Перевод как прикладная лингвистическая дисциплина 165

закономерностями функционирования разных языков как особых семи-озисов. Особенно хорошо это видно на примере внутренне гомогенных терминосистем. Интересным объектом анализа оказывается в этом отно­шении оригинальная теоретическая концепция функционирования язы­ковой системы, принадлежащая Л. Вайсгерберу. С одной стороны, она демонстрирует преемственность терминологической традиции, идущей от В. фон Гумбольдта, а с другой — убеждает в известном герменевтичес­ком тезисе о замкнутости концептуального мира цельных, оформленных лингвистических теорий. Два варианта самоназвания лингвистической теории Вайсгербера достаточно определенно указывают на эссенциалист-ские истоки его концепции. Вайсгербер называет свою теорию energetische Sprachbetrachtung или Sprachinhaltsforschung. От удачности перевода этих исходных понятий во многом зависит видение этой теории и рамки ин­терпретации других терминов. Если перевод первого понятия достаточно очевиден, хотя и нуждается в дальнейших пояснениях — «энергетическая теория языка», то перевод второго термина, несмотря на прозрачность его внутренней формы, — дело весьма нелегкое. Дословный перевод «ис­следование языкового содержания» не отражает сущности теории Вайс­гербера, поскольку речь идет вовсе не об исследовании плана содержания языковых знаков, а об обращении к глубинным когнитивным категориям, лежащим в основе человеческого мышления, национально обусловленно­го видения мира и функционирования языковой системы. В связи с этим более правильным представляется перевод термина Sprachinhaltsforschung как «теория сущности языка». Этот вариант перевода устанавливает чет­кие соответствия между философскими основаниями теории Вайсгербера и собственно лингвистической методологией анализа.

Строя теорию сущности языка, Вайсгербер проводит четкое про­тивопоставление между донаучными и собственно научными взглядами на язык. Терминологически это выражается в оппозиции Grammatik и Sprachbetrachtung. В термин Grammatik Вайсгербер вкладывает весьма непривычный смысл: донаучный, чисто описательный подход к изуче­нию языковых явлений. В противоположность этому, Sprachbetrachtung интерпретируется как собственно научная парадигма исследования языка и мышления человека.

Каждый из рассмотренных терминов служит, в свою очередь, основой для других оппозиций. Так, в пределах весьма специфично понимаемой грамматики Вайсгербер различает lautbezogene Grammatik и inhaltbezo­gene Grammatik. Первый из этих терминов целесообразно перевести как «описание языка, ориентированное на форму». Под этим понимают­ся концепции, ограниченные исчислением реальных и возможных форм конкретного языка, к числу которых относятся, например, традиционные грамматики, а также структурные и собственно таксономические теории. Термин inhaltbezogene Grammatik традиционно переводится как «содер­жательно ориентированная грамматика». Однако эта интерпретация вво­дит в заблуждение, так как для современного читателя «содержательно

ориентированная грамматика» ассоциируется скорее с семантической те­орией, чем с тем, что имел в виду Вайсгербер. Во избежание ложных ассоциаций разумно в качестве перевода использовать словосочетание «грамматика смыслов». В основе грамматики смыслов лежит представле­ние о существовании смыслов, конституирующих разные лексические и синтаксические поля.

По сравнению с описанием языка, ориентированным на форму, грам­матика смыслов является, по Вайсгерберу, несомненным шагом вперед, поскольку это приближает к конечной цели лингвистического исследова­ния — установлению когнитивных механизмов функционирования языка и мышления. Тем не менее и та и другая «грамматика» рассматривались им как донаучный этап развития лингвистической теории.

Дело в том, что описание языка, ориентированное на форму, исхо­дит из примата языковой формы над содержанием и из предположения об обязательном существовании инвентаря форм, варьируемого от языка к языку. С другой стороны, грамматика смыслов опирается на универ­сальный инвентарь единиц содержания — catalogus mundi [Weisgerber 1961, S. 125]. Ни первое, ни второе не удовлетворяет Вайсгербера, и, построив грамматику смыслов, он подчеркивает, что языковые формы и языковые смыслы порождаются одновременно в процессе «духовного присвоения мира» по В. фон Гумбольдту[12]. Здесь в полной мере отража­ется восходящее к Гумбольдту представление о языке как об энергейе.

Научное языкознание начинается для Вайсгербера со следующей сту­пени исследования языка — leistungbezogene Sprachbetrachtung [Weisgerber 1962]. Здесь также возникает проблема адекватного перевода термина. Буквальный перевод — нечто вроде «функционального языкознания» или «изучения результатов функционирования языковой системы» со­вершенно неудовлетворителен, так как в первом случае термин обладает слишком широким спектром ассоциаций, а второй перевод нетерминоло-гичен и маловразумителен. Внимательный анализ концепции Вайсгербе­ра подсказывает совершенно другую интерпретацию — «функционально-концептообразующий подход к исследованию языковых явлений».

В отличие от грамматики смыслов, функционально-концептообра-зующий подход не разделяет форму и смысл: концептообразование по Вайсгерберу возможно только средствами родного языка и, с дру­гой стороны, язык мыслится как инструмент концептообразования или «перевода сущего в собственность духа» (по В. фон Гумбольдту). В рамках функционально-концептообразующего подхода различия между языками видятся не столько в области формальных оболочек языковых знаков, сколько в стоящих за ними концептуальных структурах, по-разному онтологизирующих мир. В этом случае граница между значениями слов