Общественно-политическая концепция Махатмы Ганди

Альберт Эйнштейн писал о М.К. Ганди: «Возможно, грядущие поколения вряд ли поверят, что такой человек из обыкновенной плоти и крови ходил по этой земле»[133].

Кто же такой Махатма Ганди? «В этом маленьком, физически слабом человеке было что-то твердое, как сталь, несокрушимое как скала, что-то такое, с чем не могла совладать никакая физическая сила, как бы велика она не была. Он обладал царственным величием, внушающим окружающим невольное почтение», – писал о Ганди Джавахарлал Неру[134].

Ганди – фигура весьма оригинальная, чрезвычайно сложная и глубоко противоречивая. Для него были характерны огромная воля и целеустремленность в сочетании с тактикой компромиссов, умение трезво оценивать ситуацию с утопическими идеалами, страстное желание свадеши – т.е. независимости Родины и вместе с тем, граничащая с догматизмом приверженность только одному методу – ненасилию. Полное имя великого индийца Мохандас Карамчанд Ганди. «Махатма» (великая душа) так называл Ганди Рабиндранат Тагор. Судьба не была благосклонна к этому человеку. Всю жизнь он боролся против индусско-мусульманской розни, проповедовал равенство людей вне всякой зависимости от религии. Сам же погиб от руки фанатика-индуса Н. Годсе.

Ганди родился в 1869 г. в зажиточной семье. Его отец был министром одного из княжеств в Гуджарате. Как большинство детей индийский знати, он получил классическое образование в Англии, по профессии был адвокатом. С 1903 по 1914 гг. будущий идеолог индийского национализма жил в Южной Африке, где вел адвокатскую практику. Именно здесь сформировались его философские и социально-политические воззрения. На взгляды Ганди оказали влияние, в первую очередь, внутренние факторы. Гандизм всеми своими корнями уходит в народные традиции Индии, его социальные идеи носят во многом традиционный индуистский характер. К внешним факторам, повлиявшим на формирование мировоззрения Ганди, можно отнести его переписку с Л.Н. Толстым. Учением о «непротивлении злу насилием» Л.Н. Толстой оказал огромное влияние на индийского мыслителя. Ганди с интересом следил за развитием русской революции 1905-1907 гг. И хотя он был против насилия, следовательно, против большевизма, его поразила активность простых людей. Высшей точкой революции он считал Октябрьскую политическую стачку 1905 г. как организованное действие масс, как средство давления на политического противника. В дальнейшем активное, организованное выступление народных масс станет основой тактики антиколониальной борьбы Ганди.

Взгляды Ганди на будущее развитие Индии утопичны. Его главным социальным идеалом было «общество всеобщего благоденствия» (сарводайя), по существу – царство Божие на земле. Для Ганди сарводайя – это возврат к «золотому веку» замкнутых крестьянских общин, где нет европейских машин, рыночных связей, то есть нет буржуазных признаков цивилизации. «Общество всеобщего благоденствия», по мнению Ганди, будет и должно жить по принципам ахимсы, гандийского идеала ненасилия, тесно связанного с религиозными воззрениями индусов: люби ближнего, терпи, не убей ничто живое, не навреди природе и т.д.

Утопический проект Ганди развивался в идеологическом контексте, куда входили: а) традиционные индуистские представления об обществе и человеке; б) идеи христианства и ислама (правда, их влияние было незначительно); в) утопический социализм, переосмысленный Ганди в индуистском ключе; г) марксизм, из которого Ганди, несмотря на большое уважение к нему, заимствовал лишь отдельные идеи, (такие, как идея внутренней свободы, «нищего» равенства)[135]. Зарубежные и отечественные исследователи называют такие утопии консервативными, фундаменталистскими.

Однако Ганди не был кабинетным мечтателем, он – борец. Идею ненасилия он распространял на национально-освободительное движение. Ганди считал, что индийский народ путем насилия не сможет добиться освобождения, ибо насилие противоречит духу нации. Еще в Африке он сформулировал и применил на практике свой метод общественно-политической борьбы и назвал его сатьяграха (упорство в истине). Главным содержанием сатьяграхи стало учение о ненасилии как методе борьбы за независимость. Ганди обосновывал правильность своего метода ссылками на философско-религиозные концепции древней Индии. В дальнейшем он выдвинул сатьяграху как единственно правильный метод национально-освободительного движения.

Важнейшими формами сатьяграхи являлись ненасильственное несотрудничество и гражданское неповиновение.

Ненасильственное несотрудничество, по мнению Ганди – это отказ сотрудничать с англичанами в правительственных учреждениях, учиться в английских школах, покупать иностранные товары и т.д. Гражданское неповиновение – это отказ исполнять законы, платить государственные налоги и т.д. Таким образом, сатьяграха грозила развалить сложившуюся колониальную систему. Для ее успеха важным было участие в «мирной» борьбе всего народа Индии. Только тогда не смогли бы существовать ни структуры колониального управления, ни суды, ни другие правительственные и частные учреждения, авторитет власти был бы сокрушен.

Ганди различал «неповиновение» и «несотрудничество» индивидуальное и массовое, а также оборонительное и наступательное. Применение каждого из этих видов должно определяться конкретной исторической обстановкой, тактическими соображениями. Ганди считал, что нужно вовлекать в освободительное движение на основе принципов сатьяграхи широкие народные массы. Необходимо устраивать мирные демонстрации, прекращать работу на иностранных предприятиях, проводить харталы, то есть всеобщие политические стачки с религиозным акцентом. Предъявляя политические требования колониальным властям, люди молятся, не готовят пищу и т.д.

Метод ненасильственного сопротивления (сатьяграха) был основан на духовной традиции Индии, на психологии индийского народа. В первую очередь он был ориентирован на традиционную крестьянскую общину. Этот метод сочетал в себе величайшее терпение и протест; консерватизм и стихийную революционность – черты, веками воспитанного в религиозном фанатизме индийского крестьянства.

Эти черты гандизма нашли выражение в доктрине свадеши (буквально «свой», «отечественный»). Ганди считал, что свадеши – это своя религия, своя политическая система, своя экономика. Три аспекта свадеши – религиозный, политический и экономический были проникнуты идеями сохранения унаследованных от истории институтов и обычаев при постепенном ненасильственном наполнении их новым содержанием.

Дж. Неру, первый премьер-министр независимой Индии, писал о методе ненасилия: «Сатьяграха являлась, … хотя и ненасильственной формой сопротивления злу. Фактически ее следует считать мирным восстанием. Она была эффективным способом пробуждения народных масс к действию»[136]. Другой формы борьбы Ганди не признавал, он решительно выступал против насилия по отношению к колониальным властям, против кровопролития. Ганди не признавал теорию Маркса о классах и классовой борьбы. Он был убежденным сторонником концепции «гармонии классов», «опеки имущих слоев общества над неимущим большинством». Он говорил о возможном «сотрудничестве предпринимателей и рабочих». Ибо они являются «совладельцами промышленных предприятий»[137]. Отечественные историки советской школы считали, что эта часть доктрины Ганди отражала интересы национальной буржуазии, которая, с одной стороны, была недостаточно развита, с другой стороны, экономически связана с индийскими князьями. Ганди неоднократно писал о том, что революционный путь не пригоден для Индии. Индия против большевизма, против классовой борьбы.

Вышеизложенная концепция ненасильственного сопротивления была своеобразной программой «максимум». Составной частью гандизма стала так называемая «конструктивная программа», ее можно считать программой «минимум». За ее реализацию Ганди боролся до конца своих дней. Эта программа включала:

– борьбу против кастовой системы в Индии;

– борьбу за единство индусов и мусульман;

– борьбу за раскрепощение женщин;

– возрождение домашних ремесел, особенно ручного прядения и ткачества.

Последний пункт «конструктивной» программы призывал вернуться «назад к прялке». Вряд ли этот лозунг можно считать прогрессивным. Но Ганди именно таким образом хотел заблокировать рынок английских товаров и в первую очередь тканей. Можно согласиться с точкой зрения А.В. Горева, что в последнем случае Ганди выступал как тактик, благодаря этому лозунгу под знамена гандизма встали многочисленные индийские ремесленники-надомники[138]. В 1940 г. лозунг «назад к прялке» был снят.

Махатма Ганди действительно был вождем всего индийского народа. Он выгодно отличался от других лидеров Конгресса: не чурался простых людей, считал, что без народа нельзя добиться победы над англичанами. Эта сторона гандизма, а также личные качества Ганди – простота, скромность, аскетизм, верность индийским обычаям, страстность, с которой он обличал английский колониализм – все это импонировало народным массам. В короткий срок Ганди приобрел огромную популярность. Вслед за Рабиндранатом Тагором индийцы стали называть его «Махатма» – великая душа.

Как же российские историки оценивали деятельность Ганди? В советское время в исторической литературе существовало несколько точек зрения на гандизм. Сталинская историография называла Ганди «пособником английского империализма», так как он выступал против революций и классовой борьбы. После 1956 г. в исторических исследованиях появились более взвешенные оценки. Историки советской школы, признавая деятельность Ганди положительной, все же расходились во мнении, интересы какой части буржуазии отражал Ганди: мелкой буржуазии, включая самостоятельных крестьян и ремесленников, или средней, национальной буржуазии. Вероятно, правы были и те и другие. Деятельность Ганди в период подъема антиколониальной борьбы способствовала усилению национально-освободительного движения, вовлекла в него широчайшие слои населения. Гнету англичан противостояли миллионы индийцев. Таким образом, его программа объективно отражала интересы всего индийского общества. Правда, склонность к компромиссам и проповедь ненасилия часто сдерживали наступления народных масс, не давали движению выйти из-под контроля Конгресса. Но иначе бороться за свободу Индии вряд ли было возможно.