Основные блоки коммуникативного процесса.

· Отправитель кодирует сообщение

· Отправитель выбирает правильный канал и передаёт сообщение

· Получатель декодирует сообщение и далее по обратной связи

Отправитель и получатель продолжают меняться ролями до тех пор, пока сообщение не станет ясным. Попутно они устраняют и минимизируют помехи, которые мешают процессу общения.

Итак, сообщение порождается отправителем, который передаёт его получателю. Отправитель тщательно формулирует сообщение путём выбора слов, которые призваны передавать информацию, и невербальных сигналов, которые усиливают вербальное сообщение.

Так как слова и невербальные сообщения имеют разные значения для разных людей, то могут возникать бесчисленные проблемы в процессе коммуникации.

Неудачи обычно бывают в следующих ситуациях:

· Отправитель неадекватно кодирует первоначальное сообщение. Это вопрос взаимодействия между действительностью и языком, вопрос о том, до какой степени в наших высказываниях «миры» эти соответствуют друг другу (аспект референции)

Референция – есть процесс (или результат) соотношения слова (языка) и предмета (построение своего рода моста между словом и миром).

Референт – это то, что соответствует слову (языку) на уровне предметной (внеязыковой) действительности. Референт должен быть представлен и опознан в высказывании, чтобы «слова соответствовали миру», а «мир соответствовал словам» (Джон Сёрль)

· Слушатель не пытается понять сообщение, так как оно кажется ему слишком сложным

· Слушатель не воспринимает новые идеи, так как стереотипные взгляды и предрассудки мешают ему

· Слушатель запуган позицией или авторитетом говорящего. Внутреннее напряжение может мешать ему сосредоточиться на сообщении, что приводит к непониманию. Более того, напуганный слушатель побоится попросить разъяснения, думая, что его вопросы будут свидетельствовать о его некомпетентности.

· Слушатель неадекватно декодирует сообщения.

Бесконечные неудачи, возможные на каждой стадии процесса общения, показывают, что взаимопонимание между людьми – это вообще большая редкость.

Лекция 4. Компоненты коммуникативного акта: референт, код.

План лекции

Коммуникативный акт и его составляющие

Рефернт

Код

1. Коммуникативный акт и его составляющие.

Один из основоположников теории речевых актов, Г.П. Грайс, так сформулировал знаменитый парадокс общения: «Парадокс общения в том и состоит, что можно высказаться на языке и, тем не менее, не быть понятым». Можно добавить еще и остроумное замечание Хемингуэя насчет того, что язык существует не для общения, а для того, чтобы скрыть невозможность общения.

Перед теми, кто пользуется языком как средством коммуникации, стоит широкий круг практических задач. Каждый носитель языка должен «уметь приветствовать», «уметь прощаться», «уметь просить», «уметь приказывать» и т.д. – то есть уметь использовать язык по назначению – не есть прерогатива одних только филологов и в идеале навыки подобного рода должны быть у всех.

Акт речевого взаимодействия, в ходе которого носители языка решают, прежде всего, коммуникативные задачи, т.е. общаются, обмениваются сведениями, информацией – есть коммуникативный акт. Речевое взаимодействие всегдаориентировано на передачу или получение информации, другое дело, что информация, «перекачиваемая» подобным образом, время от времени не опознаётся как таковая.

Критерии информативностисами по себе представляют серьезную научную проблему. Проблема эта соотнесена с вопросами типа «что считать или не считать информацией», «каким образом изменяется информация, т.е определяется, например, уровень информативности высказывания», «какие типичные формы представления информации в тексте» и т.д.

На уровне «индивидуальных потребностей» так же оказывается важно знать, происходит ли обмен информацией в пределах одного и того же словаря отправителя (адресанта) и получателя (адресата); какова ценность, приписываемая партнёрами по коммуникации тем или иным понятиям или действиям, каков уровень «готовности» коммуникантов к восприятию информации («фонд общих знаний»); каковы «ожидания» коммуникантов и социальный контекст в котором развертывается коммуникация и т.д.

Многие из этих вопросов имеют отношение к структуре коммуникативного акта, в ходе изучения которой становится очевидным, что обмен информацией есть одно из непременных условий (а вовсе не одно из желательных требований) осуществления коммуникативного акта. Например, в случае «непоступления» от собеседника ожидаемой информации информативным становится само поведение партнера по речевой коммуникации («Я сообщаю сведения зачем-то, но и не сообщаю сведения тоже зачем-то»).

Сегодня вполне уверенно можно утверждать, что коммуникативный акт из хаотичного, в сущности, образования, каким он еще сравнительно недавно был для ученых, превратился в достаточно подробно охарактеризованную структуру, набор компонентов которой уже не является предметом дискуссий. На сегодняшний день компоненты эти таковы:

Адресант

Адресат

Контакт

Референт

Код

Отношения между ними традиционно представляют следующим образом:

адресант → контакт → референт → код → адресат

Обычным способом структура коммуникативного акта описывается так: адресант вступает с адресатом в контакт по поводу определенного референта, используя определенный код.

Терминологическое словосочетание «коммуникативный акт» и терминологическое словосочетание «речевой акт» часто почти совпадают.Однако необходимо заметить, что следует избегать полного отождествления одного с другим. Если «речевой акт» предполагает акцент на действие, то термин «коммуникативный акт» предполагает акцент на взаимодействие. Видеть разницу между этими акцентами принципиально важно.

Речевой акт определяется обычно как высказывание (речевое действие) или совокупность высказываний, совершаемым одним говорящим с учетом другого.

Коммуникативный акт есть совокупность речевых актов, совершаемых коммуникантами навстречу друг другу. Таким образом, коммуникативный акт является скорее не речевым действием, а обменом речевыми действиями.

1. Референт

Под референтом понимается то, что соответствует слову (языку) на уровне предметной (внеязыковой) действительности.

Референция есть, таким образом, процесс (или результат) соотнесения слова (языка) и предмета (предметного мира), т.е. в конечном счете построение своего рода моста между словом и миром. Референт должен быть представлен и опознан в высказывании, причем желательно, чтобы это было не просто опознание, но такое опознание, которое в дальнейшем даст возможность пользоваться соответствующей областью предметного мира.

Стало быть, одной из главных задач того, кто намерен предложить собеседнику акт общения (адресант), является создание условий для корректной референции.

Одна из самых распространенных коммуникативных неудач, связанная с неиспонением названной задачи, представляет собой несовпадение референтов говорящего и слушателя, в результате чего в сознании слушателя происходит замещение «запланированного» референта референтом случайным. Ответственность за это, безусловно, несет говорящий, однако, полностью снимать ответственность со слушателя невозможно. Ведь коммуникативный акт есть поле совместных действий.

Английский логик Джон Остин создал концепцию, в которой он определил слово как действие. Хотя еще до Остина эту идею выдвигали многие европейские философы. К примеру, Гегель говорил, что «речи… суть действия, происходящие между людьми».

Концепция Дж. Остина чрезвычайно сложна для понимания и требует специальной лингвистической подготовки. Не задаваясь целью представить эту концепцию во всей ее сложности, сосредоточим внимание только лишь на главных ее аспектах.

Итак, основная посылка Дж. Остина состоит в том, что сказать нечто, значит совершить определенное действие.

По Остину, сказать значит осуществить довольно сложную процедуру, поскольку любой речевой акт представляет собой на самом деле единство трех актов, которые Дж. Остин называет:

фонетический акт,

фатический акт,

ретический акт.

Первый означает употребление определенных звуков, известных слушателю как звуки языка, которым он владеет. Поэтому в утверждении, что сказать – значит произнести некоторые членораздельные звуки, нет ничего удивительного.

Второй – это употребление некоторой последовательности слов (не звуков) на понятном слушателю языке, а так же объединение этих слов в предложения в соответствии с грамматикой и интонацией данного языка.

Проще говоря, осуществить фатический акт, значит употребить слова и объединить их в составе грамматически и интонационно правильных предложений (тоже, в общем-то, ничего особенного).

Третий – ретический акт – самый сложный. Совершив фатический акт, мы тем самым произвели на свет некое высказывание. Все, что можно предположить насчет этого высказывания – это то, что оно сделано на языке, понятном слушателю, т.е. не противоречит известным ему правилам грамматики и законам интонации. Однако этого мало, поскольку мы ничего не можем утверждать о смысле высказывания.

Например, относительно высказывания «Сивая тишина укоротила шевелюру на пятнадцать копеек» можно сказать, что оно на русском языке, что оно может быть интонировано в соответствии с интонационными правилами русского языка, что в нем нет очевидных нарушений русской грамматики. Но вот, что оно означает, мало кто возьмется объяснить. Пред нами одно из крайних выражений фатики. Так может выглядеть высказывание, автор которого взял на себя труд осуществить лишь первых два акта: фонетический и фатический – но не осуществил третьего – ретического акта. Последний, по Остину, предполагает:

соотнесение высказывания (или его составляющих) с конкретным референтом;

соотнесение высказывания с тем смыслом, который есть у слов в языке.

Итак, осуществление ретического акта предполагает превращение «просто высказывания» в осмысленное высказывание.Говорящий точно знает то, о чем именно он высказывается в настоящий момент, т.е. отчетливо представляет себе предметную область высказывания (референт), и то, что слова, употребленные им, наделены в языке именно тем смыслом, какой он им приписывает. Только в этом случае мы получаем осмысленное, т.е. полноценное высказывание.

Осмысленным, или полноценным, высказывание становится лишь тогда, когда осуществлена процедура референцирования – установлена связь между «миром предметов» и «миром слов». Процедура эта предполагает знание точного местоположения предмета (референта) в предметном мире и действительное представление об отличиях данного референта от остальных.

Код.

При обращении к разным компонентам коммуникативного акта постоянно затрагиваются проблемы языка, на котором происходит общение.

Дело в том, что параметры коммуникативного акта задают совершенно особый тип эксплуатации языка. Здесь язык «судится» по совершенно иным законам, чем «язык вообще». В центре внимания оказываются те его аспекты, которые не слишком волновали традиционную лингвистику. Прежде всего, это рассмотрение языка как системы знаков и правил, с помощью которых происходит кодирование и декодирование информации.

Главной становится проблема общности кода для того, кто передает информацию, с одной стороны, и для того, кто этой информацией пользуется – с другой. Принадлежность к одному и тому же национальному языку оказывается при этом отнюдь не единственным условием, которое должно обеспечивать взаимопонимание. От коммуникантов требуется еще и принадлежность к одной и той же «кодовой системе», т.е. знание того, как «упаковывается» и «распаковывается» информация в разных случаях, т.е. применительно к различным типам коммуникативных актов. Знание этих правил настолько необходимо, что человек, не имеющий представления о них, может почувствовать себя совершенно беспомощным в самых обычных ситуациях общения. Это убеждает нас в том, что понимание (осмысление) в условиях реального коммуникативного акта отнюдь не обеспечивается лишь знанием языка, но требует подключения определенной системы навыков обращения с языком, т.е. представлений о том, в каких случаях то или иное высказывание будет обозначать, к примеру, просьбу, а в каких – нет, или, предположим, в каких случаях высказывание является утверждением, в каких – не является и т.д.

В принципе – на интуитивном уровне – говорящие располагают таким набором и соответствующими правилами, однако, это часто подсознательные навыки. Чтобы это вывести на осознанный уровень необходимо понять и осознать процессы взаимоотношения между миром реальным и «миром вербальным», т.е. между действительностью и языком.

Дж. Сёрль, один из главных авторитетов в области теории речевых актов, в свое время поставил вопрос о соответствии миров друг другу в крайне интересную плоскость, заметив, что некоторые высказывания как бы нацелены на то, «чтобы слова… соответствовали миру», другие высказывания «связаны с целью сделать так, чтобы мир соответствовал словам».

Пример Дж. Энскомбра:

«Предположим, что некий человек идет в универсам со списком, составленным его женой, где указано, что он должен купить; в этом списке содержаться слова: хлеб, бобы, бекон, масло. Предположим, что по пятам за ним все время идет сыщик, который записывет в блокнот все, что человек кладет себе в корзину. При выходе из магазина у покупателя и у сыщика будут идентичные списки. Но функции этих списков совершенно различны.

Цель того списка, который находится у покупателя, состоит в том, чтобы, так сказать, «приспособить» мир к словам; этот человек должен согласовывать свои действия со списком. Цель списка сыщика – в том, чтобы «приспособить» слова к миру: сыщик должен составить свой список в соответствии с действиями покупателя.

Это, в частности, сказывается на различной роли ошибок в этих двух случаях. если сыщик, придя домой, осознает, что человек купил вместо бекона свиные отбивные, то он может просто зачеркнуть слово «бекон» и написать «свиные отбивные» без какого бы то ни было ущерба как для себя, так и для окружающих. А вот если покупатель придет домой и его жена укажет ему, что он купил свиные отбивные, хотя она просила бекон, то он не сможет исправить свою ошибку, просто вычеркнув слово «бекон» из своего списка и написав туда «свиные отбивные».

Опираясь на этот пример, Сёрль утверждал, что список сыщика характеризуется направлением приспособления «слова к миру», в то время как список покупателя характеризуется приспособлением «мира к словам».

Иллюстрацию эту допустимо рассматривать и в плане различений функций того, кто делает высказывание, и того, для кого это высказывание делается. Ведь, со всей очевидностью, говорящий как раз и осуществляет приспособление мира к словам, в то время как слушающий поступает прямо наоборот, приспосабливает слова к миру.

Задача адресанта. Приспособление мира к слову осуществляется адресантом следующим образом: я нахожусь в мире референтов и вспоминаю, как «зовут» каждого из них. Я ни в коем случае не называю и не обозначаю референты заново: во-первых, от меня этого не требуется (референты уже названы), во-вторых, условием моего взаимодействия с другими коммуникантами, с одной стороны, и моей включенности в мир, с другой, является именно то, что я помню «имена вещей» (т.е. знаки, подлежащие кодированию). Если я перестану помнить их, мой процесс коммуникации с кем бы то ни было станет невозможным. Трагическим последствием будет то, что непосредственно вслед за миром слов мир вещей тоже фактически прекратит для меня свое существование, ибо в нем наступи хаос. Примером тому может послужить один из эпизодов романа Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества», в котором Аурелиано изобрел способ бороться с провалами в памяти – приклеивать таблички с названиями предметов к самим предметам. Это очень перекликается с одним философским замечанием: «Назвать что-то – это как бы прикрепить к некоторой вещи табличку с именем».

Таким образом, то, что закодировано в языке, не есть, стало быть, только информация о мире – это сам мир, к которому в другой форме у нас доступа нет. Вот почему ответственность говорящего за то, чтобы «вспомнить слова» и расположить их в соответствии с правилами кода, чрезвычайно велика: иначе «картина мира», передаваемая ему собеседником, не будет узнана последним, а значит, на состоится и контакта, без которого невозможен коммуникативный акт.

Задача адресата – приспособив предоставляемые в его распоряжение слова к миру, вернуться к тому же самому референту (набору референтов). который спровоцировал адресанта на произнесение слов.

Описанная ситуация речевого поведения есть лишь идеальный ее образ. коммуниканты не столько обмениваются референтами, сколько «референтами+Я», причем «Я» является переменной. поэтому рассчитывать на то, что адресат действительно будет способен пройти тот же самый путь, какой пройден адресантом, совершенно нереально. Адресат, разумеется, попадет в другую точку пространства. Важно только. чтобы эта точка находилась, по крайней мере, неподалеку от того места, где стартовал адресант. В этом случае взаимопонимание все еще сохраняется.

Лекция 5. Компоненты коммуникативного акта: адресант, адресат.

Адресант

Необходимо отдавать себе отчет, что именно адресанту коммуникативный акт обязан своим возникновением. Мысль эта тривиальна, но ее обсуждение необходимо для того, чтобы составить представление о том, до какой степени значителен сам факт инициации коммуникативного акта.

Начать речь, организовать «схему взаимодействия» означает «взять на себя ответственность за ее продолжение и завершение».

Предполагается, что именно от начавшего во многом зависит, насколько успешно данная схема будет реализована в ходе коммуникативного акта. Причем это настолько обязательно, что при потере инициатором коммуникативного акта «нити» собеседник совсем не обязан помогать ему продолжать (поддерживать) общение, напротив, никто не запрещает ему под любым предлогом покинуть речевую ситуацию.

Итак, проблема инициации коммуникативного акта отнюдь не второстепенная и от ее решения зависит очень многое: в частности даже факт участия адресата в речевом взаимодействии. К примеру, одной из причин нежелания адресата участвовать в общении может оказаться отсутствие «вотума доверия» к инициатору речевого взаимодействия: адресат не всегда считает инициатора коммуникативного акта кандидатурой, подходящей на роль собеседника. Иными словами, право начать коммуникативный акт отнюдь не всегда является очевидным. Право это может требовать социального или какого-либо другого подтверждения. Данное право входит в состав подготовительных условий коммуникативного акта.

Под подготовительными условиями мы будем понимать следующее:

1. Совокупность обстоятельств на момент начала коммуникации, делающих ее возможной.

2. Соответствие / несоответствие требованиям конвенциональности.

В первом случае нас интересуют те предварительные условия, которые в общем характеризуют состояние готовности партнеров по коммуникативному акту, т.е. ответ на вопрос: что необходимо, чтобы коммуникативный акт (любой) мог начаться, при каких условиях он «запускается».

Под подготовительными условиями необходимо понимать набор обстоятельств, делающих коммуникативный акт возможным. Набор этих обстоятельств следующий:

1) потребность или желание адресата инициировать коммуникативный акт;

2) готовность адресанта к речевому действию (наличие некоторой коммуникативной стратегии);

3) понимание адресатом мотива адресанта;

4) идентификация адресатом мотива адресата в качестве достаточного основания для начала коммуникативного акта;

5) единство коммуникантов во взгляде на предстоящий коммуникативный акт;

6) обозначение (или осознание) коммуникантами момента начала речевого взаимодействия.

Важно, что эти обстоятельства следует рассматривать как безотносительные к типу предстоящего коммуникативного акта. Необходимо, чтобы эти условия «имели место быть». Иначе даже на уровне подготовки коммуникативного акта возникают ситуации, порождающие последующие коммуникативные неудачи, вызванные нарушением перечисленных условий.

Нарушение условия 1: Адресант не найдет адресата. Возникает речевая аномалия: «Мне совершенно незачем разговаривать с Вами, да у меня и желания нет, но - начнем».

Нарушение условия 2: Адресант потерял адресата. Возникает речевая аномалия: «Здравствуйте, я пока не знаю, о чем я буду говорить, однако уже начал».

Нарушение условия 3: Адресат не вступит в контакт. Речевая аномалия: «Не понимаю ради чего, но поговорим».

Нарушение условия 4: Адресат откажется от контакта. Речевая аномалия: «Это обсуждать не к чему, но давайте это обсуждать».

Нарушение условия 5: Коммуникативный акт не состоится. Речевая аномалия: «- Руки вверх! – А я рассчитывала, что вы меня поцелуете».

Нарушение условия 5: Коммуникативный акт не состоится. Разговор, для которого есть все основания так и не начнется.

Все вышесказанное имеет универсальный характер и применимо для всехкоммуникативных актов.

Применительно для некоторых частных случаев речевого взаимодействия в качестве подготовительных условий могут быть рассмотрены следующие дополнительные условия:

искренность коммуникантов,

условия истинности информации,

условия соблюдения «социальных» рангов,

условия соответствующего психологического состояния собеседников.

Но, повторимся, они необходимы только для определенных типов коммуникативных актов. Кроме того, практика общения показывает, что существуют случаи «взаимного попустительства» участников общения. К примеру, ситуации: «Я не понимаю, о чем Вы, но продолжайте», «Я понимаю, что об этом не стоит говорить, но…»

Второе условие – конвенциональный характер коммуникативных актов.

Под конвенцией понимаются принятые в данном обществе (и регламентируемые данным обществом) формы взаимодействия, в том числе и речевого.

Вопрос конвенциональности речевого взаимодействия до конца не решен. Существуют открытые проблемы, типа:

- все ли коммуникативные акты, в которые мы вступаем, имеют конвенциональную природу (т.е. могут быть расписаны как определенный регламент);

- в одинаковой ли степени конвенциональны различные типы коммуникативных актов.

Для нас же, не смотря на существующие вопросы, главное осознать:

1) что большинство коммуникативных актов той или иной степени регламентированы, и для говорящих, вероятно, удобнее, когда регламент есть, чем, когда его нет (иначе мы бы никогда не попадали в столь распространенную ситуацию, когда мы задаемся вопросом «как вести себя в этой ситуации?»);

2) что коммуникативные акты, ориентированные на конвенции разных видов, конвенциональны в разной степени, кроме того, участники коммуникации по-разному смотрят на роль конвенции (от полного ее принятия, до полного ее игнорирования), выбирая разные конвенциональные модели к одним и тем же речевым актам.

Социальные роли (функции) индивида часто включают в себя роль инициатора коммуникативного акта в ряде ситуаций. Общеизвестно, что подданный не может назначить аудиенцию королю, а может лишь попросить его об этой аудиенции. В менее «масштабных» взаимодействиях роли обозначены не так отчетливо, но так же, как правило, регулируются социальными конвенциями (например, указание на дверях руководителя приемных дней и часов, отведенных для ситуаций, когда инициатором коммуникации может являться подчиненный, а не начальник).

Требование конвенциональности речевого акта выглядит таким образом: адресат вступая в речевую ситуацию, должен быть «подготовлен» таким образом, чтобы не иметь сомнений насчет того, кто из партнеров «уполномочен» начинать диалог.

Можно ли представить себе такое лицо, которое бы было наделено абсолютной властью обращаться к речевой ситуации любого типа, открывая любой, желательный ему,коммуникативный акт? Едва ли.

Даже полководец (при жесткой армейской субординации) может послать солдата на верную смерть, но не может заставить его жениться на собаке.

Можно сказать, что конвенциональность подразумевает соотношение потребности (желания), начать тот или иной коммуникативный акт с самой возможностью коммуникативного акта подобного типа.

Таким образом, тривиальное суждение о том, что адресант – это тот человек, которому коммуникативный акт обязан своим возникновением, привело нас к некоторым серьезным законам коммуникации: правилам инициации коммуникативного акта, ответственность за исполнение которых несет адресант, и нарушение указанных правил ведет к коммуникативным просчетам.

Правила инициации адресантом коммуникативного акта можно представить в трех моделях.

Модель 1. От меня не ждут инициации никакого коммуникативного акта.

Модель 2. От меня ждут инициации данного коммуникативного акта.

Модель 3. От меня ждут инициации другого коммуникативного акта.

Адресат

Фигура адресата изучена, вне всякого сомнения, значительно лучше. К настоящему времени уже достигнуто единство во взглядах на адресата как на одного из центральных компонентов в структуре коммуникативного акта.

1) без него акт коммуникации (обмена информацией) состояться не может;

2) адресат, как и адресант, участвует в структурировании речевой ситуации.

Точка зрения на адресата как на пассивного реагента, «потребителя» информации сегодня благополучно изжита. Роль адресата – роль активная, требующая от исполнителя прежде всего действий, как речевых, так и не речевых, как в ходе коммуникативного акта, так и за его пределами.

А если учесть, что опытный адресант готовит коммуникативный акт задолго до его инициации, то воздействие адресата на речевую ситуацию начинается вообще за ее пределами.

Типичные коммуникативные стратегии адресата, вступающего в коммуникацию (а так же возможные просчеты в этих стратегиях), можно определенным образом систематизировать – объединить в две большие группы в зависимости от того, проинформирован ли адресат о предстоящей коммуникации:

1) неожидаемые коммуникативные акты;

2) ожидаемые коммуникативные акты.

1) Неожидаемые коммуникативные акты. В случае такого рода коммуникации важно, прежде всего, помнить, что никто не имеет права принудить адресата к участию в нем. Адресат не связан с адресантом никакими обязательствами и вполне может решить, стоит ли ему вообще вступать в предлагаемую коммуникацию. Существует достаточно способов уклониться от нежелательного контакта (клише типа «я предпочел бы не говорить на эту тему» и подобного рода).

Добровольное участие в неожидаемой коммуникации – абсолютный закон речевого взаимодействия. Если бы участники общения действительно следовали ему, многих коммуникативных неудач можно было бы избежать. К сожалению, закон этот принимается во внимание крайне редко, и адресат, как правило, опоминается уже тогда, когда подобный коммуникативный акт зашел уже слишком далеко.

Достаточным основанием для неучастия в процессе речевого взаимодействия вполне может служить осознание адресатом собственной неподготовленности к коммуникативному акту. Хороший адресат постарается уклониться от речевого взаимодействия в том случае, если он чувствует себя неуверенно по отношению к предмету обсуждения.

3) Ожидаемые коммуникативные акты. В эту группу входят речевые ситуации, которые можно распределить на две подгруппы:

а) коммуникативные акты, предполагаемые адресатом;

б) коммуникативные акты, объявленные инициатором общения.

а) Речевые ситуации этого плана можно описать такой не слишком привлекательной, например, моделью: «теперь тебе попадет от начальства» (народный вариант – знает кошка, чье мясо съела). Т.е., можно с большой долей уверенности утверждать, что у адресата есть кое-какие предварительные представления о том, как будет развиваться общение и каких следствий (как приятных, так и неприятных) следует ждать. Это и есть сведения из области будущей речевой ситуации – представления о направлении и структуре предстоящей коммуникации.

б) Данная группа речевых ситуаций относится к разряду тех, уклониться от которых можно только «не явившись». Это коммуникативные акты с декларированным коммуникативным заданием (модель: «я хотел бы поговорить с вами о…»). В отношении этих речевых ситуаций существует одно очень хорошее правило: адресат имеет право знать содержание (а иногда и структуру) объявленного коммуникативного акта. Правило это диктуется не только требованиями этики (невежливо заставлять собеседника гадать), но и требованиями прагматики: стартовые возможности должны быть у собеседников одинаковые.

Процесс самого коммуникативного акта – передачи информации от адресанта к адресату – строится следующим образом. То, что делает говорящий, можно назвать синтезом речи по заданному смыслу. В соответствии с замыслом адресант синтезирует речь.

На глубинном уровне его сознания находится зона смысла – семантических представлений (СемП). Это ядра информации. Набор этих смыслов линейно не упорядочен. В нашем сознании они организованы в сложную многомерную структуру. Речь же на уровне реализации линейна: за каждым словом, которое соотнесено с явлением внеязыковой действительности (референтом), следует другое слово. Поэтому из многомерного пространства референтов необходимо выстроить линейную последовательность. Эту задачу решает синтаксический блок (синтаксические представления СинтП). Синтаксис - это линейная упорядоченность смысловых единиц. Здесь еще нет членения на слова, не заданны грамматические правила. Это задача следующего блока – морфологического, основанного на морфологических представлениях (МорфП), т.е. грамматики, которая линейные единицы членит на словоформы. На самом поверхностном уровне слова предстают на уровне звуков (произносятся) или букв (пишутся). Это фонетическое представление (ФонП) или графическое представление (ГрафП). Т.о, синтез речи – это переход от смысла к тексту, где под текстом понимается набор фонетических или графических единиц:

СемП → СинтП → МорфП → ФонП (ГрафП).

То, что осуществляет адресат (слушающий или читающий) – это анализ текста. Это та же последовательность, только разворачивающаяся в обратном порядке: слушающий воспринимает звуковую волну, мозг членит звуковую волну на осмысленные единицы (МорфП). Слова воспринимаются в речи как линейно упорядоченные, и в связи с этим возникает понимание (СинтП). Затем осуществляется переход в зону референтов (идей), которые линейно не упорядочены, не имеют четкой системы ассоциаций и индивидуальны в сознании каждого человека.

ФонП (ГрафП) → МорфП → СинтП → СемП.

Иными словами, задача адресата – приспособив предоставляемые в его распоряжение слова к миру, вернуться к тому же самому референту (набору референтов), который спровоцировал адресанта на коммуникативный акт.

В таком виде описанный процесс есть лишь идеальный образ коммуникации. Необходимо учитывать, что коммуниканты не столько обмениваются информацией (референтами), сколько «референтами + Я». Причем «Я» является категорией переменной, что сильно влияет на итог речевого взаимодействия.

Поэтому рассчитывать на то, что адресат действительно будет способен пройти тот же самый путь, какой пройден адресантом, совершенно нереально. Адресат, разумеется, попадает в другую точку пространства. Важно только, чтобы эта «точка» находилась, по крайней мере, неподалеку от той области, где стартовал адресант. В этом случае взаимодействие между партнерами по общению возможно осуществить.