Глава 4. КУЛЬТУРА ДРЕВНЕЙ РУСИ (ІХ — начало ХІІІ в.). 4 страница

Возвышение Московского княжества и затем образование единого Российского государства происходили в условиях дальнейшего развития феодальных отношений, тогда как западноевропейская цивилизация становилась на буржуазный путь развития. На Западе феодальные отношения, в основе которых лежала система договора-вассалитета, постепенно вытеснялись складывавшимися рыночными отношениями. На территории же политического влияния Москвы договорные отношения так и не успели утвердиться. В результате силового объединения земель они были заменены отношениями подданничества, причем в самой жесткой «холопьей» форме. Московские государи рассматривали процесс создания единого Российского государства, прежде всего, как расширение своего княжество, своей вотчины.

Происходивший наряду с объединением земель вокруг Москвы процесс централизации государственного управления стал одновременно началом системы государственного феодализма. Его основными признаками являются: развитие крепостничества (предельной формы феодальной зависимости) и чрезвычайная роль государства. Формирование особого типа феодализма являлось следствием ряда исторических и географических факторов, среди которых выделяют: позднее, но ускоренное формирование сословий и государственности, обширность территории, суровые естественно-географические условия, геополитическая обстановка, непрерывность колонизационных процессов, тяжелая борьба с внешней опасностью с востока и с запада.

Глава 7. Образование Российского государства (России) на рубеже XV—XVІ вв.

Завершение объединения северо-восточных земель Руси. Создание единого Российского государства.После завершения феодальной войны позиции московского великого князя в Северо-Восточной Руси укрепились. Суздальско-Нижегородский князь фактически превратился в наместника Василия II, подчинялись ему ростовские и ярославские князья, а в Рязани от имени малолетнего князя правил наместник московского князя. Московским властям удалось ограничить независимость Новгорода. В 1456 г. войска Василия II разгромили новгородцев, и был заключен договор в Яжелбицах. По нему в Новгороде усиливалась великокняжеская власть, республика лишалась права внешних отношений.

Еще при жизни Василий II сделал своим соправителем сына Ивана, будущего Ивана III, правившего после смерти отца в 1462—1505 гг. К началу его правления к Москве была присоединена большая часть земель Северо-Восточной Руси. Независимыми оставались немногие наиболее сильные княжества, хотя их судьба была предрешена. Так, в 1463—1468 гг. к Москве отошло Ярославское княжество, в 1474 г. были ликвидированы остатки независимости Ростовского княжества.

В 1471 г., нарушая условия Яжелбицкого договора, новгородские власти заключили союз с Великим Княжеством Литовским, рассчитывая на поддержку польского короля и великого князя литовского Казимира IV. В Новгороде сформировалась влиятельная боярская группировка во главе с вдовой посадника Марфой Борецкой, которая настаивала на соблюдении «вольностей» республики в противовес договоренностям с Москвой. Но Новгороду пришлось противостоять Москве в одиночку: Казимир IV не решился на открытую войну со своим восточным соседом. В июле 1471 г. новгородцы потерпели поражение в решающем сражении на р. Шелони и вынуждены были признать свою республику «отчиной» великого князя московского. В 1478 г. московские войска вновь вторглись на новгородские земли, и Новгород капитулировал. Было отменено вече, а вечевой колокол снят и отвезен в Москву. Вместо посадника и тысяцкого из Москвы назначили наместника. Позднее московские власти конфисковали до 87 % земель новгородских бояр, выделив взамен земли в центральных районах. И московским служилым людям, получившим новые земли, и новгородским вотчинникам, переселенным в другие места, было запрещено продавать и дарить приобретенные таким образом земли. Таких владельцев, «испомещенных» на новые места, стали называть помещиками, а их владения «поместьями».

Великий князь Тверской Михаил Борисович также рассчитывал на помощь Казимира IV, но в сентябре 1485 г. московские войска во главе с Иваном III захватили Тверь. Михаил Борисович вынужден был бежать в Литву. Тем самым закончилось длительное противостояние двух крупнейших центров Северо-Восточной Руси. С этого времени Иван III стал именоваться «государем всея Руси». Еще не были присоединены Псков и Рязань, но завоевание Тверского великого княжества означало создание политического и территориального ядра единого Российского государства. С этого времени можно говорить о «русских», «Русском государстве», в полной мере подразумевая именно данное политическое образование и народ, сумевший в значительной степени перенять общее наследие древней Руси и восточнославянской — древнерусской — культуры.

Усиление государства продемонстрировали также события 1480 г., которые чаще всего в исторической литературе называют «завершением монголо-татарского ига». Осенью 1480 г. русские и татарские войска встретились у притока Оки — реки Угры. Противники стояли на ее противоположных берегах до тех пор, пока река не стала замерзать. После нескольких попыток перейти Угру татарский хан Ахмед ушел в Орду, фактически признав свое поражение. Северо-Восточная Русь (Великое Княжество Московское, Российское—Русское государство) после «стояния на реке Угре» обрела полную политическую независимость от Орды, хотя еще некоторое время вынуждена была выплачивать ей дань.

В правление Ивана III Великое Княжество Московское значительно укрепило свой авторитет и престиж на международной арене. Вторым браком великий князь сочетался с племянницей последнего византийского императора Софьей Палеолог. Предполагают, что именно благодаря ее посредничеству Российское государство приобрело герб — двуглавого орла. Брак символизировал передачу наследственных прав потомков императоров Византии московскому великокняжескому дому, что еще более выделило московских правителей.

Наследник Ивана III его сын Василий III (1505—1533) продолжил политику отца. В его правление к Москве были присоединены Псковская земля (1510) и Рязанское княжество (1521). В результате войн с Великим Княжеством Литовским, которые успешно стал вести уже Иван III, были захвачены Северская и Смоленская земли, многие другие территории «от литовской окраины». Тем самым завершился процесс первоначального территориального оформления Российского государства, и к концу XV в. Московское княжество превратилось в мощную державу, с которой должны были считаться крупнейшие страны Европы и Азии.

Характер, особенности, символы Российского государства.Опорой Москвы являлась Церковь — опорой зависимой и послушной. Еще Василий II по своей воле поставил во главе Русской православной Церкви двух митрополитов и взял в непосредственное свое подчинение крупнейший на Руси Троице-Сергиев монастырь. В это время существенно изменилось положение Русской православной Церкви в мире. В 1439 г. на Флорентийской унии константинопольский патриарх признал власть папы Римского, но православная Церковь Руси не признала этого акта. После взятия турками в 1453 г. Константинополя и уничтожения Византийской империи Московское княжество осталось единственным в мире независимым православным государством. Таким образом, объединительная политика Москвы приобретала совершенно новый смысл: это было уже не усиление одного княжества за счет других, а выполнение «высокого предназначения» Москвы как последней хранительницы «подлинного христианства».

После женитьбы Ивана III на Софье Палеолог при дворе утвердился сложный и пышный церемониал. С конца XV в. изменился титул московского правителя: теперь он именовался не просто великим князем, а «Божиею милостью государем всея Руси». Тем самым Иван III противопоставил себя как носителя верховной власти и наследника византийского императора всем остальным князьям, в том числе и великим. Термин «государь» по тогдашним понятиям означал буквально «хозяин» (государем являлся по отношению к своим людям владелец холопов). Появление нового титула свидетельствовало о принципиальном изменении характера власти верховного правителя Северо-Восточной Руси, рассматривавшего свою власть, как безраздельную, Богом данную и претендующую на охват всей территории восточного славянства. При Иване III начала складываться национально-государственная символика (двуглавый орел на государственной печати великого князя и др.).

Определяя характер нового политического образования, до сих пор в литературе неправомерно используется термин «централизованное». Но о полной политической централизации Российского государства можно говорить лишь тогда, когда под руку «государя всея Руси» попали все самостоятельные правители. Однако в конце XV — начале XVI в. по-прежнему оставались князья, хотя и ниже рангом московского великого князя, но обладавшие суверенными правами по отношению к своим подданным. Политическая централизация в России завершилась только при Иване Грозном уже во второй половине XVI в., когда был ликвидирован последний удел. Черты завершения экономической составляющей процесса централизации (формирование единого всероссийского рынка) можно отметить только в XVII в. До этого времени существовала своеобразная «недоцентрализация», обусловленная недостатком экономических связей и несовершенством системы государственного управления.

Территориальное расширение Великого Княжества Московского являлось лишь внешним выражением происходивших глубоких процессов консолидации различных территорий со своим управлением и правящим слоем под властью одного центра. Политическая централизация заключалась не только в создании новых общегосударственных учреждений или в укреплении самодержавия, но и в постепенном, последовательном ограничении власти ранее независимых князей, превращение их из вассалов в подданных, а их прав на землю — из княжеских в вотчинные. Ликвидация княжеских привилегий происходила различными путями и затягивалась на десятилетия. Наиболее простой путь заключался в прямом переходе княжеских прав к великому московскому князю. Такой путь был возможен в случае пресечения местной правящей династии (выморочное княжество) или в результате военного поражения.

Другой путь предполагал постепенную интеграцию удельных князей в правящую московскую элиту. Князья входили в Боярскую думу (известны примеры, когда одно и то же лицо могло быть и князем, и боярином), становились полковыми воеводами, разбирали судебные дела. Эти поручения носили уже не местный, а общегосударственный характер. Возникала и необходимость в приобретении вотчин за пределами своего родового гнезда. Эта потребность реализовывалась по-разному: великий князь менял старые удельные земли на вотчины в центральных уездах; князья приобретали новые вотчины по специальному разрешению правительства; женились на представительницах старых московских родов и получали в приданое новые вотчины; представители местных княжеских династий шли на службу к удельным князьям Московского дома и получали или покупали земли в этих княжествах. В результате перемешивания старых полуудельных и вновь приобретенных владений статус родовых княжеских вотчин постепенно приравнивался к статусу всех остальных вотчин. Так постепенно стирались различия между землями и формами собственности, происходили миграции и перемешивание феодальной верхушки. Ликвидация привилегий бывших независимых правителей, обладавших суверенными правами по отношению к своим землям по праву рождения, — важная составляющая всего процесса создания единого Российского государства.

Формирование и эволюция органов власти Российского государства.С середины XV в. до середины XVI в. территория Российского государства увеличилась более чем в шесть раз, население к середине XVI в. составило около 9 млн. человек (при 5—6 млн. в конце XV в.). Эти новые масштабы требовали реорганизации всей системы государственных органов, поскольку старая полицентричная модель уже не отвечала новым условиям развития российской государственности.

В начале XVI в. Российское государство еще не преодолело пережитков периода политической раздробленности: продолжали сохраняться удельные и полуудельные земли с вполне автономным управлением. Высшую власть в государстве осуществляли великий князь, Боярская дума, дворцовые органы и дьяческий аппарат. Великий князь обладал законодательной властью — издавал Судебники, уставные, указные грамоты и т. п., осуществлял назначения на высшие государственные должности. Высшей судебной инстанцией являлся великокняжеский суд. Великий князь возглавлял наиболее значительные военные предприятия, в его же компетенции находились внешнеполитические отношения. Тем не менее, несмотря на широкий круг прерогатив, власть великого князя не была абсолютной. В своих действиях он был ограничен давними устойчивыми традициями. Так, при назначении на думские должности великий князь должен был считаться с традиционным кругом боярских семей и порядком назначения (согласно с местническими счетами). Он не мог также нарушать традицию выделения уделов своим детям.

Все больший вес при великом князе приобретал феодальный совет, который получил наименование Боярской думы. Боярская дума восходила к временам Древнерусского государства, когда князь «думал» со старшими дружинниками о делах «земли». Совещания князей с боярами продолжались и в период политической раздробленности. Сам термин «дума» впервые встречается только в 1517 г. В первой трети XVI в. сложилось четкое разграничение думных чинов — боярина и окольничего. Происхождение названия «окольничий» связывают с тем, что в функции этих представителей Боярской думы первоначально входило административное управление отдаленными территориями государства — «околицами». Первое время чин боярина и чин окольничего существовали параллельно: окольничий в редких случаях становился боярином. Дума была невелика. В конце XV — начале XVI в. в нее одновременно входило 10—12 бояр и 5—6 окольничих. Среди бояр были представители старомосковских нетитулованных боярских родов и князей, потерявших свои суверенные права.

В основе пожалования великим князем в думные чины (как и на другие высшие государственные должности) лежал принцип местничества. Местнический принцип (происходил от обычая усаживаться за столом великого князя во время трапезы или совета согласно с положением при дворе) предполагал получение должности в соответствии с происхождением, родовитостью («породой») бояр. При этом учитывалась не абстрактная знатность, а служба князю на определенных должностях их предков и родственников. «Местничались» только представители старомосковского боярства, бывшие князья занимали более высокую ступень на иерархической лестнице.

Большое значение в государственном аппарате Московского княжества имела должность тысяцкого, превратившаяся в наследственную. Он ведал городским ополчением, судебным и финансовым надзором. Со временем в этом великий московский князь усмотрел своеобразную боярскую оппозицию. В 1373 г. со смертью тысяцкого Василия Протасьева эта должность была упразднена.

В период политической раздробленности не различалось управление собственно княжескими (домениальными) и общегосударственными землями. Сложившаяся тогда дворцово-вотчинная система государственного управления сохраняла свое значение до начала XVI в. Вплоть до 60-х гг. XV в. дворцовые земли не охватывали большой территории и управление ими не выделялось в отдельную отрасль. По мере присоединения новых земель и роста великокняжеских земель потребовалось создать центральный орган по координации управления хозяйством великого князя. Этим органом стал Дворец. Государев дворец, возглавлявшийся дворецким, ведал личными, так называемыми дворцовыми землями великого князя, но со временем функции дворецких стали шире: они рассматривали тяжбы по земельной собственности, судили население некоторых уездов. Когда присоединялась новая территория или ликвидировалось удельное княжество Московской земли, то для управления этими землями создавали местные дворцы: новгородский, тверской, нижегородский, дмитровский, углицкий и т. д. Функции областных дворецких были аналогичны компетенции дворецких Государева дворца: они надзирали за местными властями (наместниками, волостелями), осуществляли судебные функции.

Некоторые из дворцовых должностей упоминаются уже в середине XIV в., позднее их число возросло. Одним из наиболее приближенных к государю лиц был постельничий, распоряжавшийся его «постелью» и, возможно, личной канцелярией. Следующими по важности являлись ясельничие (придворные конюхи) и ловчие (заведовали княжеской охотой). Соколиной охотой великого князя ведал сокольничий. Конюший боярин ведал всей совокупностью служб, связанных с разведением и содержанием лошадей. Кравчий (крайчий) подносил государю чашу с напитками во время празднеств. Все эти должностные лица постоянно находились при особе великого князя и поэтому оказывали влияние на текущую политику. Первоначально ими могли быть и выходцы из дворцовой челяди, но позднее — в основном представители старомосковского боярства или дворянства. Дворцовые должности были пожизненными, могли сохраняться и в пределах одной семьи. Лишались своего чина дворецкий, конюший, постельничий и другие вследствие смерти, опалы или включения в состав Боярской думы.

В сохранявшихся еще некоторое время уделах существовали свои дворцы с дьяческим аппаратом и дворцовыми селами. При удельных князьях находились и боярские думы. В ведении удельных князей был суд по земельным и «разбойным делам», они могли выдавать грамоты различного характера (кормленые, тарханные и неподсудные) своим феодалам. Но во внешнеполитических делах удельные правители полностью подчинялись великому князю московскому. Стеснены они были и в некоторых внутриполитических вопросах (например, не могли принимать к себе служилых князей).

В первой половине XV в. из среды боярства выделилась особая категория «бояр введенных» — постоянных советников великого князя и исполнителей его поручений по всем вопросам государственного управления. Чаще всего они занимали должности наместников и судей. Термин «бояре введенные» понимается не как должность или звание, а как определение функций, исполнявшихся служилым человеком. Введенные бояре составляли верхушку как великокняжеского, так и удельного дворов. С конца XIV и на протяжении всего XV в. отдельные отрасли личного хозяйства великого князя — «пути» — поручались должностным лицам, которые назывались «бояре путные». В отличие от «больших бояр», «путные бояре», теряя свое «боярство», превращались в «путников».

Другим общегосударственным органом, появившимся в XV в., была Казна (позднее — Казенный двор). Именно Казну исследователи называют первым государственным учреждением России. Казна, которую возглавляли казначеи, была главным государевым хранилищем, но финансовыми делами не ограничивалась. Здесь хранились не только деньги и драгоценности, но и государственный архив и государственная печать. По сути, это была государственная канцелярия. Помощником казначея уже в XV в. становится печатник, ведавший государственной печатью. Основная работа в Казне осуществлялась дьяками, в их руках постепенно сосредотачивались все отрасли управления. Под руководством казначея они ведали посольскими делами, вели делопроизводство по военным делам, участвовали в составлении великокняжеских летописей.

Помимо Казны дьяки составляли аппарат Боярской думы и Дворца. К концу XV в. дьячество оформилось как особый социально-политический институт в системе Российского государства. Это были образованные люди, но в то же время они происходили из низших слоев населения («простого всенародства»), из духовенства (поповичей), купечества и даже из холопов. Незащищенные от княжеской немилости, они максимально добросовестно выполняли свои функции.

По мере углубления централизации возрастала численность дьяков, рос круг вопросов, которыми они ведали, расширялась их специализация. Так, с 60-х гг. XV в. начала функционировать как общегосударственная служба ямская гоньба (служба почты и связи), то привело к появлению ямских дьяков. С конца XV в. заметно отделение «дворцовых» дьяков от великокняжеских, входивших в состав Казны. Скорее всего, Казна ввиду разнообразия выполняемых ею функций стала основой для формирования центральных органов отраслевого управления — приказов. Руководящих лиц этих органов давала Боярская дума.

С укреплением великокняжеской власти возникла необходимость унификации правовых норм на всей территории Российского государства. В 1497 г. был создан Судебник (он сохранился лишь в одной рукописи), включавший 68 статей. Он был утвержден Иваном III, поэтому его обычно называют великокняжеским Судебником (в отличие от Судебника 1550 г.). Источниками для Судебника 1497 г. послужили прежние княжеские грамоты и приговоры — Русская Правда, Псковская Судная грамота, Двинская и Белозерская уставные грамоты и др. Вместе с тем подсчитано, что более половины всех статей Судебника не связано с памятниками права более раннего времени. Считается, что составители нового свода законов могли опираться на существовавшие судебные прецеденты, а также нормы обычного права. Главной задачей ставилось установление единообразия судов и правил судебного процесса.

Сложившееся в 40—80-х гг. XV в. Российское государство принято определять как сословную монархию. В начале же XVI в. наметилось превращение сословной монархии в сословно-представительную. Стали проводиться соборные заседания (например, в 1503 г. — церковно-земский собор) как прообраз земских соборов середины XVI в.

Местное управление в период создания единого Российского государства.Вместе со складыванием территории Российского государства происходил процесс размежевания между «черными» (государственными) и «дворцовыми» (обслуживавшими нужды великокняжеского двора) землями. Управлял дворцовыми землями дворецкий. В его компетенцию входили: суд на подвластной территории, обмен и межевание великокняжеских земель, предоставление земли крестьянам на оброк. В распоряжении дворецких находился штат дьяков, специализировавшихся на выполнении различных государственных служб.

Административно-территориальное деление страны долгое время еще сохраняло архаичные черты предшествующего периода. Появившиеся новые административные округа – уезды – были обширны и совпадали с территориями бывших удельных княжеств. Уезд состоял из города и сельских сообществ («миров»), называвшихся волостями и станами. Стан — та же сельская волость, но располагавшаяся близко к уездному городу. Однако иногда и значительные по территории волости делились на станы, а обширные станы — на волости. Управление и суд были сконцентрированы в руках наместников и волостелей.

Наместничьей власти подлежали уездный город и пригородные станы, а волости управлялись волостелями. Обычно волостели были совершенно независимы от наместников. Наместники и волостели имели право держать при себе тиунов (как правило, двоих), доводчиков и праведчиков. Тиуны осуществляли судебную деятельность, а доводчики и праведчики ведали вызовом в суд, исполнением судебных решений, выступали в роли судебных следователей и судебных приставов. Эти лица не состояли на государевой службе и не были чиновниками, а в основном являлись дворовыми людьми или холопами наместников и волостелей.

Главы местной администрации не получали жалованья от великого князя и жили вместе со своим аппаратом за счет средств, собираемых с подчиненной им территории. Они буквально «кормились» благодаря своей должности, осуществляя на местах хозяйственно-административную, фискальную и судебную деятельность. Власть наместников и волостелей ограничивалась и регламентировалась Судебником 1497 г., уставными грамотами (наиболее известна Белозерская уставная грамота 1488 г.), выдававшимися местному населению, и получаемыми ими доходными списками. Согласно этим документам, наместник и волостель получали корм со всех сох без исключения, даже с частных владений, обладавших иммунитетными привилегиями. Соха представляла собой податную единицу, включавшую в себя либо определенное число тяглых городских дворов (определявшихся по уровню зажиточности горожан), либо соответствующий размер тяглой крестьянской пашни (определявшейся качеством земли и статусом землевладельца).

Кормы вносились не отдельными лицами, а их различными общностями, т. е. крестьянскими «мирами», купеческими гильдиями, ремесленными и промысловыми артелями. Видами кормов были: «въезжий» (уплачивался единовременно); «рождественский», «петровский», а в некоторых местах «великоденский» (выплачивались ежегодно). За осуществление местными властями определенных действий или за оформление ими различных административно-судебных документов в органах суда отдельные лица уплачивали пошлины.

Наместничества жаловались, как правило, представителям высшей аристократии — боярам и служилым князьям (в Москве, например, Гедиминовичам), а волостельства — людям менее знатным. Сроки кормлений изначально не были определены, возможно, они были пожизненными. В XV в. складывался принцип кормления «по годом»: оно давалось на год, затем могло продлеваться на полгода или год. Кормления не представляли собой вознаграждения за текущую государственную службу, а являлись наградой за службу придворную и военную, которая была обязанностью каждого «служилого» человека и осуществлялась безвозмездно, так как управление городом или волостью не считалось государственной (государевой) службой. Такая награда была лишь одним из средств содержания «служилого» человека и получалась непосредственно с населения той территории, которой управлял кормленщик, а не выдавалась в качестве заработной платы из доходов Казны.

Власть наместников не была безраздельной и повсеместной. До XVI в. практиковались т. н. тарханы, когда великий князь предоставлял той или иной территории привилегию не иметь наместничьей или волостельской власти. Под действие тарханных грамот попадали служилые люди, церковные учреждения, слободы и дворцовые вотчины. Согласно этим документам, духовенство получало право относиться к юрисдикции особого церковного суда (а не к юрисдикции наместника или волостеля), а служилые люди и дворцовое имущество подлежали личному суду великого князя или Боярской думы (от имени князя).

Постепенно из ведения кормленщиков изымались некоторые вопросы местного управления. Так, «городовое дело» (строительство городских укреплений) переходило в руки городчиков, которых в начале XVI в. заменили городовые приказчики, подчинявшихся непосредственно великому князю по ведомству Казны. Городчики, таможенники, даньщики собирали в Казну всевозможные пошлины. Поземельные споры, ранее подведомственные наместникам и волостелям, со временем перешли в ведение многочисленных писцов и специально посланных судей.

Самый низший уровень управления обеспечивали выборные волостные органы. Жители волости (стана) или сельской общины на своем сходе выбирали старосту или сотского, но важнейшие дела ими решались с согласия схода. Эти выборные лица часто участвовали в судопроизводстве, осуществлявшемся наместником, волостелем или тиунами. Старосты и сотские могли управлять на местах и без наместников и волостелей (иногда они подолгу не назначались, а жизнь общества продолжалась). Со временем кормленщики не только перестали отвечать требованиям эффективного управления территориями государства, но сдерживали их развитие. Они значительно превышали установленные размеры корма, зачастую грабили население в городах и волостях, подрывая авторитет верховной власти, произвольно трактуя исходящие от нее законы. Различные ограничения в деятельности кормленщиков не могли существенно исправить ситуацию.

Глава 8. Украинские земли в XIV— XVI вв.

Галицко-Волынское княжество в правление Даниила Романовича.Во время монгольского нашествия на Южную Русь Даниил Романович находился в Венгрии, затем в Польше (Мазовии). Галицкий князь был озабочен сохранением под своей властью недавно приобретенных земель, а не их защитой от монголов. По возвращении Даниила город Дорогичин не признал его власти, и князь сжег его. Так же жестоко он поступил и с городами болоховских князей, которые помогали черниговскому князю Ростиславу Михайловичу, вернувшемуся из Венгрии раньше Даниила, утвердиться в Галиче. Устранив конкурентов-князей, галицкий князь принялся за бояр. Некоторые из них (Доброслав Судич) за время княжеских междоусобиц и отсутствия княжеской власти стали распоряжаться взиманием налогов с населения и распределением волостей между другими боярами.

Расправиться с боярской олигархией Даниилу позволили интриги в среде самих бояр и их выступление на стороне врагов галицкого князя. В 1245 г. черниговский князь Ростислав в очередной раз, теперь при помощи венгров, поляков и дружин местных бояр, попытался захватить власть в Галицко-Волынской земле. Но в битве у Ярослава на р. Сан осенью 1245 г. его войско было разбито дружинами Даниила и его брата Василько. Уже после битвы на помощь братьям пришли полки Конрада Мазовецкого и литовского князя Миндовга. Таким образом, в одном сражении Даниил решил и внутриполитические и частично внешнеполитические проблемы: было ослаблено местное боярство и упрочены позиции Галицко-Волынской земли на севере и западе. Но в обстановке господства в Восточной Европе нового политического образования — Золотой Орды — Даниил вынужден был в том же 1245 г. отправиться в ставку к Батыю и признать себя «холопом татарским», а всю Галицко-Волынскую землю — подвластной ордынскому хану. Разоренная страна не была способна отразить новое нашествие.

Отдаленность Галицко-Волынской земли от ордынских кочевий сделала ее зависимость от Орды не такой тяжелой, как для Северо-Восточной Руси. Сюда не приезжали баскаки, не проводились переписи населения с целью обложения данью. Галицкий князь вынужден был только предоставлять хану воинские контингенты для набегов на Польшу и Литву. Между тем Даниил начал активно укреплять старые города и строить новые крепости, реорганизовывать и перевооружать войско. Одновременно он укреплял связи со своими союзниками и бывшими врагами, стремясь создать антиордынскую коалицию. Союз Даниила с владимирским князем Андреем Ярославичем был закреплен женитьбой последнего на дочке Галицкого князя. Другую дочь он отдал за мазовецкого князя Земовита, а сына Шварна женил на дочери литовского князя Миндовга. Но Золотая Орда уже в 1252 г. разрушила союз Юго-Западной и Северо-Восточной Руси. Войско Неврюя («Неврюева рать») выгнало из Владимира Андрея Ярославича (он бежал в Швецию), и на княжение Владимирское сел Александр Невский, послушный хану.