Пространство России как фактор ее социокультурного развития

Одна из отличительных особенностей природного ландшафта России - равнинный характер местности, открытость, отсутствие естественных географических границ. Евразийцами (евразийцы - группа русских эмигрантов, оказавшихся в Софии в 1920 году и заявившая о себе сборником «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийства» 1921 г.) была сформулирована геополитическая доктрина, согласно которой Россия является великой континентальной цивилизации – Евразии. Евразийцы одними из первых увидели, что традиционное деление на Запад и Восток искажает реальные природные и культурные различия, поскольку в Европе и Азии есть свои Запад и Восток. Между внутренней Монголией и Индостаном, омываемой Индийским океаном такие же глубокие различия, как и между Атлантическим берегом Европы и Сардинией и Корсикой. Фернан Бродель показал, что эти районы, так и не были инкорпорированы миром – экономикой Средиземноморья. Евразийцы предлагали различать цивилизации, обращенные к океанам и континентальные цивилизации. Евразийцы стали изучать вмещающие ландшафты (выражение Н. Гумилева) с историей населяющих их этносов.

Как особый мир Евразия находится на острие двух «колонизационных волн», одна из которых идет на Восток, другая – на Запад, обе сталкиваются на берегах Берингова моря. Ограниченное с севера непроходимой тундрой, а с юга горной полосой Российское государство в малой степени соприкасается с океаном. Зато огромные размеры и неисчерпаемые природные ресурсы Евразии подталкивают ее к идее экономической самостоятельности превращают в самообеспеченный континент – океан. Степная полоса, тянущаяся с Запада на Восток стала становым хребтом истории России.

Отсутствие естественных границ в виде морей и или гор делало Русь открытой опустошительным внешним нашествиям. П. Н. Савицкий видел специфику российского национального характера в «монгольском ощущении континента, противоположном европейскому ощущению моря» и в особой «степной» психологии, для которой характерен экстенсивный образ жизни, постоянная потребность в перемещении: открытость территории для иноземных вторжений, необходимость освоения огромных пространств страны, «соблазн» больших пространств определили многие из черт русской ментальности. При этом периферийность культуры России по отношению к Западу на протяжении веков нарастала, поскольку культурно и политически тяготея к Западу, Россия территориально росла на восток. Вплоть до XVIII века сама возможность сохранения государственности на Руси зависела не столько от отношений с Запада, сколько от отношений с Востоком. Начиная с Киевского государства до Московского периода российской истории XVII века успешно шла колонизация новых земель крестьянством. В этих условиях экономический прогресс был связан не столько с изменением типа хозяйствования, сколько с количественным ростом обрабатываемых земель. Так, сначала были освоены земельных пространств Приднепровья в период Киевской Руси, затем распаханы плодородные земли Владимиро-Суздальского и других княжеств Северо-востока Руси, Замосковского края, освоены богатые земли Черноземного центра. Отсутствие перенаселенности, земельной тесноты отличали Россию от государств Западной Европы, сформировав стереотипы экономического и социально- психологического характера. В ситуации, когда было достаточно свободных земель, не действовали стимулы перехода от традиционных экстенсивных форм ведения хозяйства к интенсивным. Распространенным типом стал человек, стремящийся к стабильности, боящийся и не желающий перемен. Такие отечественные философы, как Н. Бердяев, Н. Лосский, Л. Карсавин, В. Вейдле, Ф. Степун отмечали слабую способность русских людей оформлению их жизненного пространства. Бердяев считал, что в душе русского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью русской земли, с безграничностью русской равнины. Русский народ, - считал Бердяев, - пал жертвой необъятности своей земли. По словам Н. А. Бердяева, есть соответствие между необъятностью, безграничностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной.

Основная историческая территория Российского государства расположена на малоплодородных почвах, требующих тщательной и многократной обработки полей. При этом сезон земледельческих работ длится лишь с конца апреля по середину октября. З этот срок однотягловый крестьянин мог обработать тщательно только 1.2–1.3 десятин. Урожайность в России на протяжении столетий была крайне низкой, составляя 3-5 центнеров с га. Крайне архаичный и экстенсивный способ восстановления плодородия был единственно возможным типом сельского хозяйства. Общество отличал низкий уровень разделения труда, медленное развитие промышленности, малая степень урбанизации. Многовековой опыт крестьянства показывал отсутствие корреляции между степенью трудовых усилий крестьянства и мерой получения ими урожая. Скоротечность рабочего сезона породила такую черту поведенческого стереотипа как быстрота в работе, как проворность, поворотливость. Суровая природа Великороссии, как писал В. О. Ключевский, часто смеялась над самыми осторожными расчетами русского человека, своенравие климата и почвы обманывали самые скромные его ожидания и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любил подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя кризису природы кризис собственной отваги. Важнейшим следствием неблагоприятных природно-климатических условий была миграция населения в более благоприятные для жизни сопредельные территории. Постоянный отток населения на окраины государства снимал остроту социальной напряженности, сосредотачивая все оппозиционные властям элементы на окраинных территориях государства. Постоянное перемещение населения привело к слабой интеграции основных социальных групп. Роль консолидации основных сословий взяло на себя государство, тем самым поставив все эти сословия под свой контроль.

В современной культурологической мысли возникло учение о «пограничных культурах», возникающих на периферии стабильных, крупных цивилизаций, в зонах, где они переходят свои границы, выступая во взаимодействие с иными цивилизациями.

В основу деления цивилизаций на классические и неклассические (пограничные) кладется соотношение в их структуре начал единства и многообразия. К классическим относятся западнохристианская, южноазиатская индо-буддийская, восточноазиатская конфуцианско-буддийская, исламская цивилизации, имеющие монолитное религиозно-мировоззренческое основание. В "пограничных" цивилизациях отсутствует монолитная духовная основа, религиозно-цивилизационный фундамент состоит из нескольких качественно различных частей, из-за чего вся цивилизационная конструкция неустойчива. По мнению Шемякина, в "пограничных" цивилизациях происходят столкновения и конфликты двух основных типов мирового цивилизационного развития - Запада и Востока, причем ни одно из этих начал не получает решающего преобладания, не определяет в полной мере характер цивилизационной системы. Пограничные цивилизации возникают на периферии стабильных, крупных цивилизаций, вступая с ними в сложное взаимодействие. По представлениям культурологов, пограничными цивилизациями являются иберийская, балканская, турецкая, российская, латиноамериканская цивилизации.

Для пограничных цивилизаций характерны следующие черты:

1) низкий уровень структурированности идеального и феноменологического поля культуры; внутренние напряжения и противоречия;

2) циклические "разрывы" процесса формирования, инверсии развития цивилизации;

3) сосуществование в структуре культуры феноменов, принадлежащих различной исторической хронологии - от архаики до современности, при периодической активизации архаических феноменов;

4. постоянное взаимодействие противонаправленных культурных тенденций (Запад-Восток, Новый Свет-Старый Свет и т.д.);

5) незавершенность культурного синтеза; в отличие от "классических цивилизаций", в пограничных культурах стратегическая роль принадлежит не синтезу, а культурному симбиозу. Пограничные цивилизации имеют не синтетическую, а синкретическую природу, ее элементы связаны симбиотическими отношениями. Пограничные цивилизации представляют собой сложнейшие системы различных форм взаимодействия разнородных традиций, ни одна из которых не получает абсолютного преобладания над остальными. Результат – отсутствие монолитного духовно- ценностного фундамента, он состоит из качественно различных частей, единство которых отсутствует или слабо выражено. Следствием этого становится сочетание противоположных подходов к решению ключевых проблем человеческого существования в рамках одной и той же цивилизации, причем преобладание какого-либо подхода на том или ином этапе никогда не выливается в абсолютное доминирование и полное подавление альтернативных версий решения экзистенциальных проблем. Россия как пограничная цивилизация характеризуется преобладанием начал многообразия над началом единства.

Российская цивилизация и культура погранична по отношению к европейской культуре и цивилизации. «В современном понимании граница – это некий природный или искусственный рубеж (река, горный хребет, полоса укреплений), отделяющий «своих» от «чужих». Но в условиях сибирских или южнорусских степей определить границы подобным образом часто было просто невозможно. Рубежами, пограничьем растущей России в XVI веке служили огромные пространства Дикого поля и Сибири», - писал Л. Н. Гумилев[112].

Пограничный характер России выражается в таких чертами, как:

- соотношение порядка и хаоса, организации и дезорганизации;

- постоянное балансирование на грани варварства;

- особая роль пространства в развитии цивилизации России,

- тенденция перехода за грань меры, тяга к абсолютному. Уверенность в возможности реализовать на практике «рай на земле».

Цивилизационное пространство России, в рамках которого шел процесс ее культурного развития, отлично от культурного пространства Западной Европы. Так, большинство государств Западной Европы развивалось на уже освоенной культурной территории, где находились центры Римской цивилизации, культурное наследие которой - система римского права и архитектуры, система образования было усвоено и переработано культурой Европы. Россия же расположена на территории, которая была рубежной для античной цивилизации. Удельный вес античного культурно наследия в России был значительно меньшим, чем в культуре Запада. К тому же русская православная церковь была гораздо менее восприимчивой к античному наследию, чем церковь католическая.

Для России как пограничной цивилизации характерен постоянно воспроизводимый в культуре поиск культурной идентичности. Проблема положения Россия среди «культурных» народов является одной из важнейших и постоянно обновляющейся в ее духовной традиции. Так, П. Чаадаев рассматривает в «Философических письмах» Россию, как огромную «прореху на человечестве»: «мы живем на востоке Европы - это верно, и, тем не менее, мы никогда не принадлежали к Востоку. У Востока - своя история, не имеющая ничего общего с нашей»[113]. Чаадаев пишет о бедной России, заблудившейся на земле. Пушкин в письме к своему старшему другу не соглашается с такой оценкой положения России. Хотя схизма (разделение церквей.) отъединила нас от остальной Европы и что мы не принимали участия ни в одном из великих событий, которые ее потрясали, но у нас было свое особое предназначение. Необъятные пространства России поглотили монгольское нашествие. «Татары не посмели перейти наши западные границы и оставить нас в тылу. Они отошли к своим пустыням, и христианская цивилизация была спасена. Для достижения этой цели мы должны были вести совершенно особое существование, которое, оставив нас христианами, сделало нас, однако, совершенно чуждыми христианскому миру, так что нашим мученичеством энергичное развитие католической Европы было избавлено от всяких помех»[114].

Н. А. Бердяев заметил в своей книге «Русская идея», что «в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой - истории - Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она объединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное. Два противоположных начала легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисийская стихия и аскетически-монашеское православие. Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт»[115]. Неукорененность культуры и человека в настоящем времени, устремленность чаяниями и надеждами в будущее, что «настанет, да не застанем», делает многих людей, думающих и чувствующих по-русски, не умеющими просто жить, без готовности к «великой цели». Воля и мышление в России не дисциплинированы, не «отлиты» в определенные формы. Достоевский отметил в своей «Пушкинской речи», что наиболее специфическая черта русского национального характера состоит в его способности воспринимать черты любого национального характера, эту способность русский писатель назвал «всемирной отзывчивостью» русских. Не ценя в достаточной степени материальную культуру, нужды ежедневной жизни, русские способны провозглашать и в действительности осуществлять разрушение уже существующих культурных ценностей. Удивительна огромная шкала добра и зла в русской истории: на одном полюсе - высочайшие проявления святости, на другом - сатанинское зло. Ф. М. Достоевский объяснял это, говоря, что русские слишком одарены и талантливы, чтобы найти определенную форму для своей активности. Европейские нации достаточно зрелы, чтобы отказаться от этой многосторонности своей юности, но русские до сих пор молодая нация. Недостаточное внимание к нуждам повседневной жизни, безусловно, отрицательная сторона русской жизни. Русским все еще необходимо дисциплинировать их волю и мышление; без такого самоограничения русский человек неизбежно превращается в беспомощного мечтателя, в анархиста, в авантюриста, в прожигателя жизни, даже, если сохраняет свою доброту.

Наряду со способностью к величайшему напряжению всех сил характерной чертой русского национального характера является лень и пассивность, которые встречались в России во все времена и во всех социальных группах. Русским свойственно стремление к совершенству во всех областях реальности, и, в то же самое время - чрезвычайная чувствительность к недостаткам в их собственной деятельности. Отсюда проистекает довольно прохладное отношение к начатому делу и нежелание заканчивать его, если невозможно достичь в нем совершенства. Часто замысел и общие представления могут быть очень ценными, но их незавершенность и, следовательно, неизбежное несовершенство непереносимо для русского человека.

Русские геополитические условия повлияли на сам ход русской истории, определив ее «прерывистость». Можно выделить 6 периодов в русской истории, когда создавались совершенно разные образы России: Киевская Русь, Русь удельная, Московское царство XVI-XVII вв., Россия имперская, Советский Союз, современная постсоветская Россия.