ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ

1. Составьте развернутый план приведенного ниже текста-анализа стихотворения с точки зрения способов реализации категории хронотопа.

«Музе». А.Ахматова

Муза-сестра заглянула в лицо,

Взгляд её ясен и ярок.

И отняла золотое кольцо,

Первый весенний подарок.

Муза! Ты видишь, как счастливы все —

Девушки, женщины, вдовы…

Лучше погибну на колесе,

Только не эти оковы.

Знаю: гадая, и мне обрывать

Нежный цветок маргаритку.

Должен на этой земле испытать

Каждый любовную пытку.

Жгу до зари на окошке свечу

И ни о ком не тоскую,

Но не хочу, не хочу, не хочу

Знать как целуют другую.

Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:

«Взор твой не ясен, не ярок…»

Тихо отвечу: «Она отняла

Божий подарок».

Характеристику художественного мира можно разделить на частные задачи: портрет героя, пространственно-временная характеристика мира, мир вещей и художественных деталей.

Время

В лирике из-за особенностей этого рода литературы (минимальная дистанция между автором и героем) обычно более развит временной аспект художественного мира, чем пространственный.

Времена глаголов в стихотворении обнаруживают следующую временную динамику. В 1 строфе действие развивается в прошедшем времени (Муза заглянула и отняла кольцо), однако в той же строфе время имеет несколько уточнений. Во-первых, можно понять, что явление Музы произошло только что, так как во втором стихе Муза характеризуется в настоящем времени («Взгляд ее ясен и ярок»), будто она уже заглянула в лицо, но ещё не ушла. Во-вторых, все изображаемые события происходят в начале весны, — видимо, Муза явилась сразу же после того, как героиня стихотворения обрела золотое кольцо — «первый весенний подарок». Таким образом, судя по первой строфе, время в художественном мире этого стихотворения развивается неравномерно, уже произошедшее событие как бы задерживается (Муза пристально и долго смотрит в лицо), а затем вновь все происходит стремительно быстро (только что подаренное кольцо Муза отняла).

Вторая строфа начинается с глагола в настоящем времени, вновь вступая в противоречие с прошедшим временем предыдущего глагола («отняла золотое кольцо»), тем самым создавая эффект замедления событий. Муза уже безвозвратно отняла кольцо, но ее земная сестра обращается к ней с риторическим монологом «Муза! Ты видишь, как счастливы все…» Героиня проецирует на себя судьбу всех девушек, женщин, вдов, как бы пытается увидеть себя в будущем и приходит к выводу: «Лучше погибну на колесе, / Только не эти оковы…» Появление будущего времени в глаголах первых двух строф стихотворения закономерно: временные формы встречающихся глаголов располагаются по вполне определенной последовательности прошлое («заглянула», «отняла») – настоящее («видишь») – будущее («погибну»), но эта последовательность регулярно нарушается дополнительными указаниями времени, о которых говорилось выше. Кроме того, восклицание героини «Лучше погибну на колесе» является фрагментом ее обращения к Музе, то есть сам факт обращения происходит в настоящем времени, а будущее время появляется лишь в воображении героини и ее прямой речи. Таким образом к концу второй строфы появляется впечатление о сосуществовании в художественном мире стихотворения двух временных последовательностей: одна — последовательность времени от прошлого к будущему, другая — одновременность прошлого, настоящего и будущего, бесконечная длительность времени похожая на вечность. Эти разные временные координаты закреплены за двумя персонажами стихотворения достаточно явно: во времени, похожем на реальное земное, живет главная героиня, в вечности — явившаяся Муза-сестра.

Третья строфа целиком посвящена ожидаемой судьбе героини, поэтому написана в будущем времени («мне обрывать», «должен испытать»), однако временная двуплановость соблюдена: все эти ожидания, предвидения включены в состав сегодняшних размышлений героини (« Знаю : гадая, и мне обрывать / Нежный цветок маргаритку»). Способность героини знать свое будущее задает большой временной масштаб — вся человеческая жизнь.

Такое же временное строение мира сохраняется в четвертой строфе: героиня находится в настоящем времени («жгу», «не тоскую», «не хочу»), но видит будущее. В третьей и четвертой строфах произошло незаметно для читателей важное изменение — два временных плана как бы поменялись местами: героиня, обитательница обычного земного времени, оказывается, знает будущее, то есть по сути живет в вечности. Откуда такое удивительное превращение? Наверно, это связано с визитом таинственной и молчаливой обитательницы вечности Музы-сестры, это ее дар.

Пятая, последняя, строфа дает ответ на многие вопросы. По-прежнему сохраняется способность героини знать будущее («Завтра мне скажут…»), но вдруг выясняется, что обретя это удивительное всеведение, героиня утратила некоторые из своих прежних качеств, а именно ясный и яркий взгляд. Мгновенно вспоминается, что именно такой взгляд был у Музы в самом начале стихотворения. Что это значит? Последние стихи прямо отвечают на этот вопрос:

Тихо отвечу: «Она отняла

Божий подарок».

То есть Муза взамен дара видеть будущее отняла ясность и яркость взгляда, сделав героиню непривлекательной («…мне скажут, смеясь , зеркала»), лишив ее те самым счастья любви. Особо обращает на себя внимание определение того, что именно отняла Муза — «божий подарок». Конечно, дар любви, преображающий человека, просветляющий и проясняющий его взгляд может быть назван божьим даром, но ведь в начале стихотворения говорилось о том, что Муза «…отняла золотое кольцо, / Первый весенний подарок» — нет ли в этом противоречия? Может быть имеются в виду разные визиты Музы, каждый раз отнимающей у героини все больше ее земных женских качеств? Наконец, возникает еще один неожиданный вопрос: если Муза отнимает божий подарок, то не является ли она носителем зла? Однако этот вопрос касается уже не временн o го, а других уровней организации художественного мира стихотворения.

Пространство

Пространство в лирике, как уже говорилось выше, изображено опосредованно, пропущено через сознание лирического я, а значит предстает перед читателем осмысленным, оцененным. Каждый попадающий в изображенный мир предмет уже окрашен каким-то значением. Как правило, таких предметов в поле зрения лирического я попадает немного, но тем большую смысловую нагрузку они несут. Анализ пространственной организации начинается с рассмотрения вещного предметного мира и поиска точки отсчета пространственно-временной организации художественного мира стихотворения.

Первое событие в анализируемом произведении — встреча героини стихотворения с Музой лицом к лицу , глаза в глаза — задает пространственный масштаб мира и является его точкой отсчета. Сразу следует отметить, что как во временном плане мир двойствен, так и в пространственном. Часть предметов, наполняющих мир стихотворения, принадлежит самому близкой к героине части мира — золотое кольцо, цветок маргаритка, на котором она гадает, свеча на окне, зеркало — всё это приметы быта юной и мечтательной девушки. Но есть другая часть предметов, которые не укладываются в этот девичий мир, они принадлежат другому миру, другому времени — колесо пыток, оковы — приметы средневековой инквизиции, карающей человека за грехи. Трудно удержаться от искушения увидеть два этих пространственно-временных уровня закрепленными за автором и героиней стихотворения, однако никаких ясных «сигналов», дающих право так поступить, в тексте стихотворения нет. Автор и герой настолько прочно и неразрывно слиты в один голос, в одно лирическое я, что постранственные уровни смешиваются и становится неясным где граница, их разделяющая. Женщина-поэт оказывается меж двух миров: обретает поэтический дар, но утрачивает дар земного женского счастья, она и наивная, мечтательная девушка у окна и в то же время грешница, которую готовы казнить на колесе. Не случайно в финале лирического сюжета героиня разговаривает с зеркалами, которые создают второй, отраженный мир, кажущийся похожим на реальность, но все же другой — образом зеркал вполне закономерно завершается построение двоемирия в этом стихотворении.