Рождение поэта, судьба незаконнорожденного сына.

Жизнь и творчество А.А. Фета

Афанасий Афанасьевич Фет – необычный, уникальный поэт ХIХ века, один из немногих в русской поэзии «чистых лириков».

1) Понятие теории «чистого искусства».

В середине ХIХ столетия в России сложилась теория “чистого искусства”, которая имела еще одно название-лозунг: «Искусство для искусства».Сторонники этой теории считали единственным содержанием и конечной целью искусства красоту. «Чистые лирики» вели борьбу с поэтами некрасовской школы за право называться наследниками Пушкина.

2) Двойственность натуры Фета.

Одним из самых крупных поэтов этой школы был Афанасий Афанасьевич Фет. Поэт сказал о себе: «Жизнь – мой самый сложный роман».

Взглянув на его портрет, можно поразиться: как этот человек с нахмуренно-брезгливым лицом и седою бородою патриарха мог писать легкие строки, парящие в небе, подобно воздушным шарам.

“Шепот, робкое дыханье…”.

Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья.

Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.

В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, и заря…

Все сразу наводит на мысль о двойственности натуры А.А.Фета. Знакомство с его жизнью лишь подтверждает это. С одной стороны, прижимистый помещик, который мог и побить, и накричать, серьезнейший аграрий, поборник земского дела, с другой, тончайший лирический поэт, от стихов которого замирает сердце и кружится голова.

Рождение поэта, судьба незаконнорожденного сына.

А появлению на свет Фета предшествовала настоящая романтическая история.

Богатый помещик Афанасий Неофитович Шеншин, отдыхая и немного подлечиваясь в Дармштадте, в Германии, пленился немочкой Шарлоттой Элизабетой Фёт. Шарлотта замужем. У нее годовалая дочка, к тому же она ждет ребенка. Богатого русского ничто не останавливает. Он похищает Шарлоту (с ее согласия) и увозит от мужа в далекую Россию. В имении Новоселки Мценского уезда Орловской губернии 5 декабря 1820 года у Шарлоты родился мальчик Афоня. Кто отец? Окружной асессор Иоганн Фёт? Или… Но точно не Шеншин.

До 14 лет мальчик ничего не знал о своем истинном происхождении, а потом в 1834 году объявили… о незаконности метрической записи о рождении. Тут жизнь мальчика испытала катастрофическое «превращение».

Лишившись фамилии Шеншина, а соответственно и дворянства, и всех привилегий, Фет, как говорится, положил живот на то, чтобы занять в обществе достойную социальную нишу. Афанасий был отвезен в далекий лифляндский городишко Верро ипомещен в частный пансион немца Крюммера. Мать и Афанасий Неофитович Шеншин с большим трудом добились для Афанасия право на фамилию Фёта. И это спасало мальчика от позорного клейма «незаконнорожденного», которое отбросило бы его на самое дно общество и навсегда закрыло перед ним все пути в жизни. Но вместе с тем, эта короткая фамилия принесла ее новому владельцу «жесточайшие нравственные пытки», подготовившие в его душе почву для того неискоренимого пессимизма, которым впоследствии так отличались убеждения этого человека.

И в это время в глубине своего существа юный Афанасий чувствовал рождение того света, который вскоре станет его торжеством в жизненном мраке. Фет писал: «В тихие минуты полной беззаботности я как будто чувствовал подводное вращение цветочных спиралей, стремящихся вынести цветок на поверхность…». Это подавал голос никому еще неведомый дар, творческий дар, это просилась к жизни поэзия. Но прежде, чем эти цветы появились, юный Афанасий должен был пережить новую перемену, столь же неожиданную, как и первая, но несравненно, более радостную.

4) Начало творческого пути. Первые публикации. Стихотворение «Я пришел к тебе с приветом» как лирический автопортрет и поэтическая декларация Фета.

По воле Шеншина Афанасий Фет переезжает в Россию, в Москву, поступает в пансион профессора Московского университета Погодина. Осенью 1838 года он становится студентом университета. И в это же время происходят два события, которые обозначают в его жизни момент «рождения поэта». Восемнадцатилетний Афанасий начал писать стихи и познакомился с Аполлоном Григорьевым – студентом университета и тоже горевшим страстью к стихотворству. Вскоре два друга стали совсем неразлучны: Афанасий переехал в дом Григорьевых на Малой Полянке, в Замоскворечье, и поселился на антресолях, через стенку от Аполлона.

Аполлон Григорьев стал первым ценителем поэтических опытов Фета. Друзья готовили к печати первый «студенческий» сборник стихов Афанасия «Лирический пантеон», который вышел в 1840 году под инициалами “А.Ф.”. В этом же доме были созданы и многие уже зрелые, самобытные стихотворения, которые вскоре стали появляться в журналах “Москвитянин” и “Отечественные записки”. По воле случая, наборщик ошибся: буква Ё превратилась в букву Е. Но сама перемена была знаменательной: фамилия немецкого “подданного” отныне обращалась как бы в литературный псевдоним русского поэта…

Стихотворения этого периода открыли для читающей публики нового поэта, который пришел из мира усадебной, помещичьей России. Это прозвучало в строфах «На заре ты ее не буди…», ставших вскоре благодаря музыке Варламова «почти народной песней».

На заре ты ее не буди,

На заре она сладко так спит;

Утро дышит у ней на груди,

Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,

И горяч утомительный сон,

И, чернеясь, бегут на плеча

Косы лентой с обеих сторон.

А вчера у окна ввечеру

Долго-долго сидела она

И следила по тучам игру,

Что, скользя, затевала луна.

И чем ярче играла луна,

И чем громче свистал соловей,

Все бледней становилась она,

Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,

На ланитах так утро горит.

Не буди ж ты ее, не буди...

На заре она сладко так спит!

Слушая романс, кажется, что стихи и музыка в нем неразделимы. И это так, ведь Фет очень музыкален. Его стих часто уже одним подбором звуков создает у нас то или иное настроение. «Что не выскажешь словами, звуком на душу навей», – писал Фет. А в 1843 году в журнале “Отечественные записки” читатели нашли стихотворение, в котором можно равно видеть и лирический автопортрет, и поэтическую декларацию нового поэта «Я пришел к тебе с приветом».

5) Основные темы и мотивы фетовской поэзии.

Основные темы – любовь и природа, но и в этой сравнительно узкой сфере талант Фета проявился с огромным блеском. А как же складывается дальнейшая судьба поэта.

6) Трагическая любовь Фета и Марии Лазич.

Фет любил и был счастлив, но сам отказался от своего счастья и страдал от этого всю свою жизнь. Памяти Марии Лазич Фет посвящает цикл стихотворений, которые пишет до конца жизни. Одно из них «Старые письма»:

Давно забытые, под легким слоем пыли,

Черты заветные, вы вновь передо мной

И в час душевных мук мгновенно воскресили

Все, что давно-давно утрачено душой.

Горя огнем стыда, опять встречают взоры

Одну доверчивость, надежду и любовь,

И задушевных слов поблекшие узоры

От сердца моего к ланитам гонят кровь.

Я вами осужден, свидетели немые

Весны души моей и сумрачной зимы.

Вы те же светлые, святые, молодые,

Как в тот ужасный час, когда прощались мы.

А я доверился предательскому звуку, -

Как будто вне любви есть в мире что-нибудь! -

Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,

Я осудил себя на вечную разлуку

И с холодом в груди пустился в дальний путь.

Зачем же с прежнею улыбкой умиленья

Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза?

Души не воскресит и голос всепрощенья,

Не смоет этих строк и жгучая слеза.

Стихотворение написано через 9 лет после трагической смерти Лазич. Но боль и печаль еще живут в душе поэта.

7) 50-е годы – вершина поэтической славы Фета.

Итак, Фет популярен. О нем пишут, его восхваляют. Среди всех отзывов есть один, который можно назвать венцом поэтической славы поэта, – это краткое, но дорого стоящее высказывание Л.Н.Толстого: «И откуда у этого добродушного толстого офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, – свойство великих поэтов?». Ценность его тем более велика, что его вызвало одно из тех стихотворений, которые составляют сердцевину фетовского творчества – «Ещё майская ночь»:

Какая ночь! На всем какая нега!
Благодарю, родной полночный край!
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!

Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.

Березы ждут. Их лист полупрозрачный
Застенчиво манит и тешит взор.
Они дрожат. Так деве новобрачной
И радостен и чужд ее убор.

Нет, никогда нежней и бестелесней
Твой лик, о ночь, не мог меня томить!
Опять к тебе иду с невольной песней,
Невольной — и последней, может быть.