В) Экспорт конституционализма: американская модель в Японии и Германии

Одним из способов реализации англосаксонской модели конституционализма является ее встраивание в культурные и национальные системы других государств в процессе их завоевания.

Сравнительный анализ конституций Японии и Германии, принятых после Второй мировой войны, позволяет выявить имеющиеся между ними сходные черты и отличия.

Сходство двух конституций состоит в том, что они принимались в странах, потерпевших поражение в войне, в условиях полного разрыва со старой правовой традицией, внедрялись оккупационными режимами под давлением США и имели целью осуществить переход от тоталитаризма или авторитаризма к демократии. За образец в обоих случаях была взята англосаксонская модель конституционализма. Все это позволяет отнести японскую и германскую конституции к одной модели конституционной модернизации.

Основные различия между двумя конституциями можно свести к следующим.

Первое. В Западной Германии конституция создавалась самой политической элитой (хотя и под жестким внешним контролем), а в Японии была разработана и навязана извне оккупационными властями [Otake 2001: 43–71]. Характер принятия двух конституций определил разное отношение к правовой традиции. Японская конституция отразила, с одной стороны, американскую концепцию прав, как ее понимали американские авторы в первые послевоенные месяцы, с другой — представления японцев о конституции как священном тексте современной цивилизации.

Второе. Принятие конституций в двух странах происходило на разных этапах послевоенной истории мира: японская конституция была принята до начала «холодной войны», германская — после. Временной разрыв в два с половиной года оказался решающим.

Третье. Хотя в обоих случаях имел место фактический разрыв правовой преемственности, японская конституция была принята как поправка к действовавшей конституции Мейдзи, тогда как в Германии был разработан новый Основной закон. Способы организации конституирующей власти в обеих странах были различны.

Четвертое. Японская конституция была ориентирована на ценности социального либерализма, тогда как в Основном законе Западной Германии воплотились консервативно-либеральные ценности. Последний был пронизан духом воинственности, антикоммунизма и индивидуализма, написан консервативным языком, основан на стремлении избежать ошибок прошлого, а не нацелен в будущее. Содержание Основного закона отразило скептицизм в отношении массовой демократии его создателей, очевидно, находившихся под впечатлением от Гитлера, который, как известно, пришел к власти при поддержке масс и на основании самой демократичной в то время конституции. Нет в Основном законе и положений о прямой демократии в формах народной инициативы, референдума или прямых выборов президента. Закон накладывает жесткие ограничения на власть большинства через систему сдержек и противовесов и укрепление судебной власти. Заложенная в нем избирательная система (в том числе порядок избрания канцлера) также направлена на сокращение народного волеизъявления в интересах поддержания политической стабильности. Осторожное отношение к демократии (не как к политической культуре, а как институтам) роднит разработчиков Основного закона ФРГ с федералистами, отцами-основателями США. В целом германскую конституцию — с ее отрицанием непосредственной демократии и малым вниманием к социальным правам — можно считать реакцией на нацизм и коммунизм.

Пятое. Сравнение двух конституций показывает существование проблемы легитимации новых демократических институтов. Для Японии такой проблемой явилось отношение к войне и милитаризму, для Германии — проблема воссоединения. В обоих случаях существовала широкая область конституционной неопределенности по этим и ряду других острых вопросов переходного периода. В Японии (в отличие от Германии) не сложилось консенсуса в отношении конституции: социал-демократы ее защищают, а консерваторы критикуют (предлагают поправки), исходя из того, что она навязана стране оккупационным режимом.

Шестое. Основной закон ФРГ с самого начала задумывался как временный конституционный акт, который предполагалось сохранить до воссоединения Германии, в то время как конституция Японии изначально представляла собой документ постоянного действия.

Седьмое. Несмотря на стремление конституционалистов в обоих случаях создать автономную и независимую систему конституционного правосудия, в этих странах утвердились различные модели. В Японии, где господствовали традиции кодифицированного права, была предпринята попытка реципировать американскую модель Верховного суда. В Германии была разработана особая модель конституционного правосудия, которая лишь отчасти обращалась к американскому опыту. В результате она гораздо больше соответствует особенностям национальной правовой традиции, в то время как японская продолжает находиться на стадии экспериментирования (что делает актуальной дискуссию о поправках к конституции).

Восьмое. В конечном счете, различной оказалась и судьба двух конституций: в японскую до настоящего времени не внесено ни одной поправки, в то время как Основной закон ФРГ неоднократно корректировался.

Итак, англосаксонская (в частности, американская) правовая система оказала существенное влияние на японский и германский конституционализм, вступив в противоречие с прежней правовой традицией двух государств. Данный факт опровергает распространенное представление о невозможности реализации национальных конституционных моделей в иной культурной среде, хотя и не исключает противоречий и трудностей в процессе адаптации привнесенных извне моделей к иной социальной реальности.

1. Сравнительно-правовой аспект структуры и полномочий высших органов государственной власти на примере России, Германии, Франции, США