Антропологический подход

В литературе имеются различные толкования смысла слова «антропология» (от греч. antropos — человек)и производных от него (антропологизм, антропологический и т. п.). Так, существует специальная наука «антропология», которая изучает человека как биологический вид. Основные ее разделы: антропогенез (изучение человека как биологического вида); морфология (учение о закономерностях роста и общих для всего человечества вариациях в строении тела); этническая антропология, т. е. расоведение. Одним из важнейших выводов этого раздела антропологии является вывод о том, что все отличительные признаки рас имеют второстепенное значение, все расы равноценны в психическом и биологическом отношении и находятся на одном и том же уровне эволюционного развития.

Надо отметить, что на уровне обыденного сознания обычно со словом «антропология» связывают именно этот смысл: антропология как биологическая наука. Однако, кроме того, существует понятие «философская антропология». Это раздел философского знания, содержанием которого является философское учение о человеке.

Под словом «антропологизм» подразумевается принцип, согласно которому понятие «человек» является исходным понятием философии. Этот принцип противостоит другим принципам, согласно которым исходными понятиями философии являются понятия «материя», «сознание», «воля» и т. п. Философия, построенная на антропологическом принципе, называется «антропологической философией».

Однако каждый из философов, являющихся приверженцами антропологической философии, по-разному отвечает на вопрос, что есть человек. В соответствии с этим принцип антропологизма имеет у разных философов различное обличье, и их философия, несмотря на формальное единство исходного принципа, имеет разное содержание. Это не всегда учитывают авторы различных словарей и энциклопедий, которые зачастую полагают, что если тот или иной философ может быть отнесен к сторонникам антропологического принципа в философии, то этим уже все сказано. Чаще всего принцип антропологизма трактуется вслед за В. И. Лениным, как «неполное, неточное описание материализма». Однако такая трактовка в какой-то мере справедлива по отношению к Н. Г. Чернышевскому, Л. Фейербаху, и совершенно не соответствует содержанию философии П. Л. Лаврова, М. Шелера и др.

Точно так же и в культурологии. В понятие «антропологический подход в культурологии» разные исследователи вкладывают разный смысл. Зачастую под ним подразумевается такой подход, когда вся культура и ее история рассматривается сквозь призму психологии человека. Однако такой подход правильнее было бы назвать «психологическим».

Уяснению сущности антропологического подхода в культурологии мешает также отсутствие четкости в понимании роли и места такой дисциплины, как «культурная антропология». Она выросла из таких наук, как этнография — изучение и описание различных народов и народностей, и этнология — учение о законах (логос — закон) жизни различных этносов. Когда ученым стало ясно, что описать тот или иной народ и тем более познать законы его существования невозможно без описания его культуры и познания законов ее развития, и что именно характеристика того или иного народа и есть главное в описании его жизни, появилась «культурная антропология». Сейчас это название закрепилось за той областью культурологического знания, которая связана с изучением культуры традиционных архаических реликтовых обществ и традиционных, реликтовых пластов в культуре современных наций и народностей. Иногда в качестве предмета изучения культурной антропологии рассматриваются также и культурные характеристики различных социальных слоев и групп. Однако правильнее считать это направление исследований одним из разделов такой культурологической дисциплины, как социология культуры.

В данном курсе термин «антропологический» употребляется в несколько ином смысле, чем все названные выше. И это очень важно уяснить с самого начала. Общим для всех ранее упомянутых значений термина «антропологический» и тем значением, в котором он будет употребляться далее, является связь с этимологическим смыслом слова «антропологический». Во всех перечисленных выше случаях речь идет о человеке. Но он рассматривается с разных позиций, точек зрения, описывается в разных понятиях и в разных контекстах.

Фундаментальным положением антропологического подхода в культурологии в той интерпретации, в которой он будет представлен в данном курсе, является положение о том, что культура есть способ саморазвития человека. Именно то обстоятельство, что культура здесь определяется через роль, которую она играет относительно человека, и позволяет назвать этот подход антропологическим.

В определении культуры как способе саморазвития человека содержится указание на главную функцию культуры — человекотворческую, т. е., иными словами, указание на то, что главной функцией культуры является творение, созидание человека. Действительно, жилище, одежда, пища, знания, умения, правила поведения — все это продукты культуры, овладев которыми, человек становится способным существовать физически, жить в обществе. Однако, человек не только потребляет продукты культуры, но и создает их сам, т. е. творит культуру. Таким образом человек — это творение культуры и одновременно ее творец. Поэтому культура определяется именно как способ саморазвития человека. Здесь имеется в виду, что человек создает культуру и с ее помощью в процессе овладения культурой и созидания ее развивает самого себя.

Итак, с точки зрения антропологического подхода, культура есть способ саморазвития человека.

Наряду с указанием на человекотворческую функцию культуры в этом определении одновременно содержится и указание на социальную функцию культуры, т. е. указание на ту роль, которую играет культура относительно общества.

Для того чтобы доказать это, надо вспомнить, что общество есть не что иное, как люди, связанные между собой определенными, исторически конкретными отношениями. Иными словами, субстрат, т. е. вещество, из которого состоит общество, — это люди и отношения между ними.

Поэтому вполне понятно, что чем более знающими, умелыми, деятельными будут люди, составляющие то или иное общество, тем оно будет более богатым и жизнеспособным. В не меньшей степени это зависит от того, каковы отношения между людьми в этом обществе, способствуют ли они его самосохранению и развитию или, наоборот, подтачивают его изнутри.

А ведь все это — накопление знаний, умений, выработка правил поведения между людьми — дело культуры. Отсюда становится ясным, что относительно общества культура выполняет адаптивную (приспособление к среде) и негэнтропийную функции, т. е. с помощью культуры общество противостоит процессам дезорганизации, потери энергии, которые происходят в нем, как и во всякой другой системе. Если мы вспомним, что именно эти положения об адаптивной и негэнтропийной функциях, которые обобщенно можно назвать витальными, обосновывает функциональный подход, то мы увидим, что антропологический подход органически включает в себя функциональный подход, они оказываются не взаимоисключающими, а взаимодополняющими.

Дополнение к функциональному подходу со стороны антропологического заключается в следующем: сторонники функционального подхода, как уже говорилось выше, склонны рассматривать культуру как некую самодовлеющую сущность, которая выполняет свои витальные, т. е. жизненно необходимые для общества, функции сама по себе, без человека. В отличие от этого, антропологический подход позволяет показать, что культура выполняет эти свои функции только одним способом — развивая человека, формируя в нем определенные черты, качества, свойства, вырабатывая в нем способность создавать новое, и в то же время пользоваться опытом, накопленным предшествующими поколениями.

Точно так же дело обстоит и с другими основными подходами к определению культуры. Антропологический подход не отрицает ни одного из них, не противостоит ни одному из них. Его содержание и смысл позволяют включить в него содержание и смысл других подходов как существенное дополнение.

Так, определение человека как творца и творения культуры, которое является смысловым ядром антропологического подхода, полностью согласуется со смыслом эвристического подхода, трактующего культуру как творчество. Однако в отличие от эвристического подхода, ограничивающего «поле» культуры творчеством, антропологический подход позволяет рассматривать в качестве культурных феноменов также репродуктивную деятельность, т. е. повторение, усвоение, использование ранее созданного, сотворенного.

Каждая культура богата не только способностью создавать нечто новое, но и опытом предыдущих поколений людей, творивших эту культуру. Каждый человек способен создавать нечто новое только в том случае, если он достаточно хорошо усвоил культуру прошлого, доставшуюся ему по наследству. Если он пренебрегает культурой прошлого, то при всех своих способностях он обречен «изобретать велосипед», создавать и придумывать то, что уже придумано и создано, т. е. тратить свои силы впустую и в конечном счете остаться бесплодным, не внести в культуру ничего нового, своего.

Таким образом, культура «созидая», «творя» человека, формирует в нем не только способность творить, но и способность обучаться, т. е. усваивать знания и умения, добытые не им самим, а другими, способность быть дисциплинированным, т. е. следовать нормам и правилам, установленным кем-то, а не им самим.

Кстати говоря, по этому признаку культуры значительно различаются между собой. Одни из них в большей степени ориентированы на формирование в человеке верности традициям, правилам. Они получили название «традиционных», другие дают больший простор творчеству. Но ни одна культура не может существовать только за счет творчества, без использования ранее накопленного опыта.

Отношения взаимодополнения связывают антропологический подход и с аксиологическим подходом, трактующим культуру как совокупность ценностей. Именно антропологический подход позволяет ответить на вопрос, не разрешимый с точки зрения аксиологического подхода, а именно: как и в зависимости от чего формируются системы ценностей, характерные для той или иной культуры. С точки зрения антропологического подхода, основное содержание и смысл ценностей любой культуры формируется в зависимости от того, какие человеческие качества признаются наиболее важными и нужными с точки зрения того или иного общества. Выполняя свои социальные функции, культура всеми своими средствами формирует в человеке именно эти свойства и качества, выстраивая соответствующую систему ценностей. Не имея пока еще в своем распоряжении достаточно разработанной системы понятий для аргументированного доказательства этой мысли, сошлемся на общеизвестные факты. Так, в охотничьих племенах самым большим достоинством мужчины считается его умение добывать зверя, удачные действия на охоте. Соответственно добычливый охотник положительно оценивается и с моральной точки зрения. Во многих племенных языках хороший охотник и хороший человек — синонимы. Это же главное свойство человека является основой и положительной эстетической оценки: лицо охотника, изборожденное шрамами, свидетельствующими о многочисленных схватках с диким зверем, признается красивым. Точно так же оцениваются и женские достоинства. Наиболее ценным качеством женщины признается ее способность рожать и вскармливать детей. Соответственно большая отвислая грудь, большой отвислый живот, свидетельствующие о многократном материнстве, признаются красивыми.

Уже на этих примерах видно, что содержание таких культурообразующих, системообразующих ценностей, как добро и красота, уходит своими корнями в глубокую культурно-историческую почву и имеет антропологический смысл, т. е. зависит в первую очередь от того, какие качества и свойства человека признаются наиболее ценными.

Особенно часто антропологическому подходу противопоставляется семиотический подход, трактующий культуру как совокупность знаков, символов, кодов, шифров. Однако и здесь мы увидим не отношение взаимоисключения, а отношение взаимодополнения.

Действительно, содержание ценностей культуры, на источник происхождения которых указывает антропологический подход, облекается культурой, т. е. человеком, созидающим культуру, в знаково-символическую форму. Знаки и символы обращены не только к разуму, но и к чувствам человека, поскольку они имеют идеально-материальнуюприроду: они идеальны по содержанию и материальны по форме. Идеальное содержание знаков и символов воспринимается разумом человека, но это становится возможным только благодаря материальной форме знаков и символов, обращенных к чувствам человека, способности чувствовать, которая в свою очередь основана на более элементарной способности — способности ощущать. Человеческая способность мыслить была бы невозможна без способности чувствовать, которая, в свою очередь, невозможна без способности ощущать. Поэтому чем ярче форма того или иного символа, чем больше эмоций и ощущений она вызывает, тем лучше воспринимается смысл той или иной ценности.

Таким образом, познавательная ценность семиотического подхода заключается в том, что он обращает внимание на знаково-символическую форму, в которую облекается содержание ценностей той или иной культуры. Однако основания, в соответствии с которыми формируется и изменяется это содержание, остаются, с точки зрения семиотического подхода, вне зоны видимости. На эти вопросы отвечает антропологический подход, благодаря которому становится ясным, что смысловое ядро ценностей любой культуры формируется в зависимости от того, какой человек нужен тому или иному обществу и соответственно той или иной культуре, каковы его главные черты и свойства.

Примечательно, что это прекрасно понимали и понимают многие ведущие представители семиотического подхода, в том числе, и в первую очередь, Эрнст Кассирер (1874 – 1945), считающийся его родоначальником. Знаменательно, что один из итоговых его трудов (предпоследний в его жизни по времени написания) называется «Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры». Само название красноречиво говорит о том, какое место в учении о культуре Э. Кассирер отводил антропологическому принципу. Показательны в этом отношении и труды Ю. М. Лотмана (1922 – 1993), признанного лидера семиотического подхода в отечественной культурологии. Как хорошо известно, его скрупулезные исследования знаковой стороны различных культур имели одну цель — показать зримые черты, образ человека, использующего различные культурные коды, шифры для предъявления своей персоны миру, обществу, самому себе, наконец.

Связь между антропологическим подходом и технологическим, трактующим культуру как совокупность способов и результатов человеческой деятельности, более очевидна, чем со всеми остальными. Действительно, и там, и там, речь идет о человеке. Однако технологический подход оставляет без ответа вопрос о конечной и высшей цели человеческой деятельности, тогда как, с точки зрения антропологического подхода, становится ясно, что конечной и высшей целью человеческой деятельности является развитие самого человека. Таким образом, антропологический подход значительно расширяет, по сравнению с технологическим, представления о существенных сторонах культуры.

Итак, мы проанализировали сильные и слабые стороны всех основных подходов к определению культуры. При этом выяснилось, что один из них — антропологический, — не отрицая ни одного из них, позволяет использовать сильные стороны каждого и выполняет интегративную роль по отношению ко всей их совокупности. Благодаря этому антропологический подход позволяет максимально широко захватить «поле» культуры и максимально глубоко понять ее сущность.

Однако определение культуры как способа саморазвития человека, которое дается с точки зрения антропологического подхода, есть лишь первый, хотя и очень важный шаг в изучении культуры. Результативность этого процесса зависит от двух обстоятельств: во-первых, от выбора методов исследования и, во-вторых, от выбора категориального аппарата, т. е. системы понятий, в которых будет осмысливаться культура, ее различные стороны и аспекты. Этому и будут посвящены следующие главы пособия.

Глава 4. Функции и структура культуры

Функции культуры

Проблема функций культуры — одна из центральных в теории культуры, поскольку ее решение позволяет ответить на вопросы, зачем нужна культура и нужна ли она вообще.

Возможны разные варианты ответов.

Один из них — культура не только не нужна, но и вредна. Вспомним высказывание, которое приписывается одному из главарей фашистского рейха (чаще всего Геббельсу): «Когда я слышу слово «культура», моя рука тянется к пистолету». В этом случае функции культуры негативные (деструктивные).

Другой вариант: культура безвредна, но и бесполезна. У этого варианта ответа нет явного авторства, но фактическое отношение к культуре значительного большинства практических политиков обнаруживает в них сторонников этой точки зрения. В этом случае вопрос о функциях отпадает.

Третий вариант ответа на вопрос о нужности или ненужности культуры заключается в том, что культура признается желательным, но не обязательным элементом жизни человека и общества. В этом случае за ней признаются кое-какие функции, например, гедонистическая (от греч. гедон — наслаждение), релаксационная. Однако само собой разумеется, что значение этих функций не идет ни в какое сравнение с жизнеобеспечивающими функциями, которые, по мнению многих, принадлежат только экономике и политике.

И, наконец, четвертый вариант решения вопроса о месте культуры в жизни человека и общества заключается в том, что именно за культурой признается первостепенное, жизнеобеспечивающее значение.

Как нетрудно заметить, ошибка в выборе правильного ответа на вопрос о роли культуры, т. е. о ее функциях, может стоить очень дорого. Ведь если культура действительно имеет жизнеобеспечивающее значение, а в обществе складывается отношение к ней как к чему-то маловажному, совсем не важному или даже вредному, то культура не выполняет своих функций, а это грозит большой бедой и в конечном счете катастрофой.

Решить вопрос о функциях культуры на уровне обыденного сознания невозможно: каждый будет приводить факты в защиту своей точки зрения. Вот для этого и нужна научная теория культуры.

Первый этап ее развития, о котором речь шла в главе 3, — это определение культуры.

Сейчас нам необходимо вернуться к этой проблеме, потому что решение вопроса о функциях культуры напрямую зависит от того, какой смысл вкладывается в понятие культуры.

Выше мы уже отмечали, что в целом океане определений культуры, существующих в современной литературе, можно выделить лишь несколько основных подходов, достаточно широко захватывающих «поле» культуры и достаточно глубоко вскрывающих ее сущность. Все они имеют то или иное отношение и к решению вопроса о ее функциях.

Один из этих подходов условно можно назвать эвристическим. В соответствии с ним сущность культуры усматривается в творчестве и соответственно в свободе, поскольку творчество является высшим выражением человеческой свободы.

Таким образом, эвристический подход содержит в себе указание на функции культуры: содействовать человеческой свободе, стимулировать способность к творчеству. Однако как и за счет чего это делается, остается неясным.

Кроме того, и это самое важное, истории известны культуры, которые отнюдь не направлены на стимулирование творчества, а, напротив, стимулируют приверженность традициям и повторение образцов, шаблонов, канонов, обычаев.

Любая из известных нам культур в разной мере способствует творчеству, свободе, и в то же время любая культура характеризуется определенным набором запретов, правил, препятствующих стремлению к неограниченной свободе. Поэтому сводить функцию культуры только к стимулированию творчества неправомерно.

Другой из известных подходов к определению культуры — аксиологический. С точки зрения его сторонников, культура трактуется как система или совокупность духовных и материальных ценностей. Конечно, ценности — это то, что составляет «вещество» культуры, ее субстрат. Поэтому вполне понятна влиятельность этой концепции. Выход на проблему функций культуры здесь получается прямым и убедительным. А именно, функция культуры — аксиологическая, заключающаяся в том, чтобы давать человеку ценностные ориентиры, без которых, как известно, невозможна его жизнь и деятельность.

Однако аксиологический подход не позволяет ответить на множество вопросов, существенно важных и с точки зрения решения проблемы функций культуры. Главные из них: как образуется ценностное ядро любой культуры, как выстраивается иерархия ценностей, почему столь различны системы ценностей в различных исторических типах культуры, у различных народов, в разные периоды жизни одной и той же страны и почему столь различны ценностные ориентиры у разных людей? Вопросы можно продолжать бесконечно. Поэтому решение проблемы функций культуры с точки зрения аксиологического подхода оказывается не столь убедительным, как это может показаться на первый взгляд.

Большое признание имел и имеет подход, согласно которому культура определяется как совокупность способов и результатов человеческой деятельности. Его привлекательность в том, что он позволяет опять-таки максимально широко захватить «поле» культуры. Однако решение вопроса о ее функциях с точки зрения этого подхода представляется весьма проблематичным.

Немало сторонников, что вполне понятно, имеет семиотический подход к пониманию культуры, согласно которому культура есть система знаков, кодов, шифров, образующая искусственно созданную человеком реальность. В этой концепции схвачен важнейший момент культуры, а именно, сама форма ее существования, бытования. Таковой действительно являются системы знаков, кодов, шифров, в которые облечено все содержание культуры. Отсюда следует, что функцией культуры является «оформление» различных способов связи человека с действительностью. Однако вопрос о том, по каким законам формируются те смыслы, которые выражаются различными языками культуры, остается открытым, и потому вопрос о функциях культуры не получает достаточно полного решения.

Ситуация не меняется и в том случае, когда сторонники семиотического подхода называют свой подход информационно-семиотическим. Культура в этом случае трактуется как знаково-символическая система, функцией которой является транслирование социальной информации. Однако вопросы о том, по каким законам формируются информационные потоки, как определяется значимость информации и как изменяются смыслы культурных ценностей, и в этом случае остаются без ответа.

Выход на решение вопроса о функциях культуры возможен с точки зрения подхода, который выше был назван функциональным. С этой точки зрения культура определяется как внебиологически выработанный способ человеческой жизнедеятельности.

Следующий шаг, который делают сторонники этого подхода, заключается в том, что они объясняют необходимость внебиологически выработанного способа человеческой жизнедеятельности потребностью общества в адаптации, т. е. приспособлении к окружающей природной среде. Животные приспосабливаются за счет имеющихся у них биологических свойств, различных у разных видов животных, и в первую очередь, за счет животных инстинктов. Человек в силу ряда своих особенностей, появившихся в ходе эволюции, не может жить в природе только за счет своих биологических качеств. Чтобы выжить, он вынужден создавать для себя искусственную среду: строить жилище, одеваться, добывать пищу с помощью специально созданных приспособлений. А эта искусственно созданная среда и сами способы ее создания и есть культура.

Таким образом, важнейшей функцией культуры сторонники функционального подхода признают адаптационную функцию, т. е. приспособление к окружающей природе, которое происходит благодаря использованию человеком знаний, умений, навыков, накапливаемых и передаваемых от одного поколения к другому с помощью механизмов культуры.

Одной из важнейших организационных форм внебиологически выработанного способа человеческой жизнедеятельности является общество, поскольку человек в одиночку не может жить в окружающей его природе опять-таки в силу своих особенностей. Однако общество, как и всякая другая сложная система, имеет тенденцию к дезорганизации, хаотизации, потере энергии (энтропия). Противодействовать этой тенденции призвана опять-таки культура. Отсюда ее негэнтропийная функция. Она выражается в том, что в культуре вырабатываются определенные принципы, правила и нормы поведения людей, способы поощрения тех, кто им следует, и наказания тех, кто их нарушает.

И адапционная, и негэнтропийная функции являются жизнеобеспечивающими, и в соответствии с этим следует признать несомненную конструктивность функционального подхода, поскольку он позволяет уяснить жизнеобеспечивающий характер функций культуры.

Однако вопрос, как именно и за счет чего культура выполняет свои функции, адаптационную и негэнтропийную, с точки зрения функционального подхода, остается открытым. В связи с этим требуется привлечение других подходов.

Важнейшим из них, как представляется, является антропологический подход. Выше мы уже говорили о том, что термин «антропологический» употребляется в разных смыслах и по разным поводам. В данном случае имеется в виду лишь один из этих смыслов, а именно, определение культуры как способа саморазвития человека.

В этом подходе имеется прямое указание на то, что главной функцией культуры является человекотворческая, т. е. творение, созидание человека.

С точки зрения функционального подхода, главными функциями культуры являются адаптационная, т. е. приспособление общества к окружающей его природе, и негэнтропийная, т. е. противодействие энтропийным процессам, выражающимся в дезорганизации, хаотизации общества, потере им внутренней энергии развития. И та, и другая функции являются жизнеобеспечивающими.

Итак, с точки зрения антропологического подхода, главной функцией культуры является человекотворческая функция, т. е. творение, создание, формирование человека. С позиций функционального подхода, главными функциями культуры являются адаптационная и негэнтропийная.

На первый взгляд, эти положения противоречат друг другу. Дело осложняется еще и тем, что именно так нередко думают сами сторонники антропологического и функционального подходов. Более того, некоторые сторонники антропологического подхода зачастую вообще отказываются обсуждать вопрос о функциях культуры, полагая, что само понятие «функция» — из арсенала наук о природе и не приложимо к наукам о культуре.

Однако, во-первых, независимо от того, употребляют сторонники антропологического подхода слово «функция» или избегают его, прямое указание на важнейшую функцию культуры содержится в том варианте этого подхода, с точки зрения которого культура определяется как способ саморазвития человека.

Во-вторых, и это самое главное, нет никакого противоречия между тезисом, что главной функцией культуры является человекотворческая функция, а следовательно, функциональный вектор культуры направлен к человеку, и тезисом, что главными функциями культуры являются адаптационная и негэнтропийная, а следовательно, функциональный вектор культуры обращен к обществу.

Чтобы доказать это, надо вспомнить, что собой представляет общество. Оно не есть некая мифическая персона, существующая вне и помимо людей. Общество — это люди, связанные между собой исторически определенными отношениями.

Соответственно выполняя человекотворческую функцию, делая человека сильным, знающим, умеющим работать и правильно строить свои отношения с другими людьми, культура тем самым и благодаря этому дает возможность обществу вписаться в окружающую природную среду, благополучно существовать в ней, пресекать внутри себя тенденции к распаду, хаосу, дезорганизации.

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что человекотворческая функция культуры имеет два вектора: на человека и на общество. Человеку она дает знания, умения, навыки, позволяющие ему жить в природе и обществе. Обществу она дает человека, способного благодаря своим знаниям и умениям сохранять жизнь данного общественного организма, что, в свою очередь, способствует сохранению жизни и удовлетворению потребностей и интересов людей, его составляющих.

Таким образом, антропологический подход дает ответ на вопрос, оставшийся неразрешенным в рамках функционального подхода. Это вопрос о том как, какими путями культура выполняет адаптационную и негэнтропийную функцию относительно общества. С точки зрения антропологического подхода, ответ прост и лаконичен: для того чтобы сохранить жизнь общества, нужно развивать человека, т. е. развивать культуру, причем не просто развивать, а развивать в соответствующем направлении. Эта оговорка весьма существенна. Дело в том, что любая культура так или иначе выполняет человекотворческую функцию, т. е. теми или иными способами, по той или иной модели формирует человека. Весь вопрос в том, какими способами и по какой модели. Тут возможны различные варианты. Первый из них: культура наделяет человека теми или иными свойствами в полном соответствии с задачами, которые стоят перед обществом. В этом случае общество развивается, эффективно решает возникающие перед ним внутренние и внешние проблемы.

Второй вариант: культура также работает в соответствии с целями и задачами общества, но сами эти цели и задачи определены неправильно. Пример — тоталитарные общества. Средствами культуры здесь был в короткие сроки создан человек определенного типа. Но крах самих целевых установок имел своим следствием социальную и антропологическую катастрофу.

Третий вариант: цели развития общества определены правильно, но культура работает в ином направлении. Общественные цели в этом случае не достигаются.

И, наконец, четвертый вариант: и общественные цели не определены достаточно четко, и пути развития культуры не осмыслены. Следствие — вялотекущий распад, гниение и в конечном счете крах общества и страдания людей, его составляющих.

В связи с этим становится ясным, что в основе человекотворческой функции культуры, благодаря которой она становится способной выполнять негэнтропийную и адаптационную функции, лежит ее программирующая функция, которая заключается в том, что именно в культуре происходит осознание целей и задач развития общества и в соответствии с этим осознание направлений и способов развития человека.

Говоря современным языком, культура играет ту же роль в обществе, что и программный блок компьютера. Что происходит в случае сбоя программного блока, известно всем.

Если культура не выполняет своих функций, и люди, составляющие общество, не понимают его целей и задач, постоянно конфликтуют друг с другом, мало знают и мало умеют, то общество начинает деградировать и в конце концов погибает.

Таким образом, если общество хочет выжить и тем более развиваться, у него нет другого пути, кроме как совершенствовать человека, т. е. развивать культуру. Отсюда следует, что общество, которое уделяет максимальное внимание культуре, получает благодаря этому и максимальные возможности своего собственного развития, и, наоборот, общество, которое пренебрегает культурой, встает на путь самоубийства.

Итак, основная функция культуры — витальная, жизнеобеспечивающая. Она имеет два вектора: на общество и на человека.

Социально-витальная функция распадается на две — адаптационную (приспособление к окружающей среде) и негэнтропийную (противостояние процессам потери энергии, хаотизации, дезорганизации). Если адаптационная и негэнтропийная функции успешно выполняются, то культура получает возможность выполнять и развивающую функцию, т. е. обеспечивать поступательное развитие общества.

В основе адаптационной, негэнтропийной и особенно развивающей функций культуры лежит программирующая функция культуры, т. е. составление целевых программ, по которым осуществляются адаптация общества к окружающей среде, его организация и развитие.

Для выполнения своих социальных функций культура имеет только одну возможность: определенным образом и в определенном направлении развивать человека, т. е. вооружать его соответствующими знаниями и умениями, совершенствовать его как существо мыслящее, чувствующее и действующее.

Таким образом, конкретное выполнение социальной функции культуры не возможно иначе, как путем выполнения ею человекотворческой функции.

Последняя, в свою очередь, может быть структурирована на адаптационную — приспособление человека к окружающей его природной и социокультурной среде, негэнтропийную (самоорганизация человека) и программирующую — именно с помощью культуры человек учится составлять программы своих действий в соотношении с социальными программами и целями.

Важной функцией культуры относительно личности является развивающая, т. е. развитие природных способностей и дарований. Так же, как и относительно общества, развивающую функцию может выполнять только зрелая культура, успешно справляющаяся с адаптационной, негэнтропийной и программирующей функциями.

По мере своего развития культура выполняет относительно личности все более широкий спектр функций. К названным выше функциям добавляются гедонистическая — возможность, способность и потребность получать удовольствие от процесса создания и потребления ценностей культуры, релаксационная — культура дает человеку различные возможности получать отдых, расслабление, отвлечение и развлечение после напряженной трудовой деятельности.

Развитая культура становится способной выполнять относительно личности и такую важную функцию, как дефектологическая, т. е. исправление дефектов, полученных от рождения или приобретенных в результате жизненных коллизий — отсутствие или потеря зрения, слуха, способности двигаться и т. п.

С дефектологической функцией тесно связана компенсаторная функция культуры. Она выражается в том, что людям с ограниченными возможностями культура дает шанс проявить себя в тех видах деятельности, которые им доступны: в соответствующих сферах производства, жанрах искусства, формах общения и т. п.

Перечисление функций культуры можно продолжить. Однако при этом не надо забывать, что главной функцией культуры является витальная, жизнеобеспечивающая. Выполнять остальные функции культура имеет возможность в той мере, в какой она выполняет свою основную функцию.

Выполнение жизнеобеспечивающей функции относительно общества возможно лишь благодаря выполнению культурой человекотворческой функции, которая и определяет сущность культуры.