Психологические особенности судебной деятельности

Судебная психология в качестве предмета включает изучение психологических фактов, закономерностей и механизмов, влияющих на осуществление судебного процесса и соответственно проявление активности всех лиц в нем участвующих, а также разработку научно обоснованных рекомендаций по повышению эффективности правосудия. Последние должны быть направлены на психологически оптимальное проведение всех этапов формирования судейского убеждения и принятия судом справедливого решения:

а) предварительное изучение материалов дела и решение вопроса о начале судопроизводства;

б) планирование судебного разбирательства и выдвижение судебных версий;

в) осуществление познания обстоятельств дела в рамках судебного следствия;

г) судебные прения и сопоставление оценок обвинения и защиты;

д) вынесение приговора (постановления, решения);

е) осуществление действий в соответствии с принятым судебным решением.

Психологический анализ судебной деятельности позволяет внутри нее выделить ряд специфических подструктур (сторон): познавательную, конструктивную, коммуникативную, организаторскую и воспитательную. Рассмотрим более подробно каждую из них.

Психологические аспекты судебной познавательной деятельности весьма своеобразны, прежде всего, в зависимости от процедурного контекста рассмотрения дел в соответствующих типах судов: уголовном, арбитражном, третейском, конституционном. Так, при рассмотрении в суде уголовного дела имеющиеся материалы предварительного следствия уже как бы задают готовую модель (версию) подлежащего исследованию события. Однако предложенная следователем версия всегда должна восприниматься судом только как вероятная истина, а поэтому суд по уголовному делу ее не только проверяет, но и проводит самостоятельное исследование всех обстоятельств, в том числе привлекая дополнительно истребованные в ходе судебного процесса доказательства. При этом сравнение имевшихся и дополнительно выявленных фактов и обстоятельств с различными нормами закона происходит практически на всем протяжении судебной деятельности, окончательно завершаясь лишь в совещательной комнате. Довольно специфичные внешние условия (поведение участников процесса, в целом обстановка в зале суда, общественное мнение, внимание средств массовой информации и пр.) могут как облегчать, так и затруднять процесс судебного познания. Поэтому познавательная деятельность суда должна быть направлена на изучение не только доказательственных фактов, но и источников их происхождения. Последнее же связано с необходимостью углубленного изучения психологии лиц, являющихся источником информации в суде (подсудимого, свидетелей, потерпевших и др.), а также с отслеживанием и учетом психологических закономерностей групповой динамики взаимодействия и взаимоотношений сторон в судебном процессе (прокурор, адвокат, присяжные заседатели и др.).

Учитывая, что при любом виде дел процесс познания в суде, как правило, проводится открыто и состязательно, судья должен создать все необходимые условия для глубокого и всестороннего познавательного исследования доказательств в соответствии с требованиями процессуального законодательства (УПК, ГПК). Как председательствующий он обязан для установления истины:

– проявлять максимум внимательности, активно воспринимать и запоминать информацию;

– задавать только логически продуманные, этически выдержанные вопросы;

– активно устранять попытки внушающего или манипулятивного воздействия на участников процесса, чтобы вызвать у них психические состояния, которые могут вести к даче ложных показаний.

Значительная активизация познавательной деятельности членов суда обычно наблюдается в ходе судебных прений, где с различных точек зрения всесторонне вскрываются данные по объективной и субъективной сторонам преступления. Однако здесь могут возникнуть и затруднения в мыслительной деятельности, т. к. возникает не только плюралистичность взглядов, но и могут оказываться через коммуникацию суггестивно-манипулятивные воздействия.

Сущность конструктивной деятельности суда состоит в принятии решений по возникающим спорным вопросам и вынесении приговора. Ее продуктивная реализация требует от членов суда профессионального отношения к своим обязанностям: высокоразвитого правосознания, понимания большой ответственности за свои действия и последствия принимаемых решений.

Конструктивная деятельность суда складывается из целой серии последовательно реализуемых действий:

1) полновесного выявления и тщательной проверки всех фактов, относящихся к делу и учитываемых в решениях;

2) обязательного выслушивания мнения всех заинтересованных сторон как по поводу совокупности фактов, так и по поводу предполагаемого решения;

3) принятия конструктивного решения каждым из членов коллегии судей;

4) коллективного обсуждения всех выявленных фактов и вынесение окончательного решения по делу – приговора.

Как известно, законодательное гарантирование свободы личного убеждения судьи, лежащего в основе каждого принятого решения по конкретному делу, облекается в особые процессуальные формы, которые предусмотрены в законодательстве в виде конкретных определений, постановлений и других форм решений. Большая часть единоличных решений судьи (например, о принятии дела к своему производству, о назначении дня слушания, о вызове свидетелей и т. п.), как правило, не вызывает затруднений ни у него самого, ни возражений со стороны участников судебного процесса. В то же время решения, принимаемые на различных стадиях рассмотрения дела, в суде могут вести к возникновению судебных ошибок, которые обусловлены или недостаточной квалификацией, или проявлением индивидуально-психологических особенностей.

Наличие у судей психологической установки в отношении подхода к рассмотрению определенного типа уголовных дел характерно примерно для 50 процентов случаев отмены приговоров, как не отвечающих требованиям закона. Так, примером негативного влияния обвинительной установки судей, которая сформировалась у них во многом под влиянием внешнего давления, выступает несправедливое решение о смертной казни ряда обвиняемых по ставшему достоянием гласности в 80-х годах «витебскому делу».

Характер конструктивной деятельности суда усложняется, когда возникают не только объективные помехи (недостаточный объем удостоверительных фактов, неявка вызванных свидетелей и т. д.), но и существуют субъективные затруднения (нарушается по тем или иным субъективным причинам порядок судебного заседания, возникают конфликтные противостояния сторон, проявляются негативные групповые социально-психологические закономерности и др.)

Как известно, совещание судей по становлению приговора и вынесение решения присяжными есть деятельность формально-неформальных групп. Сложный процесс постановления законного, обоснованного, справедливого и воспитательно эффективного приговора требует глубоко конструктивной интегративной деятельности судей. И хотя порядок совещания судей строго процессуально предопределен статьями УПК и ГПК РФ, но в процессе постановления приговора может иметь место активное действие и психологических факторов. Так, несмотря на провозглашенную законом независимость волеизъявления судей, они часто действуют как группа, где весома роль группового лидера (им может быть необязательно председательствующий), действуют социально-психологические механизмы внушения, подражания, заражения. Поэтому влияние социально-психологических закономерностей и механизмов может вести к конформизму в решениях, к реализации стереотипно-формального подхода к рассмотрению сложных проблем (например, определение виновности подсудимого) и другим негативным для отправления правосудия моментам.

В групповой динамике поведения жюри присяжных часто наблюдаются феномены «влияния большинства», «групповой поляризации» и ряд других, которые могут вносить субъективные искажения в требуемое законом объективное вынесение справедливого вердикта.

Весьма специфичные психологические закономерности имеет и коммуникативная подструктура деятельности суда. При всем многообразии взаимоотношений, возникающих в ходе судебного разбирательства по уголовным делам, их условно можно разбить на четыре основных группы:

– взаимоотношения «по вертикали», т. е. судей с участниками судебного разбирательства (с гособвинителем, защитником, подсудимым) и остальными субъектами судебного процесса (свидетелями, экспертами и пр.), а также отношения с присутствующими в зале судебного разбирательства гражданами, не являющимися участниками судебного разбирательства;

– взаимоотношения «по горизонтали», т. е. между судьей и народными заседателями, судом и жюри присяжных, между государственным обвинителем и защитниками, между свидетелями, потерпевшими, экспертами и другими участниками процесса, между гражданами, присутствующими в зале;

– взаимоотношения между подсудимыми в ходе рассмотрения групповых уголовных дел;

– взаимоотношения в целом с судебной аудиторией как определенной группой людей, которую в ходе суда необходимо превратить в аудиторию с единой позитивной психологической направленностью.

В связи с тем, что существуют особенности в построении отношений и характера общения по всем указанным четырем группам, то задача суда их не только регулировать в процессуальных рамках, но и подчинять эффективному развитию для установления истины, вынесения объективного приговора и его последующего исполнения.

Как известно, участвующие в судебном разбирательстве лица имеют свои собственные интересы, которые могут не совпадать с целями и общей направленностью правосудия. Отсюда и возникают разного характера конфликты, связанные с противодействием определенных лиц (например, подсудимого, потерпевшего и др.) объективному установлению истины. В этих случаях возникает необходимость воздействия на указанных лиц с целью изменения их установок, в том числе и в случаях дачи ложных показаний или отказа от них. Поэтому при реализации различных видов судебного допроса («обычного», «перекрестного», «шахматного») только психологически грамотное его построение и позволяет устранить как недостоверные, так и ложные показания.

Благодаря многочисленным исследованиям психологов установлено, что среди факторов, которые могут влиять на свидетельские показания, наиболее значимыми (в аспекте экспертного оценивания удельного веса) выступают следующие моменты:

а) формулировка вопросов (удельный вес 0,97), т. е. то, как и в какой форме они построены (например, наличие в вопросах скрытых предположений и пр.);

б) инструкция перед опознанием (0,95). Она может повлиять на готовность свидетеля сделать опознание и/или на вероятность того, что свидетель может опознать конкретного человека (особенно при инсценировках преступлений);

в) позднейшая информация (0,87). Показания свидетелей часто могут основываться не только на том, что они фактически видели, но и на информации, полученной ими позже (например, обсуждение событий может изменить воспоминания или расширить их);

г) точность против уверенности (0,87). Уверенность свидетеля не является надежным признаком того, что его опознание точно, т. к. люди могут обладать различным уровнем решительности;

д) установки и ожидания (0,85). На восприятие и воспоминания свидетеля могут повлиять его внутренние установки и ожидания (например, этнические).

Учитывая вышеуказанные моменты, ведущие к искажению в свидетельских показаниях, в ходе перекрестного судебного допроса стороны, участвующие в процессе, имеют возможность ставить вопросы допрашиваемому по одному и тому же обстоятельству в целях проверки, уточнения или дополнения его показаний. Традиционно перекрестный допрос проводится после обычного допроса, где допрашиваемый в свободном рассказе уже изложил все известное ему по делу и ответил на поставленные вопросы, а поэтому цель перекрестного допроса – в рамках определенной темы конкретизировать обстоятельства, вскрыв пробелы и погрешности, уточнить детали и изобличить допрашиваемого в даче ложных показаний. Успешное проведение последнего зависит от согласованных действий судей и участников процесса (обвинителя, защитника и др.).

Сущность же «шахматного судебного допроса» состоит в том, чтобы при допросе одного лица попутно ставить вопросы другим лицам по тем обстоятельствам и фактам, о которых идет речь в данный момент. Целью такой процедуры является подтверждение или опровержение показаниями других лиц сведения, полученного в ходе допроса другого лица. При шахматном допросе попутные вопросы могут быть поставлены в любой последовательности, к любым ранее уже допрашиваемым участникам процесса.

При всех формах допроса обвиняемого для их успешного проведения используются тактические подходы и психотехнические приемы, разработанные судебной психологией и криминалистикой на основе обобщения эффективной судебной практики. Наиболее часто используются такие приемы, как сопоставление, уточнение, детализация (конкретизация), контроль, напоминание, наглядность.

При допросе обвиняемого всегда важным является не то, чтобы он подтвердил свои показания, данные на предварительном следствии, а актуально, чтобы им на суде были даны объективно правильные показания по делу. В этой связи, несмотря на характер поведения подсудимого, связанный с признанием или нет им вины, общая тактическая схема допроса должна строится по следующему алгоритму: установление психологического контакта, от нейтральных фактов к узловым обстоятельствам дела в ходе свободного рассказа и далее к перекрестному или шахматному допросу. Поэтому только на заключительных этапах постановка перед подсудимым неожиданных вопросов или вопросов «издалека», по форме кажущихся несущественными, но все дальше и глубже заводящих подсудимого в «ловушку», пока он не окажется в затруднении в силу противоречивости данных им же самим показаний, – эти и другие приемы, позволяют судьям и прокурорам вскрывать ложность даваемых показаний и изменять подсудимому свою позицию в части освещения тех или иных обстоятельств рассматриваемого дела. Это происходит потому, что постановка перед подсудимым с учетом особенностей его личности и текущего психологического состояния детальных вопросов, ответы на которые не были ни им, ни его защитником заранее продуманы, а также вопросов, направленность которых ему не ясна, всегда затрудняет быстрое ориентирование, не позволяет должным образом продумать и дать выгодный для себя ответ. Полезным для выявления лжи является также проведение в суде дополнительного и повторного допросов, которые позволяют тщательно конкретизировать и детализировать, уточнить и сопоставить показания.

Определенные трудности представляет допрос несовершеннолетних подсудимых. В силу интеллектуально-культурных и личностно-возрастных особенностей в отношении несовершеннолетних требуется при допросе, с одной стороны, проверить не берет ли в силу «ложных идеалов» он вину на себя в преступлении, которое совершил другой (например, взрослый), а с другой стороны – способен ли он давать полноценную информацию из-за имеющегося уровня социальной и психологической зрелости по сути случившегося и задаваемых ему вопросов.

Существует психологическая специфика и в допросе свидетелей и потерпевших. Так, учитывая, что при судебном разбирательстве показания вновь даются, как правило, после значительного промежутка времени от первичного допроса на предварительном следствии, а также в условиях гласности, обусловленной присутствием судебной аудитории, то суду требуется учитывать возможные искажения: или из-за процесса забывания, присущего человеческой памяти или из-за особенностей ролевого личностного поведения (например, феномена «публичности поведения»). В этой связи, если свидетели не могут вспомнить какие-либо интересующие суд факты, то их с учетом закономерностей функционирования памяти (ретроактивное, проактивное торможение) следует допрашивать с учетом обстоятельств, непосредственно предшествовавших этим фактам или следовавших за ними. В случае же ролевого поведения свидетелей, потерпевших, которые не хотят предстать перед судебной аудиторией в «неприглядном виде», их избранные поведенческие стереотипы могут быть разрушены за счет тактики и приемов ведения перекрестного или шахматного допроса, а также убеждения в важности следования гражданскому долгу, нравственным и общечеловеческим ценностям.

Особую сложность представляет и допрос малолетних и несовершеннолетних свидетелей и потерпевших. Малейшие нарушения в тактике допроса (его затяжной характер, влияние внушающих воздействий и пр.), а также несоблюдение его процессуальных прав (например, возможности присутствия родителей, воспитателей) может вести к неадекватностям в показаниях или даже ложно-ситуативной интерпретации интересующих суд фактов.

Достаточно специфичной в психологическом плане является и организационная подструктура судебной деятельности. Так, подготовка и проведение судебного процесса требует тщательного продумывания и планирования решения следующих задач:

– по определению источников информации и путей их сбора;

– организации судебно-процессуальных действий;

– координации деятельности участников судебного разбирательства;

– экономии процессуальных средств и оптимизации сроков деятельности;

– организации воспитательно-профилактических мероприятий.

Учитывая, что планирование и организация судебной деятельности носит творческий характер, состоящий в выборе наиболее эффективных процессуальных действий, их систем, степени и последовательности использования, здесь многое зависит от личностных качеств и профессионализма участников судопроизводства. При этом судья как главный организатор процесса должен обладать развитыми интеллектуальными и креативными свойствами личности, высоким уровнем организаторских способностей, самоорганизованностью, настойчивостью, выдержкой и рядом других качеств.

Воспитательная подструктура деятельности суда, прежде всего проявляется в том, насколько полно, объективно, а также с соблюдением этических норм и прав человека рассматриваются в судебном заседании все обстоятельства дела.

Всегда огромное воспитательное воздействие имеют и процедуры оглашения вердикта присяжных, приговора суда, последнего слова подсудимого. Если приговор был справедливым, отвечал требованиям закона о соразмерности наказания тяжести совершенного преступления и личности подсудимого, был предельно четким, ясным и доходчивым для понимания всех присутствующих в зале судебного заседания, то все это оказывает позитивное воспитательное влияние не только на судебную аудиторию, но и на общественное мнение.

Воспитательное воздействие суда может продолжаться и после вынесения приговора. Это имеет место в тех случаях, когда, во-первых, после определения меры наказания, не связанной с лишением свободы, возникает необходимость оказать помощь осужденному в организации процесса самовоспитания, в контроле за процессом перевоспитания в трудовом коллективе и по месту жительства, а во-вторых, возникает необходимость контроля за бывшими осужденными, получившими условно-досрочное освобождение из мест лишения свободы.