Процессы эволюции языка

Эволюция языка, т.е. изменение без заметного количественного роста и качественного усложнения, более всего видна при применении к языковым фактам метода типологии. С точки зрения типологии языков одна система языка, независимо от степени развитости и сложности языка, всегда количественно и качественно соотносима с другой. При типологическом сравнении родственных языков, даже в том случае, когда известно, что один язык произошел от другого (например, при сравнении латинского и итальянского языков), системы обоих языков рассматриваются как однородные (или относительно однородные) по числу элементов и степени сложности отношений между ними. Если в типологическом сравнении участвуют культурно-продвинутые языки (такие, как английский) и бесписьменные языки, обслуживающие примитивную культуру (такие, как языки австралийских аборигенов, оранда), все равно системы их рассматриваются как равноправные (с точки зрения их сложности).

В силу этого в типологии сравниваются либо устные языки (бесписьменные и письменные), и типолог абстрагируется от "осложнения" устного материала речи письменным, либо только графическая организация литературных языков. Типология абстрагируется также от проблем роста словаря, его дифференциации, тем самым фактически воспринимая словарь разных языков как качественно и количественно однородный.

В связи с этим типология сосредоточивает свое внимание на процессах эволюции языка. Процессы эволюции языка занимают и сравнительно-историческое языкознание, но лишь в том случае, когда оно прослеживает эволюцию системы языка или соответствие системы одного дописьменного языка системе родственного дописьменного языка (например, при рассмотрении фонетических и морфологических соответствий и фонетических законов). В обоих случаях в поле зрения попадают такие части системы языка, которые действительно эволюционируют. К ним относятся: 1) звуковой состав языка; 2) состав морфем (корней и аффиксов); 3) состав служебных элементов: служебных слов и аффиксов; 4) синтаксические конструкции. Эти части языка называются многими строем языка. Строй языка обеспечивает, с одной стороны, процессы образования и существования слов, а с другой - формирование предложений и текстов.

Строй языка как эволюционирующая и изучаемая типологией и частично сравнительно-историческим языкознанием часть языка противополагается лексике языка как той развивающейся области, которая исследуется сравнительно-историческим и сопоставительным языкознанием.

С различением языкового строя и словарного состава языка связано узкое и широкое определение языка. Одни авторы (например, Л. Блумфилд) считают целесообразным определять язык лишь как языковой строй, другие же (например, В.В. Виноградов) - как языковой строй и словарный состав вместе. Будем пользоваться понятием "языковой строй", определяя его как эволюционирующую, но не развивающуюся часть языка.

Количество единиц языка всегда ограниченно. В языках бывает от 16 до 80 звукотипов, от 3000 до 5000 морфем, от 150 до 500 служебных слов и морфем, от нескольких десятков до нескольких сотен словообразовательных моделей и соотносимое с ними число синтаксических конструкций. Количественные пределы, характерные для каждого яруса языка, используются языками по-разному. Однако ни один язык не выходит за эти пределы без утраты своего качества как языка. Поэтому эволюция языков происходит в количественных пределах элементов языкового строя на каждом из ярусов, что позволяет говорить об эволюции строя языка.

Характерной чертой языкового строя является непрервывность эволюции [8]. Это не означает одинаковости темпов его изменения в разных языках. Сравнительно-историческое языкознание отмечает, что одни дописьменные языки изменяли свой строй быстрее других, даже в том случае, когда эти языки имели общий язык-основу. Например, строй исландского языка изменялся существенно медленнее строя английского языка. Общим правилом эволюции языкового строя является то, что со становлением письменных языков эволюция языкового строя весьма существенно замедляется, но, разумеется, не останавливается.

С типологической точки зрения эволюция языкового строя выглядит как изменение соотношения между единицами разных ярусов. Так, процесс аналитизации языков типология описывает как увеличение числа грамматических конструкций, где связь между словами не выражается аффиксами, как увеличение числа служебных слов, компенсирующих уменьшение числа аффиксов, или увеличение объема слово- и основосложения при сокращении объема аффиксального словообразования.

Сопоставление языкового строя разносистемных языков показывает, что в языках с неодносложной нормой фонетического построения морфем обычно меньше фонем, чем в языках с односложной нормой построения морфем (ср. малайско-полинезийские и синитические языки, а также семитские и кавказские языки). В языках, где морфема выражается чаще всего открытым слогом, обычно больше согласных, чем в языках, где морфема выражается закрытым слогом, где гласных обычно больше, и т.д. Это значит, что с точки зрения типологии эволюционные изменения языкового строя происходят как сохранение какого-то относительно стабильного числа материальных средств смыслоразличения. При уменьшении таких средств на одном ярусе и определенной природы (например, синтетизм) происходит увеличение средств на другом ярусе и другой природы (например, аналитизм). Это "перемещение" смыслоразличительных признаков речи позволяет выразить бесконечное количество значений.

Сравнительно-историческое языкознание изучает эволюцию языкового строя конкретных языков. При этом обнаруживается механизм смыслоразличительных средств языкового строя. Первой фазой этого движения обычно признают становление фонетического закона. Фонетический закон, как правило, формируется под действием антропофонических факторов, ведущих к образованию вариантов фонем. Ведущим фактором является удобство произношения звуков речи. Под влиянием условий произнесения звуки речи в некоторых позициях изменяют свое качество и как бы усредняются в произношении так, что различаются нечетко. Например, обычно глухие согласные в положении между гласными озвончаются. Это значит, что в интервокальном положении утрачивается смыслоразличительное противопоставление фонем по глухости-звонкости. Этот процесс, однако, отмечается не всегда и не во всех языках. Последнее связано, по-видимому с тем, что тенденции к интеграции различительных признаков противопоставлена тенденция звукового различения омонимов, что ограничивает интенсивность процесса, а иногда, как, например, во многих семитских языках, не дает ему проявиться.

Согласные, находящиеся не в интервокальном положении, напротив, сохраняют противопоставление по глухости-звонкости, и на этот признак падает большая смысловая нагрузка. Значит, отмена смыслоразличительного признака в одном месте фонетической системы приводит к укреплению значимости того же или иного близкого признака в другом месте системы. Это видно из того, что фонетические законы, как правило, не действуют изолированно: почти всегда одновременно реализуется два или более фонетических закона. Так, утрата глухости в интервокальном положении означает, что согласные стали произноситься с большей определенностью. Разные по качеству звонкие согласные, произносимые в интервокальном положении, с большей определенностью включают в действие механизм аккомодации. В данном случае обычно меняется качество гласных (предконсонантных и постконсонантных), в них образуются новые тембровые различия, закрепляющиеся как смыслоразличительные признаки.

Так, в результате действия одного и того же принципа влияния условий произношения рождается не только энтропия, но и негэнтропия, т.е. удобство произношения снимает одни смыслоразличительные признаки, но тут же рождает другие. В.К.Журавлев на материале славянских языков прекрасно показал, как происходит "игра" энтропии и негэнтропии при перемещении и замене одних дифференциальных признаков фонем другими внутри слога [5].

Действие фонетических законов никогда не бывает безразличным для морфологии языка, так как происходит внутри морфем и на их границах. Наоборот, изменение звукового состава морфем приводит к звуковой дифференциации вариантов морфем. Создание омонимичных морфем сближает значения этих морфем, приводя к контаминации значений, а появление различных по звучанию вариантов морфем ведет к полисемии морфем, к созданию разных морфем на базе разных по звучанию морфемных вариантов [1].

Если позиционные варианты морфем фонетически выстраиваются в ряды родственных по характеру изменения вариантов, то может сложиться внутренняя флексия, т.е. тип звукового изменения вариантов может стать основой для выражения грамматического и словообразовательного значений [1].

Особенно большую роль для языкового строя играет действие фонетических законов на границах морфем. В результате перемен в звучании звуки одной морфемы могут отойти к другой под влиянием принципа аналогии. Здесь наблюдается переразложение морфемного состава слова. Этому процессу противопоставлен процесс опрощения, когда различные морфемы соединяются в одну морфемную синтагму, которая потом становится отдельной морфемой [1].

Изменение состава морфем, происходящее вследствие действия фонетических законов и аналогии, в свою очередь, влияет на последовательность и сочетаемость морфем в процессах словообразования и на выражение синтаксических отношений между словами в предложении. Например, редукция окончаний нередко порождает новые типы синтаксических конструкций.

Принцип аналогии касается не только построения форм предложения и состава слова, но и даже реализации звуков в составе слова. Аналогия проявляет себя главным образом в членимости отрезков звучания на определенные последовательности звуков и отдельные звуки и, как следствие этого, в идентификации выделенных отрезков звучания на основании единства их значения. Идентификация отрезков звучания может воспрепятствовать реализации фонетического закона или изменить его состав.

Если одна и та же морфема попадает в разные позиции, то она подвергается влиянию разных фонетических законов, действующих на стыках морфем. Но единство значения морфемы и необходимость ее фонетической идентификации может привести к тому, что действие фонетических законов может не проявиться.

Картина эволюции языкового строя по данным сравнительно-исторического языкознания характеризуется тем, что каждый из факторов этого изменения как бы противопоставлен другому: действие фонетических законов противопоставлено действию аналогии, процессы переразложения противопоставлены процессам опрощения, звуковая дифференциация вариантов морфем-морфов противопоставлена звуковой интеграции морфов, действие фонетических законов имеет двоякий характер: одновременно происходит и объединение вариантов фонем в одну фонему и, наоборот, разделение вариантов фонемы на две и более фонемы [1].

Это значит, что процесс эволюции языкового строя подчиняется одному общему закону: дедифференциация смыслоразличительных и смысловыразительных средств языкового строя всегда вызывает дифференциацию других смыслоразличительных и смысловыразительных средств строя языка; при этом нередко одна и та же причина вызывает действие обоих факторов одновременно. Этот закон может быть назван законом сохранения смыслоразличительных средств языкового строя.

Историческая эволюция языкового строя, рассмотренная средствами сравнительно-исторического языкознания, подтверждает вывод типологии о необходимости варьировать средства строя языка для выражения бесконечного разнообразия значений и показывает необходимость множественности типов языкового строя (множественности типов языков) как основы существования языка. Эта закономерность стабильности многообразия типов языка представляет собой проявление общественной необходимости сохранения резервов языковых средств для развития культуры человечества.