Личность в разных типах культур

Важнейшим фактором, определяющим функционирование культуры, ее носителем является личность. В ее поведении и внутреннем мире те обычаи, нормы и ценности, которые имеются в составе культуры, срабатывают или не срабатывают, подвергаются разного рода трансформации, индивидуализируются. Личность в культуре часто рассматривается как носительница принятых норм и ценностей, доминирующих в данном обществе. Но это лишь базовая характеристика индивида, вписанного в общую систему регуляции. Собственно личностное начало формируется через механизмы выбора того или иного типа поведения, ценностей и смыслов в этой общепринятой системе. За этот выбор личность несет ответственность, принимая на себя издержки риска и успех в достижениях.

В русской культуре словом личность принято обозначать либо отдельного человека, носителя социальных характеристик, либо совокупность свойств, присущих данному человеку и составляющих его индивидуальность.

Свойства индивида не исчерпываются его социальной или культурной принадлежностью. Существует еще и внутренний мир личности, в котором объективные факторы находят различное преломление. С одной стороны, культура формирует тот или иной тип личности, а с другой – личность вносит в нормы, потребности и поведенческие образцы свои требования и интересы. Без обращения к личностным факторам мы не сможем объяснить реальное функционирование присущих культуре норм и ценностей и тех отклонений от норм, которые неизбежны в реальной жизни.

Каждая культура и каждый общественный строй по-своему формируют человека, придавая ему черты общепринятого норматива или же разнообразия, которое допустимо в рамках определенной культуры, культурной среды какой-либо общности.

Степень индивидуализации сильно отличается в разных культурных средах, и далеко не все общества имеют развитую идею личности.

Социокультурные факторы поведения личности раскрываются при рассмотрении тех ролей, которые приняты для каждой субкультуры данной общности. В ролевом описании любая социальная группа предстает в виде определенных позиций: классовых (предприниматель или наемный работник), профессиональных (рабочий, фермер, военный, ученый), семейных (муж, жена, дети). Но каждый человек может совмещать в себе несколько ролей, варьируя их в зависимости от цикла деятельности, ситуации или личной склонности (старательный или ленивый студент).

Таким образом, индивид предстает как фрагментарная и частичная личность, как носитель разных ролей, относящихся к разным сферам и типам культуры.

В культурном плане проблематика освоения и сочетания ролей раскрывает многое в социальной жизни, формирует характер и идентичность социальных групп, наций и индивидов. Она оказывается крайне важной в общении между представителями разных групп, для социальной мобильности, меняющей положение групп и индивидов. В более развитых культурах именно появление индивидуальности способствует усилению дифференциации жизни и ее обогащению. Однако, отношение к ней радикально отличается в зависимости от культурно-исторического типа.

Становление личности в истории культуры требует двух предпосылок. Во-первых, нужна некоторая внутренняя ценностная ориентация, установка на самоценность «Я», ее внутреннего мира, не совпадающего с требованиями внешнего мира, а иногда и противостоящего им. Такая отделенность фиксировалась в культуре различными способами. Еще от античной культуры в европейскую переходит понятие судьбы как неизбежного достояния каждого человека, над которым он, в конечном счете, не властен. В христианстве особое значение приобретает понятие души, как сущностного и индивидуального достояния человека, соединяющего в себе некоторое божественное начало и личный выбор, определяющий состояние и конечные перспективы индивидуальной жизни. Но те или иные аналоги судьбы и души можно найти в каждой развитой культуре и лишь детальное сопоставление культур показывает степень сходства и различия между ними.

Во-вторых, это внутренняя отделенность и самостоятельность, но способность противостоять общепринятому должна сдерживаться правилами поведения, ролевыми предписаниями, чтобы не подорвать целостность социально-куль-турной среды. Поэтому такая внутренняя самостоятельность может выражаться в скрытности личности, двоемыслии и лицемерии. В истории общества длительное время шла борьба между общепринятыми принципами морали и проявлениями личной инициативы. Феномен лицедейства все чаще проявляет себя как право индивида отдавать отчет только самому себе. Лишь постепенно устанавливались терпимость, а то и безразличие к внутренней стороне жизни человека, однако при условии, что он не нарушает явно правовой кодекс.

Европейская культурная традиция утверждает человека автономным субъектом деятельности, подчеркивает прежде всего его единство, цельность, тождественность «Я» во всех его проявлениях. Наоборот, в восточных культурах ролевые функции во многом перекрывает самосознание личности. Человек осознает себя и воспринимается другими в зависимости от той среды или сферы, в которой он в данный отрезок времени действует. Здесь человек рассматривается прежде всего как средоточие партикулярных обязательств и ответственности, вытекающих из его принадлежности к семье, общине, клану, религиозной общности и государству.

В классической китайской традиции высшей добродетелью считалось подчинение человека узаконенным нормам и подавление им своего «Я». Конфуцианские принципы утверждали необходимость ограничения эмоций, жесткий контроль разума над чувством и умение выражать свои переживания в строго определенной, принятой форме.

Иным было отношение личности к обществу в классической индийской традиции. В философских системах человеческое «Я» оказывалось обусловленным не какими-либо конкретными причинами, а реальностью сверхличного духа, по отношению к которому телесное и эмпирическое «Я» – временное и преходящее явление. К тому же вера в карму, как в череду переселения душ, делает бытие каждого индивида условным, лишает его самостоятельной ценности. Индивид достигает самореализации через отрицание своей эмпирической природы путем разрыва всех конкретных связей с другими людьми, обществом, миром и своими деяниями.

В европейской культуре личностное начало получило статус безусловности, неподчиненности другим регулятивным принципам (сакральные принципы, святость непреходящих ценностей, Священного писания, общеобязательная идеология). Устойчивость внутреннего мира не зависит от каких-либо внешних авторитетов, так как в себе самом индивид находит те безусловные принципы, которые помогают ему выстоять в любых обстоятельствах и придать им смысл, опираясь на собственное суждение, руководствуясь чувством ответственности в своей деятельности и поступках. Синонимом такого понимания личности является индивидуализм как установка на самозначимость уникальной человеческой жизни и высшую ценность интересов отдельного человека. В этом случае и возникает противопоставление «индивидуализм–коллективизм» и приоритет отдается первому началу, хотя и ограниченному внутренними нравственными принципами и правовыми нормами.

В разговоре об индивидуализме основной акцент делается на самоценность индивида, на его свободу и автономию, на его право и его реальную возможность самому определять свои интересы и направления своей деятельности, на его ответственность за свою судьбу и благополучие своей семьи, на способность личности активно проявлять самостоятельность, инициативу, предприимчивость.

Возникновение, оформление такой ориентации, превращение ее в массово-признанную, активно воздействующую на судьбы общества, связано со сложной и многомерной совокупностью социальных процессов. Так, становление индивидуализма нельзя понять вне связи с процессом развития индивидуального предпринимательства, рыночных отношений и соответствующих этим отношениям форм конкуренции.

Однако, акцент на индивидуализме, противопоставление личности и общества, так называемый «суверенитет личности» противоречат общеизвестной аксиоме: личность не может формироваться вне общества.

Для российской культурной традиции характерны поиски гармоничного сочетания интересов личного и общественного, в том числе принцип соборности. Опыт нашей страны показывает, что забвение общественных норм ведет в конечном итоге к разрушению личности. Вместе с тем тот же опыт показывает, что односторонний акцент на коллективизм, который понимается как тотальное господство взгляда, где индивид – лишь элемент в социальной организации ведет к установлению авторитаризма и бюрократизма. Это оборачивается дезорганизованностью и неуправляемостью общества, коллективной безответственностью.

Современность требует альтернативы этому – диалектического сочетания коллективного, эффективного, рационального и демократически организованного действия с наличием в массовых масштабах личности, обладающей автономией, самостоятельностью, инициативой, могущей свободно определять и выражать свои интересы и влиять на процесс принятия социальных решений.