Глава 7. Теория политических систем

1. Теоретические модели политической системы

2. Структура политической системы

3. Функции политической системы

1.Теоретические модели политической системы. Теория политических систем была создана в 50-е гг., прежде всего, усилиями американских политологов Д.Истона, Г.Алмонда, Р.Даля, К.Дойча и др. В выступлении на ежегодном собрании Американской ассоциации политических наук в 1962 году, ее тогдашний президент Г.Алмонд противопоставил теорию систем - теории разделения властей, отметив, что “парадигма систем” идет на смену “господствовавшей в XVIII-XIX вв. в политических науках парадигме разделения властей”.

Одной из причин возникновения и распространения теории политических систем именно в это время явилась общая неудовлетворенность применявшимися методами политического анализа. Бихевиористские подходы позволяли анализировать политические явления лишь в отдельных, часто довольно незначительных фрагментах. Сформировалась вполне осознанная потребность в обобщающей теории. И она появилась, причем ее создателям в целом удалось избежать как сверхфактологичности "эмпириков", “из-за деревьев не видящих леса”, так и больших потерь информации при абстрактных философских умозаключениях "теоретиков".

В основу концепции были положены, заимствованные из экономики, социологии и кибернетики идеи системного подхода. Исходные постулаты общей теории систем просты. Любой системный объект должен отвечать некоторым непременным правилам системности, а именно: состоять из нескольких взаимосвязанных элементов, иметь относительную обособленность от других объектов, т.е. определенную автономию, и наконец, обладать минимальной внутренней целостностью (это означает, что целое не сводимо к сумме элементов). Политическая сфера имеет эти элементарные качества.

Суть системного анализа (или структурного функционализма) * - это выявление структуры системного объекта и последующее изучение функций выполняемых его элементами. Таким образом, решалась проблема изучения политики как системы. Ставя в центр внимания взаимосвязи между целым (системой) и ее частями, приверженцы системного анализа исследуют также, каким образом конкретные составляющие системы воздействуют друг на друга и на систему в целом.

Образцом для создателей теории послужила концепция "социальной системы" Т.Парсонса, который рассматривал системы человеческого действия любого уровня в терминах функциональных подсистем, специализированных на решении своих специфических проблем.* Так, на уровне социальной системы функцию адаптации обеспечивает экономическая подсистема, функцию интеграции - правовые институты и обычаи, функцию воспроизводства структуры, которая, по Парсонсу, составляет "анатомию" социума, - система верований, мораль и институты социализации (семья, система образования и т.д.), функцию целедостижения - политическая подсистема. Каждая из подсистем общества, обладая свойством открытости, зависит от результатов деятельности остальных. При этом взаимообмен в сложных системах осуществляется не прямо, а с помощью "символических посредников", каковыми на уровне социальной системы являются: деньги, влияние, ценностные приверженности и власть. Власть, прежде всего, "обобщенный посредник" в политической подсистеме, в то время как деньги являются "обобщенным посредником" экономического процесса и т.д.

Так, между политической и экономической системой происходит обмен власти и денег, политических решений и потребления денежных ресурсов (например, инвестиций). Финансовые ресурсы инвестируются, в частности, в политические программы, что уже само по себе является фактором входа. В свою очередь, политическая система обладает входом в экономическую, посредством установления правовых рамок для процесса производства богатств. Главным звеном социальной системы является политическая система, поскольку именно в ней происходит целеполагание (спецификация) и она играет ключевую роль в процессе достижения значимых целей. Кроме того, именно политическая система обладает функцией интеграции членов общества во властные отношения.

Теория политических систем возникла и как альтернатива традиционному институциональному подходу в политической науке и претендовала не только на обобщение огромного эмпирического материала, полученного бихевиористами, но и на преобразование политической науки в более точную дисциплину.

"Понятие "политическая система", пишет К. фон Бейме”, - появилось для того, чтобы заполнить "теоретический вакуум", который оставляло понятие "государство". Этот термин свободен от правоведческих сопутствующих значений, ассоциируемых с государством, и легче поддается определению в категориях наблюдаемого поведения. «Концептуальная широта термина делает его полезным средством анализа при исследовании неформальных политических структур, тогда как "управление" часто тесно отождествляется с формальными институтами».

В результате категории государства, а также правового и институционального аппарата, используемые в традиционной политологии, были заменены политической системой. «Место власти заняла функция, место учреждения – роль, место института – структура» (Р.Чилкот). Эти категории были нужны, в частности, для того, чтобы показать, что все политические системы имеют некоторый набор общих характеристик

Считая важнейшим свойством политической системы - способность к сохранению ее качественной определенности при изменении структуры и функций элементов, или, говоря иначе, ее стабильность, Д.Истон выдвигает в качестве первоочередной задачи анализ условий, необходимых для сохранения устойчивости системы и ее выживания (не случайно структурно-функциональный анализ называют «макросоциологией социальной стабильности»). Для чего, по его мнению, следует рассматривать четыре основные категории: "политическую систему", "окружающую социальную среду", "реакцию" и "обратную связь". Так как именно эти категории связаны с «...мобилизацией ресурсов и выработкой решений, направленных на достижение стоящих перед обществом целей».

Единицей исследования политической системы Д.Истон считает взаимодействие. Он пишет: «В более широком контексте исследование политической жизни... может быть описано как совокупность социальных взаимодействий между индивидами и группами. Взаимодействие является основной единицей анализа. То, что, прежде всего, отличает политические взаимодействия от всех других родов социальных взаимодействий - это то, что они ориентированы на авторитарное распределение ценностей в обществе». Отсюда, политическая система трактуется как совокупность взаимодействий, осуществляемых индивидами и группами, в пределах признанных ими ролей, взаимодействий, направленных на авторитарное распределение ценностей в обществе. Власть в данной трактовке политической системы выступает как ее главный атрибут. Стремясь подчеркнуть властный характер политической системы и ее направленность на принятие авторитарных решений, некоторые последователи Д.Истона называют политическую систему даже «машиной по выработке решений».

Однако, такая трактовка политической системы не единственная. Так, с точки зрения Р. Даля можно определить как политическую систему любой устойчивый тип человеческих отношений, который включает в себя в качестве главных компонентов - власть, нормы и правила, авторитет. Таким образом, политические системы могут различаться уровнем политической институализации и политического участия. В качестве политической системы может рассматриваться та внутригрупповая структура, которая осуществляет принятие решений в субсоциетальных группах (т.е. группах ниже уровня общества как целого), таких как семья, церковь, профсоюз или коммерческая организация. В то же время, отмечает Р.Даль, ни одно объединение людей не бывает политическим во всех аспектах. Политическая система, состоящая из полномочных представителей населения данной страны и ее правительства, представляет собой государство. В свою очередь, можно говорить и о международной политической системе с географической организацией и национальными подсистемами. Такое понимание политической системы можно назвать расширительным, однако оно не противостоит истоновскому подходу.

В целом, только в политической науке США насчитывается более двадцати определений политической системы, но они принципиально не отличаются друг от друга, являясь во многом взаимодополняющими.

Будучи "открытой", иерархичной, саморегулирующейся, динамически неравновесной системой поведения, политическая система испытывает на себе влияние окружающей среды. С помощью механизмов саморегуляции она вырабатывает ответные реакции, адаптируясь к внешним условиям. Посредством этих механизмов политическая система регулирует свое поведение, преобразует и изменяет свою внутреннюю структуру (под структурой понимается стандартизация взаимодействий) или изменяет функции структурных элементов. «Самодостаточность (системы) в отношении среды означает стабильность отношений взаимообмена в интересах собственного функционирования и способность контролировать взаимообмен в интересах собственного функционирования. Этот контроль может варьироваться от способности предотвратить или «пресечь» какие-то нарушения, до способности благоприятным для себя образом формировать отношения со средой», - отмечал Т.Парсонс.

Таким образом, постоянный поиск динамической устойчивости есть норма функционирования политической системы. Для того чтобы справиться с возникающими в политической системе стрессовыми ситуациями она должна обладать, по мнению М.Каплана, "способностью к ослаблению напряжений, исходящих из окружающей среды, способностью к реорганизации самой себя и внешнего окружения таким образом, чтобы положить конец возникновению напряжений вообще или, по крайней мере, их появлению в прежних формах", что обеспечивает определенную «независимость» системы от постоянных колебаний внешних условий. Если же она не обладает подобными "способностями поддержания системы" и не предпринимает мер по предотвращению разрушительного влияния окружающей среды, и если напряжения внутри нее настолько велики, что власти не могут осуществлять свои решения в качестве обязательных, то политическая система может быть разрушена.

Таким образом, долговечность любой политической системы зависит от способности изменяться и адаптироваться к окружающей обстановке, т.е. восстанавливать динамическое равновесие. Причем, стабильность той или иной из них на протяжении какого-либо периода времени говорит не об отсутствии изменений, а о наличии системной способности к ненасильственным изменениям в целях и в руководстве. По мнению С.Хантингтона, в условиях возрастания политического участия, для сохранения политической стабильности необходимо увеличение сложности, автономии, приспособляемости и согласованности политических институтов общества.

Помимо “поддержания системы”, понятие “политическая стабильность” включает: гражданский порядок, легитимность и эффективность системы. Во всяком обществе удовлетворенные группы предпочитают сохранение политического “статус-кво”, либо ненасильственные изменения, недовольные же более склонны прибегать к насильственным методам. Если же отдельные граждане и общественные группы не интегрированы в процесс принятия решений, и политика не имеет поддержки, кооперации и солидарности с элементами социума, то нельзя говорить о том, что данная система является по своей природе и структуре открытой. Когда же агент политического пространства не имеет голоса в системе и не может удовлетворить свои насущные интересы, то он предпочитает разрушение этой системы.

Обмен и взаимодействие политической системы с социальной средой осуществляется по принципу "входа" - "выхода"* (понятия заимствованы из кибернетики). "Вход" - это любое событие, которое по отношению к системе является внешним и влияет на нее любым способом. "Выход" представляет собой ответную реакцию политической системы на это воздействие в форме политических решений, заявлений, законов, различных мероприятий, символических актов и т.д.

"Вход" осуществляется либо в форме "требований", либо в форме "поддержки". Требование это, обращенное к властным органам мнение по поводу желательного или нежелательного распределения ценностей в обществе. Речь идет о таких ценностях как: безопасность, самостоятельность личности, политическое участие, потребительские блага, статус и престиж, равноправие и др. Так, Д.Истон, приводя различные определения политической системы, образно сравнивал ее с гигантской фабрикой, в которой сырые материалы (потребности) перерабатываются в первичный материал, именуемый требованиями, которые имеют две основные формы. Первые - это собственные требования системы к окружающей среде, что оборачивается решениями властных органов. Вторые - требования демонстрирующие настроения групп людей, входящих со своими потребностями в политическую систему.

Однако все это не означает, что политическая система должна удовлетворить все обращенные к ней требования, тем более, что это и невозможно практически. Политическая система может действовать весьма самостоятельно при принятии решений, выбирать между теми или иными требованиями, решать те или иные вопросы по своему усмотрению.

В таких случаях она обращается к так называемому "резерву поддержки". Где поддержка - это такое политическое отношение, когда "А действует на стороне В, или ориентирует себя благосклонно по отношению к В, где А - люди, а В - политическая система как определенным образом взаимосвязанная и взаимодействующая совокупность политических институтов и политических руководителей, преследующих соответствующие политические цели и руководствующихся определенными политическими установками и ценностями" (Д.Истон). Поддержка проявляется в двух видах: внутренняя поддержка (или потенциальная), выражающаяся в настроениях приверженности данной политической системе, толерантности, патриотизме и др., и внешняя поддержка, предполагающая не только принятие ценностей данной системы, но и практические действия на ее стороне. Именно поддержка обеспечивает стабильность органов власти, которые преобразуют требования окружающей среды в соответствующие политические решения, а также создает необходимые предпосылки для применения средств и методов, с помощью которых осуществляются эти преобразования.

Поскольку именно поддержка обеспечивает нормальное функционирование политической системы, постольку каждая система стремится создать и внедрить в сознание своих граждан через каналы политической социализации, так называемые, "рабочие ценности", т.е. укрепляющую ее легитимность идеологию. Не случайно в западной традиции легитимность принято определять, прежде всего, как "способность системы породить и поддержать веру народа в то, что ее политические институты в наибольшей степени отвечают интересам данного общества" (С.Липсет).

Процесс ввода требований и поддержки осуществляется через две основные стадии: артикуляцию и агрегацию интересов. Артикуляция - это процесс осознания и формирования интересов индивидами и малыми группами. Агрегация - это уже обобщение и согласование близких артикулированных интересов, перевод их на уровень программ, политических деклараций, проектов законов, это корректировка проводимой политики и предложение ее альтернатив. Основным субъектом артикуляции являются группы интересов.

Агрегация же одна из целей деятельности политических партий, средств массовой коммуникации и государства. На другой стороне находится "выход", то что "измеряет производство" политической системы. Это и есть государственная политика, т.е. указы главы государства и постановления правительства, законы, принятые парламентом, судебные решения. Также это производство символов, знаков и сообщений, которые также адресуются окружающей среде. Эти исходящие являются, таким образом, ответом на требования окружающей социальной среды, которые тем самым удовлетворяются, отвергаются, оспариваются или частично выполняются. Наконец, властные решения, воздействуя на окружающую среду, неизбежно вызывают к жизни новые требования и поддержку. А это и есть «обратная связь» системы.

2.Структура политической системы. Поскольку политическая система - это сложное, иерархическое образование, постольку неизбежно встает вопрос о ее подсистемах и структурных элементах. Отвечая на него, Г.Алмонд, в частности, выделяет в качестве таких подсистем "...Три широких класса объектов: 1) специфические роли и структуры, такие как законодательные и исполнительные органы или бюрократии; 2) носители ролей, такие, как отдельные монархи, законодатели и администраторы; 3) конкретные публичные мероприятия, решения или исполнение решений”.

Эти структуры, носители и решения могут быть в свою очередь, более подробно классифицированы в зависимости от того, включены ли они в политический процесс или "вход", или, в административный процесс или "выход". Причем, анализируя внутреннее строение политической системы, Г.Алмонд выдвигает на передний план не столько структуры, сколько существующие между ними связи их взаимодействия, выполняемые ими в политической системе роли. Обычно же в рамках политической системы выделяют следующие три подсистемы:

- институциональная (совокупность политических институтов);

- информационно-коммуникативная (совокупность коммуникаций);

- нормативно-регулятивная (совокупность моральных, правовых и политических норм).

Динамическая характеристика политической системы дается через понятие "политический процесс". Описания политического процесса в западной политической науке, как правило, сильно формализованы, поскольку они должны отвечать двум главным требованиям: быть операциональными и верифицируемыми, для того, чтобы сделать возможным переход от содержательного описания процесса к созданию формальной модели (схемы) процесса в математической или таблично - графической форме.

Отсюда, политический процесс - это "процесс преобразования информации, перевода ее с "входа" на "выход" (Д.Истон).

Таким образом, речь идет практически о сведении политического процесса к «передаче смыслов, значимых для функционирования политической системы», то есть, к политической коммуникации. К.Дойч высказал даже мнение, что политическая коммуникация могла бы стать средоточием политологии, тогда политические системы трактовались бы как обширные коммуникационные сети. В книге «Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля» он предлагает информационно-кибернетическую модель политической системы, в рамках которой выделяет четыре блока, связанных с различными фазами прохождения информационно-коммуникативных потоков:

- получение и отбор информации на «входе» системы (посредством внешних и внутренних рецепторов);

- обработка и оценка информации;

- принятие решений;

- осуществление решений и обратная связь от «выхода» системы к «входу».

На первой фазе политическая система принимает информацию посредством внешнеполитических и внутриполитических «рецепторов», к которым отнесены информационные службы (государственные и частные), центры изучения общественного мнения и др. В этом блоке происходит селекция, систематизация и первичный анализ поступающих данных.

Вторая фаза обеспечивает дальнейшую обработку уже отобранной информации, которая поступает в блок «памяти и ценностей», где она, с одной стороны, сравнивается с уже имеющимися данными, а с другой, оценивается сквозь призму норм, стереотипов и ценностей, господствующих в данной политической системе.

На третьей фазе правительство, как «центр принятия решений», принимает соответствующее решение по регулированию текущего состояния системы. Решение принимается после получения итоговой оценки степени соответствия текущей политической ситуации, основным приоритетам и целям политической системы.

Четвертая фаза предполагает, что так называемые «эффекторы» (исполнительные органы – внутриполитические и внешнеполитические) реализуют принятые правительством решения. При этом результаты деятельности «эффекторов» порождают на «выходе» из системы новую информацию (внутриполитическую и внешнеполитическую), которая через «обратную связь» вновь попадает на «вход» и выводит всю систему на новый цикл функционирования.

К.Дойч выделяет три основных типа коммуникаций, осуществляемых в политической системе:

- личные неформальные коммуникации, например персональные контакты кандидата в депутаты с избирателями в непринужденной обстановке;

- коммуникации через организации и группы давления, например, когда контакт с правительством осуществляется посредством политических партий, профсоюзов и т.п.;

- коммуникации через средства массовой информации (печатные и электронные).

Однако такая интерпретация политической системы была подвергнута критике за “механическое перенесение терминологии, принципов деятельности и важнейших положений кибернетики в сферу политики” (Р.Кан).

Общепринятой стала трактовка предложенная Г.Алмондом: «Говоря о политическом процессе, или входе, мы имеем в виду поток требований от общества к государству и конверсию этих требований в авторитетные политические мероприятия. К числу структур, вовлеченных преимущественно в процесс входа, относятся политические партии, группы интересов и средства коммуникации". При этом "выход" трактуется в западной политологии как "административный процесс", говоря о нем, имеют в виду «...процесс реализации или навязывания авторитетных политических решений. Структуры, вовлеченные преимущественно в этот процесс, включают бюрократии и суды».

Итак, политический процесс складывается из следующих основных циклов:

- поступление информации из окружающей среды в рецепторы политической системы;

- циркуляция ее в системе;

- преобразование политической системы;

- решение системы по авторитетному распределению ценностей (Р.Даль).

Исходя из вышесказанного, мы можем определить политический процесс как совокупную деятельность всех акторов* политических отношений, связанную с формированием, изменением, преобразованием и функционированием политической системы.

3. Функции политической системы.Поскольку любая политическая система стремится к самосохранению и адаптации к требованиям своего окружения, приверженцы структурного функционализма утверждают, что можно вычленить конечное число процессов, благодаря которым эти цели станут выполнимыми. По их мнению, во всех политических системах прошлого и настоящего обеспечивались одни и те же "функции"*, менялись лишь состав и сложность государственных и иных политических структур. Именно на этой почве возникла общая теория функций политической системы. Например, в работе Г.Алмонда и Б.Пауэлла "Сравнительная политика" функции, направленные на самовоспроизводство системы и ее адаптацию к окружению, делятся на три группы:

I. Функции преобразования, конверсии. Их цель - обеспечить превращения требований и поддержки в политические решения или действия. Г.Алмонд и Б.Пауэлл выделяют здесь шесть функций. Две из них осуществляются на уровне "входа" и должны обеспечить регулирование всего, что питает политическую систему: речь идет о выявлении интересов и требований и их гармонизации.

Три других функции находятся на "выходе", это: а) разработка обязательных правил; б) проведение их в жизнь; в) судебная функция.

Шестая функция - политическая связь/коммуникация (движение или сдерживание информации, передача смыслов, значимых для функционирования политической системы) касается и "входа" и "выхода" системы.

2. Функция адаптации, приспособления. Давление, оказываемое на политическую систему требованиями всякого рода, создает постоянный фактор несбалансированности. Противостоят этой перегрузке две функции системы: а) набор политического специализированного персонала, принимающего требования и проводящего их оптимальную обработку; б) функция политической социализации, т.е. распространение политической культуры, совместимой с требованиями выживания и адаптации системы к своему окружению.

3. Способности. Они касаются отношений между политической системой и ее окружением: а) способность мобилизации материальных и человеческих ресурсов для нормального функционирования системы; б) способность регулировать - т.е. устанавливать контроль над людьми, находящимися на территории, управляемой системой; в) способность распределять, т.е. предоставление услуг, статуса, вознаграждения и др.; г) способность поддерживать символику - т.е. проведение действий по приданию чему-либо законной силы, празднование героических дат или событий связанных с общественными ценностями, способствующих достижению согласия; д) способность слушать, т.е. умение принять требования до того, как они породят серьезное напряжение в обществе.

Представление о том, что любая политическая система обязательно выполняет некоторые основные задачи, позволило продвинуться на очень важную ступень в разработке оснований, по которым в принципиально различных политических системах выделялись бы сопоставимые элементы. Согласно Г.Алмонду идеальное разделение функций на практике недостижимо. Властные сектора, политические партии, группы интересов и др. почти неизбежно выполняют не одну, а несколько функций. “Любая политическая структура, какой бы узкоспециализированной она ни была, является многофункциональной”.

Несомненно, что чем больше политическая система развивается, тем более она становится дифференцированной; специализация ее структур будет продолжаться до тех пор, пока каждая функция не будет выполняться соответствующим социальным институтом. Так, в современных демократических специализированных системах, существуют структуры, отмечает Г.Алмонд, “функции которых четко определены и которые стремятся играть регулирующую роль в выполнении данной функции в рамках политической системы в целом”. Кроме того системы с более развитой структурной специализацией обладают, как правило, и большими ресурсами (финансами, информацией, техническим персоналом, сложными организационными структурами), эффективными политическими организациями, а также массовыми ценностными ориентациями, необходимыми для обеспечения серьезных социальных преобразований. И наоборот, менее специализированным системам недостает этих ресурсов для эффективной адаптации к потрясениям, нарушающим равновесие системы (Ч.Ф.Эндрейн).

Поэтому, одна из задач научного анализа – показать, каким образом исторически сформировались различные специализированные политические учреждения - органы исполнительной власти, парламенты, бюрократический аппарат, суды - и показать, каковы те функции, которые могли бы выполняться сходными структурами в различных исторических, культурных и системных контекстах.

Структурно-функциональный подход вызвал огромный интерес политологов еще и тем, что, казалось бы, позволял моделировать политические отношения, давал возможность “разворачивать” политическую ситуацию в направлении, обратном реальному течению времени, то есть от следствия к причине, что и вело к выяснению факторов и действий, способствовавших возникновению политических кризисов и конфликтов. Предполагалось, что полученные в результате такой проверки модели можно будет использовать для “разворачивания” ситуации в будущее время и обнаруживать кризисные факторы заранее. Казалось, что, наконец, найдено средство, которое позволит политической науке выполнять в полном объеме прогностическую функцию.

Помимо огромного интереса, идеи системного анализа политики породили и большие разочарования, так, исследователи столкнулись с четырьмя “проклятыми” проблемами: субъективности, многомерности, неопределенности и размытости критериев политического поведения. Действительно, в политическом процессе участвуют живые люди со своими стремления, ожиданиями, стереотипами и предрассудками, которые то активно включаются в отношения с государством и другими политическими институтами, то, по не всегда понятным причинам, впадают в апатию и игнорируют свои политически значимые интересы. Поэтому политический процесс не предсказуем и не несет в себе какую-либо предопределенность в развитии политических событий. Это была цена, которую пришлось платить за применение системного подхода (как оказалось не универсального) к познанию политических реалий.

Кроме того, согласно данной теории, место индивида, группы или института в политической системе, с одной стороны, и выполняемые ими функции – с другой, определяют их поведенческие установки, ориентации и цели деятельности. Поэтому изучение ролей и их изменения в рамках данной политической системы позволяет раскрыть процесс принятия решений, то есть понять механизм функционирования политической власти в данном обществе. Таким образом, целое – система - довлеет над единичным. Отсюда в частности небезосновательные обвинения в бессубъектности политического процесса.

Несомненно, что в политическом процессе структурный, ценностный и поведенческий аспекты тесно взаимосвязаны. «Мотивы поведения отдельных людей, специфика восприятия ими происходящего, их индивидуальные установки и образ действий становятся понятными благодаря изучению микрополитических аспектов процесса проведения политики. Индивиды управляют структурами, дают ту или иную трактовку культурных ценностей и, тем самым, могут вносить изменения в макрополитические составляющие. Структурные и культурные аспекты не только ограничивают действия отдельно взятых людей, но и способствуют принятию ими решений, ведущих к системным изменениям»

Наиболее серьезный упрек критиков структурного функционализма состоял в том, что он представляет собой “макросоциологию политической стабильности”. Интерпретации процессов изменения сводятся здесь либо к тому, что политическая система возвращается, после периода нестабильности, в прежнее состояние, либо происходит установление некоего нового равновесия. «Ни в коем случае мы не можем считать теорию Истона теорией политических изменений, писал, в частности Томас Торсон, - теорией, которая давала бы ответы на вопросы о том, почему происходят те или иные конкретные политические изменения». Рассматривая это как проявление исходно идеологической, консервативной установки, критики заявляли, что в рамках структурного функционализма невозможно описать и проанализировать конфликты и переходные политические процессы. Социолог Дон Мартиндейл следующим образом суммировал недостатки структурного функционализма: консервативное идеологизированное пристрастие и предпочтение статус-кво; отсутствие методологической ясности; чрезмерный акцент на роли закрытых систем в социальной жизни; неспособность к изучению социальных изменений.

Однако в рамках структурно-функционального анализа были достигнуты и явные успехи. Приверженцы этого подхода привнесли в политическую науку богатый, строгий и политически нейтральный язык системного анализа. Понятие “политическая система” позволило более четко очертить границы политической власти и выделить властные отношения на всех уровнях. Структурный функционализм позволил включить в поле сравнительного политического анализа страны “Третьего мира”, что привело, в частности, к выдвижению в политической науке на первый план (с 60-х гг.) теорий политической модернизации, а это, в свою очередь, позволило осуществить прорыв в изучении новых независимых государств. Весьма важным был и поворот к изучению неформальных механизмов принятия политических решений и функционирования государства.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Предпосылки возникновения теории политических систем?

2. Что такое политическая система общества по Д.Истону?

3. Что такое «вход» и «выход» политической системы?

4. В чем особенность кибернетической модели политической системы К. Дойча?

5. Каковы основные структурные элементы политической системы?

6. Каковы основные условия сохранения политической стабильности системы?

7. Перечислите основные функции политической системы?

8. Раскройте место и роль теорий политической системы в политической науке.

Литература:

1. Анохин М.Г. Политические системы: адаптация, динамика, устойчивость. М.,1996.

2. Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. М.,1997.

3. Дегтярев А.А. Основы политической теории. М.,1998.

4. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М.,1994.

5. Истон Д. Категории системного анализа политики //Антология мировой политической мысли /Отв. ред. Т.А.Алексеева. – М.,1997. Т.3.

6. Парсонс Т. Система современных обществ. – М..1998.

7. Сморгунов Л. Сравнительная политология: Теория и методология измерения демократии. СПб.,1999.

8. Чилкот Р.Х. Теории сравнительной политологии. В поисках парадигмы. М.,2001.

9. Шаран П. Сравнительная политология. Ч.I. М.,1992.

10. Эндрейн Ч.Ф. Сравнительный анализ политических систем. Эффективность осуществления политического курса и социальные преобразования. - М.,2000.