Структура супер-эго

Супер-эго генитального характера является «секс-утверждающим», что обеспечивает гармонию между ид и супер-эго. Поскольку эдипов комплекс совсем не катектируется, контркатексис в супер-эго становится излишним. Как показывает практика, запретов супер-эго на сексуальную природу нет. Супер-эго несвойственны садистские тенденции как по уже упомянутой причине, так и потому, что отсутствует застой либидо, способный активизировать садизм[†††††††]. Напрямую удовлетворенное генитальное либидо не скрывается за стремлениями эго-идеала. Социальные действия поэтому не используются для доказательства потенции, как это бывает при невротическом характере, они обеспечивают естественное нарциссическое удовлетворение, которое не нацелено на компенсацию. Поскольку потенция не нарушена, нет чувства неполноценности. Отличия эго-идеала и реального эго незначительны и между ними соответственно нет ощутимого напряжения.

При невротическом характере, напротив, супер-эго настроено к сексу негативно. В этом случае имеет место заметный конфликт между ид и супер-эго. Поскольку эдипов комплекс не преодолен, ядро супер-эго — запрет на инцест — тоже полностью сохраняется, искажая любые сексуальные отношения. Сексуальное вытеснение и возникающий в результате застой либидо усиливают садистские импульсы, которые выражаются помимо всего прочего в брутальной морали. Из-за наличия в той или иной мере сознаваемой неспособности к социальным действиям первостепенную важность составляет доказательство этой способности. Это, однако, не снижает чувства неполноценности. Компенсирующее доказательство способности к социальным действиям никоим образом не может переместиться в генитальное чувство потенции. По этой причине невроти-ческий характер никогда не может избавиться от ощущения внутренней пустоты и бессилия, как бы сильно он ни старался компенсировать его. Таким образом, возникает путь, на котором позитивные стремления эго-идеала постоянно растут, в то время как эго, лишенное потенции и дважды парализованное чувством неполноценности (импотенция и высокий эго-идеал), становится все более бессильным.

В) Структура эго

При генитальном характере периодические оргастические разрядки либидинального напряжения доводят инстинктивные потребности ид до эго; ид оказывается удовлетворенным, и поэтому отсутствуют причины для развития садистского супер-эго, которое, в свою очередь, не оказывает давления на эго. Эго, не испытывая чувства вины, принимает генитальное либидо и определенные прегенитальные тенденции ид и удовлетворяет, сублимируя естественную агрессию, и определенные части прегенитального либидо в социальной активности. У эго нет негативного отношения к ид, пока генитальность утверждается, и ему легче налагать запреты на ид, поскольку они не угрожают самому главному — удовлетворению либидо. Это, пожалуй, единственное условие, при котором ид может контролироваться эго без вытеснения. Наличие гомосексуальной тенденции, например, не будет иметь большого значения, если одновременно имеет место удовлетворенная гетеросексуальность; однако она, несомненно, будет значимой, если имеет место застой либидо. Это несложно понять экономически: при гетеросексуальной удовлетворенности, допускающей гомосексуальность, то есть не исключающей ее из сообщающейся системы либидо, — энергия просто изымается от гомосексуального влечения.

Поскольку в результате сексуального удовлетворения ид и супер-эго не оказывают сильного давления на эго, ему нет нужды защищаться против ид, как невротическому характеру. Освобождается больше энергии для аффективного переживания и реальных действий во внешнем мире. Действия и переживания носят интенсивный характер и протекают беспрепятственно. Эго может принять как высшее удовольствие, так и сильнейшее неудовольствие. Правда, надо отметить, что эго генитального характера тоже имеет панцирь в качестве элемента своего содержания, и оно не подчинено ему. Этот панцирь достаточно пластичен для того, чтобы адаптироваться к различным жизненным ситуациям. Генитальный характер может быть как очень весел, так и очень зол. Он реагирует депрессией на утрату объекта, но не погружается в нее, способен страстно любить, но может и сильно ненавидеть. В определенных условиях он может вести себя как ребенок, но никогда не инфантилен. Он обладает естественной серьезностью не компенсаторного свойства, поскольку у него нет стремления показать себя взрослым во что бы то ни стало. Его деятельность направлена на рациональные цели, а не на доказательство потенции; следовательно, он не будет стараться избегать упрека в трусости, скажем, в связи с его неучастием в войне, которую он считает несправедливой, но непременно будет отстаивать свои собственные убеждения. Поскольку инфантильные желания не катектируются, его любовь и ненависть имеют рациональный мотив. Гибкость и твердость панциря проявляется в том, что он может столь же открыто и интенсивно противостоять миру в одном случае, сколь отгородить себя — в другом. Его способность к самоотдаче лучше всего проявляется при сексуальных переживаниях: при половом акте с любимым партнером эго практически сводится к функции восприятия, панцирь на время почти полностью растворяется, личность полностью погружается в переживание удовольствия, не испытывая никакого страха раствориться в этом чувстве, поскольку эго обладает прочным нарциссическим основанием, который не компенсирует. Его самоуважение черпает свою энергию из сексуального переживания. По тому, каким образом он разрешает повседневные конфликты, можно увидеть, что они рациональны, не обременены примесью инфантильности, и это возможно благодаря нормальной экономике либидо, не допускающей катексиса инфантильных переживаний и потребностей.

Так как генитальный характер не жесток и не ригиден в любом отношении, это прослеживается и в формах его сексуальности. Поскольку он способен к удовлетворению, он способен и к моногамии, без примеси принуждения или подавления. С другой стороны, при рациональном основании он также способен, не скорбя, сменить объект привязанности или перейти к полигамии. Рядом с сексуальным объектом его удерживает не чувство вины или требования морали; он сохраняет сексуальные отношения только потому, что партнер доставляет ему удовольствие. Он может преодолеть желание полигамии, не вытесняя его, если оно порождает конфликт в его отношениях с объектом любви, но он может и вступить в полигамные отношения, если это отвечает его потребностям. Он разрешает конфликт, действуя реалистично.

Невротическое чувство вины почти отсутствует. Его социальность основана не на вытеснении, а на сублимированной агрессии и на реалистичной организации собственной жизни. Это не означает, однако, что он всегда подчиняется внешней реальности. Напротив, генитальный характер благодаря своей структуре, отличающейся от повседневной морали и нашей антисексуальной культуры, способен критиковать и изменять социальную ситуацию. Отсутствие страха перед жизнью предохраняет его от уступок внешнему миру, если тот вступает в противоречие с его внутренними убеждениями.

Если примат интеллекта составляет цель социального развития, он невозможен без примата генитальности. Для примата интеллекта совершенно необходима упорядоченная экономика либидо, то есть примат генитальности. Генитальность и интеллект находятся в тех же взаимоотношениях, как сексуальный застой и невроз, чувство вины и религиозность, истерия и суеверие, прегенитальное сексуальное удовлетворение и обыденная современная сексуальная мораль, садизм и этика, сексуальное вытеснение и общества реабилитации падших женщин.

Основой всех описанных черт генитального характера является упорядоченая экономика либидо, рожденная способностью к полноценному сексуальному переживанию. Что же касается невротического характера, то в нем все определяет искаженная, нарушенная экономикалибидо.

Эго невротического характера склонно к аскетизму или позволяет проявиться сексуальной активности только в сопровождении чувства вины. Оно оказывается под двойным давлением: неудовлетворенного ид с его застоем либидо и брутального супер-эго. Оно враждебно по отношению к ид и подчинено супер-эго, хотя в то же время сдерживает контрастные стремления пококетничать с ид и втайне побунто-вать против супер-эго. Его сексуальность, если она не вытеснена, преимущественно прегенитальная. В соответствии с современной сексуальной моралью, к генитальности примешан анально-садистский элемент; половой акт представляется ему чем-то грязным и садистским. Поскольку большинство деструктивных импульсов зафиксировано отчасти в характерном панцире, а отчасти в супер-эго, это портит социальное развитие. Эго либо закрыто панцирем как от удовольствия, так и от неудовольствия (блокирование аффекта), либо эго открыто только неудовольствию, либо удовольствие мгновенно оборачивается неудовольствием. Панцирь эго ригиден, сообщения с внешним миром недостаточны и для объектного либидо, и для агрессии. Панцирь главным образом защищает от внутреннего, в результате функция реальности эго так или иначе оказывается ослабленной. Отношения с внешним миром неестественны, безжизненны и противоречивы, налицо отсутствие согласованности личности, неспособность к полноценному переживанию. Если генитальный характер способен изменить, усилить или расслабить защитные механизмы, то невротический характер, напротив, полностью подчинен бессознательным механизмам. Он не может повести себя по-другому, даже если захочет. Он хотел бы быть веселым или злиться, но не в состоянии. Он не может сильно любить, потому что его сексуальность в значительной степени вытеснена. Он не может ненавидеть, потому что его эго неспособно совладать с ненавистью, которая становится неистовой из-за застоя либидо, и поэтому вытесняет ее. И даже когда невротический характер любит или ненавидит, его поведение неадекватно ситуации; рамки и тип поведения в значительной степени определяются бессознательными инфантильными реакциями. Ригидность панциря не позволяет ему, опираясь на рациональные соображения, раскрываться в одном переживании или закрываться в другом. Что касается сексуальности, то либо он воздержан, либо действия, доставляющие ему удовольствие, искажены так, что не удовлетворяют его или же не могут дать достаточного удовлетворения, поскольку нет отрегулированной либидинальной экономики. Анализ переживания полового акта позволяет выделить определенные типы. Нарциссический тип концентрируется не на удовольствии, а на том впечатлении, которое он производит на женщину своей потенцией. Гиперэстетичный тип думает только о том, чтобы не прикасаться к определенным частям тела, не отвечающим его эстетическим представлениям. Встречаются индивиды с вытесненным садизмом, которые не могут отделаться от компульсивной мысли, что ненавидят женщину, или мучаются чувством вины оттого, что злоупотребляют ею. Для садистского характера половой акт означает истязание женщины и т. д. Если такие отклонения не проявляются отчетливо, можно обнаружить соответствующие запреты в общем отношении к сексуальности. Поскольку супер-эго невротического характера не содержит секс-утверждающих элементов, оно отворачивается от сексуального переживания (Г. Дойч ошибочно приписывает это нормальному индивиду). Это означает, что личность только наполовину участвует в переживании.

Чувство импотенции заставляет эго формировать нарциссические компенсации. Актуальные конфликты пронизаны иррациональными мотивами, которые делают невозможным принятие рациональных решений; постоянно напоминают о себе инфантильные отношения и желания.

Сексуально неудовлетворенный и неспособный к удовлетворению невротический характер в конце концов становится аскетичным или живет в строгой моногамии, при этом он уверен, что делает это из соображений морали или из внимания к своему партнеру, а в действительности из страха сексуальности и неспособности регулировать ее. Поскольку садизм не сублимируется и супер-эго чрезмерно жестко, в то время как ид продолжает давить, требуя удовлетворить его потребности, эго развивает чувство вины, называя его социальной сознательностью, занимая позицию самобичевания, при которой человек стремится поступать с собой так, как на самом деле поступил бы с другими.

Легко заметить, что вскрытие этих механизмов дает основание для фундаментальной критики теории морали. Мы имеем дело с решающим вопросом социально-культурной формации. В той мере, в которой общество гарантирует удовлетворение потребностей, соответственно меняется и человеческая структура, — моральный контроль жизни становится неизбежным. Решающее слово принадлежит не психологической, а социальной сфере. Всякое аналитическое лечение, успешно изменившее невротическую структуру характера на генитальную, автоматически отодвигает моральный контроль на второй план, замещая его саморегуляцией, основанной на прочной либидинальной экономике. Если многие аналитики говорят о «разрушении супер-эго» в процессе психоанализа, то мы можем уточнить, что это означает отведение энергии от моральных запретов и возмещение ее путем саморегуляции экономики либидо. Философия морали и религия беспрестанно дискутируют о том, насколько этот процесс противоречит реальному положению дел. Все это означает, что индивид, который удовлетворил свои сексуальные и примитивные биологические, а также культурные потребности, не нуждается в моральных запретах, поскольку контролирует себя сам. Неудовлетворенный же человек, напротив, страдает от повышенного внутреннего напряжения, которое может найти выход в различных антиобщественных и агрессивных поступках, и его не удержат моральные запреты. Распространение и интенсивность аскетичной моральной идеологии в любом обществе является ярким показателем того, насколько распространено и интенсивно подавление витальных потребностей среди населения. И то, и другое определяется соотношением производительных сил и способов производства с одной стороны, и потребностями, которые необходимо удовлетворить, — с другой.

Обсуждению перспектив сексуально-экономической и аналитической характерологии не избежать этих проблем, если в процессе естественно-научной интеграции не сделать выбора, оставаясь на искусственной границе между тем, что есть, и тем, что могло бы быть.