XIII. Истина и ее критерии

Истина имеет большое значение для практической деятельности общества, поэтому главная задача научного познания – постижение истины. Истина является одной из высших ценностей духовной жизни общества. Вопрос «Что есть истина?» в общефилософском смысле шире вопроса об истинности знания. Так, мы говорим об «истинном человеческом образе жизни», «истинной красоте», «истинной любви». В теоретико-познавательном смысле под истиной понимается точное и достоверное отображение реальности в знании. Так понимал истину еще Аристотель. Такую концепцию истины называют классической. Она является основной до сих пор.

Согласно этой концепции истина есть соответствие знаний реальному положению дел. Поскольку главной здесь является идея соответствия (корреспонденции), то эту концепцию истины называют еще корреспондентной теорией истины. Длительное время классическое понимание истины не вызывало затруднений. Однако постепенно стали выявляться слабые стороны такой трактовки истины. Понятие «соответствие» довольно неопределенно и порождает ряд вопросов. Как можно сравнивать знание, которое является идеальным образом, с вещами, которые материальны? На самом деле мы сравниваем знание с фактами, словесно оформленными. В итоге мы устанавливаем лишь соответствие одних утверждений другим. С какого рода реальными объектами или фактами можно соотносить философские и общенаучные суждения типа «все имеет свою причину», «энергия сохраняется», «количество переходит в качество»?

В такой ситуации появляются другие концепции истины. В когерентной концепции истинным называется знание, которое согласовано (когерентно) с более общей системой знания. Мир существует как единое целое, поэтому знания об отдельных фрагментах бытия должны согласовываться с общей системой знаний о мире. Однако такой согласованности и логической непротиворечивости нового знания с имеющейся системой знания недостаточно для признания полученного знания истинным: согласованными могут быть и заблуждения.

Заблуждения, будучи неадекватной формой знания, главным своим источником имеют ограниченность субъекта познания, его социально-культурного опыта. Они неизбежны в силу этой ограниченности и потому являются необходимым моментом процесса познания. Кроме того, заблуждения могут иметь временно конструктивный характер. Например, в форме такого «грандиозного заблуждения» как алхимия, происходило формирование химии как науки о веществе. Заблуждения могут способствовать созданию проблемных ситуаций, являющихся отправным пунктом для достижения истинного знания об объекте. Примером может служить формирование квантовой механики. Для ее создания принципиальное значение имела планетарная модель атома. Согласно данной модели, электрон рассматривался как отрицательно заряженная частица, движущаяся по классической орбите вокруг положительно заряженного ядра. Само по себе такое представление об электроне было заблуждением, но оно позволило сформулировать ряд вопросов: почему электрон имеет устойчивую орбиту и не падает на атомное ядро? Чем объясняется дискретный (прерывный, порционный) характер его излучения? Необходимость ответа на эти и другие вопросы привела в конечном итоге к созданию квантовой механики.

Поэтому истина, фиксируя объективное содержание человеческих знаний, всегда является процессом, а не неким одноразовым актом чувственно-рационального постижения объекта сразу и в полном объеме. В истине есть абсолютное, выражающее устойчивое, непреходящее в знании об объекте, и относительное, то есть изменчивое, преходящее в нем. Абсолютное в истине нарастает не только путем накопления истинных знаний. Наряду с таким накоплением идет процесс переосмысления знаний, особенно с появлением новой картины мира, новых открытий. Так, концепция относительности, квантово-механические теории кардинальным образом изменили представления о пространстве, времени, движении и причинности.

Существуют две крайности в понимании соотношения абсолютного и относительного моментов в истине. Догматизм преувеличивает значение устойчивого аспекта, а релятивизм – изменчивой стороны истины. В свое время Гегель подчеркивал, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Любое истинное знание определяется в своем содержании условиями, местом, временем, а также знанием связей и взаимодействий познаваемых объектов. Игнорирование определенности, конкретности ситуации превращает истинное знание в заблуждение. Положение о том, что «сумма внутренних углов треугольника равна 180°» истинно лишь для евклидовой геометрии и становится заблуждением в геометрии Лобачевского-Римана.

Таким образом, объективность, абсолютность, относительность и конкретность – неотъемлемые признаки истинного знания.

В процессе познания взаимосвязаны не только истина и заблуждение, относительное и абсолютное, но и знание и незнание. Знание можно определить как зафиксированную с различной степенью достоверности и объективности информацию об объекте. Незнание существует в виде вопросов, задач, проблем. Оно эквивалентно утверждению: «Я не знаю того-то». Незнание – это область планирования нашей познавательной деятельности. Если знание уподобить кругу, то область незнания тем шире, чем шире круг знания. Кто мало знает, у того и мало вопросов. Ставя вопрос, фиксирующий незнание, мы хорошо знаем, что именно нам надо искать, что исследовать, и это позволяет найти и соответствующий метод, построить программу исследования. (См. Философия и методология науки. Под ред. В.И. Купцова. М., Аспект Пресс, 1996. Гл. X).

Вопрос об истинности знания связан с вопросом о ее критериях. В истории философии и науки высказывались разные точки зрения на сей счет. Так, Декарт критерием истинных знаний считал их ясность и отчетливость. Фейербах такой критерий видел в показаниях органов чувств. Однако, выяснилось, что ясность и отчетливость – крайне субъективные показатели, а чувства нередко нас обманывают. Человечество тысячелетиями не сомневалось в такой ясной «истине» как неподвижность Земли и вращение вокруг нее Солнца.

Критерием истины считали также и мнение большинства людей. Однако, как заметил еще Демокрит, вопрос об истине не может быть решен большинством голосов. История науки показывает, что новая истина творится одним человеком и часто воспринимается в штыки.

В философии прагматизма критерием истины называют полезность, успех. Конечно, истина имеет практическую ценность, но не всегда полезность и истинность знания совпадают. Известно, что в мореплавании весьма удобными и практически эффективными являются навигационные расчеты на основе геоцентрической модели, но это не дает основания считать ее более истинной, чем гелиоцентрическая модель.

В марксизме критерием истины является практика как чувственно-предметная деятельность по преобразованию природы и общества. В практике знание обретает чувственно-предметную форму. Если на основе определенного знания строятся машины, которые работают, самолеты, которые летают, значит, это знание истинно. Критерий практики широко используется в разных формах: проверка теоретических положений в эксперименте, опытном производстве; внедрение достижений науки в производство, в социальную и духовную сферы общественной жизни. Однако, и критерий практики также не универсален. Сама практика развивается и не может тотчас и полностью доказать или опровергнуть полученные знания.

Универсального критерия истинности, который бы уберег нас от заблуждений, не существует. Познание – дело рук человеческих, а потому подвержено ошибкам, заблуждениям. В целом человеческое знание носит относительный, приближенный характер: между образом и реальностью, мышлением и бытием никогда нет полного тождества, всегда существует определенный «зазор».