Техника моего метода.

Основной принцип техники моего способа внушения эмоциональных рефлексов – апеллирования к разуму животных – по существу тот же, что и принцип техники старого, механического способа.

Задача всякой дрессировки сводится к тому, чтобы приучить животное по данному сигналу производить какое-либо нужное действие, например, чтобы при слове «хоп» животное прыгало, при слове «садись» – садилось, при звуке дудочки – вертелось и т. п. Поэтому техника всякой дрессировки сводится к трем основным, исходным моментам:

1) Заставляют животное, так или иначе, сделать нужное движение.

2) Делают так, чтобы это движение доставляло животному удовольствие или избавляло от боли.

3) Одновременно дают нужный сигнал.

Если это удается проделать несколько раз в одной и той же форме, то у животного образуется ассоциация по смежности (сочетательный рефлекс). Оно как бы думает: «Если я слышу такой-то сигнал и при этом произведу такое-то действие, то я получу такое-то удовлетворение». Раз ассоциация установилась, цель достигнута. Животное теперь всякий раз, при данном сигнале, будет производить нужное движение. Для примера возьмем вышеописанные приемы механической дрессировки лошади.

Нужно добиться, чтобы при соответствующем движении шамберьером лошадь маршировала, т.-е. особенным образом переступала ногами. Для этого, прежде всего, вызывают соответствующее движение при помощи сечения (как это было описано мною раньше). Сечение, в конце концов, заставляет лошадь автоматически поднимать ногу требуемым образом. Цель достигнута, требуемое движение вызвано. Но теперь нужно, чтобы лошадь почувствовала очевидную выгоду этого движения. Для этого ее перестают сечь. Движение шамберьера, как уже говорилось, является сигналом. И вот у лошади устанавливается ассоциация, она как бы думает: «если соответствующим образом движется шамберьер и я поднимаю ногу, – меня не секут». И теперь лошадь аккуратно делает нужное движение. Цель достигнута.

Мой способ отличается от вышеописанного механического, как я уже говорил, тем, что я не применяю боли. Я стараюсь вызвать требуемые мне движения каким угодно приемом, только не болью, отсюда и награда у меня другая, в награду я кормлю и ласкаю животных. Одновременно даю нужный сигнал, и у животного создается ассоциация: «если я при данном сигнале сделаю такое-то движение, то получу вкусную награду». И животное делает то, что мне нужно.

Преимущество этого метода не только в его гуманности, но, как уже было сказано, в том, что он не подавляет психики животного, и оно, находясь в повышенном, активном состоянии психики, оказывается способным выучить гораздо более сложные вещи, благодаря чему я и достигаю моим методом таких результатов, каких нельзя было достигнуть старым методом.

Из трех вышеупомянутых моментов: 1) вызывание действия, 2) награда и 3) сигнал, наиболее важным является, конечно, первый.

Самое трудное состоит именно в том, чтобы первоначально заставить животное сделать то, что нужно. Связать это движение затем с наградой и сигналом уже легко. Поэтому на первом моменте нужно остановиться особенно внимательно.

Основной технический прием, которым я заставляю животное первоначально делать то, что мне нужно, есть жестикуляция. Жестикуляция есть комплекс таких моих движений, которые наводят животное на нужное мне его движение. Но жестикуляцию на практике все время приходится связывать с наградой, которою у меня являются: прикармливание, ласка, или одобрение словом: «браво». Эту награду я называю вкусопоощрением. Таким образом, на практике, первый и второй моменты идут рука об руку и не отделимы друг от друга.

Жестикуляция и вкусопоощрение составляют одно целое и играют главную роль при моем способе дрессировки.

Как жестикуляция, так и вкусопоощрение друг без друга не могут быть полезными; они друг друга дополняют.

Самое главное – это уменье почувствовать время и момент применения вкусопоощрения. Пропущенный момент портит часто все заранее добытое-.

Чувствовать момент и подхватывать его вовремя – этому, думаю, научиться трудно, требуется особое чутье, особый талант. Чем больше нервного чутья, тем поразительней результаты. Приблизительное чувство пользования вовремя вкусопоощрением можно, по-моему, в себе развить, как можно развить музыкальный слух у человека, а слух ведь есть талант.

Третий момент – подача сигнала – на практике, в сущности, также тесно связан с двумя первыми. Я буду называть его интонировкой.

Впрочем интонировка употребляется не всегда. Во многих случаях я обходился без нее.

Жестикуляция обнимает собою очень много всевозможных действий, посредством которых можно заставить животное понять ваше желание.

Вкусопоощрением и интонировкой закрепляется каждый раз вызванное движение животного, и затем оно охотно повторяет заученное бесчисленное количество раз.

Итак, в сущности на практике все три момента, жестикуляция, вкусопоощрение и интонировка, применяются одновременно. Но повторяю, главное внимание прежде всего приходится обращать на первый момент, на жестикуляцию. И он представляет из себя и наибольший теоретический интерес[9].

Теперь приведу несколько примеров, показывающих, как жестикуляция, подкрепляемая вкусопоощрением и интонировкой, наталкивает животное на нужные действие.