СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ

Историческая основа памятника. “Слово о полку Игореве” — величайшее творение древнерусской литературы, памятник мирового значения — появляется во второй половине XII в., когда окончательно оформилась феодальная раздробленность русского государства, на территории бывшей единой Киевской Руси образовался ряд относительно самостоятельных государств-княжеств. Отсутствие политического единства привело к ослаблению линии обороны от вторжения иноземцев. Участились набеги кочевников (половцев) на южные и юго-восточные границы. Отражение внешней угрозы, сохранение национальной независимости становится насущной задачей русского государства. Сознание единства Русской земли не исчезает, и культура в своей основе остается общерусской.

“Слово” рассказывает о событиях апреля-мая 1185 г., походе новгород-северского князя Игоря Святославича на половцев. Этот поход имел свою предысторию. В 1184 г. половцы напали на Киев в конце зимы. Киевские соправители — Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич — направили вслед за ними в погоню своих вассалов. Святослав — новгород-северского князя Игоря Святославича (своего двоюродного брата). Рюрик — переяславского князя Владимира Глебовича. Однако Игорь отказался от помощи киевских князей и на правах старшего отослал домой Владимира Глебовича, чтобы ни с кем не делиться добычей. В сражении с половцами Игорю помогла разлившаяся река, которая перекрыла кочевникам путь к отступлению в степь. Легкая победа окрылила новгород-северского князя.

Летом 1184 г. киевские соправители организовали большой поход в степь, собрав под свои знамена десять князей. Из потомков Олега Святославича (Ольговичей) не присоединился никто. Этот победоносный поход с восторгом вспоминает автор «Слова о полку Игореве»: Святослав «наступи на землю Половецкую, притопта хлъми и яругы, взмути рhки и озеры, иссуши потокы и болота. А поганого Кобяка изъ луку моря, отъ желзhных великыхъ плъковъ половецкыхъ, яко вихръ, выторже…». Хан Кобяк был захвачен в плен и заключен в гриднице Святослава в Киеве. Вскоре высокопоставленный пленник был казнен за многочисленные клятвопреступления. Это резко обострило отношения с половцами.

В феврале 1185 г. к границам Руси подошел хан Кончак с целью отомстить. Его войско было хорошо оснащено, была даже мощная камнеметательная машина для штурма больших городов. Но Святослав и Рюрик вновь внезапно напали на половцев и прогнали Кончака. У русских возникли планы закрепить победу: был задуман большой совместный поход на Дон летом 1185 г.

Все планы Святослава Всеволодовича нарушил нетерпеливый Игорь. Из-за сильной распутицы (гололеда) он не подоспел к месту битвы в феврале. Ранее же Игорь, как и многие другие князья, не раз обращался за помощью к половцам, заключая с ними политические союзы. В 1180 г., например, вместе с Кончаком (своим будущим сватом) выступал против киевского князя Рюрика Ростиславича. Желая повторить успех походов под предводительством Святослава и, может быть, доказать свою приверженность союзу русских князей, Игорь решает действовать против половцев самостоятельно. Итак, Игорь жаждал добычи и попытался повторить свой прошлогодний успех. Но оказался один на один со всей половецкой степью и потерпел позорное поражение, последствия которого принесли Руси страшные беды. Погибло большое войско (по подсчетам историков около 6000 человек). Гза напал на Путивль, Кончак осадил Переяславль, разгромил город Римов. Исправлять положение вынужден был Святослав Всеволодович.

Проблематика, художественное своеобразие. Описание похода князя Игоря встречается в Ипатьевской летописи, где детально рассказывается о случившемся: о сборах в поход, движении войска, двух сражениях, о триумфе и поражении русских, о нахождении Игоря в плену и его возвращении. Однако “Слово” — это не описание событий в их последовательности, а поэтический отклик на происшедшее.

Автор избегает подробностей, изложения фактов, точных датировок. Важнейшее место в произведении уделено лирическим размышлениям о причинах поражения, о судьбах Русской земли, ее славном и трагическом прошлом. Автор резко осуждает княжеские раздоры, оплакивает русских воинов.

Политический идеал автора “Слова” — единое русское государство, правителем которого является великий киевский князь, стоящий во главе союза русских князей, основанного на строгом выполнении феодальных обязательств по отношению к сильному сюзерену. Неслучайно автор идеализирует князя Святослава, показывая его могущественным правителем, мудрым дальновидным политиком, наделяя даром предвидения.

Автор доверяет Святославу Всеволодовичу свои заветные мысли и надежды, подхватывает “злато слово” великого Святослава, “съ слезами смhшено”, восторгается мужеством всех Рюриковичей и призывает выступить всем вместе “за землю Рускую, за раны Игоревы”. Поражение Игоря воспринимается как поражение всей Русской земли, которое больно отозвалось в сердцах всех русичей. “Слово” — это красноречивый призыв к самым могущественным русским князьям объединиться для защиты Руси от врагов, пламенное обращение к воинской чести, патриотическим чувствам каждого русича.

Во многом автор оценивает события с народной точки зрения: княжеские междуусобицы приносят горе и беды прежде всего простому пахарю: “Тогда по Руской земли рhтко ратаевh кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себh дhляче”. Вся система художественных средств и образов “Слова” органично связана с устным народным поэтическим творчеством. Это и фольклорные постоянные эпитеты: чистое поле, синее море, борзые кони, каленые стрелы, черный ворон и т.д., и отрицательные метафоры: “Немизh кровави брезh не бологомъ бяхуть посhяни — посhяни костьми рускихъ сыновъ”. Народное мироощущение проявляется и в поэтических образах Девы-обиды, солнца, печали, обильно текущей по Русской земле. Народен образ пира как смертной тризны: “Ту кроваваго вина не доста; ту пиръ докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую”. Однако образ кровавого пира не просто заимствован, в данном случае он приобрел и страшный конкретный смысл: враги сравниваются со сватами, но так и было на самом деле! (Между Игорем и ханом Кончаком уже была договоренность: в плену князь Владимир Игоревич женился на Кончаковне и возвратился на Родину уже «с дидятею».)

Использует автор и прием гиперболизации. Яркий пример — описание подвигов буй тура Всеволода, который напоминает былинного богатыря. Богатырь действует в одиночку, и князь Всеволод Святославич бьется как будто один, являя не только личную доблесть, но и храбрость всей своей дружины, своих опытных воинов-курян.

Несмотря на влияние фольклора, “Слово” — произведение литературное. Автор обращается не только к различным формам устной речи, но использует книжные выражения, метафоры: “растhкашется мыслию по древу”, “поостри сердца своего мужествомъ”, “свивая славы оба полы сего времени” и др. Большую роль в “Слове” играет феодальная символика, правовая лексика, лексика охотников, птицеловов.

Все художественные средства подчинены единой авторской мысли. Опираясь на лучшие традиции книжной и устной поэзии своего времени, автор проявляет себя как оригинальный неповторимый художник. Неподражаемы авторские определения “теплые туманы”, “серебряные берега”, “жемчужная душа”, “живые струны”. Истинный новатор, следуя художническому инстинкту, автор “Слова” смело нарушает канонические композиционные приемы средневековой литературы: хронологическую последовательность в изложении событий и однолинейность в развитии сюжета.

С подобным нарушением мы встречаемся, например, в эпизоде с солнечным затмением. Известно по летописи, что затмение солнца произошло в то время, когда Игорь с дружиной находился уже далеко в степи. Ничего изменить было нельзя, оставалось положиться на волю Божью. Автор “Слова” “передвигает” солнечное затмение: по сюжету получается, что знамение произошло в ответ на предпоходную речь Игоря (в действительности сказанную им еще до затмения солнца). В этом заключается важный идейный смысл: солнечное затмение становится своеобразной трагической увертюрой событий; грозное, недоброе предзнаменование (“и видh отъ него тьмою вся своя воя прикрыты”) настраивает читателя на соответствующий эмоциональный лад (созвучный авторскому), предвещая рассказ о страшном поражении Игоря, о тяжелых временах, наступивших в результате усобиц.

Перестановка служит и средством характеристики главного героя. Как человек средневековья Игорь понимает значение предзнаменования, сулящего неудачу, гибель, но тем не менее выступает в поход. Автор объясняет его поступок: “спалъ князю умь похоти и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго”. Таким образом в характере Игоря подчеркивается тщеславие, самолюбие, горячность, жажда личной славы (“ум князя уступил желанию”), недальновидность, безрассудство. Вместе с тем автор восхищается рыцарственностью Игоря: перед князем стоял выбор — покориться судьбе, поверив предопределению, или действовать вопреки судьбе, “ищучи себh славы”, руководствуясь высоким чувством воинской чести.

Впервые в древнерусской литературе герой предстает сложным, противоречивым. Автор не скрывает его положительных и отрицательных качеств: иногда любуется им, чаще осуждает, но показывает князя Игоря в двойственном освещении, делая большой шаг на пути к подлинному психологизму, реалистическому искусству. Это казалось настолько необычным для литературы того времени, что порождало сомнения в подлинности памятника.

Изображение похода Игоря и его поражения, плена часто прерывается повествованием о событиях в Киеве (таким образом, нарушается однолинейность сюжета) и историко-публицистическими отступлениями (выражающими личное авторское отношение) — воспоминаниями о событиях прошлых лет: о времени старого Владимира, войнах Олега Святославича и т.д. Автор использует все преимущества монументального историзма, все возможности “панорамного зрения”. Как летописец, он озирает Русскую землю с огромной высоты. Действие в летописи легко переносится из одного города в другой, даже из одного государства в другое (из России в Византию, например). Автор “Слова” использует тот же прием, охватывая своими призывами необъятные просторы Русской земли. Обращение к князьям как бы обходит все русские княжества по окружности: с крайнего северо-востока (обращение к Всеволоду Большое гнездо), далее через юг (к Рюрику Ростиславичу и его брату Давыду), на запад (к Ярославу Галицкому Осмомыслу, отцу Ярославны), затем на северо-запад (к князьям Волынским и Полоцким). И это не просто географический обзор, а обзор и оценка военных сил и политического положения Руси.

Художественное пространство “Слова” не только вбирает в себя географическое пространство — всю Русь и граничащие с ней земли и государства (“нhмци и венедици, греци и морава” и т.д.), где “звенит слава” русских князей, но и пространство историческое. Автор легко переносится то в “века Трояновы” (языческие времена), вспоминает “Бусово время” (IV в.), то возвращается в современность, к походу Игоря; то говорит о “крамоле” Олега Гориславича, деда Игоря, и его стычках с Владимиром Мономахом (начало XII в.); то рассказывает о судьбе беспокойного Всеслава Полоцкого, князя-оборотня (60-е г. XI в.); то задумывается о печальной участи князя Ростислава, утонувшего в реке Стугне, когда спасался от половцев (1093 г.). И каждое такое отступление не самодостаточно — отдельные, как будто не связанные друг с другом эпизоды объединены цельностью авторского замысла: найти источник зла, осудить, остановить княжеские раздоры и способствовать возрождению былого могущества и процветания Руси.

Кульминацией произведения, его идейным центром становится сон Святослава и его “злато слово”. Продолжая обращение великого киевского князя, автор также выражает боль утраты и призывает русских князей к единству. Автор “Слова” убеждает, что не только Игорь виновен в случившемся (хотя и не снимает вины с опрометчивого князя), — все, участвующие в раздорах, те, кто “ковал крамолу”, “сеял обиду”, говорил “се мое и то мое же”, принимал “малое за великое”, — все несут ответственность за бедственное положение Русской земли. Единоличный поход князя Игоря видится автору только частным проявлением общей болезни.

Самое первое лирическое отступление мы встречаем уже в начале “Слова”. Обращение к знаменитому певцу прошлого Бояну — это раздумья о таланте художника, о следовании традициям, о выборе собственного пути, о жанре своего произведения. Автор, безусловно, отдает должное поэтической манере Бояна, но, как заметил А.С.Пушкин, не собирается “тащиться по его следам”, не намерен говорить в угоду князьям. Иное содержание определяет и иные художественные приемы.

Установка автора: писать “по былинам сего времени”, т.е. о событиях реальных, исторически значимых для современности. Торжественная, витиеватая манера славословия Бояна (“растекаться мыслию по древу”) восхищает автора, но ему ближе язык «трудных» повестей, т.е. повестей, рассказывающих о ратных подвигах, воинских трудах, о скорбях и страданиях Русской земли, подвергавшейся неоднократно набегам иноплеменных. От “трудных повестий” — точность, динамичность, историческая конкретность “Слова”, сжатость повествования: “Игорь къ Дону вои ведетъ!”.

Важную роль в “Слове” играет такой композиционный прием, как противопоставление (“поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря”). Поэт-переводчик А.Чернов обратил внимание на “зеркальность” композиции памятника. Начало и конец “Слова” соотнесены и противопоставлены друг другу. Чувство трагизма и обреченности в начале — сменяется в финале радостью и торжеством. Солнце, “заступающее тьмою путь” перед походом, после возвращения Игоря из плена “светится на небесh”. Обещание Игоря “главу свою приложити, а любо испити шеломомъ Дону” заменяется в конце произведения речью Бояна и Ходыны: “Зло ти тhлу кромh головы - Руской земли безъ Игоря”. Прямо противоположно и поведение природы: враждебное в начале — “орли клектомъ на кости звhри зовутъ; лисици брешутъ на чръленыя щиты”, в финале “Слова” — “соловии веселыми пhсньми свhтъ повhдают”.

Природа в “Слове” — одно из действующих лиц, как человек, один из центральных художественных образов, созданный на основе традиций народной лирики. Природа сопровождает все действия Игоря и его воинов: то бросает им вызов, грозит, то “сопутствует” с любовью, помогает. Плач природы сливается с плачем русских женщин, предвещая плач Ярославны.

Ярославна, горюющая по своему мужу, — идеал русской женщины XII в. Этот образ, исполненный глубокой поэзии, неизменно привлекает к себе внимание художников, поэтов, переводчиков. Сила любви и верности, забота не только о своем ладе, но обо всех русских воинах, делают мольбу Ярославны магическим заговором-заклинанием. Ветер, реки, солнце откликаются на ее призыв и помогают Игорю бежать из плена.

Автор использует замечательный художественный прием, чтобы оправдать своего героя: бегство Игоря из плена содержит сказочные элементы, например, мотив оборотничества —“Игорь князь поскочи горностаемъ”. Князь неслучайно преодолевает водную преграду, он бежит из половецкого плена, как из сказочного царства мертвых, — происходит своего рода “очищение” героя.

Автору важно показать, что Игорь раскаялся в содеянном, осознал свою трагическую ошибку. Характерно, что в “Слове”, в отличие от летописи, Игорь возвращается сначала в Киев, вспомнив свой вассальский долг, проникнувшись общерусскими интересами.

Одушевление и обожествление природы, упоминание в “Слове” языческих богов (Стрибога, Велеса, Даждьбога) свидетельствуют о своеобразном мировоззрении автора, которое нередко определяют как двоеверие. Христианство на Руси распространялось постепенно, испытывая влияние язычества. В свою очередь, язычество изменялось под воздействием христианства. В “Слове” можно обнаружить всего четыре упоминания христианских атрибутов. Это памятник светский и по содержанию, и по форме. Автор был христианином и, конечно, не верил в языческих богов так, как язычник. Однако языческий мир “Слова” не только поэтическая условность. Автор как бы балансирует на грани условности и подлинной языческой веры. Он обращается к языческой мифологии, потому что это было естественно для любого русского человека. Христианство же еще не было овеяно той поэзией, что была присуща язычеству. Именно поэтому языческие представления о мире легли в основу образной системы “Слова”, стали органической частью поэтического миропонимания автора.

Секрет воздействия “Слова” и его бессмертия — в его неповторимой поэтике. Как истинный поэт автор действует на своих читателей на уровне подсознания, играя символикой, скрытыми смыслами, созвучиями и аллитерациями, внутренними рифмами. В “Слове” органично и неразрывно слиты воедино звук, смысл, ритм. Например, ритм меняется в зависимости от содержания: ритмика эпического повествования и лирических отступлений, описания подвига буй тура Всеволода и плача Ярославны, воспоминаний о Всеславе Полоцком и характеристики Бояна различна.

“Слово” таит в себе немало загадок: например, встречаются так называемые “темные места”, т.е. неясные по смыслу или содержанию, а также грамматические нарушения норм древнерусского языка. Например, в эпизоде сна Святослава — “бhша дебрь Кисаню и не сошлю къ синему морю”, в финале — «рекъ Боянъ и ходы на Святъславля пhстворца». Спорными остаются проблемы автора, жанра, стихотворной природы “Слова” и многие другие.