Влияние европейского меркантилизма на Россию

Доктрину активного торгового баланса можно считать первой перенесенной на российскую почву «передовой» западной экономической идеей. О ней царь Алексей Тишайший и его ближайшее окружение в 1651 г. узнали от некоего француза (кондотьера де Грона), рекомендовавшего развить производство товаров, пользующихся спросом на европейском рынке. А именно: выжигать леса, чтобы производить из древесной золы поташ для экспорта, а выжженные пространства засевать хлебом и потом также вывозить еще и зерно. Размах поташного производства (быстро ставшего третьим по значению в стране промыслом после пушного и соляного) отметил приехавший в 1659 г. в Москву хорват Юрий Крижанич (1618—1683), католический миссионер, одержимый идеей собрать «растерянных» славян, которые «совершенно не умеют вести дальней торговли» и отстают от Запада в ремеслах.

Ю. Крижанич главной причиной неразвитости ремесел в Московском царстве считал то, что оно хотя и «безмерно велико», но со всех сторон закрыто для морской торговли, тогда как в западных государствах торжища и ремесла процветают благодаря флотам и удобным пристаням. Крижанич призывал к завоеванию Крыма, наполнению Каспийского моря русскими кораблями, поиску пути к Китаю и Индии по Ледовитому и Восточному (Тихому) океану в обход Сибири.

Крижанич тщетно пытался склонить православного царя к перемене веры, чтобы самодержавное Русское государство могло стать оплотом панславизма. Алексей Тишайший предпочел отправить настойчивого иноземца в почетную ссылку в Тобольск, где Крижанич провел 15 лет, написав «Политичны думы» (опубликованы в 1859) с изложением рекомендаций по подъему русского хозяйства, включая развитие ремесел и достижение активного торгового баланса.

Ученый советовал, например, развивать дубление кож в Сибири, на берегах Соленого озера Ямаш, и расширять на этой основе торговлю с Китаем и Средней Азией. После смерти царя Крижанич был выпущен в Европу и через несколько лет пал в победоносном для католиков сражении с турками под Веной.

Среди представителей русской мысли этого периода особое место занимает А. Л. Ордин-Нащокин (1605-1680). Он не оставил после себя специальных работ, но его высказывания по различным вопросам в письмах и донесениях к царю, составленные проекты законов позволяют судить о его воззрениях.

Ордин-Нащокин происходил из семьи небогатого псковского помещика, но получил хорошее образование, знал латинский, немецкий языки, математику. На государственной службе сделал удачную карьеру дипломата, за что был произведен в бояре. Также был способным полководцем и хорошо знал военное дело, некоторое время служил воеводой в Пскове, где провел реформу военного управления. Служил до старости, но в отставку ушел из-за разногласий с правительством по вопросам внешней политики.

Ордин-Нащокин являлся сторонником абсолютной монархии. Борьба за создание централизованного сильного государства была главной целью его жизни. Для процветания государства, по его мнению, была необходима поддержка не только дворян, но и купечества. Во время своего правления в Пскове он сделал все, чтобы оградить местное купечество от произвола властей. В предложениях по организации государственной деятельности Ордин-Нащокин исходил из того, что народное хозяйство страны представляет собой единое целое, и его отрасли находятся в тесной взаимосвязи. Это отличает его от предшественников. Более широкими являются также его взгляды на экономическую роль государства и народнохозяйственные задачи. Правительство в то время рассматривало народное хозяйство лишь как источник пополнения казны. Ордин-Нащокин считал такой подход узким. Чтобы успешно бороться с западными странами и помешать им захватить внутренний рынок России, необходимо преодолеть экономическую отсталость страны. Основная задача при этом - развитие производительных сил России. Он намечал целую систему мер во всех отраслях хозяйства. Государство должно вести активную политику в хозяйственной сфере, но в то же время не стеснять личную инициативу. Ордин-Нащокин первым из русских экономистов поставил вопрос о развитии частой инициативы и предпринимательства.

Выражением взглядов Ордын-Нащокин стал подготовленный им Новоторговый устав (1667 г.), в котором сформулированы основные принципы успешной торговой политики. Также о его взглядах по этому вопросу можно судить по реформам, проведенным в Пскове.

Торговля является одним из важнейших источников доходов государства и одним из способов увеличения народного благосостояния. Ордин-Нащокин выступал за свободную торговлю, но не в смысле невмешательства государства, а в смысле предоставления привилегий некоторым категориям торговцев (иностранцам, монастыри и т.п.). Ордин-Нащокин считал необходимым проведение решительных мер, отменяющих подобные привилегии, чтобы установить в результате частную, конкурентную торговлю.

Ордин-Нащокин считал, что слабость русской торговли кроется в недостатке капитала и наличии нездоровой конкуренции между самими русскими купцами, их неумении организоваться в борьбе против иностранцев. Он предполагал объединить торговых людей и устранить борьбу между ними путем создания торговых компаний на комиссионных началах. По его проекту, мелкие и средние купцы, не имеющие достаточного капитала, прикреплялись к крупным купцам, становясь по существу их агентами и получая за это часть прибыли.

На отечественные товары надо, по мнению Ордин-Нащокина, назначать единую «уставную» цену, чтобы помешать иностранцам скупать товары по низкой цене. Эту цену должны были определять выборные посадские люди. Но нельзя рассматривать эти меры как меры по установлению замкнутости России. Ордин-Нащокин считал нужным привлекать торговый капитал иностранцев, но только на выгодных для России условиях. Новоторговый устав, в котором взгляды Ордин-Нащокина получили дальнейшее развитие, предусматривал еще более жесткие меры по борьбе с иностранным торговым капиталом. Устанавливалось строгое территориальное ограничение торговли. Она могла вестись только в приграничных городах. Запрещалась торговля с купцами, приехавшими из других городов. За нарушение этого правила грозила конфискация имущества. Между собой иностранцам запрещалась беспошлинная торговля. Иностранцам запрещалась и розничная торговля. Кроме того, был увеличен размер пошлины на ввозимые товары, причем дифференцированно. Самыми большими пошлины были на вино, сахар и предметы роскоши. Предусматривались также меры по поощрению русских купцов. Им разрешалось торговать с иностранцами свободно во всех пограничных городах, а на деньги, вырученные у иностранных купцов от продажи своих товаров, беспошлинно покупать товары иностранцев. В других случаях покупка иностранных товаров облагалась пошлиной. Предусматривалась также замена многочисленных мелких налогов на ввозимый товар единой пошлиной в размере десяти процентов. В условиях того времени такая политика была прогрессивной, потому что она способствовала накоплению национального богатства. Это была явно политика меркантилизма.

Ордин-Нащокин уделял большое внимание укреплению финансов страны и сделал первую в России попытку организации кредита. Меры торговой политики были направлены на обеспечение активного денежного баланса. Предлагались меры, препятствующие вывозу драгоценных металлов из России.

Ордин-Нащокин предпринял также попытку создать купеческий кредит. Он предполагал, что в торговых компаниях будут созданы «земские избы», из которых бы кредитовались мелкие и средние купцы, но это не имело успеха, так как было совершенно невыгодно крупным купцам.

«Литература проектов» петровского времени. Сочинение Крижанича осталось, по-видимому, неизвестным Петру I, который возвел усвоение западного опыта в ранг государственной политики. После «Великого посольства» в Голландию и Англию (1697—1698), в ходе борьбы со Швецией за выход к Балтийскому морю и восточными империями (Турцией и Ираном) за побережья южных морей, Петр создал мощный флот и монопольные «кумпанства», обновил монетную систему, способствовал развитию мануфактур, а также принял протекционистский тариф с целью наращивания экспорта промышленных изделий (грубого текстиля и железа). Активной позиции в торговом балансе первого русского императора способствовали «Размышления о государственной экономии Русского царства» (1717) саксонского дворянина, шотландца по происхождению А.-Х. Любераса (ок. 1640—1722). Эта записка вошла в круг «литературы проектов» петровского времени, включающей доклады царю по экономическим вопросам. В том числе — присланные молодыми аристократами, отправленными учиться за границу.

Например, боярский сын, корабельных дел мастер Ф. Салтыков (ум. в 1715) прислал из Лондона «Пропозиции» (1713) и «Изъявления прибыточные государству» (1714), а молодой князь дипломат И. Щербатов (1696— 1761) из Парижа — предложение (1720) о выпуске в России «банковых писем» (бумажных денег). Не вполне ясно, насколько Петр I прислушивался к мнениям своих «птенцов», но отражение в его реформах многокрасочной палитры европейского меркантилизма заметно, причем иногда «краски» были довольно почтенного возраста. Петр учился химии по трактату И. И. Бехера, но отвергал алхимию как способ обогащения, а вот идею Коммерц-коллегии воплотил.

Петру I не довелось прочитать самое значительное произведение из «литературы проектов» своих подданных. Убежденный сторонник и участник преобразований новгородец Иван Тихонович Посошков (1652—1726) после трех лет работы над своим экономическим сочинением передал в 1724 г. рукопись новгородскому архиепископу в расчете, что она будет вручена самодержцу как негласный свод рекомендаций от «всеусердного желателя» блага России. Но император вскоре умер, а престарелый Посошков неожиданно был арестован летом 1725 г. и заточен в Петропавловскую крепость, где менее чем через полгода окончил свои дни. Его «потаенная» книга, возможно, сыгравшая свою роль в мрачном жизненном финале, увидела свет лишь в 1842 г.

«Книга о скудости и богатстве» Посошкова отразила его богатый жизненный опыт, включая участие в изыскании минеральных ресурсов (сера, нефть), корабельном и питейном («водочном») делах и грандиозной монетной реформе Петра. Как и его повелитель (и в противоположность Ю. Крижаничу, скрупулезно перечислявшему в «Политичных думах» ресурсы, которых России не хватает — от всех известных тогда семи металлов до грецких орехов), Посошков был убежден в обилии естественных богатств (например, разнообразных материалов для производства красителей) в России. Еще более убежден он был в могуществе «его пресветлого величества слова», монаршей воли «попечения нескудного». Отсюда твердая вера в действенность увещеваний царя относительно «вкоренения правды», чтобы силой указов самодержца исправить многочисленные неполадки («нестроения», по выражению Посошкова) в государстве и добиться благосостояния и по-христиански любовного согласия всех чинов.

Младшие современники Посошкова из числа обученных за границей русских родовитых аристократов в своих проектах во главу угла ставили интересы самодержавного государства и дворянства, но в свете западного опыта находили, что преуспеяние национальной торговой прослойки соответствует этим интересам. «Купечество есть твердое основание богатства всех государств, как ныне цветет в Англии и Голландии» (Ф. Салтыков); «когда рукоделие и купечество благополучно идут, тогда вотчинников доход исправно платится» (И. Щербатов). Посошков, сам купец со стажем, насчитавшим несколько десятилетий, также подчеркивал, что «купечеством всякое царство богатится» и «купечество и воинству товарищ: воинство воюет, а купечество помогает». Посошков предполагал троякую защиту интересов национального купечества: 1) от иноземцев; 2) «иночинцев», требуя запрета торговать дворянам, крестьянам и представителям духовного сословия; и 3) раздоров между самих русских купцов, которые между собою не объединяются, «друг друга едят и тако все погибают». Но Посошкову была чужда мысль об ограничении ради интересов купечества воли «властительного и всецелого монарха». Посошков прямо противопоставлял российскому самодержавию европейские страны, где короли «не могут по своей воле что сотворити, но самовластны у них подданные их, а паче купеческие люди», и называл не иначе, как «бесчестием» такой порядок, где купеческая цена сильнее указов монарха.

Поскольку «царь не купец, но самодержавный повелитель», то его волей и интересом (в сборе пошлин) определяются и цены на товары. Надо установить, чтобы какова цена на товар «в первой лавке, такова была и в последней», а за всякую излишнюю копейку с торговца следует «взять по гривне или по две и высечь батогами ли плетьми, чтоб впредь так не делал». Ценам на хлеб подобает быть равными и неизменными и в урожайном году, и в недородном.

Домашний скот Посошков предлагал «пятнать» клеймами-ценами, чтобы при перепродаже сохранялось постоянство цены и пошлины в казну. Наконец, царь волен налагать цену на товары, привезенные иностранцами, «а буде им нелюбо, то... на сухом берегу места не дать; либо назад вези, либо в корабле держи».

Посошков действительно выдвигал меркантилистские требования ограничения или запрета ввоза тех товаров, условия для производства которых были в России. Он считал само собой разумеющимся расширение торговли как в западном, так и восточном (Иран, Китай) направлениях, в том числе по морю. Но в отличие от сугубо светской доктрины торгового баланса, Посошков не думал отделять экономическую выгоду от нормативной оценки соответствия государственного порядка началам христианской правды в ее русском православном толковании.

Поиск путей воплощения христианской правды в российском государственном и хозяйственном устройстве был у Посошкова довольно своеобразным. Евангельское высказывание о невозможности служения сразу двум господам (Матф. 6: 24) стало аргументом о недопущении иночинцев к занятиям торговлей, которую надлежит сделать монополией купечества. «Свободная» торговля русского купечества в понимании Посошкова — это, прежде всего, отсутствие конкуренции со стороны иночинцев; дворянам надлежит самим не прикасаться ни к какому торгу и «пасти» своих крестьян, чтобы те также «ни малым торгом отнюдь не касались бы». Но Посошков полагал дозволительным и одновременно обязательным запись в купеческий чин — с аккуратной уплатой пошлин — представителей иных сословий, если они решили заняться торговлей, но тогда они должны были оставить земледелие и службу (военную или церковную).

Из ортодоксальной убежденности, что православная вера самая чистая, никакой «еретической примеси» не имеющая, Посошков вывел, что и русские монеты должны быть самые чистые, без всяких примесей и тщательно (мастеровито) отчеканенные. Зато для их номинала «не вес значение имеет, но царская воля». Если государь велит золотниковой медной монете положить рублевое начертание, то «она бы за рубль и ходить в торгах стала вовеки веков неизменно».