Подготовка подопытных собак к «полету» в барокамере. Собака Цыганка одета в защитный костюм, собака Мишка тоже будет скоро готова

Все знают, как активны и подвижны собаки. Они чутко следят за всем, что их окружает, принюхиваются, бегают, лают — поведение их разнообразно и изменчиво. И вот таких животных надо заключать в камеру, лишать возможности перемещаться, делать интенсивные движения!

Многочисленные ответственные наземные опыты, подготовляющие полеты в космос, а также сами эти полеты происходят в маленькой герметической кабине. Человек при этом длительное время не может подойти к животным, не может принять мер, улучшающих их состояние. Вот почему ученые отбирают для работы таких собак, у которых длительное пребывание в условиях маленькой камеры не вызывает патологических изменений.

Первый этап тренировки — приучение собак к кабине. Кабины находятся в специальной комнате. Здесь животные ведут необычный образ жизни, находясь внутри различных камер и лотков. В каждой кабине помещается по одной или по две собаки. Камера-циклоп, покрытая колпаком с одним «глазом» — иллюминатором, служит, например, для того, чтобы приучить животных сидеть в условиях слабой освещенности. Собаки, посаженные сюда, не могут переходить с места на место, но имеют возможность поворачиваться в разные стороны. В настоящих кабинах животные не смогут даже поворачиваться.

Впервые посаженные в тесную клетку собаки, как правило, активно «протестуют»: лают, визжат, царапают пол. Некоторые, нажимая на подвижные стенки, дверцы, умудряются открывать клетку.

Животные, выдержанные в течение одного-трех дней в тесной клетке, отдыхают, потом их одевают в фиксирующую одежду и привязывают к стенкам кабины. Кабина не герметична, и к собаке при желании можно подойти.

Начинается второй этап тренировки — период так называемой частичной фиксации. В кабине животные уже не могут поворачиваться, но имеют возможность двигаться вперед, назад и в стороны на 10—15 см.

Такой вынужденный плен, если он с самого начала продолжителен, собаки переносят очень тяжело. Поэтому первое время 7—8-часовое пребывание животных в камере чередуется с прогулками по двору, где собаки резвятся.

Как ведут себя животные в кабине?

Собачка пшенично-рыжего цвета на коротких ножках — Лепешка, будучи привязанной, спокойно укладывается на утепленный пол. Она смотрит вокруг или дремлет с закрытами глазами. Когда к камере подбегают другие собаки, предупреждающе рычит. При приближении экспериментатора или лаборанта встает, деловито отряхивается, помахивает хвостом, заинтересованно, но спокойно заглядывает в миску с теплой, пахнущей мясом, едой. Все реакции этой собаки удивительно нормальны. Кажется, что в кабине она давно и ничуть не тяготится пленом. Такое поведение вселяет уверенность, что эта собака окажется отличным экземпляром для опытов. И это предсказание оправдывается.

Динга — долговязая белая собака с грустными покорными глазами ведет себя иначе. Посаженная в клетку впервые, она не хочет ложиться, упорно стоит. Время от времени тоскливо скулит.

Денек, закрепленный в такой же камере, ведет себя необычайно вяло. Здоровая собака все время лежит. Когда подходит экспериментатор, Денек понуро поднимает голову, но тут же снова опускает ее на лапы. Лежит безучастно даже тогда, когда начинают отстегивать карабины от цепочки.

Лохматая черная собака с желтым пятном на груди и пятнышками по надбровным дугам на фоне светлой стены кабины кажется черной кляксой, ее и зовут — Клякса. Ласковое животное тянется к экспериментатору, следит за ним глазами, пытается лизнуть руку. Все поведение Кляксы, кажется, не предвещает ничего плохого. Закрепив на ней последний карабин, мы уходим из лаборатории, закрываем за собой дверь, но через специальное отверстие наблюдаем. Теперь собака предоставлена самой себе. Клякса осматривается, встает, садится, до отказа натягивает привязь. Цепочки не пускают, давят. Собака подается всем корпусом назад и опять испытывает натяжение. Это подстегивает ее: она начинает рваться, упираться лапами в сетку. Сопротивление возбуждает. Движения животного учащаются, становятся остервенелыми.

Через некоторое время мы застаем собаку в изуродованной кабине. Можно только поражаться, как такое маленькое животное за сравнительно небольшой промежуток времени сумело расправиться с толстой проволочной сеткой, которая с одной стороны продавлена, с другой — порвана, край согнут.

Клякса встречает нас равнодушно, ласкается, как ни в чем не бывало. Невольно приходишь к выводу, что все разрушения, которые произвела Клякса, были совершены ею не в истерике, а, так сказать, в качестве активного протеста против лишения свободы.

Подопытные собаки обладают различными особенностями нервной системы. От этих особенностей, от воспитания и зависит успех работы с ними.

Беда, если приспособление активной собаки к новым условиям пойдет по нежелательному пути. В подобных случаях имеют место эксцессы вроде тех, что были у неутомимой Кляксы, покорить которую так и не удалось. Но такой тип поведения встречается относительно редко.

Многочисленные эксперименты И.П. Павлова и его сотрудников показали, что нервная деятельность определяется двумя процессами: возбуждением и торможением. Эти процессы, в свою очередь, характеризуются рядом свойств, главными из которых являются сила возбудительного и тормозного процессов, уравновешенность, подвижность. Эти качества проявляются у собак в разных сочетаниях. У одних возбудительный процесс имеет большую силу, у других выражен слабее.

Если, например, черненькая собачка с широкой спиной по имени Жучка «разойдется» — начнет вертеться, двигаться, рваться или, еще хуже, что-нибудь грызть в кабине, — ее уже ничем не унять. На нее не действуют ни угрозы, ни наказания. У Ильвы, наоборот, сильно развито торможение. Долгое время она может находиться без движений и, кажется, не испытывает в них никакой потребности. Достаточно было два раза погрозить пальцем Пуговице, чтобы эта собака навсегда перестала скулить в камере. Эта реакция у нее затормозилась, и затормозилась быстро. Добиться того же от Динги стоило большого труда и времени, тормозные реакции у этой собаки развивались медленно, постепенно.