Гештальт-развитие, ревизия или предательство психоанализа?

Посредством такого широкого обзора я хотел показать двойственность отношений Гештальта с различными направлениями психоанализа:

он в равной мере и вдохновляется ими, и противостоит им.

Отметим, что во Франции многие гештальтисты имеют также и психоаналитическое образование, которое они получили или до, или после своего обучения Гештальту.

К сожалению, разногласия, поддерживающие эту двойственность, также связаны и с техническими «жаргонами» обоих направлений. Нередко одни и те же термины (такие, к примеру, как интроекция, сопротивление, я (эго), self, personality, потребность, невроз и т.д.) у разных авторов имеют совершенно разные значения (или оттенки значений).

Так, для Фрейда, Ференчи и Мелани Клайн интроекция имеет, скорее, положительную коннотацию: в этом случае речь идет о присвоении всего хорошего (а проекция, наоборот, позволяет отбросить все плохое), в то время как для Перлза речь в данном случае идет о процессе с отрицательным оттенком значения, когда посторонние тела, идеи или ценности («нужно...», «необходимо...») проглатываются непрожеванными. (Эту же тему можно обнаружить и в трансактном анализе, в котором говорят о родительских предписаниях (положительного характера) и приказаниях (отрицательного характера), способствующих формированию повторяющегося «сценария»).

Обобщая, можно сказать, что сопротивления в Гештальте, скорее, соответствуют механизмам защиты в психоанализе.

Как бы то ни было, но все эти теоретические споры имеют «академический» характер; они все чаще отбрасываются на второй план большинством гештальтистов так называемого «третьего поколения».

Первое поколение — «основатели» Гештальта — Фриц и Лора Перлз, а также Гудман, склонный защищать свой метод... создавая карикатуры на другие направления!

Второе поколение включает «теоретиков» 50-70-х годов, попытавшихся на основании практики, еще частично носившей эмпирический характер, выделить несколько фундаментальных принципов, получивших развитие в соответствующей теории, на которую опирается сам метод и его специфические техники. Среди них — пионеры кливлендского и нью-йоркского институтов: Фром, Польстеры, Зинкер, а также Симкин, Латнер и др.

Третье поколение — поколение современных «практиков», к которым я причисляю и себя. Мы стараемся продолжать развивать теорию, объединяя наше образование (полученное, в большинстве случаев, в разных школах) и нашу клиническую практику. Каждый из нас, в зависимости от своей личности и специфики своей клиентуры, специально интересуется той или иной темой: телом, эмоциональной экспрессией, «горячим стулом», вербальной экспрессией, креативностью, обрывами цикла контакта-отступления, работой со снами, индивидуальной работой или работой в группе и т.д.

Лично меня восхищает такое богатство и разнообразие стилей, ведь гений Перлза состоит именно в том, что он интегрировал в цельный и новый Гештальт самые разные направления, питающие столь эффективную практику, объединяющую основные терапевтические и философские направления последнего полувека.

Впрочем, эта «цепочка» продолжает расти, ибо многие вышедшие из Гештальта техники превратились в отдельные школы и в наши дни регулярно используются терапевтами, практикующими биоэнергетику и трансактный анализ, а кроме того, даже психоаналитиками, которые работают с детьми, психотиками или токсикоманами.

Что касается теории Гештальта, то и вокруг нее кипят споры: одни считают, что она тщательно разработана, другие — наоборот, что она довольно неясна и даже ошибочна.

Лично меня такое положение вещей нисколько не смущает. Ведь

все начинается с энтузиазма, а заканчивается организацией (Э. Эррио).

Мне претит догматическая ригидность, которая угрожает любой теории и в конечном итоге способна привести только к ее склерозу и смерти... Сам же я обожаю пускаться в исследования белых пятен на неточно составленных картах, имея в распоряжении лишь несколько пусть далеких, но точных ориентиров.

Глава 4

ВОСТОЧНАЯ РОДНЯ

В этой главе я не собираюсь доказывать, что Гештальт связан со всеми когда-либо и где-либо существовавшими философскими и терапевтическими направлениями, как, впрочем, и не собираюсь любой ценой искать между ними аналогии. Хотя часто и приходится слышать, что «Перлз многое позаимствовал из восточных философий», однако при этом редко уточняется, что же именно он позаимствовал!

Так как же связан Гештальт со своим прямым предком — восточной философской мыслью, которая, несмотря на свою древнюю историю, во всем мире бурно переживает свою вторую молодость... и даже совсем недавно сочеталась браком с совсем юной современной квантовой физикой?

Дао физики

Современные ученые-физики своими работами полностью изменили наши обычные представления о материи, пространстве, времени, причинно-следственных связях и т.д., придя к традиционному образу мышления восточных мистиков, которые никогда не разделяли материю и дух и всегда воспринимали все объекты и явления этого мира как разные, но глубоко взаимозависимые аспекты одной и той же «вечно движущейся, живой, органической, духовно-материальной» реальности (Капра) (Фритьоф Капра — профессор физики элементарных частиц в Университете Беркли (Калифорния). Одна из его книг так и называется «Дао физики», (1975). Капра известен скорее своими философскими книгами, чем исследовательскими работами по физике).

Холистичность Гештальта со всей очевидностью вписывается в такое представление о мире (которое мы могли бы квалифицировать как даосское (Дао означает путь или регулирующий принцип Вселенной, то есть природный порядок)), когда терапевта интересует не отдельный, изолированный знак, жест или слово, и даже не сложное, развитое поведение, а скорее непрерывный поток взаимосвязей, взаимоотношений индивида с его ближайшим. социальным и космическим окружением. Этот поток можно различить, только если ежесекундно сохранять бдительность к тому, что происходит здесь и теперь, к бурному, непрерывному процессу формирования, развития и растворения Гештальтов.

Современные физики, через несколько лет после феноменологов и Гештальтистов, соприкоснулись с некоторыми близкими древним китайцам темами; им стало понятно, что в природе нет материальных явлений, которые существовали бы независимо от мысли и взгляда человека, и они решились, хотя и с сожалением, оставить миф о нейтральном и объективном наблюдателе, признав за ним статус ответственного участника.

«Основная идея квантовой теории в том, что наблюдатель необходим не только для того, чтобы наблюдать физические свойства какого-то атомного явления, но еще и для того, чтобы эти свойства вызывать к жизни [...] Например, электрон не обладает объективными свойствами, не зависящими от моего сознания». (Ф.Капра. Время перемен).

Так же поступает и гештальт-терапевт, оставаясь наедине со своим клиентом. Он не наблюдает его поведение «само по себе», а через контролируемое участие вступает с ним в эксплицитное или имплицитное взаимодействие, происходящее в пространстве, сотканном из хрупких нитей, связующих «Я и Ты» (М.Бубер), незаметно вплетающихся во вселенскую ткань связей «Я/Оно».

Гештальтистская тема континуума осознавания и «последовательной смены Гештальтов» — появления и исчезновения фигур на некоем фоне — напоминает нам о текучести этого мира, находящегося в состоянии постоянных изменений, которые символически описываются И Цзин — китайской Книгой перемен.

Понятно, что механистический анализ ньютоновского типа — единственный, считавшийся «научным», — уже больше не властен над переменчивой Вселенной, где «одно связано со всем остальным» и «свойства отдельной части целого не подчиняются фундаментальным законам, а определяются свойствами остальных его частей».

Следует добавить, что научные исследователи издавна предощущали именно такое положение вещей: так, Ньютон занимался алхимией и написал по ней столько же, сколько по механике и оптике вместе взятым. Что же касается Фрейда, то он заявил в 1921 году (в письме к Каррингтону) о том, что если бы он должен был переделать свою жизнь, то он посвятил бы ее исследованию оккультных явлений (Фрейд 3. Новые лекции по введению в психоанализ. — Цит. по: Pierre Sabourin. Ferenezi, Paris, ed. Universitaircs, 1985).

И, наконец, Эйнштейн тоже очень интересовался парапсихологией и так называемыми паранормальными явлениями; он даже написал предисловие к книге Элтона Синклера о телепатии (Mental Radio).

Итак, нам предопределено стремиться к глобальному, синтетическому пониманию феноменов посредством интуиции, а это значит — при участии нашего «поэтического» правого полушария, а не под придирчивым и подозрительным надзором жадного до безжизненных классификаций левого полушария нашего головного мозга.

Однако, несмотря на все мое желание, я не могу здесь больше распространяться о связях между наукой и философией, физикой и метафизикой. Я обращусь теперь к восточным традициям: индийской, китайской, тибетской и японской, и постараюсь выделить те сходства (и различия) между даосизмом, тантризмом и дзен, которые связаны с гештальтистской философией, развитой Перлзом.

Даосизм

Дао дэ цзин, или Книга о Пути, была написана Лао-цзы, современником Конфуция, в конце V века до нашей эры. Даосизм — это метафизика спонтанности, терпимости, свободы. Последняя, достигается только посредством воссоединения с вездесущим природным движением Вселенной, сохранением к покое внутренней гармонии мира и взращиванием «у-вэй» — невмешательства в ход вещей, недеяния.

В отличие от конфуцианства даосизм не восхваляет какую-то определенную этику и не концентрируется на поисках Добра; ведь все — от природы, как Добро, так и Зло, и противоположности возникают друг из друга автоматически: как только мы что-то определяем и называем, то сразу же появляется противоположное названному.

Так происходит и с двумя великими неразделимыми основными принципами, которые называются:

• инь — женский принцип — символизирующий Красоту, мягкость, спокойствие, землю, планету Луна и т.д., и иногда представляемый квадратом, выражающим идею стабильности,

• ян — мужской принцип — символизирующий мощную и всепроникающую правду, небо, Солнце и т.д., и иногда представляемый кругом, выражающим идею движения.

Обычно эти два принципа изображаются в виде круга, разделенного извилистой линией на две части, одна из которых — белая (ян), а другая — черная (инь), причем каждая из них содержит внутри себя точку цвета противоположного (или комплиментарного принципа).

Здесь звучит тема противоположных и комплементарных полярностей: агрессивность/нежность, мужественность/женственность, автономия/зависимость, перфекционизм/небрежность и т.д., над которой тоже часто «работают» и в Гештальте.

Даос почитает тело, которое он рассматривает не как «узилище» духа, а как его жилище; а это значит, что он не предается аскезе, а стремится к оздоровительным практикам. Впрочем,

«усилие плодотворно только тогда, когда оно совершается в радости».

Это значит, что даос интенсивно живет «здесь и теперь», ведь «прошлое — это мертвый груз, живое же — только настоящее».

Дао долгие века питало китайскую и всю восточную мысль и, несомненно, оказало значительное влияние на более поздние по времени возникновения различные направления буддизма.

Что же касается Гештальта, то мне хотелось бы указать на такие его родственные даосизму представления, как:

• значение свободного и спонтанного самовыражения (в смысле «что придет в голову...»);

• значение тела, представляющегося «жилищем» духа;

• освобождение от морализаторских «интроекций» («нужно...»);

• работа по интеграции противоположных полярностей,

• концентрация на здесь и теперь;

• «парадоксальная теория изменения» (Бейсер, 1970), которая на первом этапе подразумевает принятие «того, что есть»;

• принцип континуума осознавания, непрерывного потока образования и разрушения Гештальтов.

Однако,в противоположность Гештальту, даосизм ценит незаконченность (Что соответствует эффекту Зейгарник («давление незавершенной задачи»)), считая, что

несовершенство — двигатель изменений,

кроме всего, совсем не интересуется образами, пришедшими через посредство ощущений, и считает, что «любая сильная эмоция нарушает естественную гармонию», предлагая человеку оставаться «невозмутимым, даже если будет рушиться вся Вселенная!»

Тантризм

Не входя в детали, я хотел бы теперь представить «путь» буддизма Ваджраяны, или тантризм, который, как и дзен-буддизм, ищет просветления (сатори) «здесь и теперь», но, в отличие от первого, использует для этого сенсорные опоры:

•янтры (линейные геометрические изображения Космоса),

•мантры (ритуальные слоги или звуки, священные вибрации: «ОМ» и т.д.),

• мандолы (более сложные графические композиции на основе круга, часто расположенного внутри квадрата) (Используются в качестве символической опоры для передачи учения и медитации),

• мудры (ритуальные священные жесты, нередко воспроизводимые руками).

«Поведение адепта довольно-таки неортодоксально: решив использовать в жизни все как средство самореализации, он так же относится и к животным процессам: еде, сну, опорожнению и (если он не монах) к сексуальным отношениям. Энергия желаний и страстей не должна быть потеряна [...]» (John Blofeld. Le Bouddhisme Tantriqlie dli Tibet, Paris, &d. dli Seuil, collection «Points», 1976).

Итак, речь идет о пробуждении всех доступных энергий тела, эмоций и духа.

«Основа для достижения Истины — это человеческое тело со всеми его чувствами и опытом, полученным в окружающем мире» (тантризм).

Сказано так, словно читаешь определение Гештальта! И в завершение этого краткого обзора или, скорее, взгляда любопытного на тантризм — который живо меня привлек во время нашей поездки в Непал (Я хотел бы добавить, что мой отец — еврей по происхождению — был востоковедом и активно практиковал буддизм) — мне хотелось бы привести последнюю цитату — из замечательного анализа Джона Блоуфилда:

«Буддисты, решившие следовать путем освобождения, в одинаковой мере заняты и всеми как самой практики, и всеми почему, этой экзистенции. Школы дзен и Ваджраяна (тантризм) обращены к изначальному буддийскому отношению, отучающему от умозрительных построений. Человеческий дух в своем обычном состоянии сознания, вероятно, не способен уловить предельные тайны жизни, поэтому время, проведенное в создании умозрительных построений, лучше использовать на продвижение в достижении Просветления» (Это можно сравнить с провокационными выражениями Перлза для определения умозрительных построений: bullshit (бычье дерьмо), fucking mind (интеллектуальная мастурбация)).

Дзен

В русле буддизма, принесенного в Китай индийцем Бодхидхармой в V веке нашей эры (через тысячу лет после рождения даосизма), развилось такое направление, как конь-буддизм. Шестьсот лет спустя он достиг Японии, где и обрел свое более известное на Западе имя — дзен. И только спустя еще девять веков он наконец-то пришел к нам! («Практика дзен была привезена из Японии в Западную Европу в 1967 году Учителем Дешимару, который обосновался в Париже и основал там центр, ставший в 1975 году первым храмом дзен в Европе. Этот центр распространил свою деятельность на Северную Африку, Канаду, Латинскую Америку, и на его основе была создана Международная ассоциация дзен» (Ролан Денксль, буддийский монах. Дзен и Гештальт — выпускная дипломная работа по курсу подготовки гештальтистов. Париж, EPG, 1983)).

Дзен учит, что пробуждение (сатори) приходит как результат практики «чуткого внимания» (в санскрите — smrti), или «ненаправленной бдительности»: «Ждать нечего — что случится, то случится. Законов, правил и конца нет ни в природе, ни в человеческих мыслях».

Такое отношение близко фундаментальному гештальтистскому состоянию — доверительному и внимательному осознаванию (awareness):

«Не толкай реку: она течет сама» (Барри Стивене).

Достаточно практиковать «непривязанность», и, сохраняя ее, «беспрерывно переходить от вещи к вещи и от мгновения к мгновению» (См. цикл контакта-отступления в Гештальте). Впрочем, как мы можем привязываться к миру, который сам постоянно изменяется?

«Время — не линия, а последовательность точек, состоящая из бесследно уходящего сейчас. Прошлое, будущее не существуют. Существует только «здесь и теперь». Как быть? Как действовать? Каким должно быть наше поведение «здесь и теперь» Вот что такое дзеновский коан»(Учитель Дешимару, цит. по Ролану Денкелю, ор. Cit).

Учителя дзен неустанно убеждают своих учеников в тщетности волевых поисков Просветления: «ведь нет ничего трудного в том, чтобы держаться простой и незагруженной делами жизни: опорожняться и мочиться, одеваться и есть».(Demieville (P.) Les entretiens de Lin-Tsi.)

«Принять реальность — которая по сути своей неизменна — это и основной принцип, и цель практики дзен, как в практике концентрации-наблюдения во время дза-дзен так и в повседневной жизни. Просто наблюдать, как возникают и исчезают свои собственные мысли, ни от чего не бежать и ничего не искать:

«Не бежать от иллюзий. Не искать правды».

(Дза-дзен — базовая поза медитируюшего: сесть в позу лотоса на толстую подушку (са-фу), позвоночник — в вертикальном положении, не напряжен и не расслаблен; колени упираются в землю, а голова — в небо. Глаза устремлены в одну точку, находящуюся примерно в метре от медитирующего. Дыхание совершенно естественно...)

Вот что значит принять реальность, в том числе и нашу собственную, такой, какой она предстает перед нами,— иногда счастливой, а иногда наполненной горем» (Ролан Денкель, ор. Cit).

Для этого культивируется хиширьё — состояние «недумания», которое рождается в глубинных слоях головного мозга, мобилизованных ненаправленной медитацией, которая, как известно, благоприятствует усилению и распространению альфа-ритма (8-12 Hz, регулярный ритм, возникающий при релаксации или медитации, в особенности, когда закрыты глаза; в основном распространяется на лобные доли, снижая различия в межполушарной активности), способствующего синхронизации деятельности левого и правого полушарий головного мозга, корковых и подкорковых слоев, более ясному осознаванию эмоций, испытываемых телом.

Подобное же состояние мы иногда фиксировали в ходе гештальт-сеансов с сильной эмоциональной включенностью клиентов.

Вот описание такой практики «недумания», сделанное психиатром, доктором Шнетцлером (Dr. Schnetler. Les moyens de changements par la technique meditative. — Les premiers entretiens de la Gendronniere. Paris, ed. Zen International, 1983):

«Из последовательно возникающих желаний, планов, приятных или травматических воспоминаний, компенсаторных, самокритичных и других мыслей, внимательный медитирующий ничего не удерживает, ничего не одобряет, ничего не осуждает. Он дает всему уйти... Терапевтический процесс протекает в следующей последовательности:

• впустить в себя продукцию ума, что предполагает минимум самоуверенности […];

• удерживать внимание на этом феномене, никоим образом не способствуя продлению его существования [...]; это предполагает, что медитирующий продолжает сохранять некий минимум покоя, внимания и ясности ума;

• оставить феномен и вернуться к предмету медитации [...].

Если все эти условия соблюдаются, то начинают беспрерывно возникать патологические ментальные формации; при этом субъект сталкивается с ними, видит их и отделяет себя от них (To есть не идентифицируется с ними. (Прим. редактора))»

Мы вернулись здесь к теме «непрерывного образования и разрушения Гештальтов», которые осуществляются в «континууме осознавания». Шнетцлер продолжает:

«Для объяснения такого процесса изменения можно использовать психоаналитическую терминологию и выделить:

• множественные эмоциональные микроразряды, проявляющиеся в последовательных отреагированиях,

• последовательность интегрирующих осознаваний, которые, по словам Фрейда, «все-таки возможны, несмотря на всю их болезненность».

Всякий раз микроосвобождение становится возможным благодаря ясности наблюдающего сознания, не идентифицирующего себя ни с одной из парных противоположностей. Под «недуманием» дзен подразумевает именно такое состояние сознания. Так понимаемое «недумание» является базовым, недуалистичным внутренним состоянием, способствующим освобождению».

Однако дуализм, столь ценимый Декартом, захватил всю современную западную мысль. Все рассматривается дуалистично: тело/дух, я/другой, субъект/объект, мужское/женское, добро/ зло и т.д.

Поэтому в дзене ученику предлагается особая техника коана для постепенного перехода от логического мышления к «транслогическому» и целостному сознанию, упоминания о котором можно найти в современной философии и науке; так, феноменолог Мерло-Понти определяет

«дух как обратную сторону тела»,

а физик Жан Шарон без колебаний заявляет, что «любая материя является носителем духа».

Вот что говорит дзеновский Учитель Дешимару:

«Дзен — это не просто еще одно новое знание; он менее всего является объектом интеллектуальных спекуляций или обсуждений. Он может быть только нашим внутренним личным пережитым опытом, тем, что никто не может сделать вместо нас».

Каковы же основные различия между дзен и Гештальтом?

Занимающийся дзен обычно продвигается вперед при помощи Учителя; как правило, он проходит через период полного подчинения авторитету Гуру, несмотря на то что более «продвинутым» ученикам говорится:

«Если встретишь на своем пути Будду, убей его!»,

что служит хорошим предостережением от всевозможных интроекций!

А терапевтический процесс в Гештальте уже в своем начале в принципе подразумевает автономное принятие ответственчасти клиентом... что, признаемся, в реальности иногда остается несколько утопичным!

Дзен настаивает на богатстве неподвижности (динамическое равновесие дза-дзен), в то время как Гештальт ценит движение.

Практика дзен требует упорства и дисциплины, отказа от эго, в то время как Гештальт иногда в какой-то степени поощряет гедонизм, который даже может сменяться периодами эготизма, который в провокационной манере отражен в пресловутой молитве Перлза! (См. главу 9).

Что касается вопроса о том, является ли дзен «терапевтическим» методом, а Гештальт — еще одной «философией жизни», то он остается открытым, ибо, в конце концов, упирается в проблему точного определения терминов.

Глава 5