Перевод как прикладная лингвистическая дисциплина 167

и концептуальными структурами чисто условна и не обладает статусом он­тологической реальности. Используемый Вайсгербером термин Inhalt — «содержание» — не оставляет места для собственно лингвистического значения.

Четвертая и конечная ступень в познании тайн языка — wirkungs-bezogene Sprachbetrachtung. Буквально это следовало бы перевести как «изучение воздействия языка». Однако такой перевод совершенно иска­жает мысль Вайсгербера, поскольку основная цель этого этапа в изучении языка как энергейи заключается в выявлении языковых факторов фор­мирования духовной культуры народа. Более правильно wirkungsbezogene Sprachbetrachtung перевести как «креативный подход к исследованию языка», так как создание духовного мира и мира национальной культуры невозможно без творческой деятельности языкового сообщества. Заметим кстати, что в концепции Вайсгербера языковому сообществу отводится центральная роль, поскольку именно оно реальный творец и храни­тель языка и культуры. Другие компоненты постулируемой Вайсгербером тернарной оппозиции «Человечество—Языковое сообщество—Языковая личность» — Menschheit—Sprachgemeinschaft—sprachliche Persönlichkeit — производны, так как «Язык вообще» — это лишь абстракция от конкрет­ных национальных языков, а идиолект языковой личности допускает варьирование лишь в рамках соответствующего языка. Базовая оппози­ция эргона и энергейи прослеживается практически во всей термино­логической системе Вайсгербера. Подобно тому, как ориентированная на описание языка как эргона грамматика смыслов противопоставля­ется функционально-концептообразующему подходу, ориентированному на описание языка как энергейи, каждый «статический» концепт имеет свой «динамический» коррелят. Так, знаменитое «языковое мировоспри­ятие» Гумбольдта (sprachliche Weltansicht) расщепляется на два концепта (sprachliche) Zwischenwelt — «промежуточный мир» и (sprachliche) Welt­bild — «картина мира (миросозерцание через родной язык)». Промежу­точный мир представляет собой, по Вайсгерберу, статический продукт языковой деятельности, определяющий восприятие действительности че­ловеком. «Промежуточным» он назван потому, что стоит между миром познающего субъекта и миром реальных образов. Напомним, что Вайс-гербер принципиально не проводил различий между языковым значением и миром понятий. Из этого следует, что промежуточный мир, несмотря на то, что он, как правило, сопровождается атрибутом sprachlich («языко­вой»), имеет по сути дела концептуальную природу и определяет, с одной стороны, процессы мышления, а с другой — функционирование языка.

С динамической точки зрения в процессе функционирования языка промежуточный мир воссоздается в каждом речевом акте, в каждом акте номинации. Процесс создания промежуточного мира средствами родного языка формирует изменчивую и подвижную картину мира. Употребляя популярный термин языковая картина мира, следует иметь в виду, что это чисто динамическая сущность, отражающая «языковое вмешательство»

в действительность. Языковое вмешательство — sprachlicher Zugriff — это языковой креативный акт, ведущий к созданию понятия — духов­ного объекта (geistiger Gegenstand). Несколько огрубляя действительное положение вещей, можно сказать, что совокупность духовных объектов и образует промежуточный мир, а картина мира строится как сумма языковых вмешательств. Эти два понятия — духовный объект и языковое вмешательство — составляют еще одну концептуальную пару в рамках оппозиции «эргон—энергейя».

Тот факт, что вместо общепринятого термина Begriff «понятие» Вайсгербер использует два противопоставленных термина, не случаен, поскольку в этом отражается двойственная природа языка. Статичес­кий аналог термина Begriff — «духовный объект» — рассматривается Вайсгербером именно как объект мыслительных операций, что сближает geistiger Gegenstand с когнитивной категорией знаний, так как в современ­ной когнитивной науке и искусственном интеллекте процесс мышления предстает именно как операции над знаниями — процесс переработки, изменения и дополнения знаний (см. подробнее ниже §2 главы 6).

Выбирая термин для динамического понятия Begriff, Вайсгербер, возможно, сознательно обыгрывает форму соответствующего немецкого слова (ср. «der Begriff der sprachlichen Zugriffe» [Weisgerber 1962, S. 33]), напоминая читателю о различии между begreifen «понимать», а так­же «ощупывать, охватывать» и zugreifen «хватать, брать, вмешиваться». В этом противопоставлении заложен глубокий смысл, так как при этом обращается внимание на то, что каждому акту понимания предшествует акт «вмешательства», то есть духовного освоения фрагмента мира. Вводя термин Zugriff, Вайсгербер попутно решает и еще одну важную задачу: он показывает, что характер концептуализации, то есть образования новых понятий, во многом зависит от способов лексической кодировки в дан­ном языке. Каждый конкретный язык предопределяет способ мышления и принципы своего собственного описания.

Эти терминологические противопоставления, разумеется, образуют лишь небольшой фрагмент концептуальной системы Вайсгербера. Одна­ко проведенный анализ показывает, что адекватный перевод термино­логии оригинальных авторских теоретических концепций предполагает изучение авторской терминосистемы в семиозисе и учете важнейших парадигматических связей каждого слова.

* * *

В науке о переводе обсуждается также ряд других проблем. Напри­мер, постулат о примате макростратегий перевода, то есть ориентация на заложенную в тексте информацию как на целое, а не на отдель­ные составляющие текста [Бархударов 1975, с. 17; Honig 1995, р. 59-60]. В этом же ряду упоминается необходимость учета запросов и интересов пользователя, его знаний о мире, привлечение культурно-исторических