Историко-теоретическое самоопределение социологии.

Начнем, пожалуй, с понимания истории как таковой.

Итак, история – движение общества во времени. История – прошлое человеческого общества, освоение которого открывает человеку исторический характер современности. Современность непрерывно вырастает из прошлого и, выполняя свою историческую миссию, сама уходит в прошлое. Динамическое единство прошлого и настоящего в истории это осуществление некоторой цели: «прогресс цивилизации», «социальная справедливость», «освобождение человека» и т.п. Идея истории свойственна лишь цивилизованным обществам, появившимся в 4 тыс. до н.э.; в архаических (первобытных) обществах господствует мифологическое, а не историческое сознание.

Идея линейной истории впервые оформляется в античной культуре. Наше привычное представление об истории основывается на христианстве, в центе внимания которого находится определенным образом понятая человеческая история – история спасения. Структурируя историческое время последовательностью уникальных событий (сотворения мира и человека, грехопадение первых людей, пришествие Христа, возможность спасения человека, конец света, Страшный суд), христианство сформировало представление о линейной направленности и необратимости истории. Христианство, являясь мировой религией, обращенной к человеку, заложило основы трактовки истории как единого в своей сущности всемирно-исторического процесса. История целесообразна, она окупает все жертвы и каждому воздаст по заслугам.

Однако реальный исторический опыт подорвал христианскую веру в гарантированность и разумность истории. Происходило разбожествление истории.В сер. 19 века им был занят марксизм, который провозгласил, что историю создает человек, удовлетворяя свои потребности. Историческая необходимость – эволюция общественного производства. В 20 веке появился другой вариант разбожествления истории – неомифологизм. Неомифологизм снимал линейность исторического времени мифом о вечном возвращении, что свойственно архаическим культурам.

В 20 веке в историческое мышление проникают идеи прерывности и множественности истории. Был вскрыт европоцентризм в представлении об истории. Смысл истории (неограниченный прогресс) и ее периодизация (Древний мир – Средние века – Новое время) были определены на основе западного исторического сознания. В результате были утеряны уникальность и многообразие типов исторического развития. Выходом из тупика является переосмысление сущности исторической реальности. По-видимому, на смену теории «всемирной истории» должна прийти концепция «глобальной истории».

И все же главное, что история наполняет время смыслом – от абстрактного календарного времени, которое служит не только средством датирования, но и средством измерения длительности тех или иных процессов (в частности, представлений об общественном устройстве) до содержательной определенности исторического времени. Именно содержательная определенность исторического времени позволяет человечеству увидеть динамизм процессов общественного устройства, смысл идей, теорий, школ. Все это необходимо для того, чтобы осознать через какие тернии пришли к ныне живущим людям достижения человеческой мысли об обществе. Итак, нам предстоит совершить краткое путешествие в предысторию и историю социологии. К предыстории мы отнесем античность (8 в. до н.э. – 5 в. н.э.), Средневековье (5 – 15 вв.), Ренессанс (14 –16 вв.) и новое время (17 – серед. 19 вв.).

Что бы там ни говорили историки, мы точно знаем, что первое и достаточно полное представление о строении общества дали античные философы Платон и Аристотель. Затем наступила очень долгая, растянувшаяся на две тысячи лет, историческая пауза, прежде чем появились выдающиеся ученые и мыслители Н.Мкиавелли, Т.Гоббс, Ф.Бэкон, Ж.-Ж.Руссо, А. ельвеций, И.Кант и многие другие, которые серьезно обогатили наши знания об обществе и поведении людей. Наконец, в 19 веке рождается собственно социология, вобравшая в себя лучшие достижения человеческой мысли об обществе и благодаря применению конкретно-научных методов продвинувшая наши знания дальше. В ряду творцов научной социологии выделяются О.Конт, К.Маркс, Э.Дюркгейм и М.Вебер. С них открывается собственно научный период истории социологии.

Только в современный период социология появляется как точная наука, опирающаяся на эмпирические факты, научный метод и теорию. Два предшествующих периода характеризуют ее донаучный этап, когда совокупность идей, объяснявших человека и общество, формировалась в рамках социальной философии.

Новое время (17 – сер. 19 вв.)

Следующий шаг сделал Томас Гоббс (1588 – 1679 гг.). Он разработал теорию общественного договора, послужившую основой учения о гражданском обществе. У животных нет борьбы за почести и звания, поэтому у них нет ненависти и зависти – причины мятежей и войн. У людей все это есть. Неправильно думать, будто люди от рождения склонны к сотрудничеству. Если бы человек любил другого по естественному побуждению, то он бы искал общения со всеми в равной мере. Но каждый из нас предпочитает общество тех, кто ему выгоднее. Именно наша природа толкает искать не друзей, а почета и выгод.

Что побуждает людей создавать общество? Взаимное опасение. Оно сбивает людей в группы, помогая выжить в конкуренции. Но, объединившись, люди преследуют вовсе не общественное благо, а стремятся даже из этого извлечь себе выгоду, либо достичь уважения и почестей. Поэтому человеческое общество не будет ни очень большим, ни очень устойчивым. Но так не бывает. Обойденным оказывается всегда большинство, почет достается немногим, следовательно, общество со временем обязательно распадется. Страх не разъединяет, а объединяет людей, вынуждает заботиться о взаимной безопасности. Государство – наилучший способ удовлетворить такую потребность. Поэтому причина возникновения стабильного, длительного существования общества – взаимный страх, а не любовь и расположение.

Естественное состоояние – война всех против всех или социальная борьба за выживание. Она характеризует повседневную жизнь людей в догражданском обществе. Иное дело гражданское общество – высший этап развития. Оно покоится на общественном договоре и юридических законах. У него три формы правления: демократия, аристократия, монархия. Только с появлением государства возникают собственность в истинном смысле слова и соответствующие учреждения (суд, правительство, армия, полиция), защищающие ее. В результате прекращается война всех против всех.

Свой вклад в развитие натуралистических концепций общества внесли английские материалисты 16 – 18 вв., среди которых выделяется Т.Гоббс.

В работе «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651) этот мыслитель изложил новое представление о природе человека и государства.

Абстрагируясь от теологии при объяснении государства и права, Гоббс стремился вывести их признаки из естественной природы человека. Причем сама эта природа отнюдь не идеализировалась им, наоборот, человек в своем естестве представал как существо жадное, эгоистичное и честолюбивое. Эта «природность» была присуща человеку в его естественном, догосударственном состоянии, в котором проявлялись две крайности – стремление к равенству и вражда.

Недвусмысленно признается, что люди, имеющие от природы равные качества, имеют равное право на все. Но в этом равенстве заложена и опасность раздора, ибо для всех не хватает тех благ, на которые люди могут претендовать, поэтому в свободном обществе, т.е. в обществе, где нет верховной власти государства, права человека неизбежно ущемляются, в силу чего и возникают постоянные конфликты между людьми.

Это естественное состояние равенства неминуемо приводит к войне, в которой каждый отстаивает свои права. Жизнь людей без общей власти, держащей всех в страхе, по Гоббсу, порождает состояние, названное им «войной против всех».

Ясно, что если общество будет долго находиться в таком состоянии, то оно неминуемо должно будет погибнуть. Поэтому страх смерти и желание мира необходимо ведут людей к ограничению своих прав в пользу общих законов и верховной власти.

Суть этих законов заключается в том, что вырабатывается общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что опасно для его собственной жизни, каждый человек в силу этого правила должен стремиться к миру и к самозащите. На этой основе вырабатывается нравственно-правовой принцип: человек, по Гоббсу, должен довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допускал бы у других людей по отношению к себе.

На этой основе Гоббсом разрабатывается целая система естественных законов, предваряющих появление государства, ибо сами по себе эти законы без соответствующей поддержки со стороны крепкой власти не могут обеспечить мирное сосуществование людей. Поэтому государство – это прежде всего сила, обеспечивающая действенность всех законов. Наличие его означает добровольное ограничение личной свободы.

При таком определении государства вполне естественно следует договорной характер его образования, когда люди, осознав небезопасность своего естественного свободного существования, вынуждены согласиться на ограничение своих прав и подчиниться верховной власти.

Гоббс рассматривает общественный договор как акт перехода людей из естественного состояния в состояние гражданское, т.е. в состояние государственное. Государственная власть переводит общество в новое качественное состояние. Передав власть государству, люди должны мириться со своей несвободой, которая компенсирует им опасность погибнуть в бесплодной борьбе за свои личные интересы. Само стремление к личной свободе в условиях государства становится как бы противозаконным, так как подрывает первоначальный договор. Высшая государственная власть, по Гоббсу, должна быть абсолютной, безраздельной и неизменной, будь то демократия, аристократия или монархия.

Идеи Гоббса сыграли важную роль в утверждении буржуазного права, в формировании политической власти буржуазии, в создании нового мировоззрения.

Следующий шаг в развитии социально-политических воззрений был сделан соотечественником Гоббса Джоном Локком (1632 - 1704), который в своих работах «Исследование о естественном законе» (1664) и «Два тракта об управлении государством» (1690) отстаивал идею английского либерализма как своеобразного компромисса между буржуазией и дворянством. Идеалом политического устройства он считал конституционную монархию парламентского типа. При этом главной целью правительства, единственно оправдывающей его существование, является, по Локку, защита естественных прав человека, т.е. права на свободу и права на собственность.

Идеи английских материалистов так или иначе подводили к мысли о естественной природе человека, общества и государства, а это нацеливало на поиски естественных причин их возникновения, на отыскание естественных законов их развития. Начинает выкристаллизовываться идея всемирной истории как естественноисторического процесса. Эта идея отчетливо прозвучала в творчестве Джамбаттиста Вико (1668 - 1744), который довольно последовательно отстаивал мысль об объективном характере исторической закономерности. Последняя представлялась Д.Вико как активная деятельность людей, как циклическое движение по кругу с переходом от одной эпохи к другой. Такими эпохами, по его мнению, выступают «божественная», «героическая», «человеческая». В последней нетрудно разглядеть черты буржуазного общества, которые стали утверждаться в Италии в конце 17 – начале 18 века.

Бурные процессы капитализации общественной жизни происходили в это время и во Франции, давшей миру целую плеяду выдающихся мыслителей, своими идеями подготовивших эпоху буржуазный революций. Наиболее видным представителем Социально-философской мысли первой половины 18 века был Шарль Луи Монтескье (1689 - 1755), который в своем основном произведении «О духе законов» (1747) предложил новое видение природы человека и естество общественно-политических явлений.

Если гуманистическая традиция стремилась представить природу человека, исходя из его внутренних, имманентных качеств, то Монтескье попытался объяснить эту природу внешними факторами человеческого бытия. Среди последних выделялись как чисто природные, так и социальные, а также социально-психологические факторы. Уже одно это позволяет заключить, что концепцию Монтескье никак нельзя отнести к чисто географическому детерминизму, к чему пытались свести его взгляды многие критики.

Монтескье достаточно четко сформулировал основные социологические проблемы и наметил пути их разрешения. От прежних социально-философских концепций учение Монтескье выгодно отличается тем, что в нем развиваются не только общие идеи социального бытия, но и широко представлен эмпирический материал (правда, этот материал имеет скорее исторический и этнографический характер), иллюстрирующий эти идеи. В своем исследовании Монтескье широко использует сравнительный и сравнительно-исторический методы, определяемые в последствии Контом в качестве основных методов социологического анализа, им анализируются конкретные вопросы политики, права, морали, торговли, производства, демографии и т.д. К этому следует добавить еще и то, что многие положения этого учения носят не столько абстрактно-теоретический, сколько практически-рекомендательный характер. И все это ведется на фоне общего поиска естественных законов, которые определяют специфику общественного развития.

Учитывая это обстоятельство, многие исследователи именно Монтескье считают зачинателем новой науки об обществе, т.е. социологии, хотя, разумеется, само название новой науки – «социология» - появляется несколько позже.

Мысль о том, что идеи (в их рациональном истолковании) правя миром, поддерживалась многими прогрессивными философами. Она была подхвачена энциклопедистами Дени Дидро (1713-1784) и Жаном Лероном д’Аламбером (1717-1783), усилишим ее просветительский смысл, и продолжена французскими философами-материалистами XVIII века. Последние, ориентируясь на идеалы естествознания и перенося их на область общественных явлений, безусловно, упрощали и даже огрубляли природу человека и общества, сводя ее к механическим моделям, но именно через эти упрощения и пробила себе дорогу идея естественного объяснения социальных явлений в борьбе со все еще стойкими позициями теологизма.

Наибольшую известность в этом плане имела работа Жюльена Офре де Ламетри (1709-1751) «Человек-машина» (1747) – яркий пример механической трактовки человеческой природы, благодаря которой вновь заострялся и ставился с особой силой вопрос о естестве человека, о земной основе его нравственных, правовых и политических норм, о тщетности теологических построений, которые стремились доказать божественный (т.е. сверхъестественный) статус этих норм.

Эстафета антиклерикализма была подхвачена Клодом Адрианом Гельвецием (1715-1771), в 1773 году посмертно вышла его книга «О человеке, его умственных способностях и его воспитании», в которой была сформулирована новая концепция природы человека. Суть этой концепции состояла в том, что человек представлялся как природное существо, лишенное каких-либо врожденных, т.е. изначально заданных качеств. Все то, что со временем появляется в человеке, есть результат воздействия на него окружающей среды, поэтому люди не могут быть носителями каких-то абсолютных врожденных нравственных норм и качеств, они как бы впитываются человеком в процессе его социализации. Сами нормы в этой связи приобретают несколько релятивный относительный характер, ибо они меняются от эпохи к эпохе, имеют разную ценность в различных социальных слоях, разную силу своего проявления и т.д.

На этой основе Гельвеций строил принципы этики и политического устройства. Государство (государственное правление), по его мнению, только тогда оправдывает себя, когда оно обеспечивает всеобщее благо и охрану прав человека, основным из которых признается право частной собственности. Наилучшей гарантией для установления такого правления является наличие просвещенного монарха и правильного (разумного) законодательства.

Идеи естества из социальной философии проникают в философско-исторические концепции. Так французский исследователь Жан Антуан Кондорсе (1743-1794) в своей работе Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума« попытался представить историю общества как постепенное развертывание человеческого разума, реализующегося в формах практического и теоретического овладения действительностью. Он выделяет эпохи охоты, скотоводства, земледелия, ремесла, письменности, книгопечатания, науки (с периодами их зарождения, падения, возрождения и дальнейшего развития).

Таким образом, в Новое время старые иррационально-схоластические концепции человека и общества утрачивают свою ценность. Выкристализовываются новые идеалы рациональности, ориентированные на принципы научного (позитивного) познания, что особенно ярко проявилось в концепциях английских и французских мыслителей XVIII века.

Гельвецием восстанавливается идея этического релятивизма, относительности и историчности нравственных норм, которая имела свой прогрессивный смысл в борьбе с теологическими убеждениями в абсолютной ценности моральных принципов и категорий, будто бы изначально предопределенных Богом. Природа человека определяется, по его мнению, биологическими и социальными потребностями. Одни из этих потребностей не осознаются, носят эмоционально-чувственный или стихийный характер, выступают под видом страстей; другие же преломляются через сознание человека, реализуются в виде его интересов. Сочетание стремлений и интересов, неосознанного и осознаваемого, чувственного и рационального и определяет суть человеческой природы.

Несколько иная картина рациональности проявилась в Германии, где также стали складываться капиталистические отношения.

Родоначальником немецкой классической философии является Иммануил Кант (1724-1804), который оставил глубокий след в философии не только при разработке сугубо гносеологических проблем, обосновывая возможность теоретического знания, но и проблем социального, морального и политического планов.

Свои идеи о принципах социального бытия и законах его развития Кант изложил в работах: «Идеи всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» (1784), «Об изначально злом в человеческой природе» (1792), «К вечному миру» (1795), «Метафизика нравов» (1797).

Кант творил в тот период, когда не только теолого-схоластические, но и просветительские и механико-материалистические концепции стали обнаруживать свою ограниченность, когда возникла потребность дать более глубокий теоретический анализ человеческого бытия с учетом как научных достижений (особенно достижений теоретических наук), так и с позиции вновь сложившихся цивилизационных религий.

Для Канта более важным оказывается не просто просвещенность человека, а его стремление к творческой деятельности, через которую и реализуется общий ход человеческого развития, реализуются законы человеческой истории. «Природа, - пишет он, - хотела, чтобы человек все то, что находится за пределами механического устройства его живого существования, всецело произвел из себя и заслужил то счастье или совершенство, которое он сам создает свободно от инстинкта, своим собственным разумом».

При разработке проблем личности Кант не разделяет точку зрения просветителей, полагавших, что человек по своей природе добр. В этом вопросе он скорее солидаризируется с Гоббсом, считавшим человека изначально злым и агрессивным существом. Кант при этом полагает, что, кроме своей природной негативности, существующей в скрытом виде, человек часто попадает в такие жизненные условия, которые заставляют его раскрыть свои пороки, делают его реально злым и агрессивным. В этой связи он разрабатывает свою концепцию человеческих пороков и задатков, подразделяя их на три вида.

Во-первых, выделяются задатки животности, благодаря которым возникают пороки естественной грубости. Это стремление к самосохранению, к продолжению рода и влечение к общительности.

Во-вторых – задатки человечности, влекущие за собой пороки цивилизации или культуры. Это стремление добиваться признания своей ценности, стремление к превосходству над другими, что ведет к ревности, соперничеству, неприязни.

В-третьих – задатки личности, выражаемые в той или иной способности проявлять уважение к моральным нормам и их выполнять. Уменьшение такой способности неминуемо сопряжено с произволом.

Таким образом, человек по природе своей оказывается амбивалентным существом: он добр и зол, честен и бесчестен, справедлив и несправедлив, свободен и несвободен. Ошибка ученых, по мнению Канта, как раз таки и состоит в том, что они смотрят на человека (и на человечество) через призму его отдельных качеств, что не позволяет раскрыть его подлинную природу.

При всей своей амбивалентности человек стремиться все же к самосовершенствованию. И здесь его союзником выступает разум, благодаря которому и можно преодолеть отдельные отрицательные качества.

При всей своей важности разум, однако, недостаточен для совершенствования человека, нужны еще и какие-то особые, дополнительные стимулы.

В качестве таковых Кант предлагает считать социальный антагонизм, благодаря которому и осуществляется развитие всех задатков человека. Под антагонизмом же он понимает «недоброжелательную общительность людей, т.е. их склонность вступать в общение, связанную, однако, с всеобщим сопротивлением, которое постоянно угрожает обществу разъединением».

Для того, чтобы преодолеть человеческие пороки, а вместе с тем и негативные последствия их проявления, необходимы ограничение воли отдельных людей (их свободы), подчинение их дисциплине гражданского общества, законам государства, которые призваны защищать благополучие людей и самого государства.

Правовое гражданское общество мыслится как особая социальная система, в которой на основе разума формируются законы и имеются соответствующие механизмы их реализации. Поэтому в обществе, с одной стороны, должны существовать законы и соответствующие властные органы, обеспечивающие выполнение принятых законов, а с другой стороны, предполагается, что сам властелин должен подчиняться законам, иначе он рискует впасть в произвол и стать тираном. А для этого нужен особый конституционный орган, который бы регламентировал деятельность правителя, ибо последний такой же человек, как и все, и несет в себе общий порок злоупотребления своей свободой.

Таким образом, достижение гармонии между человеком и обществом рассматривается как постепенное преодоление человеком своих природных пороков, его окультуривание через подчиненность правовым и нравственным нормам. «Человек, - считает Кант, - своим разумом определен к тому, чтобы быть в общении с людьми и в этом общении с помощью искусства и науки повышать свою культуру, цивилизованность и моральность». Только такой человек и может стать основой цивилизованного общества, существовать в рамках категорического императива. Можно заметить, что Кант прогрессивные признаки развития общества связывает с развитием индивидуального сознания, с совершенствованием субъективного духа, с его способностью усвоения нравственных норм. Здесь проявляется особая диалектика между индивидуальным и общественным через их нравственное обогащение.

В трудах Гегеля (1770-1831) эта диалектика приобретает более обобщенный характер. Главная задача, которую стремился решить Гегель, заключалась в том, чтобы выявить основную детерминанту исторического развития, проследить особенность ее реализации в различные исторические периоды и на этой основе показать соотношение исторической необходимости и сознательной деятельности людей.

Эти вопросы решаются мыслителями в духе абсолютного рационализма, т.е. предположения о том, что разумное начало реализуется не только в индивидуальной деятельности человека, но и в объективных законах истории. Разумное начало, мировой дух, определяя содержание законов общественного развития, не поддаются игре случая, составляют сущность исторической необходимости. «Всемирная история, - пишет Гегель, - есть прогресс в сознании свободы, прогресс, который мы должны познать в его необходимости».

Степень сознания свободы и определяет, насколько историческим является тот или иной народ, его культура, степень развития нравственных, правовых и политических норм. Историческая закономерность приобретает, таким образом, не просто рациональный смысл, но правовой и нравственно-политический характер.

Человеческая история предстает как сочетание исторической необходимости и разумной деятельности людей, реализующих свое право на свободу через познание необходимости.

Рассматривая этапы человеческой истории, а это значит и стадии реализации свободы, стадии осознания исторической необходимости, Гегель выделяет три основные эпохи: восточную, античную и германскую. Древневосточные народы, по мнению Гегеля, мирились с тем, что свободным у них, по существу, оказывается только один человек, а именно сам монарх. В Древней Греции и Риме свободной считалась уже определенная группа людей. И лишь современные Гегелю «германские народы» полностью осознали историческую необходимость и находятся в состоянии всеобщей свободы.

Историческая закономерность, по Гегелю, воплощаясь в «духе народа», реализуется в таких формах общественного сознания, как религия, политика, мораль, право, наука, искусство и философия.

Степень развития этих форм и их дополнение друг другом определяют тот или иной этап исторического развития, тип цивилизации.

Осознание исторической необходимости и свободы увязывается Гегелем с понятием права. Последнее трактуется в широком философском смысле как выражение сути человеческого бытия. Оно включает в себя и право быть, и право существовать, и право владеть собственностью, и право вступать в определенные социальные связи, и право быть носителем нравственных качеств, и право политической организации, высшим проявлением которой является государство. Таким образом, история, воля, свобода и право выступают в гегелевской философии разными ипостасями одной и той же сущности общественного бытия.

На первом этапе свободная воля реализуется в наличном бытии в качестве такого внешнего предмета, как собственность, которая и регулируется абстрактным (формальным) правом. Конкретным проявлением отношений собственности являются договор и различные формы его преступного нарушения. Здесь свобода выступает в качестве субъективной воли. Последняя в силу своего произвола должна быть ограничена и отрицаема моралью. Субъективная свобода воли должна подпадать как бы под диктат добра, внутреннего стимула моральности, благодаря которому человек должен поступать не как произвольная воля, а совмещать свои интересы с интересами других субъектов.

Соединение моральности (единичной воли) и абстрактного права (понятия воли) приводит, по мысли Гегеля, к возникновению нравственности.

Этапами опредмечивания нравственности являются: семья, гражданское общество, государство. В последнем осуществляется соединение указанных качеств, поэтому государство в трактовке Гегеля выступает как высшее проявление свободы и воли в их индивидуальности и всеобщности.

Таким образом, в гегелевской социальной философии формируется всеобщая картина общественного бытия, в которой все части (объективное и субъективное, необходимое и случайное, динамичное и статичное, материальное и идеальное) тесно увязываются между собой благодаря диалектическому методу. Создается действительно всеохватывающая концепция общественного развития, в которой разуму отводится главенствующая роль. Так в абстрактной форме был вновь утвержден принцип рационализма, который как бы набрасывал свои священные покрова на все проявления культуры и цивилизации, в том числе на философию и науку, ибо последние мыслились высшим проявлением рациональной деятельности.

Карл Маркс (1818-1883) куда более пессимистично смотрел на возможности капитализма, нежели Конт. Он воочию наблюдал «зверства первоначального накопления»: рост преступности и нищеты в городах, разорение крестьянства, сказочное обогащение кучки буржуа, продажу детей в рабство и т.п. Поэтому Маркс выдвинул совершенно иной подход к пониманию общества. Его считают изобретателем теории социального конфликта. Если для Конта и Дюркгейма главное – стабилизация общества, то ля Маркса – его уничтожение и замена новым, более справедливым. Считается, что вся мировая социология возникла и сформировалась чуть ли не как реакция на марксизм, как стремление средствами теории опровергнуть его. В самом деле, Маркс выступал за революционный путь изменения общества, а все другие социологи – за реформистский.

В отличие от Конта и Дюркгейма Маркс придавал аномалиям, т.е. негативным сторонам капитализма, а именно эксплуатации, обнищанию, преступности не относительное , а абсолютное значение. Их нельзя устранить полностью или частично в рамках капитализма. Это такой же антагонистический строй, как рабовладение и феодализм. Антагонизм – непримиримое противоречие основных классов любого общества. Всюду, где есть классы, существует антагонизм, ибо один класс всегда эксплуатирует другой, т.е. живет за его счет, присваивает неоплачиваемый труд. Рабовладение и феодализм все больше накапливают такой антагонизм, а капитализм доводит его до логической точки. Антагонизм нельзя разрешить в рамках существующего строя, ибо эксплуататоры добровольно не отдадут награбленное и не поменяются местами с теми, кого они эксплуатируют. Даже если два класса поменяются местами, эксплуатация как явление, как социальный институт не исчезнет. Эксплуатацию нельзя реформировать, ее можно только уничтожить, заменив классовое общество на бесклассовое.

Эмиль Дюркгейм (1858-1917), как и О.Конт, был французом. Но, в отличие от последнего, он застал свою страну на качественно ином этапе развития. Капитализм превратился в мировую систему, охватившую все континенты. Крупные банки, предприятия и офисы, машинная индустрия, пароходы, автомобили и аэропланы определяли лицо европейского общества рубежа XX века.

Дюркгейм предлагал опираться на социальные факты и изучать их статистически. Под социальными фактами он понимал коллективные привычки, традиции, обычаи, правила поведения, обряды. Считать их фактами, доступными объективному изучению наряду с магнетизмом или гравитацией, было по тем временам революционным шагом. Но Дюркгейм был уверен, что они существуют независимо от индивида, наподобие природных фактов. Собрав обширный фактический материал, он доказал, что число самоубийств в разных социальных группах неодинаково: у католиков их меньше, чем у протестантов, а у горожан больше, чем у сельчан. Почему так происходит? Дело в том, что чем выше уровень интеграции (сплоченности, солидарности) социальной группы, тем ниже уровень самоубийств. Горожане и протестанты более разобщены и индивидуалистичны, нежели сельчане и католики.

Как видим, одни социальные факты (самоубийства) Дюркгейм объяснял при помощи других социальных фактов (интеграция), не прибегая к психологическим или физическим причинам, например к расстройству памяти или росту человека. И это еще одно достижение французского социолога. По существу, Дюркгейм дал новую методологию современной социологии.

Немало заслуг у Дюркгейма и перед научной теорией. Главным в человеческом обществе, что цементирует и сплачивает его, он считал социальную солидарность, а силой, создающей общественное целое, полагал разделение труда, т.е. специализацию и распределение людей по профессиям. Солидарность покоится на коллективном сознании – совокупности общих верований и чувств, которые разделяют члены одной группы или общества. Коллективное сознание отражает характер народа, его идеалы и традиции.

Разделение труда вносит разнообразие, и чем оно больше, тем сильнее у людей стремление к единству и обмену. Символом обмена, его юридической формой выступает договор. Обмен предполагает, что два человека берут на себя взаимные обязательства. Из этого проистекают сотрудничество и кооперация. Кооперироваться – значит поделить между собой общее занятие. Договор покупателя с продавцом или предпринимателя с рабочим – форма социального взаимодействия. Их отношения регламентируются правами и законами, на которых покоятся социальные институты общества.

В примитивных обществах, основанных на механической солидарности, личность не принадлежит себе и поглощается коллективом. Напротив, в развитом обществе, основанном на органической солидарности, оба дополняют друг друга. Чем примитивнее общество, тем больше люди похожи друг на друга, тем выше уровень принуждения и насилия, ниже ступень разделения труда и разнообразия индивидов. Чем больше в обществе разнообразие, тем выше терпимость людей друг к другу, шире базис демократии. Чем глубже разделение труда, тем больше появляется новых профессий.

Макс Вебер (1864-1920) – соотечественник К.Маркса – жил в одно время с Э.Дюркгеймом. Тем не менее взгляды их существенно отличались. Дюркгейм и Маркс отдавали приоритет обществу. Маркс главным для прогресса считал экономические факторы, верил в историческую миссию пролетариата. Вебер превыше всего ставил индивида, причиной развития общества называл культурные ценности, верил в интеллигенцию. Согласно Веберу, только индивид обладает мотивами, целями, интересами и сознанием. Коллективное сознание – скорее метафора, нежели точное понятие. «Класс», «государство», «общество» - собирательные понятия. Мы говорим о «капиталисте», «предпринимателе», «рабочем» или «короле» как о среднетипичном представителе данного слоя. Но предпринимателя или рабочего «вообще» не существует. Это абстракция, придуманная учеными для того, чтобы одним именем обозначить целые совокупности фактов, людей, явлений. Иначе их можно назвать «идеальными типами».

Говоря о методах исследования, Вебер подчеркивал, что уповать только на социальную статистику неправильно. Это первый, но далеко не последний шаг ученого. Второй и более главный шаг – поиск мотивов, которые могут раскрыть содержательую часть явлений. Статистика и изучение мотивов, которые игнорировал Конт, Маркс и Дюркгейм, - взаимодополнительные части социологического исследования. Таково ядро научного метода.

Но как выяснить мотивы? Ведь мы их не видим. Ученому надо мысленно поставить себя на место того, кого он изучает, и разобраться, почему он поступил так, а не иначе, что им руководило, какие цели он преследовал. Наблюдая цепочку реальных действий, например, забастовку, социолог должен сконструировать правдоподобное объяснение на основе внутренних мотивов ее участников. Мотивы других людей мы раскрываем благодаря знанию того, что в схожих ситуациях большинство людей поступают одинаково. Так Вебер подошел к теории социального действия, выделив четыре его типа: целерациональное; ценностно-рациональное; традиционное; аффективное. Два последних не входят в предмет социологии, так как человек выполняет их либо автоматически, сообразуясь с традициями, либо бессознательно, подчиняясь чувствам (аффектам). Только первые два он относил к социологии и называл их рациональными (осознанными).

Идеи Вебера пронизывают все здание современной социологии, составляя его фундамент. Творческое наследие Вебера огромно. Он внес вклад в теорию и методологию, заложил основы отраслевых направлений социологии: бюрократии, религии, города и труда.

Сделаем выводы: развитие социологических представлений об обществе все время шло по нарастающей – от Платона и Аристотеля к Макиавелли и Гоббсу, а от них к Конту и Марксу. С каждым шагом наши знания углублялись и обогащались. Наивысшим выражением стали идеи Дюркгейма и Вебера. Они не только создали самую сложную теорию общества в рассматриваемый исторический период, но и заложили методологический фундамент современной социологии, что было сделать еще труднее. Конечно, и общество в их время стало намного богаче и сложнее. Дюркгейма принято считать пионером социальной статистики в социологии, а Вебера – самым крупным теоретиком среди всех когда-либо живших социологов.

Как уже отмечалось, середина и вторая половина XIX века в интеллектуальной истории Запада – время почти всеобщего увлечения успехами естествознания и расцвета позитивистско-натуралистического мировоззрения, под определяющим влиянием которого развивалась тогдашняя социология. Эволюционная теория Ч.Дарвина стала одним из основных факторов идейного климата того времени. Эволюционизм как ведущее направление общественной мысли опирался на представление законов истории природы и человека; единстве методов естественных и общественных наук.

Выдвижение на первый план тех или иных природных факторов (механических, географических, психологических и др.) или движущих сил социального развития, а порой просто методологических образцов определенной естественной науки служит основанием для классификации натуралистических (органических) концепций, которые иногда называют школами «одного фактора».

Виднейшим представителем натуралистической ориентации в социологии был английский ученый Герберт Спенсер(1820-1903). Его социологический труд – «социальная статистика» (1850). В 60-70 гг. Г.Спенсер, создавая систему синтетической философии, пытался объединить все теоретические науки того времени. Основой его взглядов являлась аналогия между биологическими и социальными организмами. Именно эволлюция переводит материю из неопределенной, бессвязной однородности в определенную связанную определенность, т.е. социальное целое, где, однако, это целое (общество) не может и не должно поглощать отдельную личность.

Общие черты спенсеровской социологии:

1) широкое использование историко-сравнительного метода в исследовании и обосновании своих социологических взглядов, что было весьма характерно для социологии второй половины XIX – начала XX века;

2) трактовка общества как организма, под которую он пытался подвести определенные логические основания. Для этого Спенсер подводит целый ряд аналогий между биологическими и социальными организмами:

общество как биологический организм (в отличие от неорганической материи), растет, увеличивается в объеме;

по мере развития общества его структура, так же, как структура организма в процессе биологической эволюции, усложняется;

с социологических организмах, как и в биологических, прогрессивная структура сопровождается аналогичной дифференциацией функции, что, в свою очередь, усиливает их взаимодействие.

Согласно его идее о закономерной эволюции общества процесс социальных изменений совершается по естественным законам, независимо от желаний людей. В связи с этим Спенсер выступал не только против идей социальной революции, но и против каких бы то ни было социальных реформ. Более того, Спенсер был даже против любого вмешательства государства в общественную жизнь, в том числе против заботы о сиротах, обездоленных, нищих, которые, по его мнению, выживут в силу своих жизненных сил.

В отличие от Конта, который считал, что социальное целое предшествует индивиду и последний не является самостоятельной ячейкой общества, Спенсер, наоборот, под обществом понимал лишь совокупность индивидов. А коль общество создается составляющими его индивидами и коль его природа определяется природой самих людей, то, по мнению Спенсера, каков характер индивидов, таков и характер общества.

По Спенсеру, эволюция физических и интеллектуальных способностей членов общества находится во взаимозависимости с эволюцией социальной. Поэтому любые попытки искусственно подтолкнуть социальную эволюцию с помощью, например, экономических мер или радикальных реформ в политической сфере без учета свойств членов, составляющих общество, с точки зрения ученого, должны обернуться катаклизмами и непредсказуемыми последствиями: «Если вы однажды вмешаетесь в естественный порядок природы, то никто не сможет предсказать конечных результатов. И если это замечание справедливо в царстве природы, от оно еще более справедливо по отношению к социальному организму, состоящему из человеческих существ, соединенных в единое целое».

Труд Г.Спенсера «Основания социологии» (1877) был одним из первых в плане построения целостной социологической системы на этнографическом материале.

Большое внимание Спенсер уделил уточнению и разработке понятийного аппарата социологии – он анализирует понятия общества, социального роста, социальной структуры, социальных функций различных систем и органов общественной жизни. Можно сказать, что Спенсер заложил фундамент понятийной системы социологии, а также структурно-функционального метода.

По-своему реализуются биологические аналогии при объяснении общественных явлений у социал-дарвинистов. Стремясь ответить на общий для всех социальных теоретиков вопрос, как функционирует и развивается человеческое общество, сторонники этого направления пришли к выводу о том, что основные законы биологии (приспособления, естественного отбора и борьбы за существование) продолжают действовать и в общественной истории. С точки зрения Л.Гумпловича (1838-1909), основным элементом общественного организма является не отдельно взятый человек, а группа (раса). Антагонистические отношения между группами (расами) и составляют суть общественного развития. Предметом социологии, с точки зрения Гумпловича, является изучение структуры социальных групп и их взаимоотношений. Социологии при этом придавался статус теоретической дисциплины, выступающей в качестве общей методологической основы для всех общественных наук.