Реставрация иконоборчества

Правление императрицы Ирины нельзя назвать удачным с точки зрения внешней и внутренней политики. Арабы захватывают большую часть Малой Азии, болгары - Фракию. В 781 г. она обручает своего малолетнего сына с франкской принцессой, однако, впоследствии, опасаясь влияния Карла Великого, она меняет свое решение и женит его против воли на армянке Марии. Политически это было оправданно, так как Ирина боялась усиления влияния могущественного Карла, но сын успел полюбить свою невесту. Отношения с матерью накалялись, вскоре Константин поднимает мятеж и отправляет мать в ссылку. Через 2 года он мирится с ней, но уже не допускает к правлению. В 795 г. он разрывает свой брак с Марией, насильно постригает в монашество и женится на фрейлине Феодоте. Этот акт получает благословение от патриарха Тарасия, но вызывает противодействие со стороны ряда церковных и общественных деятелей. Среди них были Федор, будущий игумен Студийского монастыря, родственник Феодоты, который, несмотря на все посылаемые ему подарки, отказывается поддержать это незаконное деяние. Императору пришлось отправить мятежных монахов в ссылку, что не способствовало его авторитету в народе, у которого игумен Федор пользовался огромным авторитетом. В 797 г. Ирине удается организовать мятеж против императора Константина, его схватили и ослепили с такой жестокостью, что он вскоре умирает. На престоле восстанавливается Ирина, которая назначает Феодора игуменом Студийского монастыря. Годы его управления стали временем настоящего расцвета монастыря, число насельников которого увеличилось с 12 до 2000 человек.

В это время происходит важное событие в мировой истории. Карл Великий мечтал стать императором и объединить под своей властью территории Западной и Восточной Римских империй. В 800 г. папа Лев II венчает Карла Великого в Риме титулом императора. Это мыслится новым императором не как восстановление Западной Римской империи, а как претензия Карла на власть в обеих империях вообще. Карл пробует решить этот вопрос матримониальным путем, засылая сватом Ирине, но та, естественно, отвергает его предложение. Между тем, политическое положение императрицы было весьма непрочным. В 802 г. против нее поднимается мятеж, ее ссылают в монастырь на о. Лесбос, где она через год умирает, ведя строго аскетический образ жизни.

Следующим императором становится государственный казначей Никифор (802-811). Он был талантливым энергичным правителем, но ему очень не повезло с противниками. На Востоке ему противостоял знаменитый халиф Дамаска Гарун-аль-Рашид, а на Балканах - болгарский хан Крум. Никифор стремится собрать все силы империи в кулак, для чего восстанавливает налоги на монастыри, отмененные императрицей Ириной. В 806 г. умирает патриарх Тарасий. Все ждут, что новым патриархом станет преп. Феодор Студит, но Никифору не нужен такой независимый патриарх, поэтому патриархом становится епископ Никифор, впрочем, вполне православный, Феодор Студит с ним сотрудничал.

Никифор ведет с переменным успехом военные действия в Малой Азии, отдает ряд пограничных крепостей и откупается от Гаруна-аль-Рашида. На Балканах он наносит ряд поражений славянам, но Крум в 811 г. разбивает его армию. В битве гибнет и император Никифор. Из его черепа Крум делает себе чашу для вина.

Болгары не только убили Никифора, но и тяжело ранили его сына. Тот, став императором, правит всего 2 месяца, постригается в монахи, и вскоре умирает. Вместо него императором становится зять Никифора Михаил Рагнаве. исполнявший до этого должность министра двора. Михаил Рагнаве был другом монахов и лично Федора Студита. Он становится советником императора и патриарха. В тот момент ревнители иконопочитания побуждают императора начать гонения на еретиков-павликиан, живших в Малой Азии. Павликиан можно назвать протестантами того времени, так как они не признавали церковного культа, в том числе и иконы. Павликиан стали преследовать огнем и мечом. Федор Студит протестует, ссылаясь на мирный характер Нового Завета: "Не знаете какого вы духа".

В делах политических Федор заставляет принять роковое для императора решение и побуждает его продолжить войну с болгарами, предлагавшими мир ценой выдачи перебежчиков. Война была неудачна, и армия свергает Михаила Рагнаве. Возмущенные войска врываются в храм к гробнице Константина Копронима с криками: "Восстань и помоги гибнущему государству!". Михаил Рагнаве был свергнут и пострижен в монахи.

После Михаила Рагнаве армия и партия иконоборцев провозглашает императором Льва V Армянина. Лев Армянин оказывается гораздо удачливее в своих политических начинаниях императоров-иконопочитателей. Ему удается снять осаду со стен Константинополя армии Крума, а в 818 г. он наносит болгарам сокрушительное поражение, тем самым развеяв миф о непобедимости грозного хана. За первой победой последовали другие.

Иконоборцы ждали от нового императора возобновление гонений на иконопочитание, однако сначала Лев Армянин ведет себя более осторожно, чем его предшественники. Он сочувствовал иконоборчеству, но сначала не хотел противостоять и иконопочитателям. Армия была практически полностью иконоборческой. В 814 г. солдаты стали кидать камни в образ Спасителя над воротами дворца, после чего икона была убрана под предлогом защиты от поругания. Начало 815 г. становится переломным моментом в политике Льва Армянина в отношении окон. 6 января 815 г. он отказался поклониться перед иконой.

Политика императора вызывает сопротивление со стороны преп. Феодора Студита. В своей борьбе против иконоборчества Феодор Студит стремится найти опору в Риме. В своих посланиях папе он превозносит достоинства престола св. Петра, чем не замедлили воспользоваться на Западе в доказательствах первенства римского епископа.

Император решается избавиться от патриарха Никифора, но обвиняет его не в иконопочитании, а предъявляет ему ряд мелочных придирок. В результате патриарх сам отказывается от престола и отправляется в ссылку в свой монастырь. Преп. Феодор отвечает на такие действия императора демонстративным шествием с высоко поднятыми иконами. Возмущенный император отвечает более решительными действиями в пользу иконоборчества.

На Пасху 815 г. новым патриархом становится Феодот Мелиссинос. Он был начальник лейб-гвардии, старый солдат, и, следовательно, иконоборец. Вот как характеризует его хронист: "безгласнее рыбы, бессловесный, скотоподобный, и, кроме нечестия, ничего не знающий". Опираясь на нового главу Церкви, император проводит в 815 г. 2-й иконоборческий собор. Этот собор прошел в Св. Софии сразу после Пасхи под председательством нового патриарха. Православные иерархи и монахи, которые от­казались в нем участвовать, были низложены и отправлены в ссылки. Этот собор иконоборцы считали поместным. Собор объявлял вновь восстановленными решения иконоборческого со­бора 754 г., а Вселенский Собор 787 г. — потерявшим силу. Но все же его ре­шения были помягче Копронимова собора: позволялось оставлять иконы в церквах, но вывешивать повыше, чтобы они служили для неграмотных вмес­то писания, лишь бы невозможно было «для необученных и нетвердых в ве­ре» возжигать перед ними свечи или их лобызать. Было сказано, что Ирина восстановила незаконное почитание икон по женскому слабоумию. Но опре­делялось, что иконы — не идолы, а собор Копронима не объяв­лялся Вселенским (объявлялось, что было всего шесть Вселенских Соборов).

Не подписывавшие орос епископы и игумены ссылались и наказыва­лись. Св. Феодор Студит написал собору обличительное письмо, был нака­зан пыткой (его били воловьими жилами и морили голодом) и сослан. Но и из ссылки он писал обличительные послания и руководил борьбой с иконо­борцами. Активно выступал против иконоборчества и ссыльный патриарх Никифор.

Преп. Феодор писал очень живым и образным языком. Не боялся он и резких выражений. Особенно обличал он засилие царства над Церковью. Конфликт со Львом Армянином дал Феодору повод сказать царю такие слова: «Слушай, царь, что сказал божественный апостол: положи Бог в церкви первее апостолов, второе пророков, третие пастырей и учителей, а не сказал: царей. Тебе вверено гражданство и войско; об этом заботь­ся, а церковь оставь».

Этому же разделению Божьего от кесарева Феодор поучает и робкое рядовое монашество. «Где, — говорит он, — слова: глаголах пред цари и не стыдяхся? Где слава и честь нашего сословия?» «Ты говоришь, — пишет Феодор игумену Василию, уговаривая его противиться царю Льву V Армя­нину — что никогда не видел императора, не представлялся начальникам и оттого чувствуешь страх. Нет, отец... пусть он боится тебя так же, как бе­сы... Обличай его, если он пустословит, ведь Ахава обличал Илья и Ирода Иоанн, других — другие». Игуменов, подписавшихся под оросом 815 г., преп. Феодор обличает беспощадно: «Господа игумены, как слышно, говорят: кто мы такие, чтобы оказывать сопротивление? Во-первых, — говорит Феодор, — вы — хрис­тиане, которые теперь непременно должны говорить. Потом — монашест­вующие, которым не следует увлекаться ничем, как не привязанным к ми­ру. Затем игумены, которые должны отклонять соблазны от других и никому не давать повода к искушению. А какой соблазн и искушение или, вернее, унижение произвели они собственноручной подпиской, надо ли об этом го­ворить? Ибо если молчание есть отчасти согласие, то утверждение этого согласия подписью пред целой церковью — какой это позор! Но что сказал Христос? Всяк, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим. А в случае отказа от исповедания? А если они дали собствен­норучную подписку не сходиться друг с другом, то ведь это — отказ. Ибо как они будут соблюдать сказанное Христом: грядущего ко Мне не изжену вон? Приходит к ним кто-нибудь, спрашивая и желая узнать истину, — что же ответит ему игумен? Вот что: я получил приказ не говорить. Итак, они да­ли подписку повиноваться императору вопреки Христу. Если ты скажешь, при подписке: я восклицал, что я поклоняюсь свв. иконам, — то прости, брат, и Пилат, устами выдавая себя за невинного в убиении Христа, тростью утвердил смерть Его».

Постепенно борьба с иконами начинает набирать обороты. Устраняются иконы и все те части богослужения, где они упоминаются. Переписывались тропари и стихиры, писались новые учебники. Гонение было тяжко своей систематичностью, всеобщностью, сыском и шпионажем. "Невозможно произнести ни одного благочестивого слова, - пишет преп. Феодор, - опасность близка, так что муж опасается жены своей. Доносчики и записчики наняты императором для разведки: не говорит ли кто чего неугодного кесарю, или не уклоняется ли от общения с нечестием, или не имеет какой-нибудь книги, содержащей сказания об иконах, имеет ли какой-нибудь книги, содержащей сказания об иконах, или самой иконы, не принимает ли изгнанного, или не помогает ли содержимым под стражей ради Господа? И если будет обличен в этом, тотчас схватывается, бичуется, изгоняется, так что и господа преклоняются перед рабами по страху доноса".

Недовольные императором составляют против него заговор. Во главе заговора стоял один из военных Михаил Травль (Косноязычный). Заговор был частично раскрыт и Михаил брошен в тюрьму. Остальные заговорщики, опасаясь раскрытия, организуют покушение на Льва. Его убивают прямо в алтаре, куда он вбежал, спасаясь от преследования.

Михаил II Травль правил 9 лет (820-829). Сначала от него ожидали поддержки иконопочитания, однако Михаил, происходивший из павликиан Малой Азии, более сочувствовал иконоборцам. Патриархом при нем становится известный иконоборец Антоний Силлейский.

При Михаиле Травле в империи вспыхивает мятеж одного из офицеров - Фомы и усыновленного им монаха Анастасия. Мятежников поддержал Гарун-аль-Рашид. На его деньги собирается войско инородцев - армян, персов, грузин, кавказцев. Кроме того, мятежники поднимают рабов в Малой Азии. Они осаждают Константинополь, однако Михаилу помогают прежние враги - болгары. Мятежники были рассеяны войсками хана Омуртага.

После смерти Михаила II на престол восходит его сын - Феофил. Несмотря на то, что по своей матери он приходился правнуком императрицы Ирины, Феофил оказался еще более сильным иконоборцем, чем его отец. Он получил неплохое богословское образование. Его учителем был фанатичный противник иконопочитания - Иоанн Грамматик. Феофил казнит убийц Льва Армянина и осуществляет гонение на иконопочитателей с беспощадной жестокостью. Иконопочитание считалось политическим преступлением, а иконоборцам, напротив, оказывалось снисхождение в податях. С особой яростью император нападает на монахов. Однажды состоялся его диспут с иконопочитателями Феодором и Феофаном ("начертанными"). В ходе диспута они уличили императора в искажении текста из пророка Исайи. Тогда Феофил распорядился вырезать («начертать») на их лице насмешливые стихи: «Все люди хотят побывать в Иерусалиме, а эти из Палестины пришли в столицу распространять свои глупости. За это как злодеи, заклейменные на лицах, они снова изгоняются».

Феофил женится на знатной византийской аристократке Феодоре. По обычной византийской традиции для выбора невесты для императора была устроена ярмарка невест. В этом своеобразном конкурсе красоты участвовали красивейшие и знатнейшие девицы империи. Во второй тур смогло пройти только 6 претенденток. Среди них была и Феодора. Тогда же и произошел известный случай с Кассией. Она была девицей красивой и первоначально именно она привлекла внимание императора. «Не через жену ли произошло зло?» - спросил Феофил. "Но через жену же берет начало и лучшее" – отвечала умная Кассия. Не терпящий никакого ума рядом с собой Феофил передает золотое яблоко и вместе с ним свою руку стоявшей рядом Феодоре. Кассия после этого уходит в монастырь и становится писательницей церковных стихир. В частности ей написана стихира на вечер Великого Вторника "Господи, яже во многие грехи впадавшая жена".

Феодора родилась в Малой Азии в семье благочестивой и преданной иконопочитанию. Несмотря на грозившую юной императрице опасность, она и находясь во дворце, в самом центре иконоборчества, не оставила почитания икон. Однажды за этим занятием ее застал шут императора. Однако умная императрица убедила его, что это ее любимые куклы. Когда шут проболтался о куклах императору, подозрительный Феофил устроил жене разнос, но Феодора смогла убедить и его, будто шут принял за куклы или иконы ее изображение в зеркале. Через несколько дней, придравшись к шуту, Феодора приказала его выпороть, а затем посоветовала держать язык за зубами. С тех пор, когда император пытался завести разговор о куклах, шут прикладывал один палец к губам, другой – к пострадавшему месту и говорил: «Нет, нет, царь, не будем больше говорить о куклах».

Однако болезнь свела императора в могилу еще довольно молодым человеком. В тот момент Византия переживала пору расцвета. С болгарами было заключено перемирие. Феофилу даже удалось несколько потеснить арабов на востоке. Однако багдадские халифы, собравшись с силами, смогли нанести византийцам серьезное поражение. В результате пала крепость Аморий, из которой родом был отец Феофила, Михаил Травль. При этом во время штурма было перебито 40000 человек, а спустя долгое время уже в плену за верность христианству было предано смерти еще 40 человек во главе в комендантом Аэцием. Весть о захвате родного города усугубила состояние Феофила. Он умирает с головой своего генерала и зятя Феофофа в руках, которого велел обезглавить, так как видел в нем опасность для сына - Михаила. Действительно, мальчику тогда было около трех лет. Регентшей при малолетнем императоре Михаиле Пьянице становится Феодора. При ней состоялось Торжество Православия.

Сначала было устранено главное препятствие для восттановление иконополчитания в лице патриарха Иоанна Грамматика. Он был снят с престола "за попытку самоубийства" и отправлен на покаяние в монастырь. Когда экс-патриарх приказал в своем монастыре уничтожить все иконы, Феодора применяет к нему телесные наказания. Патриархом становится исповедник св. Мефодий. Восстанавливая иконопочитание, императрица ставила условием прощение своего мужа. Для того, чтобы епископат выполнил ее просьбу она даже рассказала о том, будто бы находясь на смертном одре Феофил покаялся и прикладывался к св. иконам. Епископы предпочли ей поверить. Поэтому Феофил не был осужден подобно другим императорам- иконоборцам.

Восстановление иконопочитание состоялось в 1-ю неделю Великого Поста 11 марта 843 г. Состоялся крестный ход от храма Св. Софии до ворот дворца. На банкете по случаю восстановления иконопочитания, правда, не обошлось без скандала. На нем присутствовал уже известный нам Феодор Начертанный (Грапт). Желая польстить мученику, Феодора как-то не очень ловко спросила, кто велел выжечь у него на лбу известные нам строки. Исповедник не выдержал. «Об этой надписи, — отвечал тот торжественно, — я у престола Божия потребую отчета у твоего императора, супруга». Феодора, естественно – в слезы. Но патриарх с епископа заверили ее, что их обещание нерушимо.