Г. Роли, поиск тождества

Формирование Я, первые проявления которого на вто­ром году жизни мы уже отметили, вступает в решающую фазу начиная приблизительно с трех лет, когда отчетливо обнаружи­вается его сложный характер. Среди новых элементов поведе­ния, характерных для этого периода, укажем на желание «по­казать себя» и проявления стыда, попытки утвердить и проявить свою власть, привлечь к себе внимание, а также сильный гнев, являющийся в известном смысле выражением неудовлетворен­ного желания. Этот период часто называют периодом негати­визма, или оппозиции, потому что ребенок говорит «нет» и про­тивится всякому вмешательству извне как бы ради единствен­ного удовольствия, получаемого от такого противодействия, на самом же деле он поступает так, чтобы, утвердить свою лич­ность, собственную ценность.

Генерализованность противодействия указывает на то, что конк-ретноэ желание не является изолированным элементом, а принад­лежит устойчивой структуре, не трансформирующейся по воле окружающих с такой легкостью, как временные тенденции. В прин­ципе в этом нет ничего нового по сравнению со вторым годом, и структура личности, таким образом, не претерпевает суще­ственных изменений. Упомянутые факты и их частота свиде­тельствуют только о том, что процессы структурирования и цен-трации субъективной системы, о которых мы говорили выше, продолжаются и что новый объект, образующийся благодаря внут­ренним переживаниям, желаниям, удовлетворению и неудачам, интегрируется в образ собственного тела, который, как говорит Валлон (1934), приобретает в этот период более устойчивую форму.

Объективная система, соответствующая миру внешних объек­тов, значительно обогащается и вместе с тем дифференцируется, однако в отличие от того, что происходит с субъективной систе­мой, не имеет единой центрации. Она настолько легко поддается влиянию со стороны Я, что приводит к возникновению хорошо известного феномена эгоцентризма, проявления которого в ин­теллектуальном и нравственном плане были показаны Пиаже.

Совокупность всех этих фактов говорит о том, что внутри субъективной системы начинают формироваться подструктуры. Действительно, хотя и не так отчетливо, как несколько позднее, но уже в это время некоторые аспекты «Я», некоторые жела­ния, части тела и ощущения чаще включаются в упомянутые нами конкретные действия. Однако систематические исследова­ния в этой области не проводились, и мы можем только ска­зать, что границы внутри субъективной системы, очевидно, весь­ма расплывчаты. Образ «границы» к тому же, вероятно, неве­рен, и «система Я», равно как и поле тяготения, возможно, вообще не имеет границ.

Природа таких подструктур становится более понятной в све­те двух явлений, также свойственных этому периоду. Одно из них известно под названием, предложенным Фрейдом, — это ком­плекс Эдипа. Речь идет, как известно, об особой привязанности ребенка к родителю противоположного пола, сочетающемуся как следствие с желанием устранить другого. Непосредственные на­блюдения за жизнью первобытных цивилизаций показывают, что конкретная форма отношений между родителями и между роди­телями и детьми играет огромную роль в формировании комп­лекса Эдипа. Сам факт, что в семье между ребенком и родителя­ми устанавливаются весьма своеобразные отношения, зависящие от пола ребенка и его положения в семье, указывает на то, что происходит выделение личности ребенка. Такая трансформация не может быть исключительно результатом эволюции либидо, вступающего в свою генитальную стадию, как утверждает пси- . хоаналитическая теория, ибо в таком случае мы не в состоянии объяснить, почему структура семьи и отношение родителей мо­гут иметь такое важное значение, о каком свидетельствуют дан­ные антропологов. Однако, какова бы ни была интерпретация этого факта, ребенок осознает роли, которые играют отец и мать, имитирует их и отождествляет себя с одним из них. Но посколь­ку имитировать индивид может только то, что он уже готов сде­лать и спонтанно, как это показал Пиаже (1945), мы неизбежно приходим к выводу, что формирование личности ребенка дос­тигло уже той стадии, когда он в состоянии дифференцировать

некоторые роли. Речь в данном случае идет не просто об ими­тации каких-то действий, так как имеется выбор из того, что можно имитировать, выбор, который определяется потребностью в самоутверждении. Ребенок сам хочет играть какую-то роль, а именно ту, которая представляется ему наиболее привлекатель­ной. Именно эта тенденция и обозначается термином «иденти­фикация».

Такая интерпретация комплекса Эдипа могла бы показаться слишком смелой, если бы этот период от 3 до 5 лет не характе­ризовался в очень сильной степени игрой воображения и игра-нием ролей², что следует считать неоспоримыми проявлениями этой же самой тенденции. В играх ребенок выражает свои аф­фективные потребности в данный момент, а также более глубо­кие тенденции, связанные с формированием его идеалов. Когда девочка играет в куклы или в доктора, а мальчик изображает из себя кондуктора, шофера или полицейского — это не только под­ражание, но и упражнение в роли, соответствующей идеально му образу, к которому он стремится. Даже когда ребенок изоб­ражает паровоз, льва или ягненка, он символически реализует тот аспект своей личности, который представляется ему жела­тельным. Такие действия и фантазии (аналогичные тенденции могут проявиться и в рассказах, рисунках и даже в сновидени­ях) указывают на то, что у ребенка этого, возраста происходит столкновение его собственного реального состояния с идеаль­ным образом.

Таким образом, помимо того, что утверждается и принимает более определенную форму структура личности, в это время воз­никают зачатки самосознания, которым только и можно объяс­нить упорное желание стать чем-то иным. Только начиная с этого времени можно говорить о поиске тождества (Erikson, 1950), или тенденции к устойчивости личности (Goldstein, 1934), понимае­мой как известная форма равновесия, к которому тяготеют все структуры, т. е. о принципе уравновешивания, которым опреде­ляется также и развитие интеллекта (Piaget, 1969). Трудности, испытываемые однояйцовыми близнецами (Zazzo, I960) при об­наружении тождества, проливают некоторый свет на условия, необходимые для формирования такого равновесия. Тот факт, что многое из того, что представляется «внешним», соответству­ет на самом деле тому, что внутренне переживается близнецом,

² Мы говорим здесь о роли в узком смысле этого слова, т. е. о роли, ко­торую (бессознательно или сознательно) играет индивид, а не о роли, которую он действительно выполняет в силу своего положения в группе.

существенно удлиняет процесс образования связной и устойчи­вой структуры.

В ходе этих трех стадий, важные особенности которых мы коротко изложили, складываются, видимо, наиболее существен­ные элементы структуры личности. Однако мы вышли бы за рам­ки нашего изложения, если бы решили проследить все даль­нейшие стадии вплоть до половой зрелости, когда вследствие полового созревания и разрыва семейных связей структура субъективной системы претерпевает существенные изменения. Последние соответствуют расширению и обогащению сферы дей­ствия, что не предполагает тем не менее фундаментального пре­образования психической организации. Еще позже, по достиже­нии половой зрелости, в результате различных кризисов, кото­рые снова и снова подвергают опасности всегда неустойчивое равновесие, личность по-прежнему продолжает модифицироваться.

[1] Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб., 2000, стр. 108—138.

[2] Если пользоваться классификацией стадий развития Хомбургера, потребова­лась бы система по крайней мере из трех измерений, потому что система должна иметь столько координат, сколько выделено качеств, в дополнение к коор­динате, представляющей время. Здесь нам приходится иметь дело с абстракт­ной системой координат, сходной с «фазовым пространством» в физике.