XIII. Культура России в ХХ веке

На протяжении XX века отечественная культура претерпела ряд глубоких трансформаций. В начале века в культуре России взаимодействовали две тенденции – демократическая и элитарная. Культура, с одной стороны развивалась «вширь» и заключалась во внесении культурных ценностей в широкие народные массы с помощью популяризации научных знаний, развития народного образования. Элитарная тенденция воплотилась в культуре «серебряного века», а после революции в культуре русского зарубежья. Между двумя тенденциями не было единства.

Период в истории русской культуры с 90-х годов XIX века до 1917 года получил название Серебряного века в связи с ярко выраженным художественно-эстетическим и идейным новаторством, сопоставимым по своей исторической значимости с пушкинской эпохой - Золотым веком русской культуры.

Тесно связано с культурным расцветом и обращение части интеллигенции к религии, обозначаемое в литературе в общей форме как "религиозные искания" или даже как "религиозное возрождение". До тех пор русская интеллигенция в своей массе проявляла мало интереса к религиозным вопросам ,а если проявляла, то в формах нигилистического отречения от "веры отцов": Наиболее творчески активные представители интеллигенции Серебряного века были вовлечены в процесс религиозных исканий. Свидетельством тому служат множество религиозных направлений и групп, образовавшихся в начале века, религиозно- философские собрания и общества, действовавшие прежде всего в Москве и Петербурге, а также разнообразие периодических изданий, альманахов и сборников, разрабатывающих на своих страницах общественную проблематику в синтезе с идеями религиозными. Серебряный век – период напряженных поисков новой веры, новых духовных ориентиров, новой веры. Потребность духовныъх исканий проявилась в многочисленных кружках и салонах и появлении религиозно-философчских обществ в Москве м Петербурге. Одним из первых

Отношение к Октябрьскому перевороту было различно в разных секторах культуры. Творцы авангардного искусства России Блок, Мейерхольд, Хлебников, Филонов, Эйзенштейн приняли и поддержали большевистскую революцию. Русская мысль, русская философия отвергли ее. Заняв вполне определенную позицию неприятия большевизма, русская философия в своем большинстве не поддержала и вооруженных противников его (хотя меньшинство, ставшее на сторону белых, было весомым и количественно, и качественно, включая такие фигуры, как П. Б. Струве, Е. Н. Трубецкой, И. А. Ильин). Церковь также резко не приняв большевизм в его духовной природе, отказалась от одобрения и вооруженной борьбы с ним. И русская мысль, и русская церковь равно полагали должным – остаться со страной и народом, даже когда – а может быть, в особенности когда – они находили губительным, трагическим происходящее с ними и резко осуждали победившие, господствующие силы.

Главным врагом Октябрьской революции было мещанство, озабоченное материальным благосостоянием. Ему противопоставлялось бескорыстие и духовность романтического порыва. Активный борец с мещанством В Маяковский писал:

Скорее

Головы канарейкам сверните –

Чтоб коммунизм

Канарейками не был побит. «Мещанству№ после октября приписывались и «мещанством» объяснялись все текущие неудачи властец по част икоммунистического воспитания трудящихся: частнособственническая мораль и аморальность, ханжество и разврат, накопительство и разгильдяйство.

Рубеж в развитии культуры Советского периода приходится на начало 30-х годов, когда происходит разгром групп и направлений во всех сферах искусства и под административным контролем формируется единая социалистическая культура. Со второй половины 30-х годов окончательно устанавливается изоморфизм классической культуры и культуры современной, которая направляется в сторону все более академического классицизма. В живописи воцаряется имитация передвижников, в музыке – Глинки и Чайковского, в литературе – романа XIX века, в театре – Малого театра и Щепкина. Создается такой тип культуры, который был призван вобрать в себя молодежную, народную, массовую, этническую и другие субкультуры.

В культуре складывается иерархия городов. Москва и Ленинград становятся первым и вторым номерами в иерархии городов. На иерархию пространства накладывалась иерархия людей. По существовавшим тогда формулам «минус три» означало запрет селиться в Москве, Ленинграде и Харькове, были также «минус шесть», минус десять» и «минус сорок», когда к трем главным городам добавлялись столицы союзных республик и областные центры. Тоталитарный стиль культуры существует как бы "поверх" повседневности, вопреки ей, через ее преодоление - в идее, массовом энтузиазме, вере в невозможное. В своих воспоминаниях "Люди, годы, жизнь" И. Эренбург рассказывал, как вскоре после смерти Сталина поэт Б. Слуцкий прочитал четверостишие, ярко выразившее собой обозначившийся рубеж двух культурных эпох:

"Эпоха зрелищ кончена,

Идет эпоха хлеба,

И перекур объявлен

Всем штурмовавшим небо..."

Особым этапом в развитии советской культуры была эпоха так называемой оттепели. "Оттепель" - своего рода "золотой век" культуры периода советской империи. Название "оттепель" дано по заглавию повести И. Эренбурга, вышедшей в свет весной 1954 года и сразу оказавшейся в центре ожесточенной идейной полемики). Начавшийся по объективным причинам -- прежде всего военного характера - еще в разгар войны культурный диалог между Советским Союзом и Западом не закончился в связи с объявлением холодной войны. Военные трофеи, вошедшие в быт и образ жизни советских людей и поневоле дополнившие русскую советскую официальную культуру атрибутами европейской культуры и западного образа жизни, стали одной из главных внешних причин рождения "оттепели".

Неодушевленные вещи западного производства, благодаря превратностям истории XX века, поменявшие своего владельца, оказались не только индикатором изменений материального достатка советских людей в лучшую сторону, но и той тонкой смысловой ниточкой, которая, если еще и не соединяла тогда СССР с Западом, то, по крайней мере, вызывала стойкий интерес к той красивой, неведомой и "запретной" жизни, что существовала по ту сторону "железного занавеса". Вместе с изменением образа Запада в сознании советских людей в повседневный быт, в образ жизни пришли новые культурные реалии. Среди военных трофеев, завезенных в Советский Союз, были и предметы культуры. В первую очередь здесь необходимо отметить трофейные кинофильмы. После войны в Германии в руки советских властей попало немалое число американских кинолент. Некоторым из них было суждено стать поистине культовыми: "Путешествие будет опасным", "Судьба солдата в Америке", "Багдадский вор" и, конечно же, легендарный "Тарзан". В массовом советском сознании стремительно укореняется и развивается поначалу малозаметная деидеологизация культуры. Это проявляется и в выборе кино- и литературных героев нашего времени, и в драматизации сюжетов, и в разнообразной литературной тематике, и в углубленном нравственно-философском осмыслении действительности. Основное идейно-эстетическое кредо западного кинематографа - беззащитность личности в современном обществе потребления; уязвимость человека перед обстоятельствами, превышающими его возможности; тотальное одиночество индивида в технократическом мире, где НТР бессильна разрешить накопившиеся проблемы, а каждая личность самобытна, уникальна и неповторима, - находит живое понимание в СССР, на протяжении всей истории изолированном от подобной проблематики примитивной коммунистической пропагандой. Речь идет о классическом американском джазе, проникшем в СССР через трофейные радиоприемники и ставшем для многих из поколения шестидесятников чем- то вроде религии. В 50-е годы в джазе воплотился тот дух нарочитого вызова, брошенного косности и серости, тот бурный и болезненный переворот в оценке идейных ценностей, то горькое и саркастическое (хотя нередко и бессознательное) осмеяние утраченных идеалов, которые были особенно типичны для настроения шестидесятников. Джаз -это мелодический стиль, который раскрепощает в силу своей музыкальной специфики, а это было именно то, к чему неосознанно стремилось послевоенное поколение советской молодежи Квинтэссенцией стихийного противодействия пропагандистскому насилию становится "стиляжничество" - особая молодежная субкультура, ориентированная на Запад. Подобное массовое увлечение, имевшее только эстетическое и не несшее никакого идеологического содержания, было первым прецедентом такого рода в истории советского государства, и власти не имели никакого опыта борьбы с внешне безобидной демонстрацией стиля (в одежде, поведении, жаргоне, вкусах и т.п.). "Стиляги" имели свой стиль одежды, сленг, увлечения и формы досуга, свои музыкальные предпочтения (джаз), свои формы бытового поведения.

"Стиляжничество" было во многом еще не осознанным, стихийным протестом против тоталитарной системы, ее идеологии и культуры, строящихся на жестких предписаниях и запретах, однако это, безусловно, был протест, основанный на последовательном отрицании ценностей и норм, идеалов и традиций сталинского Союза. Поначалу оно имело только внешние формы проявления, нередко чисто эстетического свойства. Однако в такой насквозь политизированной стране, каким был СССР, подобная демонстративная аполитичность была равносильна революции, происходившей в молодых, скрыто оппозиционных, умах. Именно в это время впервые заговорили о "стилевом многообразии" советских литературы и искусства, о множестве национальных форм единого социалистического содержания в советской культуре. В начале 60-х годов культурное единство общества дает быстро расширяющуюся трещины и начинается формирование различных субкультур. Русская классическая культура, которая ранее понималась как культура актуальная, имеющая прямое продолжение в современности, начинает все более интенсивно осмысливаться как некое музейное, закапсулированное образование, не имеющее связей с современностью. На первый план вышла многие годы подавлявшаяся и камуфлировавшаяся массовая культура. Детективы, эротика, оккультизм, различные бытовые руководства составляют значительную массу публикующихся книг. На границах массовой культуры бурно развивается молодежная, чрезвычайно гетерогенная по своему составу. Она, как и всюду, сочетает черты контркультуры с чертами культуры массовой и коммерческой. Свое место занимает православная культура.

В это время появилось не только множество новых имен талантливых мастеров (Окуджава, Евтушенко, Вознесенский и Ахмадулина, Аксенов, Войнович, Солженицын, Хуциев, Рязанов и др.), но и много разнообразных форм досуга, не имевших аналогов в прошлом: поэтические вечера, телевикторины (типа Вечера Веселых Вопросов или КВН), "кухонные разговоры", походы с песнями у костра и т.п. Эти культурные формы быстро перерастали рамки досуга и становились формами повседневного поведения, миросозерцания и мировоззрения, претворялись в процессах специализированной культурной деятельности, порождая новые жанры и стили культуры, темы и проблемы, новые типажи персонажей, и новые сюжетные ситуации в литературных и художественных произведениях.

Постепенно - в среде интеллигенции, молодежи, грамотных рабочих, техников и др. - складывалось инакомыслие, выступавшее вразрез с официальной идеологией и канонами марксизма-ленинизма как массовая тенденция, развивающаяся спонтанно, неконтролируемо и неуправляемо, т.е. как неформальное идейное течение в советской культуре. Повальное увлечение поэзией - еще одна не до конца осознанная современниками попытка пережить и осмыслить изнутри новую культурную ситуацию в стране рождению новых форм досуга (поэтические вечера, поэтический театр, стихийные дискуссии и обсуждения поэзии ее любителями, распространение самодеятельной песни и "бардовского" движения и т.п.). Вместе с этим появлялись и новые типы индивидуального и массового творчества, новые оппозиционные идеи, заявляющие о себе в скрытой, неявной форме - поэтическое преувеличение, художественное и историческое иносказания.

Поэтические вечера в Политехническом музее - пик "поэтической лихорадки", островок свободы рядом с домом на Лубянке, фронда на фоне прежних идеологических догм непреодоленного сталинизма. Здесь достигался максимальный эффект сопричастности читателя-слушателя и поэта-чтеца - тот дух культурного и идейного единства, который стал характерной особенностью поколения шестидесятников и который можно обозначить термином "сотворчество". Демократический подъем, жанровый и стилевой плюрализм, подспудная переоценка системы ценностей советского общества - все это было косвенным следствием поэтического бума в период "оттепели".

Именно в период "оттепели" появилось первое в истории советской страны либеральное течение интеллигенции - "шестидесятничество", которое выделялось среди общего стихийного инакомыслия степенью своей осознанности и культурной укорененности. Те нормы поведения, ценности, привычки, которые родились в недрах шестидесятничества, его основные нравственно-идеологические принципы - личная Независимость, творческая Свобода, Любовь и Дружба как неидеологические категории, Интернационал, понимаемый как открытость всем достижениям мировой культуры и цивилизации, а не политическая прокоммунистическая организация "пролетариев всех стран", - оказали сильное воздействие (и идейное, и формообразующее) на последующие поколения советских людей (включая деятелей советской культуры) и образ жизни в целом, ибо шестидесятники полностью реабилитировали, наполнив гуманистическим - нравственным, эстетическим, политическим и философским - смыслом частную жизнь, повседневность, быт.

Культура "оттепели" и порожденное ею идейное течение шестидесятничества создали определенную идеологическую систему, которая так и не была по-настоящему апробирована в обществе, но рассыпалась в виде отдельных постулатов, нашедших применение в самых различных декларациях и социокультурных мероприятиях. Разрозненные идеи и начинания культурной элиты претворились в повседневную культурную и бытовую жизнь миллионов людей и сами питались ею, тем самым став необратимым явлением культуры, что обусловило поступательные исторические изменения в советском образе жизни и общественном сознании.

Явления, казавшиеся в эпоху сталинского тоталитаризма совершенно невозможными, - право человека на частную жизнь, стремление обрести индивидуальность, разнообразие мнений и эстетических оценок, проявление интереса к жизни и культуре за рубежом и прочее - стали абсолютно естественными и органичными для многих "простых" людей, получив непреложное истолкование и обоснование в "философии повседневности", ставшей одной из важнейших составляющих эпохи "оттепели". Именно в эпоху "оттепели" впервые начал осуществляться сложный процесс "перехода от моностилистической к стабильной полистилистической культурной организации", продолженный затем в период "перестройки" и в постсоветский период. На смену строгой иерархичности советской тоталитарной культуры приходит демократичная деиерархизация; канонизацию форм культурной репрезентации сменяет деканонизация культуры, приводящая к смешению жанров и стилей; общей упорядоченности культурной деятельности противостоит демонстративная неупорядоченность, эклектичность; тотализация культуры вытесняется ее детализацией; вместо типичного для тоталитарной культуры исключения "чуждых" культурных элементов происходит их включение, достигается культурная терпимость; телеологию культуры отвергает установка на бесцельность культурного развития и т. п. Определяющую роль в процессе такого перехода сыграла культура повседневности, практически не поддающаяся давлению сверху, централизованным манипуляциям и диктату, а потому способная выполнять роль "противоядия" против всяческих диктатур и произвола.

С начала 90-х годов XX века Россия вступила в эпоху быстрых перемен. Новым духовным реалиям отвечал отечественный постмодерн, который отличает: политизированность, примером чего является соцарт, литературоцентризм (Бродский, Саша Соколов, Василий Аксенов), энтропия смысла, иронизм, новая сексуальность, тенденция к карнавализации, гибридизация искусства и жизни, сращивание эзотеричности и кичевости.

Кичевость проявляется в соцарте, с присущим ему тенденциозностью, политической озабоченности, эстетическая фронда, бунт против норм морали и языка («чернуха», порнуха», подчеркнутый натурализм, психопатология, стеб), пафос обличения. Э. Лимонов и Виктор Ерофеев.

Для эзотерической линии постмодернизма стремление к чистой игре, стилизации, концептуализм (Пригов, Кибиров), метаморфизм, психоделизм. Чертой, объединяющих два эти направления является стремление к созданию «единого русского текста». Литература становится все более видеоориентированной (видеомы А. Вознесенского, романы – клипы В. Зуев).

Отечественная кинематография восприняла такие постмодернистские принципы, как смешение высоких и низких жанров, подлинных и мнимых .

Именно во второй половине 90-х годов в основном сформировалась и утвердилась массовая культура отечественного образца (поп- музыка, детективная литература, информационно-развлекательный синтез на телевидении и т. д.).

Вместе с тем стремительное развитие сферы досуга, в том числе негосударственной или полугосударственной индустрии развлечений, породило иллюзию скорого выхода из кризиса на основе формирования"нового среднего класса", который может стать устойчивой базой для социального функционирования и коммерческой, и классической, и "высокой" культуры.. Переходный период, как это нередко случается, привел к раздвоению не только самой культуры (на традиционную, "высокую" и коммерческую, массовую), но и культурной политики: на общегосударственную, "медиацентристскую" и отраслевую, искусствоцентристскую.

[1] Лотман Ю. М. Культура и взрыв / Лотман Ю. М. Семиосфера. С.-Пб.: Искусство, 1989 - С. 31.

[2] Тиллих П. Теология культуры // Избранное: Теология культуры. - М., 1995. - С. 241.

[3] Кононенко Б. И. Большой толковый словарь по культурологии. – М.: ООО «Издательство «Вече 2000», «Издательство АСТ», 2003. - С. 447.

[4] Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры / Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. – М.: Гардарика, 1998. - С. 472.

[5] Культурная антропология состоит из этнографии, основанной на полевых исследованиях, и этнологии, базирующейся на кросс-культурных сравнениях (американские исследователи выделят этнографическую, основанную на полевых исследованиях этнологическую, культурную антропологию, основанную на кросс - культурных сравнениях, европейские ученые не включают этнографию и этнологию в состав культурной антропологии).

[6] Кребер А. Л. Избранное: природа культуры / Пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОСПЭН), 2004.

[7] Гуревич А.Я. История и психология /А. Я. Гуревич - История – несокончаемый спор. М., 2005. - С. 416

[8] Лотман Ю. М. Культура и взрыв / Лотман Ю. М. Семиосфера. С.-Пб.: Искусство, 1989. - С. 72

[9] Лихачев Д. С. Избранные труды по русской и мировой культуре С.-Пб., 2006. - С. 350.

[10] Лихачев Д. С. Указ. соч. - С. 331.

[11] Цит. по: Кононенко Б. И. Большой толковый словарь по культурологии. – М.: ООО «Издательство «Вече 2000», «Издательство АСТ», 2003. - С. 157, 311.

[12] Костина А. К. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. Изд. 2-е, перераб. и доп. – М.: Едиториал УРСС, 2005. - С. 27-29.

[13] Цит. по Тарасов К. Е., Кельнер М. С. «Фрейдо-марксизм» о человеке. М.: Мысль, 1989.- С. 82.

[14] Беньямин Ф. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. М. , 1996. - С. 23.

[15] Беньямин Ф. Указ. соч. - С. 22.

[16] Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. М., 1997. - С. 75.

[17] Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2003. - С. 318.

[18] Об этом: Борийяер Ж. Система вещей. М., 1998. - С. 164.

[19] См.: Костина А. К. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. Изд 2-е, перераб. и доп. – М.: Едиториал УРСС, 2005. - C. 207-210

[20] Кассирер Э.Опыт о человеке. Введение в философию / Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гапрдарика, 1998. - С. 579.

[21] Иванов Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Том. I - М.: «Языки русской культуры», 1999. - С. 606.

[22] Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М. Изд группа «Прогресс» «Универс», 1883. - С. 626-627.

[23] См.: Лотман Ю. М. Семиосфера. - СПб.: Искусство – СПб., 2004.

[24] Витгенштейн Л. Логико-философский трактат (фрагменты) / Языки науки – языки искусства / Редактор-составитель З. Е. Журавлева. Москва-Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2004. - С. 21-22.

[25] Бахтин М. М. Проблема речевых жанров / Бахтин М. М. Проблема речевых жанров. Собр. Соч. Т. 5. М., 1997.

[26] Очерки по предыстории и истории семиотике. Гл. 7. О Бахтине и семиотике / Бахтин Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Том. I. – М.: «Языки русской культуры», 1999. - С. 742

[27] Сергеева А. В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. - М.: Флинта; Наука, 2005. - С. 11.

[28] Цит. по: Костина А. К. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. Изд. 2-е, перераб. И доп. – М.: Едиториал УРСС, 2005. - С. 246.

[29] Цит. по: Малиновский Бр. Магия, наука и религия. Пер. с англ. – М. «Рефл-бук» 1998. - С. 22.

[30] Тойби А. Дж. Исследование истории: в 3 Т. Т. 3./ Пер. с англ., вступ. Статья и коммент. К. Я. Кожурина. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та: «Издательство Олега Абышко», 2006. - С. 122.

[31] Тойнби А. Дж. Указ. соч. - С. 141.

[32] Хлебосолов Е. И. Метафизические основания христианства / Е. И. Хлебосолов. – СПб: Алетейя, 2007. - С. 13

[33] Культурология. XX век. Энциклопедия. Т. 2. – СПб: Университетская книга, 1998.

[34] Малиновский Бр. Магия, наука и религия. М., 1992. - С. 67.

[35] Гирц К. Интерпретация культуры / Пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 203-204.

[36] Виппер Б. Р. Введение в историческое изучение искусства. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. - С. 125, 300.

[37] Ортега-и-Гассет Адам в раю / Ортега-и-Гассет. Эстетика. Философия культуры / Вступ. Ст. Г. М. Фридлендера; Сост. В. Е. Багно. – М.: Искусство, 1991. - С. 63.

[38] Лотман Ю. М. Культура и взрыв / Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство. - С. 129

[39] Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы / Пер. с англ. Н. П. Локман. – М.: Алетейа, 1999. - С. 163-164.

[40] Кребер А. Гл. VI. - С. 364-370.

[41] Кребер А. Гл. VIII. - С. 417-418.

[42] Кребер А. Указ. соч. - С. 434-436.

[43] Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество / Об. Ред., сост и предисл. А. Ю. Согомонов: Пер. с англ. – М.: Политиздат, 1991. - С. 436

[44] Ортега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства / Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М. «Искусство. 1991. - C. 234.

[45] Лисаковский И. Художественная культура. Термины. Понятия. Значения. Словарь - справочник. – М., Издательство РАГС, 2002. - С. 39.

[46] Лисаковский И. Художественная культура. Термины. Понятия. Значения. Словарь-справочник. – М., Издательство РАГС, 2002. - С. 31

[47] Тарнас Р. История западного мышления / Пер. с английского Т. А. Азаркович. – И.: КРОН-ПРЕСС, 1995. - С. 304.

[48]Pattern. - структурный образец культуры, стереотип поведения, сложившийся в рамках определеннойкультуры.

[49] Уайт Л. Избранное: Эволюция культуры. Развитие цивилизации до падения Рима / Пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - С. 73–77.

[50] Уайт Л. Указ. соч. - С. 107.

[51] Уайт Л. Избранное: Эволюция культуры. Развитие цивилизациии до падения Рима / Пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - С. 80

[52] Фрейд З. О психоанализе. Пять лекций / Хрестоматия по истории психологии. М. 1985. - С. 183.

[53] Нарциссизм - понятие, введенное Фрейдом для характеристики направленности либидо на собственное Я (самовлюбленности). Фрейд отмечал, что эгоизм и не тождественен нарциссизму, так как связан с развитием личности и может предполагать направленность на объект в противоположность нарциссической ограниченности.

[54] Фрейд З. Будущее одной иллюзии / Сумерки богов. - С. 103.

[55] Фрейд З. Воспоминание Леонардо да Винчи о раннем детстве / Фрейд З. Художник и фантазирование: Пер. с нем. / Под ред. Р. Ф. Додельцева, К. М. Долгова. – М.: Республика, 1995. - С. 183

[56] Юнг К. Г. об отношении аналитической психологии к поэзии /Юнг К. , Нойманн Э. Психоанализ и искусство. Пер. с англ. – М: REF-booc, К. Ваклер, 1996. - С. 26.

[57] Юнг К. Г. об отношении аналитической психологии к поэзии /Юнг К. , Нойманн Э. Психоанализ и искусство. Пер. с англ. – М: REF-booc, К. Ваклер, 1996. - С. 28

[58] Мелетинский Е. М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов / Бессознательное. Многообразие видения. Новочеркасск. Агентство САГУНА, 1994. - С. 161.

[59] Юнг К. Г. О современных мифах. Психология нацизма. Вотан. М., 1994. - С. 240.

[60] Малиновский Бр. Избранное. Динамика культуры / Пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 64

[61] Малиновский Бр. Избранное. Динамика культуры / Пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - С. 65

[62] Малиновский Бр. Избранное. Динамика культуры / Пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - С. 95

[63] «Бриколаж» - непереводимое понятие, образованное от французского слова bricolar - тот, кто творит сам, самостоятельно, используя подручные средства. Цит. по: Леви-Строс К. Неприрученная мысль / Леви –Строс К Первобытное мышление / Пер., вступ. Ст. и прим. А. Б Островского. – М.: Республика, 1994. - С. 126

[64] Леви-Строс К. Мифологики. В 4-х тт. М.; СПб.: Университетская книга, 1999.

[65] Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании человека / Шиллер Ф. Статьи по эстетике.М.; Л. Письмо 15.

[66] Хейзинга Й. Номо ludens (Человек играющий): Опыт определения игрового элемента культуры. В тени завтрашнего дня» М. 1992. - С. 7.

[67] [67] Хейзинга Й. Номо ludens (Человек играющий): Опыт определения игрового элемента культуры. В тени завтрашнего дня» М. 1992. - С. 237.

[68] Хейзинга Й. Номо ludens (Человек играющий): Опыт определения игрового элемента культуры. В тени завтрашнего дня» М., 1992.

[69] Хейзинга Й. Номо ludens (Человек играющий): Опыт определения игрового элемента культуры. В тени завтрашнего дня» М. 1992. - С. 210.

[70] Флоровский Г. Пути русского богословия. Киев, 1991. - С. 501.

[71] Дискурс – какая либо философская или научная концепция, обращенная к читателю или слушателю. Дискурс означает единство мысли и слова, значения и знака, знания и его словесного выражения, которое приобретает смысл лишь в процессе человеческого общения.

[72] Барт Р. Мифологии. – Пер. с фр., вступ. Ст. и коммент. С. Н. Зенкина. – М. :Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - C. 15.

[73] Успенский Миф-имя-культура / Успенский Б. А. Избранные труды, том 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. – М.: Издательство «Гнозис», 1994. С. 300.

[74] Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры / Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. – М. Гардарика. 1998. - С. 535.

[75] Голосовкер Я. Э. Логика мифа. - М.: Наука, 1987. - С. 23

[76] Данилевский Н. Я. Россия и Европа. - М., 1991. - С. 89.

[77] Данилевский Н. Я. Россия и Европа. - М., 1991. - С. 119.

[78] Цит. по: Ионов И.Н. РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ. Империя и цивилизация. (Идеи и догадки Н. Данилевского в сравнительно-историческом освещении) / Общественные науки и современность. 2003. № 2. - С. 110-124

[79] Тойнби А. Дж. Исследование истории: в 3-х т. - Т. 1 / Пер. с англ., вступ. Статья и коммент. К. Я. Кожурина – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та: «Издательство Олега Абышко», 2006. - С. 303.

[80] Тойнби А. Дж. Исследование истории: в 3-х т. - Т. 1 / Пер. с англ., вступ. Статья и коммент. К. Я. Кожурина – СПб.: Изд-во С.–Петерб. Ун-та: «Издательство Олега Абышко», 2006. - С. 227.

[81] Тойнби А. Дж. Исследование истории: в 3-х т. - Т. 2 / Пер. с англ., вступ. Статья и коммент. К. Я. Кожурина – СПб.: Изд-во С.–Петерб. Ун-та: «Издательство Олега Абышко», 2006. - С. 386.

[82] См.: Гринин Л. Е. Государство и исторический процесс. Эпоха формирования государства: Общий контекст социальной эволюции при образовании государства. – М.: КомКнига, 2007. - С. 46-50

[83] Белицкий М. Шумеры. Забытый мир. - М.: Вече, 2000. - С. 231.

[84] Цыгикало Г.В. Храмовый комплекс Эриду в контексте раннешумерской культуры // Вестник Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2006. № 5. - С. 73

[85] Ясперс К. Смысл и назначение истории: Пер. с нем. 2-е изд. – М.: Республика, 1994. - С. 33

[86] Ясперс К. Смысл и назначение истории: Пер. с нем. 2-е изд. – М.: Республика, 1994. - С. 37

[87] Неаполитанский С. М., Матвеев С. А. Сакральная архитектура. Города богов. – СПб. 2005 - C. 47.

[88] Кравцова М. Е. Поэзия Древнего Китая: Опыт культурологического анализа. Антология художественных переводов. – СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994. - С. 81

[89] Рубин В. Личность и власть в древнем Китае. Собрание трудов. – М.: Изд. Фирма «Восточная литература» РАН, 1999. – С. 72-73.

[90] Малявин В. Конфуций. Изд-во «Молодая гвардия», 2007. - С. 42.

[91] См: Соколов – Ремизов С. Н. Китайская каллиграфия как выражения универсального через национально-своеобразное / Искусство Востока. Проблемы эстетического своеобразия. СПб, 1997.

[92] Мещеряков А. Н. Внешний фактор в культуре Японии / Азия – диалог цивилизаций. – Российская Академия наук, Институт востоковедения. – СПб.: Гисперион, 1996. - С. 24

[93] Судзуки Д. Т. Дзен-буддизм в японской культуре. – С.-Пб.: Изд-во «ТРИАDА», 2004. – С. 26.

[94] Сердюк Е. А. Образы Кабуки в гравюрах Кацукава Сюнсо / Сокровища искусства стран Азии и Африки. Вып. 3.: / Всесоюзн. Научно-исследоват. Ин-т искусствознания. - М. Изобразительное искусство. 1979 С. 101-102

[95] Мотрошилова Н. В. Рождение и развитие философских идей: Ист.-филос. очерки портреты. – Политиздат, 1991. - С. 42

[96] Павленко Ю. В. Происхождение цивилизации: альтернативные пути / Альтернативные пути к цивилизации: Екол. Монография / Под ред. Н. Н. Крадина, А. В. Коротаева, Д. М. Бондаренко, В. А. Лынши. – М.: Логос, 2000. - С. 119 - 121,

[97] Кнабе Г. С. Исторические предпосылки и главные черты античного типа культуры / Кнабе Г. С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. –М.: Изд-во «Индрик», 1994. - С. 171.

[98] Дюрант В. Жизнь Греции / Пер. с англ. В. Федорина. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. - С. 184.

[99] Аверинцев С.С. От берегов Босфора до берегов Евфрата/ Другой Рим. М. АМФОРА, 2005. - С.100.

[100] Кнабе Г. Историческое пространство Древнего Рима. ?????– C. 256-257

[101] Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1989. - С. 440.

[102] Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. . – С.-Пб.: Мифрил, 1995. - С. 21

[103]Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада: Пер. с фр. – М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. - С. 309.

[104] Символы, знаки, эмблемы: Энциклопедия / Под общ. Ред. В. Л. Телицына. – М.: Локид-Пресс, 2003. - С. 247.

[105] Цит. по : Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исслед. по истории морали: Пер. с польск. / Общ. ред. А. А. Гусейнова. – М.: Прогресс, 1987. - С. 88.

[106] Дюби Ж. Европа в средние века. Смоленск, «ПОЛИГРАММА», 1994. - С. 21.

[107] Цит. по: Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исслед. по истории морали: Пер. с польск. / Общ. ред. А. А. Гусейнова. – М.: Прогресс, 1987. - С. 89.

[108] Хейзинга Й. Осень средневековья. - М.: «Наука», 1988. - С. 60.

[109] Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - 2-е изд. – М.: Худож. лит., 1990. - С. 10

[110] По: Бертельс А. Е. Художественный образ в искусстве Ирана IX- XV веков (Слово, изображение). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1997. - С. 96.-98

[111] Шиммель А. Мир исламского мистицизма / Пер. с англ. Н. И. Приговой, А. С. Раппопорт. – М.: Алейтейа, Энигма, 2000. - С. 171

[112] Гумилев Л. Н. От Руси к России. – С.-Пб., 1992. - С. 175.

[113] Чаадаев П. Я. Апология сумасшедшего. // Русская идея. М.: Республика, 1992. - С. 43

[114] Пушкин А. С. Письмо к П. Я.Чаадаеву от 19 октября 1836 г. // Русская идея. М.: Республика, 1992.- С. 50

[115] Бердяев Н. А.. Русская идея. // О России и русской философской культуре. М.: Наука, 1990. - С.44-45.

[116] Аверинцев С. Горизонт семьи // Новый мир. 2000. № 2 С. 171

[117] Аверинцев С. Византия и Русь: два типа духовности /. . Аверинцев С. Избранные статьи. СПАб.: Амфора. ТИД Амфора, 2005. – 366 с.

[118] Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Том. II. Три века христианства на Руси (XII XIV вв.). – М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. С. 307

[119] Лихачев Д. С. Избранные труды по русской и мировой культуре. СПБ. 2006. - С. 96-97

[120] Кондаков И.В. Пушкин как феномен русской культуры (заметки после юбилея) // ОНС, 1999. - № 6. - С. 164.

[121] Якобсон Р. О поколении, утратившем своих поэтов / Jakobson R. Selekted Writings. The Hague; Paris New York. 1979 Vol. 5 P.. 359

[122] Зализняк А. А., Шмелев А. Д. Эстентическое измерение в русской языковой картине мира / Логический анализ языка. Языки эстетики: Kонцептуальыне поля прекрасного и безобразного / Отв. Ред. Н. Д. Арутюнова. М. Индрик, 2004. С.

[123] Тоффлер Э. Третья волна. – М., 1999.

[125] Соловьев А.В. Контуры культурного пространства информационного общества // Вестник МГУКИ. 2006. № 2. - С.18-20.