IV. СИНТАКСИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ

Из приведенной таблицы видно, что переводческие транс­формации оказываются смещенными на один уровень по отно­шению к уровням эквивалентности. Если на прагматическом уровне для достижения адекватности могут предприниматься все типы переводческих преобразований вплоть до изменения пред­метной ситуации, то на денотативном уровне эквивалентность достигается путем описания в переводе той же предметной ситуа­ции, но иным способом и т.п. Эту асимметрию уровней эквива­лентности и типов переводческих трансформаций можно пред­ставить следующим образом:

УРОВНИ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ

Прагматический (адекватность) Семантический (денотативный) Семантический (сигнификативный) Синтаксический

ТРАНСФОРМАЦИИ

адаптации

эквиваленции и модуляции

конверсии

Одако следует иметь в виду, что всякая градация уровней эк­вивалентности, т.е. установление их иерархии, всегда условна. Мы вполне можем рассматривать как реальную такую, например, ситуацию, в которой использование модуляции, т.е. частичного семантического преобразования, будет сопровождаться сохране­нием «схемы мысли», т.е. синтаксической структуры высказыва­ния. Изучая переводческие трансформации, в результате которых может быть достигнута желаемая эквивалентность на разных уровнях семиозиса (отношений знака), следует помнить, что вся­кая трансформирующая операция затрагивает лишь определенную единицу перевода, т.е. какой-то элемент общей системы смыслов, заключенной в оригинальном речевом произведении, так или иначе изменяя его. Эквивалентность же всего переводного рече­вого произведения тексту оригинала в целом достигается слож­ной комбинацией самых разнообразных переводческих приемов.

Глава 4

ПРАГМАТИЧЕСКИЕ И ПРАГМАТИЧЕСКИ ОБУСЛОВЛЕННЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ

Следует различать прагматическиеи прагматически обуслов­ленныепреобразования. Прагматика как отношение между знаком и участниками коммуникации всегда имеет двустороннюю струк­туру, так как знак оказывается обращенным и к отправителю сообщения, и к получателю. В переводе, где появляются новые участники коммуникации (переводчик и получатель переведенно­го сообщения), структура прагматических отношений знака ста­новится еще более сложной. Переводчик сам становится отправи­телем, автором сообщения, адресованного «своему» получателю, отличающемуся от получателя оригинального речевого произведе­ния этнически, культурно, часто исторически. Переводчик оказы­вается перед выбором: либо ориентироваться на автора исходного речевого произведения, отождествив себя с ним и «своего» полу­чателя с получателем оригинального произведения и пытаясь вызвать у «своего» получателя аналогичный коммуникативный эффект, т.е. осуществить прагматическое уподобление переводно­го текста оригинальному, либо ориентироваться только на «свое­го» получателя, стремясь создать тот коммуникативный эффект, который предполагает новая коммуникативная ситуация.

В последнем случае, когда переводчик сознательно изменяет коммуникативный эффект, к которому стремились авторы исход­ных речевых произведений, можно говорить о прагматическом

преобразовании. Кроме примеров переводов законодательных текстов с информативной целью, можно вспомнить также хорошо известные в истории перевода случаи, когда поэтические произве­дения переводились прозой. Переводчики сознательно изменяли коммуникативный эффект, эстетическую функцию исходного ре­чевого произведения. Они производили сознательную прагмати­ческую трансформацию, полагая, что «их» читателю важнее как можно подробней и точнее познакомиться с содержанием ориги­налов. Эти произведения начинали выполнять новую для них просветительскую функцию, сообщая о событиях, нравах, идеях иного народа.

Совсем иначе выглядит довольно редкое преобразование про­заического произведения в стихотворное. В русской переводче­ской истории наиболее яркими примерами таких преобразований оказываются стихотворное переложение прозаического эпоса (ро­мана «Похождения Телемака» французского автора Фенелона) — «Телемахида» В.К. Тредиаковского и стихотворный перевод «Песен западных славян» A.C. Пушкина, сделанный по прозаическому оригиналу П. Мериме. В этих случаях изменение коммуникатив­ного эффекта также очевидно. Но в отличие от переводов стихот­ворных произведений прозой в этих работах на первый план вы­ходит коммуникативный замысел самого переводчика, т.е. со всей очевидностью проявляется отношение между знаком и но­вым участником коммуникации — переводчиком. Переводчик строит свой коммуникативный замысел, не отождествляя себя с автором оригинала, он не ориентируется и на своего читателя, он видит в себе творца, творца новых форм, реализующего потенци­альные возможности языка перевода.

Как мы могли заметить, прагматические преобразования зат­рагивают, как правило, весь текст в целом.

Прагматически обусловленные преобразования имеют своей целью достижение в тексте перевода коммуникативного эффекта, эквивалентного тому, который может быть выявлен в тексте ори­гинала. В результате преобразований этого типа сохраняется прагматическое значение исходной единицы, в то время как се­мантические и синтаксические значения могут полностью или частично изменяться. Наиболее существенные изменения семан­тических и синтаксических значений происходят в результате трансформационных операций, которые получили названия ком­плексных замен (Рецкер), адаптаций (Вине, Дарбельне), прагмати­ческих адаптаций (Швейцер). Прагматически обусловленные пре­образования оказываются необходимыми при переводе идиомати­ческих выражений, а также при передаче знаков-реалий. В этом

случае переводчику нет необходимости устанавливать эквивалент­ные отношения между ИТ и ТП ни на уровне семантики, ни на уровне синтаксиса.

Рецкер, объясняя смысл приема комплексных замен, писал, что в этом случае «преобразуется внутренняя форма любого от­резка цепи — от отдельного слова, большей частью сложного, до синтагмы, а порой и целого предложения. Причем преобразуется не по элементам, а целостно, так, что видимая связь между внут­ренней формой единиц ИЯ и ПЯ уже не прослеживается»¹. Ос­новой эквивалентности (в его терминологии «адекватности») «служит отнесенность исходной и преобразованной единицы пе­ревода к одному и тому же отрезку действительности»². В каче­стве примеров комплексного преобразования Рецкер приводит некоторые формы разговорной речи и их соответствия в других языках, которые благодаря традициям языковых контактов полу­чили закрепление в межъязыковом общении, что и нашло отра­жение в словарях. Данное замечание, сделанное Рецкером, ставит под сомнение предложенное им определение лексических транс­формаций как приемов «логического мышления, с помощью ко­торых мы раскрываем значение иноязычного слова в контексте и находим ему русское соответствие, не совпадающее со словарным»³ (выделено мною. — Н.Г.). На самом деле комплексное преобра­зование Рецкера оказывается не чем иным, как словарным экви­валентом, который нужно только найти в соответствующем сло­варе. Таким образом, проблема из лингвистической перерастает в когнитивную и педагогическую. В когнитивную потому, что каж­дый народ закрепляет за определенными ситуациями общения вполне определенные клишированные формы выражения, перво­начально основанные на тех или иных аспектах предметных си­туаций. Педагогическую же потому, что одна из целей обучения переводу состоит в развитии навыков рационального поиска эк­вивалентов именно там, где их можно найти.

Клишированных выражений, предполагающих прагматически обусловленную трансформацию при переводе, достаточно много в каждой паре языков, оказывающихся в контакте, например:

Добро пожаловать! — Welcome! — Soyez le bienvenu! Угощайтесь, пожалуйста! — Help yourself! — Servez-vous, s'il vous plaît!

Во всех приведенных примерах нет общих семантических компонентов, различна и их синтаксическая структура. Но каж-

¹ Рецкер Я. И. Указ. соч. С. 54.

² Там же.

³ Там же. С. 38.

дое высказывание языка А оказывается при этом эквивалентным высказыванию на языке В. И основой эквивалентности служит, как мы видели, соответствие одному и тому же отрезку действи­тельности. Основа эквивалентности, сформулированная таким образом, вызывает закономерный вопрос: о какой действительно­сти идет речь? О той, что отражена в семантике высказываний, т.е. о предметной ситуации (Рецкер вслед за Гаком различает предметную и речевую ситуации), или о речевой? На этот счет никаких разъяснений не приводится. Хотя в данном случае раз­личение этих двух «действительностей» оказывается весьма важ­ным. Ведь переводческое преобразование данного типа продикто­вано именно прагматическими соображениями. Переводчик вслед за автором хочет вызвать у получателя речи определенную реак­цию (вызвать положительные эмоции, побудить к состраданию, заставить сопереживать и т.п.). При этом он в меньшей степени связывает себя структурой синтаксической организации и семан­тикой высказываний оригинального произведения, а в некоторых случаях изменяет и сами предметные ситуации, выведенные в ис­ходном речевом произведении.

Таким образом, на прагматическом уровне оказывается воз­можным проследить два типа преобразований — прагматические и прагматически обусловленные. Если первые изменяют прагма­тическое значение оригинала и могут вывести перевод к границе адекватности, т.е. приблизить его к другим видам межъязыкового посредничества, то вторые направлены именно на сохранение коммуникативного эффекта оригинального текста и являются средством достижения прагматического значения. В отличие от прагматических прагматически обусловленные преобразования могут затрагивать не весь текст в целом, а отдельные его состав­ляющие части.

Однако следует иметь в виду важнейшее свойство прагмати­чески обусловленных трансформаций — изменения отдельных элементов смыслаисходного сообщения преследуют цель сохране­ния в переводе смыслового целого.Именно прагматическая обус­ловленность, предполагающая целостное восприятие речевого произведения, и предопределяет переводческие трансформации семантического и синтаксического уровней. Иначе говоря, боль­шинство трансформационных операций обусловлено прагматикой. Необходимость передачи в переводе коммуникативного значения исходного текста вопреки асимметрии языковых и культурных систем и определяет целесообразностьсамых различных перевод­ческих преобразований.