борьбе которых происходит про­цесс политической социализации. С одной стороны, во всем мире усиливаются общественные потребности в политическом развитии личности, ее активном включе­нии в политическую жизнь, росте ее политического самосознания. Особенно ярко эта тенденция проявляется в процессах демократизации. С другой стороны, суще­ствует и противоположная тенденция, проявляющаяся в разных формах отчуждения человека от государства, политических институтов и процессов принятия поли­тических решений. О первой тенденции говорит рост активности и информированности людей в отношении политики, приход в политику новых слоев населения, которые ранее были выключены из нее. Вторая, проти­воположная тенденция отражается в добровольном или насильственном политическом отчуждении граждан, апатии и цинизме, недоверии к власти и официальной политике, в падении поддержки политических институ­тов, партий, государства со стороны населения. Рассмот­рим три основных, хотя и самых крайних варианта, к которым могут приводить изложенные тенденции.

Политическая активность — деятельность поли­тических групп или индивидов, связанная со стрем­лением изменить политический или социально-эконо­мический порядок и соответствующие институты. В наиболее широком смысле проявляется в революци­онных изменениях общества или его реформировании. На индивидуальном уровне — это совокупность про­явлений тех форм жизнедеятельности человека, в ко­торых выражается его стремление активно участво­вать в политике, отстаивая свои права и интересы. Этот вариант — цель и идеал так называемой «активист­ской» политической культуры, распространенной в за­падных демократиях.

Политическая пассивность (индифферентность или индифферентизм, от лат. понятия indifferens — безраз­личный) — безразличие к политике и нежелание прини­мать участие в политической жизни. От индивидуальных позиций, может развиваться до масштабов массовых настроений. Помимо внутренних, чисто психологиче­ских проявлений, поведенчески политическая пассив­ность выражается в отказе от выполнения гражданско-fo долга— например, от участия в выборах. Обычно «хроническая» политическая пассивность служит при­знаком неразвитой политической культуры тех или иных слоев общества или общества в целом. В случае разви­тия политической пассивности в случаях, когда ранее она отсутствовала, это говорит о росте отрицательного отношения к действиям властей или их представителей. Обычно, политическая пассивность — это начальная форма протеста против политики властей.

Политическое отчуждение — политико-психологи­ческое следствие чрезмерной бюрократизации полити­ческой жизни. Следствием бюрократизации, как пока­зал еще М. Вебер, является обезличивание человека, утрата им индивидуальной инициативы и свободы дей­ствий, превращение его в простого исполнителя воли организации или государства. В современном обществе политическая власть немыслима без капитальных организационной и институциональной основ. Эти основы, маскируясь демократическими процедурами формирования властных структур, выступают на первое место, часто скрывая от объектов власти ее реальный источник (например, обладание собственностью). В итоге, объекты власти оказываются лишены возможности стать субъектами властных отношений и влиять на характер принимаемых решений, почему и воспринимают власть как отчужденный от себя феномен. Таким образом, человек лишается своих политических характеристик, утрачивает всякое, далее критическое отношение к политическому строю, превращается в «одномерного человека» (выражение Г. Маркузе).

В диалектической борьбе политической активности и пассивности происходит развитие новых механизмов регуляции политического поведения и нового субъекта политики — личности активного, информированного, принимающего самостоятельные решения и несущего за них ответственность гражданина. Общий вектор развития процессов политической социализации ведет к постепенной замене традиционных меха­низмов жесткого внешнего контроля за человеком на его собственные, внутриличностные саморегуляторы политического поведения. В конечном счете, именно они являются главным результатом политической со­циализации как таковой.