Предпосылки образования первого классового общества.

Род «Человек» (Homo) выделился из царства животных свыше двух миллионов лет назад; с конца древнекаменного века — сорок тысяч лет—существует вид «Человек разумный» (Homo sapiens sapiens). От предков, принадлежавших к более древним человеческим видам. Человек разумный унаследовал умение трудиться и производить для этого простейшие орудия. Но от конца древнекаменного века он еще очень долго — тридцать тысяч лет своей истории — все еще, так же как и эти его предки, только извлекал для себя дары природы с помощью произведенных им орудий, но не воспроизводил ее плоды снова. Его способы добывания пищи — собирательство дикорастущих растений, охота и рыболовство,—конечно, были трудом; мало того, для поддержания своего существования человеку и тогда уже нужно было не только производство, но и воспроизводство орудий труда; но сами добываемые им продукты природы он воспроизводить не умел. Поэтому жизнь человеческих коллективов (общин, обычно объединявшихся по родству) в огромной степени зависела от внешних природных, даже климатических условий, от обилия или скудости добычи, от случайной удачи; удача же сменялась периодами голода, смертность была очень высока, особенно среди детей и пожилых. На огромных пространствах земного шара людей было очень мало, и число их почти не увеличивалось, временами, пожалуй, даже падало.

Положение изменилось, когда 10—12 тыс. лет назад в экологически благоприятных регионах некоторые из человеческих общин научились сеять хлеб, обеспечивавший их пищей круглый год, и разводить скот, что позволяло им регулярно питаться мясом, а также молоком и сыром (творогом); скот обеспечивал их шкурами и кожей лучше, чем охотничья добыча, и, кроме того, давал еще и шерсть, которую люди научились прясть и ткать. Вскоре после этого люди смогли сменить пещерное жилье, шалаши из веток и землянки на постоянные дома из глины или обмазанного глиной камня, а затем и из сырцового кирпича. Жизнь общин стала более обеспеченной, смертность несколько снизилась, рост населения от поколения к поколению понемногу становился заметным, никогда, впрочем, не превосходя дробных долей процента. Однако же первые земледельцы-скотоводы начали расселяться все шире по поверхности Земли.

Впервые люди достигли этих успехов в северной теплой зоне Восточного полушария. Это была эпоха, когда на севере Европы и Азии ещё не полностью исчезло Великое оледенение. Значительная часть Европы и Азии была занята тайгой, отделенной от ледяной зоны полосой тундры. Полуострова Италии, Греции, Малой Азии, Южный Китай и Индокитай покрывали лиственные обширные леса, пространства Северной Африки, Аравии и других районов Ближнего Востока, вплоть до Северного Китая, там, где сейчас сухая степь или выжженная пустыня, были заняты лесостепью. Южнее, в Африке, росли густые тропические леса.

Наиболее благоприятными для жизни человечества были лесостепи, но и здесь не везде условия были достаточно подходящими для перехода к земледелию и скотоводству. Требовалось, чтобы в той местности росли дикие злаки, годные в пищу и для искусственного посева (И.Н. Вавилов, 1926), и жили дикие животные, пригодные для одомашнивания. Первым злаком, который люди стали сначала сжинать в диком виде (с помощью деревянных или костяных серпов со вставленными кремневыми зубьями), а затем и соять, был ячмень, росший па нагорьях Малой Азии, Палестины, Ирана и Южной Туркмении, а также в Северной Африке. Позже были одомашнены и другие злаки. Где это произошло раньше всего, сказать трудно; во всяком случае, в Палестине, Малой Азии и на западных склонах Иранского нагорья хлеб сеяли уже между Х и VIII тысячелетиями до н.э., а в Египте, на Дунае и Балканах и в Южной Туркмении его стали сеять не позже VI тысячелетня до н.э. Примерно в ту же эпоху и в тех же местах приручили козу, овцу, осла (собаку приручили гораздо раньше ещё охотники древнекаменного века); позже был одомашнен крупный рогатый скот и кое-где—свиньи. С VIII—VI тысячелетий до н.э., когда люди научились делать более совершенные шлифованные каменные орудия, плетеные корзины, ткани, а затем и обожженную на огне глиняную посуду, что позволило лучше готовить и хранить пищу, жизненный уровень людей еще несколько повысился.

Климат в теплой зоне Северного полушария с исчезновением северных ледников становился все суше; предгорное земледелие все более основывалось не на дождевом орошении, а на запруживании ручьев и отведении канав на поля. Люди же северной и южной лесных зон, по-прежнему немногочисленные, ещё долго не могли перенять достижений людей лесостепи и степных нагорий: тогдашними орудиями сводить леса, чтобы обрабатывать землю, было невозможно.

Археологи прослеживают значительный технический прогресс от позднего этапа древнекаменного века (палеолита), когда стал господствовать Homo sapiens sapiens, через промежуточный период мезолита, на который в теплой зоне падает, между прочим, изобретение земледелия и скотоводства, до новокаменного века (неолита) — времени шлифованных каменных орудий и изобретения тканей и глиняной посуды. Но даже наиболее развитые неолитические общины Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока пе могли достичь уровня цивилизации. Целью их производства и воспроизводства было по-прежнему простое поддержание существования общины и ее членов, запасы же удавалось накапливать лишь на самые крайние случаи, для спасения от неожиданных природных бедствий и т.п. Обработка земли роговыми и каменными мотыгами даже на самых мягких почвах была тяжелейшим трудом, дававшим хотя и надежное, по очень скудное пропитание. Прирученные дикие козы и овцы давали еще очень мало шерсти, мало молока; молочные продукты и мясо надо было быстро потреблять, потому что долго хранить их пе умели. Лишь в Малой Азии, Сирии и Палестине уже в VIII—VI тысячелетиях до н.э. возникали развитые и богатые поселки, иногда даже окруженные стеной (значит, было что похищать и что защищать!), однако это были исключения, и эти древнейшие культуры (Иерихон в Палестине, Чатал-хююк в Малой Азии и др.) в цивилизации не развились.

С ростом земледельческого населения в предгорьях часть его стала уходить все далее в глубь степей. По мере того как подобные родо-племенные группы удалялись от районов более или менее обеспеченного дождевого или ручьевого орошения, в их хозяйстве все большее значение приобретал выпас скота, а посев ячменя и полбы, как экономически менее падежный, играл все более подсобную роль. Однако, не одомашнив ещё ни коня, ни верблюда, скотоводы не могли совершать далеких сезонных перекочевок, необходимых для восстановления травяного покрова па пастбищах, и вообще они пе могли еще слишком далеко отходить от воды. Да и земледелие они обычно не совсем забрасывали. Когда же в результате хищнического скармливания овцам скудных южных степных пастбищ пли после какого-либо периода катастрофических засух выпас скота в данном районе становился невозможным, скотоводы массами переселялись на другие места. Так в течение VIII—VI тысячелетий до н.э. совершалось расселение афразийских племен (потомков мезолитического населения Передней Азии, как полагают А.Ю. Милитарев и В.А. Шнирельман) по Северной Африке» а также по степным районам Ближнего Востока (Аравии, Сирии, Месопотамии, где сохранились — или куда переселились — племена семитской языковой семьи афразийской языковой надсемьи). А начиная с V—III тысячелетий до н.э. из своей прародины расселялись в разные стороны племена, говорившие на диалектах индоевропейского языкового семейства. Эту прародину еще недавно помещали на территории между Эльбой и Вислой, теперь ее склонны локализовать ближе к Черному морю — в Подунавье и на Балканах, в евразийских степях или в Малой Азии и в некоторых прилегающих областях Ближнего Востока. Уже ко II тысячелетию до н.э. эти племена, передавая язык местному населению и вовлекая его в дальнейшую миграцию, распространились от Атлантического до Индийского океана.

Такие переселения были, конечно, не случайны. С одной стороны, они были связаны с вековыми колебаниями климата: так, в VI и II тысячелетиях до н.э. господствовали условия засух, и это могло стимулировать уход племен в поисках более благоприятных условий для жизни. С другой стороны, в V— IV тысячелетиях климатические условия были благоприятны, у племен, живших скотоводством и земледелием, смертность падала, и возникал относительный избыток населения, начинавшего растекаться в разные стороны, но в основном в пределах климатической зоны, благоприятствовавшей типу хозяйства данных племен. Население Земли тогда было очень редким, и передвижение племен приводило, по данным исторической лингвистики, не столько к уничтожению или вытеснению коренных жителей, сколько к ассимиляции пришлого населения с коронным, так что в этническом (по не в языковом) отношении волна дальнейшего передвижения могла совершенно отличаться от первоначальной. Люди, принесшие в VI—V тысячелетиях до н.э. афразийские (семито-хамитские) языки в глубь Африки, и люди, с которыми во II—I тысячелетиях до н.э. индоевропейские языки пришли к берегам Бенгальского залива (совр. Бангладеш), нисколько не походили по внешнему облику и мало походили по культуре на тех, которые дали первый толчок распространению земледельческо-скотоводческих племен.

Хотя эти относительно подвижные скотоводческо-земледельческие племена еще не были истинными кочевниками, мы вправе все же говорить об отделении земледельцев, сидевших на орошенных землях, от скотоводов-полуземледольцев степей как о первом великом разделении труда. Между земледельцами и скотоводами уже тогда установился обмен; впрочем, он был необходим и раньше — ведь уже в позднекаменном веке ни одна группа людей не могла обеспечить себя всем необходимым ей без обмена, предметом которого был, например, камень, годный для изготовления орудий (кремний, обсидиан). Такой камень да земле относительно редок. С открытием первых металлов (золота, меди, серебра) начался также и обмен металлов на различные ручные изделия, например ткани, причем обмен шел из рук в руки на значительные расстояния.

Прослеживается несколько путей развития древних классовых обществ, в зависимости от характера сочетания двух экономических секторов, которые, видимо, в это время еще зависели преимущественно от экологических условий.