Шансы специфических долгосрочных последствий развода

Сложности обращения с агрессивностью, как уже говорилось выше (раздел 1.4. Неспецифические последствия развода), заключаются в первую очередь в том, что «дети разводов» не только обладают, как правило, повышенным агрессивным потенциалом, но им присущи также большие страхи перед (собственной и чужой) агрессивностью. Какие способности Я могут оказаться в состоянии смягчить обострившиеся внутренние конфликты? С одной стороны, это любая деятельность, которая в состоянии сублимировать агрессивные наклонности, например, в форме спортивной или интеллектуальной конкуренции, с другой, – это деятельность, способная ослабить социальные конфликтные ситуации, например, готовность к беседам и примирению путем доставления радости другим, умение вникнуть в чужие проблемы и т. д. Это означает, что особенно развитые способности к сублимации агрессивности или умение ослабления конфликтных ситуаций могут развиться на почве именно той компетентности, которая рождается, не в последнюю очередь, при помощи опыта развода.

Каждое из этих свойств может не только стоять на службе защиты против страха, в дальнейшем эти свойства могут принести и социальное признание.

Обостренные трудности с оценкой собственной полноценности у большинства «детей разводов» заключаются прежде всего в том, что их самооценка в гораздо большей степени зависит от внешнего подтверждения (раздел 1.4. Проблемы с чувством собственной полноценности). Каждое действие, приносящее признание и восхищение, уменьшает страх перед собственной неполноценностью. Таким образом, честолюбие становится тем свойством, которое в определенных обстоятельствах образуется именно из опыта развода. В честолюбивом преследовании собственных целей потребность в признании предвосхищается и, как минимум, берется под контроль.

Таким образом, мы видим, что честолюбие в качестве укрепленной черты характера со временем может выйти далеко за пределы своей изначальной задачи преодоления внутренней конфликтной ситуации и принести успех, благодаря упорству, прилежанию, стремлению к получению образования или готовности к риску.

Для развития половой ориентации большую роль играет любовный опыт с разнополым родителем и идентификация с однополым. Потеря (пусть даже частичная) родителя мужского пола и будничный контакт только с женской половиной со всей вытекающей отсюда амбивалентностью отношений к обоим родителям вносит большой разлад в психическую жизнь: у мальчиков в этом случае появляется склонность к идентификации с (сильной) матерью, с идеализируемым отцом или же с агрессивностью отца, направленной против матери. А девочки склонны к идентификации с проблематичными аспектами матери (например, с ее подчиненностью) или к идентификации с отцом (см. раздел 1.4. Проблемы в обращении с агрессивностью). Негативный опыт «разведенного» ребенка с матерью и отцом может, однако, привести к образованию дифференцированных, специфических по полам идеалов Я, где находят место как «женские», так и «мужские» аспекты. Подобная «селективная идентификация» обеспечивает детям, с одной стороны, достаточную близость к обоим родителям, а с другой, – защищает необходимую внутреннюю дистанцию. Таким образом, облегчается амбивалентность объектных отношений, поскольку у ребенка появляется возможность не принимать некоторые (агрессивные, обидные) аспекты родителей, но в то же время это не подвергает опасности его отношения с родителями в целом.

С течением времени такие селективные идентификации с измененными внутренними образами ведут к представлениям о том, что присуще (или должно быть присуще) женщине и что – мужчине. Эти изменения образов могут быть более радикальными, чем это присуще в целом разнице поколений, но в отношении эмансипации их можно оценить и достаточно положительно.

В будущем все это отражается на формировании партнерских и супружеских отношений, на развитии способностей Я и непосредственных защитных аффектах. Мне хотелось бы выделить здесь один особенно важный аспект: страх перед повторением травмы разлуки, активизируемый (путем процессов переноса) в партнерских отношениях тех многих мужчин и женщин, чьи родители в свое время развелись, он-то нередко и вынуждает к (порой слишком поспешному) прекращению отношений. Возможные преимущества этих страхов повторения заключаются не в образовании дополнительных способностей Я, а в том, что в защиту индивида уже включена значительная способность Я к расставанию. Конечно, активная склонность к разлуке может привести к тому, что окажутся неиспользованными все еще имеющиеся шансы существующих отношений, но, с другой стороны, она может быть также, в своем роде, благословенной способностью. Разлука содержит в себе также возможность нового начала, в котором могут раскрыться новые жизненные возможности.