Египетская цивилизация и письменность.

Неписьменное слово сохраняется на сегодняшний момент только у тех народов, которые не хотели обрести слово письменное. Речь идёт не о какой-то неразвитости некоторых народов, их ущербности, из-за которой они не смогли создать цивилизацию письменности. Нет, это был выбор народов. Между народами, которые в жили в древности и не имели письменности и государственности, но которые потом создали всё это, и между народами, которые не создали письменности и государственности есть огромная разница. Разница заключается в том, что одни пошли на эти новые очень непривычные и очень неудобные вещи, а другие не пошли. Великий английский учёный Арнольд Тойенби в своей книге «Постижение истории» говорит: «В объективных понятиях общество представляет собой основу пересечения полей активности отдельных индивидуумов, энергия которых и есть та жизненная сила, что творит историю общества». Задумаемся над этими словами. Многие из вас знакомы с теорией пассионарности Льва Гумилева. Пассионарность – это слово произведённое от слова passion (страсть, энергия). Вот это как раз та страсть и энергия, которой почему-то обладает общество. Но на самом деле не общество обладает пассионарностью, а люди. И люди обладают пассионарностью не потому что так или иначе сошлись светила, люди обладают вот этой силой, этой энергией, этой активностью потому что они сознательно проводят и открывают себя, делают себя проводниками божественной воли. Есть и чёрная пассионарность, это люди которые посвящают себя сатане, и разрушают веру, уничтожают храмы… Они тоже могут действовать с невероятной страстностью. Но в любом случае речь идёт не о какой-то логике исторического процесса, речь идёт о сложной, суммарной воле людей. В каждом сообществе есть люди чёрной и божественной воли, есть люди вообще равнодушные ко всему, не имеющие этой энергии, живущие только для себя. И от соотношения трёх этих единиц, от воли тех кто желает жить по воли Божьей, но естественно с огромным трудом, потому что человек не соответствует этому божественному максимуму, постоянно падает, постоянно оступается, но тем не менее это человек Божий. Поэтому это всегда борьба, но борьба за превращение себя в орудие Божие. У других это, из-за их порочной склонности, борьба на понижение, борьба за всё большую и большую демонизацию личности. И наконец третье это люди равнодушные, люди амёбного типа, которых большинство, но реальная борьба идёт за души именно этих амёбных людей, чтобы они обрели эти энергии силы, каждый может их обрести только ценою жертвы.

Таким образом исторический процесс приобретает персональную логику. Он приобретает персональную ответственность. Человек не есть игрушка или исторического процесса, или божественной или демонической воли, человек есть творец исторического процесса. Да, он сотворит Богу, но он активный деятель этого процесса, если он будет плохим деятелем, то исторический процесс пойдёт иначе. От человека зависит как он идёт.

Это очень важно чтобы понять, что переход к цивилизации и письменности это всегда осознанный человеческий процесс. Так же как мы, христиане, спорим со сторонниками самовозникновения жизни, так же точно мы должны понять, что такие вещи как государственность, письменность тоже не само по себе появились. Все эти социальные явления они тоже возникают сознательно. Но если творцом жизни является Бог, то творцом человеческой жизни, её особенностей, её тех или иных форм, тех или иных законов является человек. Поэтому он в своей сфере сотворит Творцу. И поэтому и письменность, и государственность возникают потому что люди создают их и создают их не менее сознательно, чем Бог сознательно творим мир. А другие народы столь же сознательно отказываются от этого. Отказываются потому что всё это тяжело, все, что требует движения к Богу, борьбу чтобы не отпасть от Творца, всё это тяжело. Всё это жертва. Всё это именуется в христианской аскетике категорией креста. Поэтому легче этот крест снять, но цена этого снятия это стагнация, остановка в развитии, деградация и если не физическая, то нравственная гибель.

Поэтому особенно интересно посмотреть на эти древнейшие цивилизации, которые уже имеют слово, которые уже имеют государство. Подходят ли они под наши образцы, характерно ли для них это напряженное искание правды Божьей. Или мы ошибаемся, и письменность и государственность использовались только эгоистически, для себя и во вред другим народам, и в игнорировании воли Бога. Из этого анализа возможны разные выводы, но в любом случае до письменности мы говорить об этом не можем. Потому что мы сейчас касаемся очень тонких вещей, которые никакая археология, никакие раскопки поселений и могильников нам не объяснят, только намекнут. Но даже эта археология, скажем эпохи палеолита и неолита, это археология окажется для нас понятной, только в случае если мы её осветим идущем вслед за ней письменным словом. То есть Египет и Месопотамия, две наиболее древних цивилизации тексты, которых мы имеем и прочли, эти цивилизации проливают свет и вперёд к нам, и назад, в эпоху доисторическую, потому что хотя письменность и государственность творятся в более или мене определённое время, то совершенно очевидно, что они творятся не на пустом месте. Это мы знаем из археологии, из данных о жизни палеолитического и неолитического человека, но мы можем сказать, что письменность раскрывает всю древность, она позволяет древнему человеку говорить внятно для нас.

Так же как человек в эпоху верхнего палеолита изобретает живопись чтобы разрешить определённые духовные задачи, но для нас эта живопись важна тем что она прорубает маленькое окошечко в жизнь доисторического человека. Мы уже видим его мир, мир его эмоций, целей и желаний. Письменность прорубает уже целый ряд окон. И мы уже можем слышать древнего человека, мы можем уже понять каким он был за тесячелетие до изобретение письменного слова. Гуттенберг в XV веке изобретает книгопечатание, и первой напечатанной книгой была Библия, но мы не можем сказать, что Библия изобретена Гуттенбергом, она им напечатана. А Библия складывалась за 3000 лет до Гуттенберга. И более того изучаю сейчас Библию мы видим в ней платы, видим в ней культурные фазисы, которые существовали до Моисея, даже до Авраама, но которые были ими переосмыслены именно в свете Откровения, которое было получено при исходе из Египта. Таким образом печатное слово не создало Библию, а оно её лишь напечатало, так же точно письменное слово не создало все эти памятники, эти гимны и тексты, эти речения, которые мы встречаем например в середине третьего тысячелетия до Р. Х., оно их только записало. Когда оно было записано открылся новый уровень фиксации текста, и текстов стало больше и они стали более разнообразные, но тексты которые были записаны особенно в религиозной сфере, это были более древние памятники чем изобретение письменности.

Сами египтяне исключительно благоговейно относились к письменному слову. Не случайно письмо по-египетски это mdω ntr (медо нечер) – это Слова Бога. В иероглифике это изображается следующим образом:

(Свиток – это слово; цыплёнок обозначает множественное число; последний иероглиф обозначает Бога)

Письмо было очень ценимо в Египте, поэтому оно называлось божественными словами, потому что другие слова не записывались изначально. Древний человек записывал только то, что должно было звучать в вечности, что должно было всегда оставаться с человеком и может быть предстательствовать перед Богом за человека. Поэтому древний человек именовал это словами Бога. Поэтому слово и тем более письменное слово это божественный дар человеку. Сами египетские письмена, которые мы называем иероглифами, это греческий перевод слов медо нечер: ιερός – священный, божественный; γλύφω – вырезать, начертать.

Почему начертание? Египтяне любили не просто запечатлевать слово, но запечатлевать его так, чтобы оно сохранялось в вечности. Кроме того что они писали на папирусе, они так же высекали слова на камне, на граните. Первым применил слово иероглифы к египетским письменам Климент Александрийский. Другой грек, Плутарх в своём трактате «Об Изиде и Осирисе» писал: «Из всего чем владеет человек от рождения, нет ничего божественнее слова, особенно слова о богах, и ничто не имеет большего значения для счастья». Те есть слово это самое сокровенное, самое священное что есть у человека, и действительно оно есть у человека от рождения. Хотя мы думаем, что мы учим детей говорить, но на самом деле они учатся говорить сами. Способность к слову вложена в человека. Та способность вложена в человека Богом, то есть это величайший божественный дар.

И вот Египет и Месопотамия первыми обретают этот дар. Это обретение письменного слова скорее всего приходится на вторую половину четвёртого тысячелетия до Р. Х. Первые письменные надписи Египта, которые мы смогли прочесть, это надпись из гробницы Уджа, князя-правителя области, она относится примерно к 3150 году до Р. Х. Надпись эта очень простая, это имя этого князя, отсюда оно нам и известно. Находится она в его гробнице и написано на костяной пластинке, лежащей в гробе. Она написана не как у нас на погребальных стелах, а положена в гробе, поэтому она должно звучать на для людей, а для Бога в вечности. Слово, имя должно звучать в вечности. Здесь вспоминается место из Апокалипсиса, в котором говорится, что каждому будет дан белый камень и на нём новое имя, которое никто не будет знать кроме этого человека и Бога. Имя (по-египетски рэн) тоже священный элемент и тоже аспект личности, и это имя должно звучать в вечности. Что мы делаем когда поминаем своих умерших? Мы называем перед Богом их имена и пишем их на бумажке, которую даём на панихиду или на проскомидию. Зачем мы упоминаем имя умершего? Когда мы вспоминаем имя умершего, мы соединяемся с ним и с Богом, у которого он находится. Поэтому когда человек хочет чтобы его имя было начертано в гробнице, он это делает потому что хочет чтобы это имя звучало независимо от него, и независимо от людей которые его будут поминать. А потом понятно, что пройдут поколения и его забудут.

Позднее все тексты так же связаны не просто с религией, а исключительно с заупокойным ритуалом, исключительно с миром мёртвых. Потому что живые живут здесь и сами могут помолиться и могу сказать без всякой письменности устно или могут попросить священника. Но а кто помолится за мёртвого когда пройдут столетия, пройдут века? Поэтому чтобы обезопасить себя молитвы, гимны, заупокойные тексты, которые помогают человеку обрести вечность, эти тексты начинают записывать. Из этого мы делаем вывод, что письменное слово появляется в эпоху какого-то глубокого духовного кризиса. Почти ничто не говорит о том, что в древности разразился какой-то кризис, который заставил людей думать, что старыми способами они себе не смогут обеспечить вечности, что те привычные способы религиозной деятельности неэффективны. Тогда большинство представителей одних народов начинают искать выход из этого кризиса в углублении, усложнении или поиске новых религиозных практик. Но менялась не вера, а менялись некоторые формы трансляции и сохранения религиозной культуры. А у других народов этот кризис породил другое, они сказали, что не будем искать новые практики, продолжим всё как есть. Эти народы так и остановились в своём развитие оставшись негосударственными и неписьменными.

В этой гробнице Уджа находятся ещё сосуды, в которых содержалось масло, вино у которых на днище есть надписи, которые сделаны скорописью, которую прочесть невозможно, но это говорит, что письменность существовала уже несколько веков до этого. Скоропись это результат развития письменности. Но мы не находим самые ранние памятники письменности, так как в начале писали на папирусе, и только потом стали выбивать на камне. Это известно из того, что иероглиф слово это свёрнутый папирус перевязанный верёвочкой. Кроме того он используется как детерминатив к абстрактным, философским понятиям. Просто до нас не дошли свитки папируса четвёртого тысячелетия, во-первых, так как они были менее качественными чем папирус более поздний, и во-вторых, потому что климат Египта в тот период был более влажным.

Государственность возникает практически одновременно с письменностью. Она тоже возникает как определённое средство решения религиозной задачи. И государь это существо, которое возводится на свой трон с единственной целью служения своему народу. Не люди существуют для царя, царь существует для людей. Царь это посредник между миром людей и миром богов, и он посредник для людей. В тексте 2200 – 2180 года до Р. Х., это текст поучения гераклиопольского царя своему сыну царевичу Мери-Кара, отец хочет научить сына как надо быть царём, в нём говорится: «Заботься о людях, пастве Бога, (то есть люди это паства Бога, а не царя; царь поставлен пастырем, а не хозяином) для них сотворил он небо и землю, для них покорил Он чудовище водное (это образ нашего сатаны), соделал Он дыхание в ноздрях их, дабы жили они. Они образы Его, вышедшие из тела Его. Для них сияет он в небесах (живым образом Бога является солнце). Для них сотворил он растения, скот, птицу и рыбу, дабы питать их. Для них породил Он врагов Своих, уничтожил чад Своих, когда замыслили они мятеж. Для них сотворил Он свет дня и плывет Он в небесах дабы видели Его. Воздвиг Он храм Свой вокруг них (это видимо земля, всё мировое пространство). И когда плачут они, внемлет Он им. Определяет он правителей для них от яйца, вождей укрепляющих спину слабого. Сотворил Он для них могучую силу (здесь употребляется слово, которое можно перевести как заклинание), дабы отводили они ею удары вражеские. Надзирает Он за ними денно и нощно. Поражает он вероломных из среды их как бьёт человек сына, ради брата его. Ибо ведает Бог имя каждого». То есть для Бога нет массы, Бог ведает имя каждого.

Итак, государство возникает чтобы «поддержать спину слабого», даже не столько в социальном смысле, сколько в религиозном смысле, «поддержать спину слабого» в борьбе добра со злом. Государство создано для борьбы со злом, которое проявляется в метафизической сфере и физической сфере, потому что социальная несправедливость, беззаконие это тоже проявление сатанинской реальности. Люди создают государственность тогда, когда осознают, что другим способом они с этим злом не справятся, что необходимо выделить из своей среды человека, который будет особым посредником между Богом и человеком, и который будет особым хранителем божественной правда в человеческом мире. Понятие божественной правды для египтян очень важно, по-египетски это Маат, изображается страусиным пером:

Почему страусиное перо? Страусиное перо это самое лёгкое из физических субстанций. Закон Божий он лёгок, он тяжёл только для грешников, для тех кто его нарушает. Поэтому реалии закона в Египте соответствовало страусиное перо.

Поэтому и государственность, как и письменность, создавалась чтобы выйти из этого кризиса. Выход из кризиса был в том, чтобы помочь человеку, помочь человеку остаться с Богом. Но со временем всё человеческое деградирует, и слово деградировало, им стали писать чуть ли не эротические рассказы, и государственность деградировала, пройдёт полтора тысячелетия и египетское государство рухнет.

Геродот, который успел посетить Египет в период его независимого существования, оставил такие слова «Египет это дар Нила». Египетская дельта образована речными наносами. Нил течёт среди песков и скал и несёт воду вместе с плодородным илом, который оседает при ежегодных разливах реки, которая затапливает почти всю территорию Египта. Пресная вода плюс этот ил это то, что сделало Египет плодороднейшей областью мира. И из-за этой привычности египтяне поняли, что мир не катастрофичен, мир природно организован, он живёт в ритме маат.

Лекция II