Первичное пассивное отвержение

Реакция новорожденного на не желающую его при­знавать мать была впервые описана Маргарет Риббл (1938). В экстремальном случае новорожденный впадает в кому с дыха­нием по типу Чейн-Стокса, исключительной бледностью и сни­жением чувствительности. Подобное состояние развивается, по-видимому, в результате шока. Лечение состоит из соляных клизм, внутривенного вливания глюкозы или переливания крови. Пос­ле выздоровления этих младенцев нужно заново учить сосать, по многу раз терпеливо стимулируя оральную зону. Это состоя­ние угрожает жизни новорожденного.

Я наблюдал несколько таких случаев и один снял на пленку (1953).

Случай 1. Матерью ребенка была исключительно красивая шестнад­цатилетняя незамужняя девушка. Она работала служанкой, и ее соблаз­нил сын хозяина. По ее утверждению, половой акт имел место только один раз и повлек за собой беременность. Ребенок был совершенно нежеланным, беременность сопровождалась крайне обостренным чув­ством вины, поскольку девушка являлась набожной католичкой. Роды прошли в благотворительном роддома. ^без осложнений. Первая попыт­ка кормить спустя двадцать четыре часа оказалась безуспешной, как и последующие. У матери якобы не было молока. Мы, однако, легко по­лучили молоко, надавив на сосок. Младенец без затруднений сосал это

Шпиц Р. А., Коблинер В. Г. Первый год жизни. М., 2000, стр, 209—260.

молоко из бутылочки. Во время кормления мать вела себя так, словно воспринимала младенца как нечто совершенно чуждое и даже безжиз­ненное. Ее поведение сводилось к попыткам отодвинуться от ребенка; тело, руки, лицо застывали в постоянном напряжении. Соски, хотя и не были втянуты внутрь, не выступали вперед, и даже кормление не вы­зывало набухания.

Так продолжалось пять дней. Жизнь ребенка поддерживалась моло­ком, которое удавалось сцеживать из груди матери. При одной из последних попыток (которая была снята на пленку) ребенок впал в полукоматозное, напоминающее ступор состояние, описанное Риббл. Для того чтобы вывести младенца из этого состояния, пришлось применить энергичные меры, включая соляную клизму и внутривенное питание.

Параллельно предпринимались попытки научить мать. Ей, в частно­сти, показывали, что делать с сосками, чтобы вызвать набухание и тем самым облегчить процесс кормления. Начиная с пятого дня после этого инструктажа кормление проходило достаточно успешно, ребенок опра­вился по крайней мере на те шесть дней, в течение которых я имел воз­можность за ним наблюдать.

Можно с полным правом задать вопрос, каким будет разви­тие ребенка, столкнувшегося в самом начале со столь массив­ным отвержением. Полагаю, что при столь архаических реакци­ях, даже если и удастся преодолеть непосредственную угрозу жизни, позже проявятся другие, возможно, не столь критичес­кие психосоматические последствия.

Одним из последствий я считаю рвоту у младенца, как опи­сано ниже, хотя, возможно, в данном случае пассивный отказ женщины от материнства сочетался с активным отказом от са­мого ребенка.

Случай 2. Первоначально мать кормила ребенка грудью, но затем отказалась от грудного вскармливания и перешла на использование смеси. Как грудное, так и искусственное кормление мать постоянно сопровождала жалобами и упреками. Грудное кормление ее не устраи­вало, потому что ребенок срыгивал, однако и при кормлении смесью рвота у ребенка продолжалась. Через три недели мать заразилась грип­пом и легла в больницу, расставшись на какое-то время с ребенком. Сры-гивание немедленно прекратилось. Через шесть недель мать вернулась домой, и спустя сорок восемь часов у ребенка вновь началась рвота.

На настоящий момент подобные случаи еще недостаточно изучены. По моему мнению, пассивное отвержение материнства направлено не на ребенка как на индивида, но на сам факт его появления на свет. Иными словами, это общее отвержение Материнства является безобъектным. Однако такое отношение

может продолжаться только первые недели или максимум пер­вые два месяца после родов. Позднее, с развитием ребенка, нач­нет проявляться его индивидуальность, его личность, и тогда ма­теринская враждебность также окажется более специфической, более направленной на то, чем становится ребенок, т. е. на ин­дивида, отличающегося от других.

Установка этих матерей, их тотальная враждебность к материнской роли коренятся в их индивидуальной истории, в их отношениях с отцом ребенка, а также зависит от способа, которым они сумели разрешить собственный Эдипов конфликт и страх кастрации, и того, насколько удачным он оказался.

До сих пор мы рассматривали преимущественно враждеб­ную реакцию матери на ребенка. Что касается реакции младен­ца на враждебность матери, то следует принять во внимание, что в самом начале жизни у новорожденного пока нет даже ру­диментов адаптации, не говоря уж о защите. Ребенок, как ука­зывает Фрейд, приходит в этот мир беспомощным, он находит­ся в фазе первичного нарциссизма, самого архаического спосо­ба существования из доступных человеку. Этот архаический способ существования постепенно переходит в самые ранние формы орального поведения, которые позднее интегрируются в паттерны поведения, известные в психоанализе под названием оральной фазы. В архаический период контакты младенца с ок­ружением только что были перенесены с пуповины на рот, пря­мое переливание сменилось поглощением пищи. Вполне логич­но, что явные симптомы у младенца проявляются как оральные нарушения, как неспособность сосать в первые дни жизни или в виде рвоты на несколько более поздней стадии.

ПЕРВИЧНОЕ ТРЕВОЖНОЕ ПОПУСТИТЕЛЬСТВО (КОЛИКА ТРЕХМЕСЯЧНЫХ)

Первичное тревожное попустительство — это разновид­ность или особая форма материнского отношения, которую Леви (1943) назвал материнской гиперопекой. К сожалению, это вы­ражение без разбора применяют авторы, работающие в самых разных сферах, при описании достаточно широкой гаммы пове­денческих паттернов и установок и без учета разнообразия мо­тивов, лежащих в основе этих проявлений.

С тревожным попустительством связано расстройство, кото­рое Спок назвал «коликой трехмесячных»². В педиатрических

Личное сообщение.

кругах так обозначают хорошо известную клиническую карти­ну: с третьей недели жизни и до конца третьего месяца ребе­нок начинает кричать посреди дня. Кормление может его успоко­ить, но лишь ненадолго. После сравнительно короткого проме­жутка времени у младенца вновь проявляются признаки колики. Ребенка переводят с грудного вскармливания на искусственное или с искусственного на грудное, меняют молочную смесь или постоянно применяют одну и ту же — ничего не помогает. Ле­карства, в том числе атропин, также не приносят облегчения. Стул у таких младенцев без патологий, иногда наблюдается не­значительная диарея. Боли могут продолжаться несколько ча­сов, затем они прекращаются и на следующий день возоб­новляются снова. К концу третьего месяца это расстройство, к великому облегчению матери и педиатра, обычно бесследно ис­чезает — столь же необъяснимо, как и началось.