Низменные слухи и высокая критика

Многие слухи, которые апологетам предстояло опровергнуть, основывались на неверном истолковании христианского учения и христианских обрядов. Например, раз в неделю христиане собирались на "вечерю любви". Допускались на нее только посвященные, то есть крещеные. Кроме того, христиане называли друг друга "братьями" и "сестрами", и так же зачастую обращались друг к другу супруги. На этом основании воспаленное воображение рисовало картину оргий, на которых столы ломились и вино лилось рекой, а затем тушили светильники и христиане предавались разврату и даже кровосмесительным связям.

Обряд причащения тоже давал пищу слухам. Христиане утверждали, что они едят тело и пьют кровь Христа, и вдобавок говорили о Нем как о Младенце, из чего делали вывод, что во время обряда посвящения христиане прячут в каравае новорожденного, а затем заставляют новообращенного резать этот хлеб. После этого все едят теплую плоть младенца. Тем самым новообращенный, сам того не ведая, становился главным участником преступления и поэтому был вынужден молчать.

Утверждали даже, что христиане поклоняются ослу. Раньше подобные вещи говорили об иудаизме, а теперь и применительно к христианству, сделав его объектом насмешек.

Опровергнуть все эти нелепые представления о христианстве не составляло большого труда - достаточно было показать, что христианские принципы несовместимы с подобными дикими фантазиями.

Гораздо труднее было противостоять критике ученых язычников, взявших на себя труд проштудировать христианское учение и признавших его интеллектуально несостоятельным. Их критика шла по многим направлениям, но главный ее пункт состоял в следующем: христиане - невежественные люди, а их учение, хотя оно и претендует на мудрость, по сути своей глупо и внутренне противоречиво. Такого мнения в основном придерживалась образованная аристократия, в глазах которой христиане были презренной чернью.

Во время правления Марка Аврелия один из таких ученых мужей по имени Цельс написал антихристианский трактат под названием "Истинное слово". В нем он выразил не только собственные взгляды, но и мнение многих мудрых и образованных людей, мысливших так же.

Во многих домах мы видим людей, занимающихся вязанием, ткачеством или починкой обуви, то есть людей наименее культурных и наиболее невежественных. В присутствии хозяина они не смеют сказать ни слова. Но когда они остаются наедине с детьми или с такими же, как и они, невежественными женщинами, они начинают говорить удивительные вещи... Если вы действительно хотите познать истину, оставьте своих учителей и своего отца и идите с женщинами и детьми в женские кварталы, в сапожные мастерские, в сыромятни, и там вы узнаете, что такое совершенная жизнь. Именно там христиане находят тех, кто им верит⁹.

Примерно тогда же полемическое сочинение против христианства, которое, к сожалению, не сохранилось, написал Корнелий Фронтон. Но, возможно, христианский автор Минуций Феликс цитирует именно его труд, приводя следующие строки:

Если в вас сохранилась хоть чуточка мудрости или стыда, прекратите искать небесные сферы, цели и тайны мироздания. Достаточно посмотреть на то, где вы находитесь. Это особенно относится к таким людям, как вы, - необразованным, бескультурным, грубым и невежественным¹⁰.

Итак, враждебное отношение к христианству со стороны многих ученых язычников объяснялось не просто их интеллектуальной предубежденностью, но и глубоко укоренившимися социальными предрассудками. Культурные и образованные люди не могли представить себе, что христианская чернь может знать какую-то неизвестную им истину. Их главный довод заключался в том, что христианство - варварская религия, черпающая вдохновение не в мире греков или римлян, а у иудеев - примитивного народа, самые лучшие учителя которого никогда не поднимались до уровня греческих философов. Если в иудейском Писании и есть что-то полезное, говорили они, так только то, что заимствовано у греков.

Утверждали также, что Бог иудеев и христиан просто смешон. Они говорят, что Бог всемогущ, что Он выше всего на свете. Но, с другой стороны, Бога они изображают существом, вынужденным постоянно вмешиваться в людские дела, прислушиваться к тому, что говорится в семьях, и контролировать даже то, что готовят на кухне. Все это - совершенный абсурд и полно противоречий.

Во всяком случае, поклонение такому Богу разрушало структуру общества, поскольку приверженцы этой религии отказывались участвовать в большинстве общественных начинаний под предлогом того, что для них такого рода участие равнозначно поклонению лжебогам. Но если это действительно лжебоги, почему их надо бояться? Почему бы не поклоняться им вместе с другими здравомыслящими людьми, даже если ты в этих богов не веришь? Истина состоит в том, что христиане, хотя они и считали их лжебогами, по-прежнему их боялись.

Что касается Иисуса, достаточно вспомнить, что Он был преступником, приговоренным к смертной казни римскими властями. Цельс утверждал даже, что Иисус был незаконнорожденным сыном Марии от какого-то римского воина. Если Он действительно был Сыном Божьим, почему Он позволил Себя распять? Почему Он не уничтожил всех Своих врагов? А на случай, если бы христиане смогли ответить на эти вопросы, у Цельса были в запасе и другие:

С какой целью приходил Бог на землю? Для того ли, чтобы просто увидеть, что твориться среди людей? Разве Он и так не всеведущ? Или, может быть, Он все знает, но ничего не способен сделать со злом, покуда Сам не вмешается?¹¹

Кроме того, христиане проповедуют и истинно верят, что они воскреснут после смерти. Именно эта вера и дает им такое необычайное упрямство перед лицом смерти. Но какой смысл уходить из жизни, которая вполне реальна, ради кого-то, в чьем существовании никакой уверенности нет. А христианское учение о конечном воскресении и вовсе полный абсурд. Что произойдет с теми, чьи тела разрушены огнем, съедены хищниками или рыбами? Придется ли Богу отыскивать в мире то, что осталось от всех тел? Что Он будет делать с частицами материи, принадлежавшими разным телам? Возвращать их изначальному владельцу? Использовать в возрожденных телах владельцев последующих?

От подобной аргументации нельзя было просто отмахнуться. Она требовала четкого опровержения. В этом и заключалась задача апологетов.

Главные апологеты

Наиболее значительные труды апологетов II века и их преемников представляли собой попытку ответить на эти сложные вопросы - попытку, возобновлявшуюся и долгие годы спустя. Но на данном этапе нам достаточно рассмотреть деятельность апологетов II и начала III века.

Самое раннее из сохранившихся апологетических произведений адресовано "К Диогнету" и написано неизвестным автором, по-видимому неким Квадратом, о котором упоминают ранние историки и который жил в начале II века. Затем следует недавно найденная апология, написанная не позднее 138 года по Р.Х. Аристидом. Но самым известным из ранних апологетов был Юстин, о мученичестве которого шла речь в предыдущей главе. Свою жизнь Юстин провел в долгом духовном паломничестве, переходя от одной школы к другой, пока не нашел в христианстве то, что он назвал "истинной философией". Сохранились три его работы: две апологии, которые, по сути, являются частями одной книги, и "Разговор с Трифоном иудеем" - иудейским раввином. Ученик Юстина Татиан написал "Обращение к грекам", и примерно в то же время Афинагор составил "Прошение о христианах" и философское рассуждение "О воскресении из мертвых". Позднее в том же веке антиохийский епископ Феофил написал "Три книги к Автолику", где рассматривались вопросы учения о Боге, истолкования Писания и христианской жизни. Все эти апологии II века написаны на греческом языке, как и "Против Цельса" Оригена в III веке.

Самые ранние апологии на латинском языке - "Октавий" Минуция Феликса и "Апология" Тертуллиана. Ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению относительно того, какая из этих апологий написана первой, ясно только, что более поздняя содержит заимствования из более ранней.

Читая все эти апологии, историки могут составить представление об основных возражениях язычников против христианства и об ответе на них, полученном от образованных членов Церкви, а также об эволюции христианского богословия в полемике с языческими нападками.