Русская народная свадьба

Детство, молодость, зрелость и старость - таковы ступени человеческой жизни. Издревле этапы взросления человека сопровождались определенными обря­дами. И самым торжественным и красивым из них, пожалуй, был обряд, отмечающий переход от беззаботной молодости к мудрой зрелости, - свадьба. До брака молодой парень в де­ревне всерьез не принимался, обращались на «Вы» только к женатому мужчине. Неуверенно чувствовала себя и девушка. По сути подготовка к свадьбе велась всю сознательную жизнь. Девочки уже с семи лет осваивали прялку, ведь им предстояло подготовить полный набор свадебных даров для семьи жениха, будущего мужа и даже детишек. С малолетст­ва учили осваивать хозяйственные навыки и мальчика - бу­дущего главу семейства.

Рассмотрение представленной темы начнем с опреде­ления основных понятий. В. Даль определяет брак как «за­конный союз мужа и жены, супружество, таинство венчания, соединение четы церковью». Несколько иное значение имеет понятие «свадьба». В БСЭ свадьба определяется как праздничный обряд, сопутствующий заключению брака.

' Панкеев И. Обычаи и традиции русского народа. М: Олма-Пресс, 1999. С. 17.

Интересна этимология слова «свадьба». На этот счет существует не­сколько мнений. Некоторые ученые предполагают, что оно произошло от имени римской богини Свады, другие произво­дят его от глагола «сводить», «соединять». Третьи, и этой версии будем придерживаться мы, от древнего слова «сва­таться», означающего - сговариваться, соглашаться.

Приступая к характеристике свадебного обряда в це­лом, необходимо обметить, что он является одним из наибо­лее сложных комплексов традиционной культуры. Свадебный обряд можно рассматривать как совокупность ритуальных действий символического, магического и игрового характера. С другой стороны, свадебный обряд представляет собой со­вокупность элементов материальной (одежда, головные убо­ры, украшение жилища, свадебные повозки, ритуальная пи­ща, атрибуты магических действ) и духовной культуры (сло­весного, музыкального, хореографического фольклора, теат­рализованного действа). В то же время это явление несколько выходило за рамки понятия его исключительно как элемента культуры, так как в свадебном обряде отражались и тесно переплетались и социально-правовые отношения, и верова­ния, и мораль, и этика.

Свадебный обряд очень древний, его корни уходят в седое язычество. Сегодня невозможно восстановить целост­ную картину свадебного обряда тех времен. До нас дошли лишь его осколки, которые мы сегодня пытаемся собрать в мозаичную картину и восстановить по ней прошлое. А. Те­рещенко пишет по этому поводу: «Какие обряды соверша­лись между славянскими племенами — об этом мы весьма мало знаем. Нестор говорит, что поляне были нрава кроткого и тихого; ... Жених не ходил за невестою, но вечером приво­дили ее к нему, а поутру приносили ее приданое. Древляне жили в лесах подобно зверям; в ссорах убивали друг друга и браков не знали. Молодые люди обоего пола сходились на игры между селениями, плясали и пели бесовские песни, потом уводили с собою невест; жили с ними без совершения обрядов ...»

' Терещенко А. В. Быт русского народа. 4.2,3. М: Русская книга, 1999.

Судя по всему свадьба, как обрядовое оформление брака, получила развитие в период патриархата, когда ' прочно утвердилось единобрачие и поселение супругов в до­ме мужа. Языческий брак соединялся узами перед идолами богов, являющихся покровителями плодородия,- Светлояра, Даждьбога. Покровительствовала бракам и богиня любви Ла­да. В историческом обозревателе «Синопсис», изданном в 1674 году в Киеве, говорилось: «Готовящиеся к браку, помощию бога Ладо мняще себе добро веселие и любезно житие стяжати ... Ладу поющие: Ладо! Ладо! и того идола ветхую прелесть диавольскую на брачных веселиях, руками плещущи и о стол биюще, воспевают».

Поклонялись брачующиеся и Солнцу - свету. С этим связаны обряды поклонения огню. В предсвадебный день не­веста плакала перед разожженным очагом. Ей вторили подру­ги. Впервые входя в дом мужа, новобрачная подходила к пы­лающему очагу.

Отзвуки старинных обрядов невероятным образом дошли до наших дней. До сих пор мы употребляем выраже­ние «свадьбу ладить», «жить ладно», а детям напеваем пестушку «ладушки», сопровождающуюся битьем в ладоши, ко­гда-то являющимся частью обрядового воспевания славян­ской богини любви и браков.

Элементам древнего обряда свадебного поклонения огню также предстояла долгая жизнь. Сваха, приходящая в дом не­весты, обязательно грела руки у печи, специально для этого ра­зожженной, что служило знаком благополучного сватовства.

С принятием христианства на Руси на языческую сва­дебную обрядность наслоились церковные обряды, пришед­шие из Византии. Церковь всемерно содействовала повсеме­стному утверждению обряда венчания, что было не так-то просто. Народ не собирался отказываться от традиционного отправления исконной свадьбы в угоду чужеземным веяниям, а ужиться вместе этим, казалось бы, взаимоисключающим действам — разгульной, веселой языческой пирушке и стро­гому христианскому обряду - было нелегко. Более того, дли­тельное время чуждый обряд попросту отвергался. Несколько веков подряд простой народ заключал браки без церковного благословения. Тем же грешили даже великие князья, за что были осуждаемы церковью как отступники благонравия и целомудрия. На презревших таинство церкви налагалась эпитимья на несколько лет, по прошествии которыхим дозволя­лось венчаться.

Однако несмотря на многовековую борьбу с язычески­ми пережитками церковь так и не одержала полной победы. Постановление церковного собора 1551 года «Стоглав» сви­детельствует, что в середине XVI века во время свадебного веселья играли «глумотворцы, смехотворцы, гусельники» и пели «бесовские песни». Когда молодые ехали венчаться, то перед ожидающим их с крестом священником еретики «ска­кали со всеми бесовскими играми».

Таким образом, до начала XX столетия в свадебном об­ряде русских ясно прослеживаются две резко контрастирую­щие части: церковный обряд венчания и непосредственно свадьба - веселый семейный обряд, уходящий корнями в да­лекое прошлое. Церковь признавала только брак, ею освя­щенный. В глазах же крестьян брак не считался действитель­ным, если совершалось только венчание, но не отмечался традиционный свадебный пир. Интересно то, что и феодалы, вплоть до князей и царей соблюдали наряду с церковными и народный свадебный обряд. Не случайно великокняжеские и царские свадьбы XVI - XVII веков во многом сохраняли чер­ты традиционного свадебного обряда.'

При рассмотрении основных элементов свадебного об­ряда необходимо сделать следующие оговорки. Земля русская велика, поэтому бесконечно разнообразны ее природные ус­ловия, национальные черты, этнические различия бытового уклада народа. Совершенно очевидно, что и особенности свадебной обрядности будут в полной мере определяться и варьироваться в зависимости от этих условий, представляя собой .разнообразные и неповторяющиеся варианты.

' Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского наро­да. М: Экономика, 1993.

Поэтому рас­сматривать данную проблему необходимо не абстрактно, а соблюдая строгую приуроченность к конкретному месту, времени и сословию, для которого он характерен. Подобный подход представлен в книге Д. М. Балашова и др. «Русская свадьба», где подробно описан свадебный обряд крестьянства восточной части Вологодской области конца XIX века.

К сожалению, в данном учебнике мы не можем при­держиваться этого основополагающего принципа в связи с ограниченностью его объема. Поэтому попробуем выделить и кратко охарактеризовать наиболее общие черты территори­альных, временных и сословных традиций свадебного обряда, не затрагивая множества подробностей.

Лучшей порой для проведения свадеб считались осень, когда страда позади, урожай уже собран, есть что выставить на пиршественные столы, и зима, период между двумя по­стами, от Святок до Масленой недели. Возраст вступающих в брак, как правило, был невелик, по современным понятиям молодожены были почти детьми. Один иностранный писа­тель XVI века отмечал, что девицы 10-11 лет были уже же­нами. Такой обычай соблюдался не только простым сослови­ем, но и дворянством, и великими князьями, хотя церковь из­древле противилась этому обычаю Ранние браки были за­прещены указом Петра Великого, изданном 23 марта 1714 года. Согласно указу, мужскому полу вменялось вступать в брак не ранее 20 лет, а женскому - 17 лет. Екатерина II в 1775 году издала указ, повелевающий обвенчавшихся мужского пола моложе 15 лет, а женского 13 лет - разводить, а священ­ника лишить сана. В 1830 году величайшим указом было за­прещено венчать браки, если жениху нет 18 лет, а невесте -16 лет. Этим правилам руководствуется церковь и по сей день. С другой стороны, церковь всегда не одобряла браки, заключенные очень пожилыми людьми. В церковной практи­ке принято не венчать лиц, имеющих более 80 лет от роду.

Девушек обычно отдавали замуж по воле родителей, не интересуясь их мнением И это несмотря на то, что еще в 1701 году был издан указ Петра I, постановляющий, что ро­дители не должны принуждать ни детей, ни слуг своих к бра­косочетанию без родительского благословения! Не удиви­тельно, что ухажер девушки на вечеринках и посиделках ред­ко становился ее мужем. Для родителей были важны не деви­чьи привязанности дочери, а хозяйственный достаток и хо­роший род будущего зятя.

Свадебный обряд развертывался в несколько этапов, которые можно определить как предсвадебный, свадебный и послесвадебный. Каждый этап разбивался на более мелкие эпизоды, содержание которых варьировалось в зависимости от местных условий.

Свадебный обряд состоял из нескольких эпизодов.

Русская свадьба начиналась со сватовства. Этот сва­дебный эпизод носил и другое название — смотрины, лады Ехать сватать самому жениху не полагалось Эту функцию выполняли сват и сваха. Они отправляются в дом жениха или невесты (в зависимости от того, чья сторона выступала ини­циатором свадьбы). Разговор между ними обычно начинали издалека, хотя обе стороны были прекрасно осведомлены о цели визита. Сваха рассказывала, что идет она издалека и за­шла к добрым людям погреться, а идет она от красной деви­цы, сердце которой изнывает по добру молодцу. После не­спешных переговоров, завершающихся, как правило, обоюд­ным согласием, свахе подносили чарочку вина Вскоре роди­тели жениха засылали нарядного свата с ответным визитом.

Следом за сватовством следовал сговор (рукобитье, до­говор, зарученье, пропой, пропивки ) - первое пированье в доме невесты, когда в присутствии гостей торжественно под­тверждался договор обеих сторон. Свахи, сваты и все присут­ствующие здесь садились за стол и угощались. На сговоре договаривались о сроках свадьбы, количестве гостей, прида­ном. Иногда рукобитье, запой и сговор составляли разделен­ные во времени (2 — 3 дня) эпизоды. Сговор являлся тради­ционным началом свадьбы, и с этого момента только в связи с исключительными причинами можно было отменитьили перенести свадьбу.

Со сговора начиналась долгая череда причитаний не­весты, в которых она уговаривала отца и мать отсрочить, а то и вовсе отменить свадьбу, жаловалась на свою тяжелую судь­бу, необходимость покинуть милый отчий дом и жить среди чужих людей. Даже если девушка выходила замуж за люби­мого, она непременно должна была показывать свое горе. Иное поведение непременно вызвало бы осуждение окру­жающих. Приведем один из вариантов причетов, представ­ленных в книге Н. П. Андреева «Русский фольклор», с кото­рым невеста обращалась к отцу:

«Не давай, кормилец-батюшко,

Ты свово-то слова верного,

Не крепи-ко меня девицу,

Крепко-накрепко и навеки.

Ты не бей-ко рука об руку,

Не мирися ты с разлучником.

Не пропивай, кормилец-батюшко,

За стаканом зелена вина

Ты мою-то красу девичью...»

Причитать невеста продолжала вплоть до венца, при­чем причеты отличались большим разнообразием. Приходя­щих навестить ее родственников, подруг, соседей невеста встречала особыми причетами: «Что вы долго так замешка­лись, мои подруженьки задушевные». Или: «Ты болезная моя

тетушка, не придешь ты, не проведаешь, меня-то ли, горюшу

горе-горькую».

После просватанья «сговоренка» уже не работала, а си­дела с подругами, помогавшими шить приданое.

Традиционным эпизодом свадебного действа был де­вичник - прощальная вечеринка, проходившая накануне сва­дебного дня в доме невесты. Нарядные девушки, подруги невесты, собирались в горнице. Велись разговоры о предстоя­щем празднике, пелись особые песни и причитания, выра­жающие горе расставания невесты с отчим домом, родителя­ми, девическими радостями Невеста расставалась и проща­лась со всем тем, что ей уже не придется носить, став замуж­ней женщиной, например, красивой девичьей повязкой. В не­которых местах на девичник приглашаются жених и его при­ятели. В этом случае жених приезжает непременно с подар­ками для невесты и ее подруг. Тогда вечеринка приобретает более веселый игровой характер, элементы трагического прощания невесты с атрибутами девичьей жизни уходят на второй план. Водятся хороводы, поются песни. В роли хоро­водницы часто выступает сама невеста. Девичник продолжа­ется до глубокой ночи.

Наутро следует баня. После «черной» реальной бани невеста иногда ходила «мыться» в воображаемую «белую ба­ню», существующую только в причетах. Продолжалось рас­тянувшееся на несколько дней тягостное прощание невесты с отчим домом, родными, подругами.

Наконец, близится апофеоз свадебного действа. Снаря­жается нарядный поезд жениха и его свиты - участников свадебного действа, который следует в дом невесты. Невеста, одетая в лучшее платье, со своими подругами и родными ожидает приезда жениха. В этот день она впервые предстает перед многочисленными участниками свадьбы и случайными зрителями, поэтому заранее принимаются особые меры для предохранения ее «от порчи и напуска». В платье закалыва­ются иглы без ушек, в карманы насыпается каменная крошка и т. п. Жениха тоже «охраняют», внимательно следя за тем, чтобы недобрые люди не бросили ему под ноги заговоренные предметы, разметают дорогу лиственным веником.

Чтобы жених сел рядом с невестой за столом а его ме­сто обычно специально занимают), надобно заплатить выкуп. За столами сидят недолго, здесь не принято сытно угощаться, ведь впереди - свадебный пир. Молодые же и вовсе не едят, и вскоре невеста, а вслед за нею и гости выходят из-за стола.

Перед выездом к венчанию молодых благословляют образами родители невесты.

Затем следует торжественный выезд всех участни­ков свадьбы к венцу. Невеста и жених едут в разных санях, каждый со своим поездом. С этого момента наступает эмо­циональный перелом свадебного действа, невеста уже не причитает, жалуясь на свою скорбную участь, мотивы кон­фликта, испытания, борьбы двух сторон исчезают, наступает

примирение. Обряд принимает веселый и жизнерадостный характер.

Жених и невеста вступают в храм, где происходит та­инство венчания. Священник, благословив новобрачных, бе­рет их за руки и трижды спрашивает: любят ли они друг дру­га и будут ли взаимно уважать? После троекратного «Да!» он обводит молодых вокруг аналоя. Новобрачным возлагаются на головы венцы. Священник возглашает: «Растите и множ-тесь!». После чтения молитвы благословляет брачующихся три раза крестом и произносит: «Что бог соединяет, того не расторгнуть человеку». Затем молодые пьют красное вино (мед), поданный им в чаше. Общая чаша являлась символом одной судьбы с едиными радостями и скорбями. Потом чашу бросали на землю и топтали ее ногами, приговаривая, что так должны погибнуть те, кто захочет посеять между ними раз­дор и несогласие. Присутствующие осыпали молодых зерна­ми и хмелем

Весь церковный обряд венчания сопровождался осо­быми -»венчальными» песнопениями

После венчания сваха сооружала невесте бабью при­ческу и одевала женский головной убор. Затем новобрачные ехали в дом жениха. У ворот их снова осыпали зернами и хмелем, а родители встречали хлебом - солью. Молодые па­дали в ноги к родителям, благословляющих их. Потом ново­брачных сажали за стол и угощали. Уже после приглашали за стол званых гостей. В некоторых местах церемония имела обратный порядок: молодые садились за стол последними. За этим столом уже было не слышно причитаний невес­ты - венчание уже позади, не звучали здесь и веселые и тор­жественные величания во славу молодых и гостей. На княжьем пиру, а именно так назывался этот свадебный эпи­зод, было принято всласть угощаться.

Один из заключительных свадебных эпизодов — сва­дебный пир в доме родителей молодой, называемый еще и отгостки, хлебины, столование, блинный стол. Сюда обычно приезжает молодой (или новобрачные вдвоем) с гос­тями и подарками. Здесь традиционно совершалось угощение тещей зятя блинами. Нередко разыгрывалось шуточное дей­ство, когда теща приносила блины, чтобы попотчевать люби­мого зятя и, получив от него подарки, тут же уносила угоще­ние: «Вот тебе, зятенька, и поел блинков!» Впрочем, блины вскоре возвращались на общий стол.'

Спустя некоторое время (на следующий или в этот же день) новобрачные возвращались в дом родителей жениха и пирование продолжалось.

Кратко охарактеризовав эпизоды свадебного действа, важно остановиться на одной интереснейшей особенности русской свадьбы - свадебных чинах. На Руси свадьбы не справляли, не проводили, а играли. Это выражение очень метко обозначало смысл развертывающегося на свадьбе теат­рализованного действа, роли в котором исполняли его непо­средственные участники - гости.

Главными героями свадебного действа, были, конечно же, жених и невеста или, как их называли, князь и княгиня.

В центре всеобщего внимания находился дружка. Функции дружки на русских свадьбах обычно выполнял один и тот же крестьянин, знавший не только весь порядок много­дневного ведения свадьбы, но и множество текстов молитв, стихотворных обращений, заговоров, присказок и обладаю­щий неплохими актерскими способностями. Обычно дружка совершал действия игрового характера и ритуального пре­дотвращения «порчи» жениха и невесты.

' Балашов Л. М. и др. Русская народная свадьба. М., 1985. 134

Так, после благословения родителями невесты образ­ами и хлебом - солью дружка «отпускал свадьбу»: он налеп­лял воск на волосы людей и гривы лошадей свадебного поез­да и обходил его трижды с иконой. Воск этот был запасен от свечи, стоящей во время пасхальной заутрени.

Подружье был помощником дружки и свахи. Он тоже был талантливым исполнителем.

Сваха, наряду с основной своей функцией - сватовст­вом, выполняла целый ряд обрядово - игровых действий:

причесывала жениха и невесту перед отъездом свадебного поезда, угощала гостей ( вместе с дружкой ) по особому эти­кету и, наконец, будила молодых утром вместе с дружкой.

Тысяцкий - начальник свадебного поезда. В роли тысяцкого обычно выступал крестный отец или родственник жениха, поэтому эту «роль» исполняли все время меняющие­ся лица. Тем не менее тысяцкий должен был знать опреде­ленные элементы свадебного фольклора.

Боярами или поезжанами именовались званые гости, приглашенные со стороны жениха или невесты. Они состав­ляли наиболее пассивную в исполнительском отношении часть действующих лиц.

Таким образом, старинный русский свадебный обряд был сродни развернутому театрализованному действу, в ко­тором существовал традиционный сюжет, были распределе­ны роли и синтезированы различные виды народного творче­ства (пение, заговоры, танец, декоративно-прикладное твор­чество и др.). Не случайно в народе говорили, что свадьбу «играют».

Вместе с тем, традиции русской свадьбы - это вопло­щение исконных ценностей семьи, домашнего очага, продол­жения рода, матери и материнства.

Сохранение и передача этих ценностей новым поколе­ниям имеют важное значение и в наши дни, когда растет ста­тистика распада семей, детской беспризорности и других проблем, корни которых - в утрате исконных народных тра­диций создания семей.

Похоронный обряд

Неизбежное завершение человеческой , жизни - смерть издревле сопровождалась определенным ритуалом. Об этом свидетельствуют археологические находки захоронений, относящихся еще к неандертальскому периоду, обнаруженные на тер­ритории Европы и Азии. Древнейшая погребальная об­рядность представляла собой не только комплекс опре­деленных ритуальных действий с телом покойного. В основе ее лежало миропонимание древнего человека, сложившаяся система представлений о мироустройстве, смысле жизни и смерти, душе и загробном мире. Можно с уверенностью заключить, что вера в посмертное суще­ствование души сложилась еще в первобытнообщинном обществе.

Вера в загробный мир свойственна всем народам, хотя представление о том, каким образом душа покидает тело, ка­ково ее посмертное существование и что собой представляет загробный мир, существенно разнятся. Наиболее общими в этих представлениях являлась картина загробного мира, ко­торый виделся подобным земному, но насыщенным теми бла­гами, которых очень не хватало людям на земле.

Своеобразная система представлений и обычаев прово­дов, захоронения и поминания умерших существовала и у наших предков - восточных славян.

Согласно древнеславянским верованиям, душа покида­ет тело со смертью человека. Она возносилась вместе с ды­мом погребального костра и отправлялась в далекую страну мертвых. По представлениям древних, эта страна могла нахо­диться и на земле, и на небе, и под землей. Представления о нахождении загробного мира под землей, очевидно, и опре­делили наиболее распространенный способ погребения в земле. Как уже отмечалось, загробный мир мог находиться и на земле. Эта «сторонушка», как ее именовали в похоронных плачах, находится далеко от людских глаз, в недоступном живым месте. Мир мертвых мог располагаться на неведомом затерянном острове в «море - океане» и в дремучем лесу. От­голоски представлений о лесе как обиталище души нашли отражение в русских календарных обрядах похорон Костро­мы, Кузьмы и Демьяна. Антропоморфные чучела этих мифо­логических персонажей хоронились в лесу. Мир предков мог находиться в низовьях реки или путь к нему лежал через ре­ку. Вспомним обрядовые похороны Русалки. Чучело, изобра­жающее Русалку, укладывалось в гроб, похоронная процес­сия двигалась к реке, где с Русалкой прощались и бросали ее в воду. Встречающийся в похоронных плачах мотив пере­правления через реку, ритуальные действия на похоронах (бросание в воду полотенца, чтобы покойнику было чем уте­реться) тоже подтверждали эту версию Местопребыванием мертвых могло быть и небо. Представления о загробном мире как небесном саде, очевидно, сложились уже в дохристиан­скую эпоху.

Достаточно подробное описание этого обряда пред­ставлено в книге В. А. Терещенко «Быт русского народа»'. Автор основывается на записках арабского путешественника, посетившего Русь в начале Х века и ставшего свидетелем об­ряда погребения вождя волжских славян. В наиболее общих чертах обряд заключался в сооружении погребального костра и сожжении на нем покойного вместе с его женой, слугами, конем, любимыми домашними животными, оружием, день­гами, напитками и яствами. Умерщвление живых людей и захоронение вместе с усопшим господином являлось этниче­ской нормой того времени. Более того, пережившая мужа же­на считалась поношением для семейства, а слуги, пожелав­шие добровольно уйти со своим господином, дабы ухаживать за ним в другом мире, удостоенными великой чести.

Значительной трансформации погребальная обрядность подвергалась с принятием на Руси христианства. В основу христианской погребальной обрядности был положен догмат о воскресении из мертвых. В соответствии с ним жизнь человека представлялась кратковременным земным пребыванием, а физическое тело - бренным сосудом для бессмертной души.

' ТерещенкоВ. А. Быт русского народа. Ч 2,3. М., 1999.

Души праведников попадали в рай - небесный сад бесплот­ного блаженства, где нет ни слез, ни печали, ни воздыханий, а жизнь — беспечная. Грешникам предстояли вечные страш­ные мучения в мрачном сумрачном подземелье - аду.

Христианство выступало против сожжения умерших по римскому обычаю и курганных захоронений и восприняло древнеиудейский обычай погребения - предание земле. Впервые на Руси по этому обряду был похоронен княгиней Ольгой ее муж князь Игорь. Между тем новый обычай захо­ронения прививался с трудом как до, так и после крещения Руси. Поначалу предание земле считалось княжеским обря­дом. Простолюдины хоронили своих покойников согласно древнему обычаю. По свидетельству летописца Нестора, огнесожжение умерших встречалось у вятичей и кривичей вплоть до начала XII века. А отголоски древнего обряда до­жили до конца XIX века: в Тульской и Калужской губерниях на христианской могиле после похорон разводили языческие костры. Древние погребальные избушки - домовины, столпы сохранились в северных областях до начала XX века. Не­смотря на то, что церковь веками боролась с языческими пе­режитками, в том числе и в похоронно - поминальной обряд­ности, дохристианские элементы оказались чрезвычайно ус­тойчивыми и жизнеспособными. Таким образом, с установ­лением христианских обрядов многие черты народной обряд­ности не исчезали, а как бы вплетались в основу религиозных обычаев. Вот почему, переходя к анализу христианского по­гребального обряда, мы намеренно не будем разделять право­славные и народные обряды погребения и поминовения, представляя их, как и в реальной жизни, в едином комплексе.

Особое место в традиционной русской культуре зани­мали традиции и обычаи подготовки к смерти. По понятиям русских, умереть «своей смертью» в окружении родных и полной памяти считалось благодатью. Наши предки верили, что если человек умирал быстро и без мучений, его душа по­падала в рай, если же долго страдал перед смертью, то это была кара за грехи: его ждал ад. Страшились случайной, не­чаянной смерти: умереть вдали от родных, ни с кем не про­стившись, без покаяния.

На Руси считалось очень важным быть заранее готовым к смерти. Существовал обычай при жизни приготавливать себе смертную одежду, кстати, сохранившийся до нашего времени.

Человек, предчувствующий близость смерти, старался совершить добрые дела. Благочестивым считалось частое по­сещение церкви, раздача милостыни, оплата собственных долгов и прощение чужих.

Сразу же после смерти человека зажигают лампаду или свечи, которые горят до тех пор, пока в доме находится по­койник Тело умершего обмывают. Омовение водой символи­зирует духовную чистоту жизни умершего, а также будущее воскрешение и предстояние перед лицом Божьим в чистоте и непорочности. Омовение совершалось у порога избы. Покой­ника клали на солому ногами к печи и обмывали два - три раза теплой водой с мылом из глиняного горшка.

После обмывания умершего одевали в чистые одежды, сообразно его званию и служению. На умершего мирянина одевали большей частью саван - белый покров, напоминаю­щей об одежде крещения. Женщин было принято хоронить в платках: молодых - в светлых, пожилых - в темных. Особен­ной была похоронная одежда умершей девушки или парня. Их смерть совпадала с брачным возрастом. Это служило ос­нованием для совмещения погребального обряда со свадеб­ным. Девушку одевали в подвенечный наряд, готовя ее к по­гребению как невесту.

Пока гроб не был готов, покойника клали на лавку, на солому, в переднем углу избы, лицом к иконам. В избе со­блюдали тишину и сдержанность. Над телом покойника днем и ночью читали псалтырь. Для этого приглашали либо цер­ковного чтеца, либо благочестивого мирянина. Родные и зна­комые приходили прощаться с умершим.

Гроб рассматривался как последний дом умершего Способы изготовления гроба трансформировались веками и в полной мере отражали эволюцию погребальной обрядности.

Гробы устилались изнутри чем-либо мягким, под голо­ву покойному клалась подушка, сверху полагалось покрыва­ло. Гроб окроплялся святой водой. Омытое и облаченное тело переносилось при чтении молитв в гроб. Уста покойника должны быть сомкнуты, руки - сложены крестообразно на груди, глаза закрыты. В руки полагалась икона Спасителя. Вокруг гроба ставили четыре свечи: в головах, в ногах и по обеим сторонам гроба, в совокупности образующие крест. От язычества осталась традиция класть в гроб пару белья, деньги и другие предметы обихода. На лоб усопшего полагался вен­чик, полученный в церкви при отпевании.

Сроки похорон, как правило, определялись по проше­ствии трех суток со времени кончины. Время похорон обыч­но назначал священник. Хоронили, как правило, после по­лудня, но обязательно до захода солнца, чтобы уходящее солнце захватило с собой душу умершего.

Порядок следования похоронной процессии в различ­ных регионах России в прошлом, да и по сей день оставался достаточно однотипным. Похоронное шествие возглавлял несущий икону, затем следовали один - два человека с крыш­кой гроба, узкой частью вперед, за ними - духовенство За духовенством несли гроб, далее шли близкие родственники. Траурную процессию заключали соседи, знакомые, любо­пытные Из суеверных соображений гроб несли не на руках, а на полотенцах, на жердях, на носилках. В некоторых местах доставляли мертвеца к месту захоронения на санях. Впослед­ствии сани перевертывали кверху полозьями или вовсе не использовали, бросая их на погосте, в лесу или в поле. При выносе покойника из дома проводился обряд первой встречи, символизирующий тесную связь мертвых и живых. Человеку, который первым встречался на пути процессии, вручалась краюха хлеба в полотенце. Первый встречный был обязан взять подношение и помолиться за новопреставленного В благодарность за это умерший первым встретит его на том свете.'

Перед опусканием гроба в могилу происходит послед­нее целование умершего близкими и родственниками. Свя­щенник вкладывал в руки мертвого отпустительную грамоту. В могилу опускали церковные свечи, горевшие во время от­певания. После опускания гроба в могилу каждый присутст­вующий кидал горсть земли. Затем начиналась поминальная трапеза: на могиле ели кутью. Бедным и нищим раздавали

угощение и деньги, чтобы молились о спасении души ново­преставленного.

До первой половины XVIII века принято было хоро­нить умерших в церквях и вблизи церквей. Особым указом от 31 декабря 1731 года было постановлено производить захо­ронения в специально установленных для этого местах за го­родом - кладбищах. При кладбищах строились церкви и ча­совни. Над местом захоронений воздвигались надгробные памятники. Традиция захоронения внутри храмов и монасты­рей сохранилась для знатных и именитых лиц, и это соверша­лось по особому разрешению духовных властей. В пользу этих церквей или монастырей вносились вклады.

В могилу умерших клали лицом к востоку, а в ногах ус­танавливали крест - символ спасения. Христианские обычаи ставить кресты на могилах умерших восходили к глубокой древности, он сложился около III века в Палестине и утвер­дился после установления христианства при Константине Ве­ликом. Особым образом погребали самоубийц. Их не хорони­ли на кладбищах, а зарывали в лесу. По народным поверьям, если нарушить этот обычай, то весь край постигнут небыва­лые бедствия. Отверженных, недостойных быть похоронен­ными на кладбище - воров, разбойников, казненных или

умерших от ран (но не самоубийц) хоронили в убогих домах без отпевания.

' Кузьменко П. Русский православный обряд погребения М: Бук-мэн, 1996. С. 84.

Из глубокой древности идет обыкновение совершать о каждом усопшем поминовение в особо важные дни, ближай­шие к его кончине. Это третий, девятый и сороковой день по кончине. Церковь установила ряд молений об «упокоении умерших и даровании им милости Божией и царства небесно­го», которые также совершаются по вышеперечисленным да­там. Такое поминовение называется частным, к нему отно­сятся третины, девятины, сорочины и годовщина. Кроме цер­ковного обряда поминовения - заупокойных литургий, пани­хид и литий в обряд поминовения входит и поминальная тра­пеза. Поминальные трапезы, учреждаемые в особо значимые дни, являются отголоском древних тризн, совершавшихся после погребения на могилах язычников.

Кроме дней частного поминовения, опосредованных в каждом случае датой смерти покойного, существуют дни все­общего поминовения усопших. К таким дням относятся т. н. родительские субботы. Родительскими их нарекли по обычаю называть всех покойников родителями. А субботами они именуются по дню их отправления: православная церковь установила в каждую субботу недели, в день покоя, поминать умерших и близких. Днями сугубого (особого) поминовения усопших являются пять вселенских суббот:

• Мясопустная родительская суббота (бывает за две не­дели до Великого поста),

• Троицкая вселенская родительская суббота (отмечает­ся на 49 день после Пасхи, перед Троицей),

•Родительские: вторая, третья, четвертая субботы Ве­ликого поста.

Поминки совершаются и по частным родительским дням: на Радуницу - во вторник Фоминой недели, на девятый день после Пасхи; в день Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи - 11 сентября по новому стилю; в Дмитриевскую родительскую субботу - за неделю перед 8 ноября н. с. -днем великомученика Дмитрия Солунского.

Множество традиций и обычаев, связанных с похоро­нами человека, отражает традиционное для нашего народа преклонение перед их памятью, милосердное и сострадатель­ное отношение к тем, кто навсегда покинул этот мир. Целая цепочка ритуальных действий, увековечивание памяти усоп­ших — проявления веры народа в бессмертие души.

* * *

Столетиями у русского народа, как и других народов, формировались традиции семейно-бытовых праздников и обрядов, развитие которых продолжается и в наше время. Попытки полностью заменить традиционную семейно-бытовую обрядность совершенно новыми (а их начиная с Ок­тябрьской революции предпринималось немало) не выдержа­ли испытания временем. Устойчивость старых традиций, в отличие от послереволюционных «комсомольских крестин» или «горбачевских безалкогольных свадеб», заставляет обра­тить особое внимание на эти культурные феномены Конечно же, никто не призывает сегодня полностью воссоздавать или реконструировать в современной жизни русскую традицион­ную свадьбу с многодневным ритуальным «плачем» невесты, звать на роды повивальную бабку или «выть» по покойнику. Однако совершенно очевидно, что критическое осмысление и возрождение элементов этих традиций сегодня имеют важное значение, так как дают возможность по достоинству оценить, сохранить и развить содержащийся в них богатейший опыт, которого так не хватает в нашем современном, лишенном идеалов и нравственных ориентиров, обществе.

Литература

Балашов Л. М., Марченко Ю. И., Калмыкова Н. И. Русская свадь­ба. М.,1985.

Забылин М. Русский народ: Его обычаи, обряды, предания, суе­верия и поэзия, собр. М. Забылиным. М., 1990.

Имена православные. Именины. Крестины. М., 1995.

Кагаров Е. Г. Состав и происхождение свадебной обрядности. Л.,1929.

Коскина В. Н. Русская свадьба. Владимир. 1997.

Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского на­рода. М..1993.

Кремлева И. А. Похоронно-поминальная обрядность русского на­селения Пермской области. М.,1980. Круг жизни. М., 1999. Лирика русской свадьбы. Л., 1973.

Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Вып.1 Младенчество, детство. М.,1991;Вып. 2. Детство. Отрочество. М.,1992; Вып. 3. Девичество. М., 1992; Вып.4. Свадьба. М., 1993. Обрядовые песни русской свадьбы Сибири. Новосибирск, 1981

Панкеев И. От крестин до поминок. Обычаи, обряды, предания русского народа. М., 1997.

Русские: семейный и общественный быт. -М., 1989. Русский народный свадебный обряд: Исследования и материалы Л., 1979.

Русский православный обряд венчания. М., 1996.

Русский православный обряд погребения. М., 1996.

Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси.. М., 1988.

Славянская мифология. М., 1995.

Старинные русские поминки усопших// Нива 1894. №8.

Терещенко А. Быт русского народа. М.: Русская книга, 1999

Чистов К. В. Семейные обряды и обрядовый фольклор// Этногра­фия восточных славян: Очерки традиционной культуры. Причи­тания. Л„ 1960.

Элиаш Н. М. Русские свадебные песни. Орел, 1996.

Энциклопедия обрядов и обычаев /Сост.: Брудная Л.И., Гуревич З.М., Дмитриева О. Л. СПб.: Респекс, 1996.