Глава III. Res in commercio et extra commercium

_ 33. Rex extra commercium*(84)

Большинство телесных вещей способно служить объектом права частной собственности. Некоторые категории вещей, однако, лишены этой способности, т. е. не могут принадлежать частным лицам на праве собственности; равным образом, относительно них не допускаются и другие вещные права. Такие вещи, изъятые из гражданского оборота, называются res extra commercium. Римское право различало три категории таких вещей.

Res divini juris. Сюда относились res sacrae - вещи, посвященные божеству, напр., храмы, иконы, и т. д., res religiosae - кладбища и вообще места погребения усопших, res sanclae - некоторые вещи, поставленные под особую защиту богов, в особенности городские стены и ворота. Эти вещи считались res nullius. Ср. _ 7 J. de R. D. 2, 1. Nullius autem sunt res sacrae, et religiosae, et sanctae; quod enim divini juris est, id nullius in bonis est. Современное право совершенно упразднило категорию res sanctae. Что касается res sacrae и religiosae, то они либо принадлежат юридическим лицам, в особенности церковным и городским общинам, либо состоят в частной собственности, хотя ввиду особого их характера они подлежат некоторым ограничительным постановлениям. Так, кладбища принадлежат церковным или городским общинам; частные места погребения тоже не изъяты из оборота; если они помещаются, напр., в имении, то могут быть проданы вместе с имением.

Res naturali jure omnium communes. Сюда относятся воздух, проточная вода, море и морской берег, aer, aqua profluens, mare et litora maris. Cr. _ 1 J. de rer. Div. 2.1. - Et quidem natuali jure communia sunt omnium haec: aer, aqua profluens, mare et per hoc litora maris. Эти вещи тоже считаются никому не принадлежащими. Однако отдельные выделенные части этих вещей могут приобрести значение res in commercio. Так, данный ковш с водою или кусок льда, данное количество песку или камней, набранное у морского берега, могут составлять объект права частной собственности. Равным образом допускается сооружение временных построек на морском берегу и даже в самом море; такие сооружения принадлежат лицу, пока не обветшают; с разрушением их наступает прежнее положение вещей. Ср. 1. 14 pr. D. de A. R. D. 41,1. - Quod in litore quis aedificaverit, eius erit: _ 1. Illud videndum est, subluto aеdificio, quod in litore positium erat, cuius conditionis in locus sit, hoc est ulrum maneat eius, cuius fuit aedificium, an rursus in pristinam causam recidit perindeque publicus sit, ac si numquam in eo aedificatum fuisset; quod propius est, ut existimari debeat, si modo recipit pristinam litoris speciem.

Res publicae publico usui destinatae: это такие вещи, которые принадлежат на праве собственности государству или городской общине, но предназначены для общего пользования, напр., публичные дороги, площади, гавани, мосты. Сюда относятся и flumina publica - большие реки; точного критерия для определения того, какая река должна считаться flumen publicum - не существует; в источниках, с одной стороны, река отличается от ручья (rivus), с другой стороны, требуется, чтобы flumen perenne sit. Впрочем, только течение и русло больших рек принадлежат к res publicae; что касается речных берегов, то они (в противоположность морским берегам) могут принадлежать частным лицам на праве собственности; но, вместе с тем, берег реки должен быть открыт для общего пользования. Riparum usus publicus, proprietas privata est (ср. _ 4 J. de R. D. 2,1). Fluminibus publicis противополагаются flumina prevata - мелкие реки и ручьи, которые принадлежат частным лицам. Некоторые ученые, в особенности Келлер, отрицают право собственности государства на res publicae publico usui desttinatae, они говорят, что эти вещи ничьи, что государство имеет относительно их только право верховенства. Другие (Эйзеле) приписывают государству не частноправную, а публицистическую собственность относительно таких вещей. Однако в пользу господствующего мнения, помимо других соображений, в особенности говорит то, что res publicae publico usui destinatae могут быть лишены этого характера по решению государственной власти или подлежащей общины (напр., площадь может быть упразднена и застроена, мост может быть снесен и т. д.); другими словами, от государства или общины зависит, какое они желают придать значение такой вещи. Следовательно, им принадлежит право полного распоряжения над ней, т. е. право, присущее только собственнику. Особенность этих вещей состоит лишь в том, что пока они сохраняют свое общественное назначение, в отношении них не допускаются такие распоряжения, которые противоречат такому их назначению. - Раз res publicae publico usui destinatae предназначены для общего пользования всех и каждого, то, конечно, должны существовать особые средства защиты спокойного пользования такими вещами. В чистом римском праве для этого служил ряд интердиктов, которые могли быть испрошены заинтересованными лицами против тех, кто препятствует спокойному пользованию вещами, предназначенными для общего пользования; так, напр., против того, кто устроил какое-нибудь препятствие на общественной дороге или площади, можно было испросить особый интердикт и требовать восстановления прежнего положения вещей, о сем упоминается в 1. 2 _ 35 D. ne quid in loco publico 43,8.

Другой интердикт был направлен против разного рода сооружений, устраиваемых в публичных реках: и в этом случае можно было требовать сноса их, ср. I. 1 _ 19 D. de fluminibus 43, 12. Кроме того, против лиц, умышленно препятствующих другим пользоваться rebus publicis, могла быть предъявлена actio iniuriarum, к которой прибегали, если нельзя было предъявить указанных выше и аналогичных с ними интердиктов, ср. 1. 2 _ 9. D. ne quid in loco p. 43,8: Si quis in mari piscari aut navigare prohibeatur, non habebit interdictum, quemadmodum nec is, qui in campo publico lidere vel in publico balieneo lavare aut in theatro spectare arceatur; sed in omnibus his casibus iniuriarum actione ulendum est. Наконец, в известных случаях магистраты, которым была вверена забота о сохранении в исправном виде общественных дорог, рек и т. д., как-то эдилы, curatores viarum и др., непосредственно принимали меры против попыток, направленных к затруднению спокойного пользования такими объектами, ср., напр., 1. 2 _ 25. D. ne quid in 1. p. 43, 8. Si viae publicae exemptus commeatus sit, vel via coartata, interveniumt magistratus. В современном римском праве права администрации и, в частности, полиции в деле обеспечения спокойного пользования rebus publicis publico usui dectinatis - значительно расширены. Во всех таких делах администрация может выступить ex officio даже помимо просьб заинтересованных лиц. Последние, обыкновенно, в случае нужды тоже обращаются к ней, а не к суду, хотя допускается и обращение в суд, раз имеются налицо условия, при которых в Риме возникали интердикты и actio injuriarum.

Res in commercio

Вещи, не изъятые из гражданского оборота, именуются res in commercio. Res in commercio в до-юстиниановском праве делились на res mancipi и nec mancipi. К первым причислялись: praedia in Italico solo, item jura praediorum rusticorum, item servi et quadrupedes quae dorso collove domantur, velut boves, muli, equi, asini (Ulp. XIX, 1), т. е. итальянские участки, сельские сервитуты (напр., право прохода или проезда через чужое имение, право водопоя и т. п.), рабы и вьючные домашние животные, как то: быки, мулы, лошади, ослы. Все остальные вещи, как то: провинциальные участки, дикие звери, пернатые и т. д. считались res nec mancipi. Первоначально это деление касалось только телесных вещей; этому не противоречит включение в число res mancipi сельских сервитутов, ибо по воззрению древнего права объектом этих сервитутов считались iter, rivus и т. д. в смысле самостоятельных вещей, и поэтому, напр., самое право на проход или проезд по чужому имению так же отождествлялось со своим объектом, iter, как и право собственности*(85) Позднейшая юриспруденция, выделившая сельские сервитуты вместе с другими видами сервитутных прав в особую категорию jura in re aliena, естественно должна была отнести их к res incorporales, quae in jure consistunt. Вместе с тем остальные res incorporales, которые вовсе не имелись в виду при разделении вещей на res mancipi и nec mancipi, были отнесены к res nec mancipi. В таком именно виде дело представляется у Гая, который в своих Институциях (II, _ 15-17) дает следующее примерное перечисление res nec mancipi: _ 15-17. Item stipendiaria praedia et tributaria (т. е. провинциальные участки) nec mancipi sunt. _ 16. Item fere bestiae nec mancipi sunt, velut ursi, leones: _ 17. Item fere omnia, quae incorporalia sunt, nec mancipi, sunt, exceptis servitutibus praediorum rusticorum. Таким образом, деление вещей на res mancipi и nec mancipi, имевшее в виду, по существу, только телесные вещи, стало обнимать как res corporales, так и res incorporales. Что касается практического значения этого деления, то оно заключается, главным образом, в следующем. Для перехода полного квиригского права собственности на телесные res mancipi требовалось отчуждение в форме mancipаtio (торжественная фиктивная продажа в присутствии пяти свидетелей и весовщика libripens), или in jure cessio (отчуждение в форме фиктивного процесса о праве на вещь). Простая же неформальная передача (traditio) таких вещей по цивильному праву не имела никакой силы*(86). Напротив, для приобретения цивильного права собственности на телесные res nec mancipi считалась достаточной и неформальная традиция. Наряду с нею можно было прибегнуть и к in jure cessio, манципация же к таким вещам была неприменима. Ср. Gaii Inst. II. _ 18. Magna autem differentia est inter mancipi res et nec mancipi. _ 19. Nam res nec mancipi ipsa traditione pleno jure alterius fiunt, si modo corporales sunt et ob id recipiunt tradirionem. _ 22. Mancipi vero res sunt quae per mancipationem ad alium transferuntur, unde etiam mancipi res sunt dictae. Происхождение деления вещей на ren mancipi и nec mancipi представляется весьма темным*(87). В настоящее время господствующее мнение полагает, что res mancipi суть те объекты, которые представляют собою важнейшие составные элементы древнего крестьянского хозяйства. Для перехода их из рук в руки поэтому и была введена особая торжественная форма отчуждения. Юстиниан, как известно, упразднил различие между res mancipi и nec mancipi.

Вещи, вообще могущие состоять в частном обладании, в данном конкретном случае могут оказаться бесхозяйными, res nullius, как, напр., брошенные вещи (res derelictae), дикие звери, находящиеся на свободе, вновь возникший остров, и т. д. К таким вещам применяется правило res nullius primo occupanti cedit, т. е. такие вещи переходят в собственность первого, кто завладеет ими. Иногда оборотоспособность вещей, которые сами по себе принадлежат к res in commercio, подвергается большим или меньшим ограничениям по разным практическим соображениям. Особенно суровые правила были установлены в римском праве относительно ядов, не отличающихся целебными свойствами, и запрещенных книг (libri improbatae lectionis): они подлежали отобранию и уничтожению, ср. I. 4. _ 1. D. fam. еrcisc. 10,2 Mala medicamenta et venena veniunt in judicium, sed iudex omnino interponere se in his non debet; boni enim et innocentis viri officio eum fungi opportet. Tantundem debebit facere et in libris improbatae lectionis, magicis forte vel his similibus; haec enim omnia protinus corrumpenda sunt. Некоторые ученые вследствие этого относят такие вещи прямо к res extra commercium, утверждая, что относительно них не допускается никаких частных прав. Другие против этого основательно возражают, что ограничение оборотоспособности нельзя смешивать с эксграноммерциалитетом, что утверждение, будто относительно таких вещей не допускается никаких прав, ложно; так, напр., тот, кто тайно похищает запрещенную вещь у ее обладателя, несомненно, совершает кражу, тогда как похищение res extra commercium с точки зрения римского права не подойдет под понятие furtum*(88).

Тело живого человека не может служить объектом частных прав в том смысле, что отдельные составные части его не могут быть отчуждаемы, закладываемы и т. д. Это правило распространяется и на искусственные члены; так, напр., нельзя описать и продать за долги искусственные глаза или зубы и т. п. Но отделенные от организма части тела, как напр., отрезанные волосы, выдернутые зубы и т. п., могут служить объектом права собственности и иных прав. Что касается трупа, то существует спор по вопросу о том, может ли он считаться вещью, которая может быть отчуждена наравне с другими вещами. В этом отношении прежде всего нельзя не заметить, что труп, преданный земле, нельзя произвольно вырыть и, напр., продать анатому на препараты. Ср., напр., 1. 38 D. de religiosis 11,7. Divi fratres edicto admonuerunt, ne justae sepulturae traditum, id est terra conditum corpus inquietetur. Но может ли человек при жизни продать свой труп клинике, и могут ли это сделать его наследники? Сделки такого рода на практике, несомненно, встречаются, и вопрос сводится к тому, можно ли признать их действительными и требовать исполнения по ним судебным порядком? В источниках нет указаний по этому предмету, и практика колеблется. Наиболее правильным представляется тот взгляд, согласно которому всякий сам еще при жизни может распорядиться своим трупом, раз это делается в интересах науки, но что наследники не имеют права возмездного отчуждения трупа наследователя, так как это было бы contra bonos mores.