Теория прибыли кооперативов: история вопроса и современность

Основоположник ортодоксальной кооперативной доктрины Р. Оуэн «излишнюю частную собственность» называл одним из величайших зол и единственной причиной бедности, челове­ческих страданий, унижения и горя, источником бесчисленных преступлений, обмана, мошенничества. Он предлагал превратить частную собственность, «за исключением только предметов чис­то личного обихода», в общественное достояние.

Из этих положений Р. Оуэн исходил и при оценке истори­ческой перспективы устранения капиталистической прибыли. Идея Р. Оуэна, на которой он часто останавливался, оказалась плодотворной для кооперативного движения—требование унич­тожения капиталистической прибыли, разлагающей общество. Это требование поддерживали некоторые последователи великого социалиста-утописта, в частности У. Томпсон, Дж. Грей и Дж. Брей.

Однако другие ученики и последователи Р. Оуэна, инициа­торы первых кооперативов и рядовые их учредители, от идеи извлечения прибыли не отказались. Они решили, что новояв­ленная кооперативная форма предпринимательства должна теперь помочь членам кооперативов получать и присваивать ту прибыль, которая до этого доставалась частным торговцам, фабрикантам, ростовщикам, банкирам, скупщикам.

Известный российский кооперативный деятель Н. П. Гибнер по этому поводу писал, что все возникшие кооперативные общества ожидали от своих операций прибыль и в расчёте на неё ставили свои широкие задачи.

Действительно, У. Кинг, ученик и последователь Р. Оуэна и инициатор «союзных лавок» в Англии, перспективу развития кооперации связывал с тем, что кооперативная торговля будет приносить прибыль, необходимую для расширения дела и учре­ждения общин. Рочдейлские пионеры не только рассчитывали на торговую прибыль, но и к тому же изобрели относительно новый принцип её распределения между пайщиками по забору товаров, за что автор идеи рабочий Ч. Говартс был удостоен лестного прозвища «кооперативного Архимеда».

Решающая роль отводилась кооперативной прибыли в про­изводственных ассоциациях французов Ф. Бюше и Л. Блана. Последний предлагал распределять её между членами по тру­довому вкладу, а ещё использовать на помощь инвалидам и безработным, на покрытие долга государству и на содействие вновь организуемым ассоциациям.

Городские и сельские ссудо-сберегательные товарищества в Германии за счёт прибыли создавали значительные собствен­ные капиталы.

Таким образом, обнаружилось, что кооперативы не уничто­жают прибыль на капитал, а сами заинтересованы в ней, часто даже в её максимизации. Это «несоответствие» кооперативной практики первоначальной кооперативной доктрине необходимо было объяснить, каким-то образом обосновать. Потребовалась новая теория кооперации, не умозрительная, а основанная уже на опыте, вытекающая из практики.

Именно здесь обозначились два теоретических направ­ления.

Первое сводилось к утверждению, что прибыль потреби­тельских кооперативов — это прибыль некапиталистическая и даже вовсе не прибыль.

С конца 60-х годов XIX в. творцы кооперации и привержен­цы её идей стали дружно доказывать, что прибыль потребитель­ского общества в коммерческом смысле слова не есть прибыль; это—всего лишь сбережения членов, которые можно назвать как угодно: «переплатами», «выгодой», «излишками». Распределение их между членами-пайщиками общества является возвратом их накопившихся сбережений и устранением таким способом торговой прибыли. При этом логика рассуждений была такова: прибыль сначала уплачивается в магазин кооперативного обще­ства вместе с ценой товара самими пайщиками из их заработка, а по истечении года возвращается им при распределении прибыли общества как суммированное сбережение.

Профессор М. И. Туган-Барановский считал, что доказать некапиталистическую природу доходов потребительских об­ществ важно, чтобы избежать обычного налогообложения, яв­ляющегося тормозом их развития и роста. Хотя учёный находил приведённую выше аргументацию недостаточно убедительной, после глубокого собственного анализа он сделал вывод о том, что суммирование в одно целое ряда этих сбережений и выдача их в конце года членам потребительского общества в качестве диви­денда не изменяет экономической природы таких сбережений и не делает их прибылью.

Второе направление кооперативной мысли предметом ана­лиза сделало оценку прибыли производственных ассоциаций (кооперативов).

Производственные кооперативы, как известно, производят товары, выполняют работы, оказывают услуги, и это обычно приносит им прибыль. Как мы помним, ещё социалист-утопист Ш. Фурье предлагал прибыль фаланги распределять по капи­талу, труду и таланту её участников.

К. Маркс называл производственные кооперативы коопера­тивными фабриками. Он отмечал ослабление в них противоречия между трудом и капиталом: капитал имеется налицо, но он является кооперативным, капиталиста нет, но его функции выполняет сам кооператив (руководящий орган кооператива). Не отрицал К. Маркс и факт получения производственными то­вариществами дохода, а его распределение предлагал произво­дить по схеме, близкой к рекомендациям социалиста Л. Блана.

Более основательно теория вопроса о прибыли производ­ственных ассоциаций (кооперативов) разработана в трудах либеральных экономистов и кооператоров — итальянского эко­номиста М. Мариани, немецкого учёного Г. Фуша, французского социолога Б. Лаверня и др.

Первые двое исходили из того, что кооперативы делятся на потребительские и производственные. Потребительские обще­ства представляют собой распределительные предприятия и по своей природе являются бесприбыльными. Производственные кооперативы, будучи приобретательскими предприятия­ми, работают ради прибыли. Но таковыми производственные кооперативы следует рассматривать лишь тогда, когда все их члены являются не только пайщиками, но и работниками своей ассоциации.

Г. Фуш не разделял первейшую «аксиому» кооперативной доктрины, а именно принцип ликвидации прибыли как ключе­вой характеристики кооперативов. М. Мариани тоже признавал стремление кооперативов к прибыли, но заявлял, что прибыль является не абсолютной самоцелью, а только средством дости­жения определённых целей кооперации: расширения предпри­ятий, применения более совершенных средств производства, улучшения потребления членов ассоциации.

Б. Лавернь источник прибыли в производственных ас­социациях видел в эксплуатации тех потребителей, которые приобретают товары, выработанные этими ассоциациями. При­знание Лавернем эксплуатации как источника кооперативной прибыли логически приводило к выводу о её капиталистической природе.

Многие российские кооператоры прошлого отрицали капи­талистическую природу дохода (прибыли) не только потреби­тельских, но и производственных кооперативов. Показательна в этом отношении позиция М. И. Туган-Барановского. Безотноситель­но вида кооперации он писал: «До­ход кооперативного предприятия глубоко отличен от капиталисти­ческой прибыли».

Однако эту точку зрения разделяли не все авторы, а когда разделяли — то не безоговороч­но. Например, В. Ф. Тотомианц признавал прибылью капита­листического характера доход, полученный потребительским обществом от продажи товаров непайщикам, посторонним. М. Л. Хейсин исходил из того, что как и частные предприятия производственные кооперативы тоже стремятся к прибыли, эта прибыль получает только новое назначение: она идёт в карманы не капиталистов, а коопериро­ванных работников. Иногда прибыль кооператива принимает прямо капиталистический характер. По мнению М. Л. Хейсина, это происходит тогда, когда производственный кооператив в больших размерах применяет наёмный труд. Именно наёмный труд — основа нетрудового дохода, и прибыль является нетру­довым доходом.

Таким образом, вопрос о прибыли кооперативов и её природе в среде даже самих кооператоров вызывал острые дискуссии. Не стал он менее спорным и на стыке XX и XXI веков.

В кооперативном движении произошли значительные трансформации. В ряде стран под натиском рыночных конкурен­тов часть кооперативов взяла на вооружение их приёмы борьбы за покупателя (потребителя). Некоторые кооперативы обрели отдельные черты акционерных компаний. Пересмотрены такие принципы кооперации, как отказ от продажи товаров в кредит и строгое ограничение размера процента на паевой взнос. Коо­перативы давно стали практиковать оплату дивиденда ценны­ми бумагами вместо выдачи наличных денег. При снижении

активности членов в кооперации повысилось значение капитала, крупных инвестиций.

Под напором жизненных обстоятельств в кооперации пре­терпела изменение философия прибыли. Доминирующей точкой зрения современных кооператоров является принцип прибыльности.«Прибыль для нас, кооперато­ров, — говорил один из недавних президентов Международного кооперативного альянса Р. Родригеш, — это инструмент, чтобы построить мост от одного берега рынка до другого, прибыль — это не самоцель, а оружие, которое служит членам кооператива, их счастью, благосостоянию».

Разделяют эту точку зрения многие зарубежные и рос­сийские кооператоры, причём как практики, так и теоретики. Несбыточной и странной мечтой назвал один из них, академик И. Н. Буздалов, кооперативы, не получающие прибыли. Он считает, что содержание, функции, механизм деятельности кооперативов по мере перехода от начальных, примитивных, форм к более совершенным, современным, адекватным каче­ственно новому состоянию экономических отношений и уровню развития материального производства, постоянно меняются. Если раньше в кооперативы объединялись, чтобы каждому и всем вместе выжить, то впоследствии в условиях рыночной экономики их деятельность начинает носить всё более предпри­нимательский характер. Автор утверждает, что некая общая «выгода» или цель «удовлетворение определённых потребно­стей» трансформируется в настоящую экономическую выгоду и реально осязаемую цель — получение наибольшей прибыли. В противном случае, предостерегает он, кооперативы выпа­дают из сферы рыночной конкуренции и, значит, рыночных отношений вообще.

Аналогичного мнения придерживаются и современные кооператоры-практики, считающие серьёзной теоретической ошибкой и ошибкой законодателей утверждение, что прибыль для кооперации не является главной целью её деятельности. «Если нет прибыли, — писал один из них, — то главная зада­ча — обслуживание членов кооператива — становится недос­тижимой».

Однако некоторые теоретики кооперации по-прежнему от­стаивают тезис о том, что участникам подлинного кооператива чуждо стремление к прибыли и наживе. «Их выгода, — пишет профессор А. В. Соболев, — не выражается в непременном по­лучении большей прибыли на вложенный в дело капитал. Они находят в кооперативе интерес даже в том случае, если резуль­татом их объединения является просто экономия в расходах или другие выгоды для них». Автор справедливо утверждает, что при определённых условиях «члены потребительского кооператива могут иметь чистый доход торговца, которого они заменяют, приобретают нужные им товары без обмера, обвеса, фальсификации». Но что такое выгода, дважды упоминае­мая в приведённом отрывке? Словари трактуют выгоду как получение преимуществ, пользы, дохода, прибыли. А что такое чистый доход торговца? Это прибыль торговца за вычетом на­логов, которую благодаря своему кооперативу могут иметь его члены-пайщики.

Менее категоричен в своих суждениях профессор М. А. Шаарс. Он констатирует факт преобладания в США сельскохозяйственных кооперативов и сообщает, что в этой стране официально установлены четыре критерия, по которым можно определить, является ли организация кооперативом: 1) обеспечение организацией экономических преимуществ членам-клиентам; 2) ориентация организации на интересы потребителя её услуг, а не на получение прибыли; 3) контроль над организацией со стороны лиц, которые пользуются её услугами; 4) направленность деятель­ности организации на общий интерес её членов. Вместе с тем Шаарс отмечает, что члены-пайщики «должны финансировать свой кооператив, покрывать производственные издержки и участвовать в распределении экономии (или убытков) про­порционально степени использования ими услуг кооператива». Зададимся ещё раз вопросом: а что значит распределе­ние экономии, являющейся противоположностью убытков? Очевидно, речь идёт о распределении дохода или прибыли, полученной кооперативом.

Выходит, американский кооператив не ориентирован на получение прибыли, а фактически её зарабатывает. И часть этой прибыли распределяется между членами кооператива. Но акцент сделан на то, что извлечение прибыли, её увеличение не является в условиях рыночной экономики США главной це­лью, определяющим мотивом деятельности кооператива.

Таким образом, в одном случае получаемая кооперативом прибыль абсолютизируется, а в другом — игнорируется. Как и чем объяснить существование диаметрально противоположных точек зрения на один и тот же вопрос теории кооперации?

Дело в том, что существуют три группы кооперативов, которые в своей хозяйственной практике по-разному относятся к формированию прибыли.

Во-первых, это те производственные ассоциации, потреби­тельские общества и кредитные кооперативы, которые незави­симо от законодательства и воззрений теоретиков фактически зарабатывают прибыль и её извлечение ставят на первый план. Стремление к рентабельной работе для них — своеобразный за­кон жизни, необходимое условие успеха. Прибыль эта работает как средство достижения остальных целей кооператива.

Во-вторых, несколько иначе обстоит дело в многочислен­ных крестьянских сельскохозяйственных потребительских кооперативах. Именно их имел в виду А. В. Чаянов, когда писал: «Кооператив будет весьма полезен, если он даже вовсе не будет приносить никакой чистой прибыли как предприятие, но зато увеличит доходы своих членов. И обратно, кооператив будет вреден, если, например, он даёт 10 тыс. прибыли, но благодаря его неумелому ведению крестьяне недополучат 40 тыс. своего трудового дохода. Успех кооперации измеряется ростом доходов её членов, а не прибылями самого кооператива. Доход коопера­тива есть доход его членов — и больше ничего».

Действительно, сумма доплаты по итогам года, выдаваемая членам, например сельскохозяйственного кооператива по сбы­ту молока (зерна, картофеля и прочей продукции), на первый взгляд кажется прибылью её получателей. Однако для кресть­ян-членов кооператива получаемые ими суммы прибылью не являются, так как при производстве продукции в их индиви­дуальных семейных хозяйствах эксплуатации чужого труда не было; члены кооператива получают всего лишь доход в качестве компенсации своих материальных затрат и оплаты своего кре­стьянского труда, затраченного каждым из них в своём хозяйстве для производства молока (зерна, картофеля и т. п.).

Если кооператив приобрёл у крестьян молоко (зерно, кар­тофель и др.) по одной цене, то после переработки продукции он может реализовать её по более высокой цене и заработать доход. В бухгалтерском балансе кооператива он наверняка будет отражён как прибыль. Между тем часть дохода распределяется между членами кооператива в виде кооперативных выплат. Это означает, что кооператив производит всего лишь перерасчёт ранее установленной закупочной цены. Доход данного сельско­хозяйственного кооператива, кажущийся прибылью, на самом деле таковой не является.

В-третьих, в разных странах существует значительная группа кооперативов бесприбыльных чуть ли не в буквальном смысле слова. Это — не только социальные кооперативы (по уходу за детьми и пожилыми людьми, защите социально уяз­вимых слоев населения) на Западе, но также многочисленные садоводческие потребительские, гаражные и т. п. кооперативы в России, которые не преследуют цели получения прибыли, к ней не стремятся и обычно её не получают. И такое положение вещей членов этих кооперативов вполне устраивает.