ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Главной методологической основой современной западной политической психологии принято считать поведенческий (иногда говорят прямо, бихевиорист­ский) подход к пониманию политики. Его суть понят­на из самого названия: это рассмотрение политики как особой сферы поведения людей.

История поведенческого подхода ведет отсчет времени его существования с середины 30-х годов XX века, когда стали появляться первые работы, в которых нащупывались иные возможности вместо принятых прежде подходов — в частности, вместо считавшихся «спекулятивно-историческими», в духе расхожих мифологем, «психологии народов», или психоаналитической интерпретации политической истории. В своем развитии поведенческий подход из­начально стремился к более «конструктивно-прагма­тическому» осмыслению политики на основе соеди­нения политического и психологического знания.

Одним из первых необходимость этого понял и попытался осуществить американский исследователь Ч. Мерриам. Обосновав положение о политическом поведении как о центральной концепции политической науки, он предложил выявлять специфические черты политического поведения индивида, тех или иных со­циальных групп, а также массовых феноменов эмпи­рическим путем, количественными методами, соеди­няя в политической науке исследовательские приемы эмпирической социологии и социальной психологии. Однако не все эти абсолютно благие намерения уда­лось реализовать даже до сих пор. Хотя заслуги Ч. Мерриама в становлении политической психологии, разу­меется, бесспорны.

Затем значительный вклад в развитие поведенче­ского подхода был внесен также американцем Г. Лассуэлом. После этого, под влиянием первых основополагающих работ названных исследователей, число сторонников поведенческого подхода стало стремительно расти. Фактом является то, что в течение долгих последующих лет понятие «поведенческий подход» стало вбирать в себя подавляющее большинство исследований в западной политической науке вообще. На сегодняшний день поведенческий подход к политике, в целом, представляет собой обширный конгломерат различающихся между собой исследовательских тен­денций, объединяемых лишь общим вниманием к «че­ловеческому фактору», к поведению людей в полити­ке, которое, однако, трактуется в разных вариантах по-разному.

В содержательном отношении уже с самого на­чала поведенческий подход поставил в центр внима­ния не только внешне наблюдаемые аспекты челове­ческой деятельности (собственно «поведение») в политике, но и внутренние субъективные механизмы такого поведения, В частности, особое место в рам­ках поведенческого подхода занимали исследования социально-политических установок, сознания, само­сознания и стереотипов субъекта политического поведения. Трактовались подобные механизмы, однако, достаточно узко, как производные от внешних усло­вий, в соответствии с базовой схемой психологиче­ского бихевиоризма: «S (стимул) ==> R (реакция)». Кратким был и перечень таких механизмов — по сути дела, в большинстве западных исследований до сих пор все сводится к доминированию «установочного акцента», причем наибольшее внимание уделяется нормативным установкам, определяющим поведение, приемлемое с точки зрения господствующей полити­ческой системы, и формирующимся в сознании лю­дей стереотипам.

В западной науке поведенческий подход к поли­тике традиционно основывался на своего рода «иде­альной» модели «политического человека» — гражданина, существующего внутри некоторой системы политических отношений. Постулировалось, что та­кой человек заведомо обладает минимально необ­ходимым для жизни в такой системе набором соци­ально-политических качеств. Это означало, что он является высоко моральным (с точки зрения приня­тых в данном обществе норм), что руководствуется ра­циональными мотивами поведения, положительно от­носится к «естественному» (привычному для данного общества) правопорядку. Постулировалось, что обыч­но он ставит перед собой достаточно четко определен­ные социально-политические цели, умеет выбирать эффективные средства их достижения, а также спо­собен «правильно» [в соответствии с нормами и цен­ностями господствующей политической системы) оценивать политические силы и отдельных общест­венно-политических деятелей — разумеется, с точки зрения их соответствия сформулированным политиче­ским задачам.

Традиции подобной модели, в разных вариантах, восходят еще к философским взглядам Дж. Локка, А. Смита, Ж,-Ж. Руссо, А. Фергюссона и др. В приклад­ном выражении, сторонники поведенческого подхода исходят из достаточно простых соображений: что у избирателя «есть определенные принципы», что он «в какой-то мере разумен», у него «есть собственные интересы», однако, осознает он их далеко не всегда, да и присутствуют они в его сознании далеко не в той «экстремальной и детализированной форме, в какую их унифицированно облекли политические филосо­фы». Задачей прикладного, эмпирически ориентиро­ванного поведенческого подхода и выступал поиск тех конкретных политико-психологических норм, в кото­рых реально, поведенчески существуют и проявляют­ся названные понятия и категории более высокого, философского порядка.

В других вариантах, поведенческий подход исхо­дит из того, что центральным пунктом рассмотрения политической науки вообще являются любые формы участия человека или групп людей в осуществлении власти (или в противодействии ее осуществлению). Это формы, охватывающие участие в формальных органи­зациях и массовых движениях, включенность в различ­ные элементы политической системы или осознанную отстраненность от них, публичную манифестацию взглядов с целью воздействия на общественное мне­ние, политические институты и руководящие (правя­щие) политические группы. В этом варианте поведен­ческий подход ориентируется на анализ некоторых действий (или уклонение от таковых) некоего субъек­та в отношении политической системы. Структура таких действий, как правило, включает субъекта дей­ствий, обстоятельства осуществления этого действия, объект действия и соответствующие целевые установ­ки данного действия. Наиболее интересными для ана­лиза при таком подходе с политико-психологической точки зрения являются субъект политического дейст­вия и те внутренние субъективные механизмы, кото­рые им движут.

Важнейшим достоинством поведенческого подхо­да является акцент на субъективные аспекты и состояния политики, внимание к тем политико-психологическим составляющим данной сферы общественной жизни, которые до этого недооценивались, а под­час просто игнорировались иными направлениями политологии, нацеленными на рассмотрение более объективных компонентов политической жизни об­щества.

Недостатки упрощенных вариантов поведенче­ского подхода. Основными чертами поведенческого подхода, критически выделяемыми сторонниками иных направлений, считаются несколько основных мо­ментов. Во-первых, это стремление анализировать по­литическое поведение прежде всего, а во многих слу­чаях исключительно как поведение на выборах, т.е. абсолютизация без сомнения важной, но лишь одной формы политической жизни. Как правило, статисти­ческие и опросные исследования в рамках этого ва­рианта поведенческого подхода дают лишь данные о возможном (вероятном) выборе электората, но не до­пускают проникновения в политико-психологические механизмы этого выбора. Таким образом, эти сведе­ния не являются — хоть иногда и представляются не­которым политикам и политологам — самодостаточны­ми. В дальнейшем рассмотрении, мы постараемся избежать данного уклона. С нашей точки зрения, со­держательный анализ психологических механизмов политического поведения представляется значитель­но более продуктивным направлением.

Во-вторых, к недостаткам данного варианта час­то относится тенденция рассматривать политическое поведение лишь в условиях стабильности политиче­ской системы, оставляя за рамками анализа полити­ческое поведение в дестабилизированных ситуаци­ях — например, в условиях разнообразных кризисов. По сути дела, при таком варианте в рамках поведен­ческого подхода речь идет исключительно об институ-ционализированном политическом поведении. Это прежде всего косвенное изучение политических ин­ститутов на основе анализа результатов их влияния на людей и их поведение. При таком подходе исчезает другая сторона: влияние политических процессов, по­литического поведения людей на политические инсти­туты. Нам представляется, что и эта сторона критики вполне справедлива. Реально, возможности поведен­ческого подхода значительно шире. Более того, в от­личие от статично-институционального, именно динамично-процессуальный вариант поведенческого подхода открывает перед политической психологией новые значительные перспективы. В этом, собственно, и состоит ее изюминка; это то, чего не могут де­лать другие политические науки.

В-третьих, частую критику вызывает некоторая склонность отдельных разновидностей поведенческого подхода к ограничению анализа лишь вербальными оценками поведения (обычно ответами на анкеты с «за­крытыми» вопросами, подразумевающими лишь три — «да», «нет», «не знаю» — варианта ответов) без доста­точного учета невербальных проявлений политического поведения. И это критическое замечание представля­ется справедливым. В нашем дальнейшем рассмотре­нии политической психологии мы будем исходить из прямо противоположного подхода, Главным в полити­ческой психологии является анализ невербального по­ведения людей,

В-четвертых, иногда не выдерживает критики само понимание субъекта политического поведения. Изначально, на первых этапах возникновения и раз­вития, в рамках поведенческого подхода доминирова­ли исследования не человеческих общностсй, а от­дельных индивидов и той мотивация их поведения, которая побуждает либо принять участие в голосо­вании, либо воздержаться от него. Электорат для сторонников такой разновидности поведенческого подхода до сих пор иногда представляется простой совокупностью голосующих или не голосующих ин­дивидов. Даже в тех, уже более современных разно­видностях поведенческого подхода, которые сознают индивидуалистическую ограниченность данной тра­диции и хотят ее преодолеть, пока нет заметного дви­жения дальше, за пределы попыток анализа малой группы в качестве субъекта политического поведе­ния, или, тем более, еще дальше — за пределы про­блематики внутри групповых и межгрупповых взаи­моотношений.

Современные варианты поведенческого подхода исходят из того, что политическое поведение свойст­венно, как отдельным индивидам, так и различным со­циальным группам (так называемые «коллективные» или «групповые» формы» политического поведения), а также большим неструктурированным массам людей (так называемые «внеколлективные формы» или «стихийное поведение»). В рамках этой трактовки считается, что политическое поведение регулируется механиз­мами двоякого рода.

С одной стороны, оно регулируется объективными факторами, определяющими характер, причины, рамки и направленность политических действий. Эти факторы заданы социально-экономическими условиями жизни людей и политическими институтами. В конечном сче­те, это вопрос о том, каковы объективные условия про­изводства, материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей. С другой стороны, существуют внутренние, субъективные, собственно пси­хологические механизмы политического поведения. Поведение людей в отношении политической системы, как и всякое иное поведение человека, детерминирова­но их мыслями, чувствами, настроениями и т. п. — в це­лом, психикой.

В таком контексте, главной задачей поведенческо­го подхода является изучение диалектики и трансфор­маций влияния объективных условий на внутреннюю мотивацию и, в обратном порядке, внутренних побу­дительных сил, через человеческое поведение, на внешние условия.